Лекция 20: Общественные и религиозные течения в Палестине во II в. до н.э. - I в. н.э. Кумранская община.

Общие замечания.

В условиях создания «мировых» империй старая идеология общинных культов, строившихся только на мифологическом и магическом обряде, на ритуальных табу и «кормлении» человекоподобных божеств жертвами, была обречена: образованная элита в столь примитивные культы не верила, народным массам они не приносили утешения. В предыдущей лекции мы уже говорили о том, что для эллинистического времени были характерны религиозные поиски — поиски новых богов-спасителей (материалистическое объяснение мира в те эпохи могло быть только наивным, да и доступно оно было пониманию лишь немногих просвещенных людей). Ощущалась потребность в таких учениях, которые обращались бы прежде всего к этическим ценностям, были эмоциональны (потому что объяснить жестокость мира и общества рационально было невозможно) и универсальны (чтобы разорвать тесные рамки общинных связей и представлений, отгораживавших человека от человека).

В ряде религиозных течений Восточного Средиземноморья на рубеже нашей эры можно увидеть стремления к созданию новых религиозных и нравственных ценностей. Разные течения боролись друг с другом; в этой борьбе формировались идеи и этические нормы, которые затем впитала в себя нарождающаяся «мировая» религия — христианство.

Значительный интерес для выявления этих идей, а также конкретно-исторических истоков христианства представляет история религиозных течений в Палестине, и прежде всего той сравнительно небольшой общины на пустынных берегах Мертвого моря, о существовании которой ученые узнали только в конце 40-х годов нашего века.

Раздел написан редколлегией.

Общественные течения в Палестине во II в. до н.э.-I в. н.э.

Во второй половине II в. до н.э. выкристаллизовались три общественно-политических и религиозно-философских течения; саддукеев, фарисеев и ессеев. Помимо них в рассматриваемый период возникало множество других направлений и сект, но о них нам мало известно, о некоторых — только их названия. Саддукеи объединяли в своих рядах членов знатных священнических родов, возводивших свою родословную к роду первосвященника Цадока (в греческой передаче — Саддук), а также представителей военной и землевладельческой аристократии. По словам Иосифа Флавия, писателя, пытавшегося в конце I в. н.э. изложить для греко-римского читателя всю историю еврейского народа и иудейского вероучения(В этом он примыкал к таким восточным писателям эпохи эллинизма, как Берос, написавший в III в. до н. э. по-гречески историю Вавилонии, и Манефин, еще несколько раньше написавший по-гречески историю Египта. Больший интерес раннехристианского читателя к истории Палестины, чем Египта и Вавилонии, позволил произведениям Иосифа сохраниться до нашего времени, в то время как сочинения Бероса и Манефона дошли лишь в пересказах.), «за саддукеями следовали лишь зажиточные люди, народную массу они не могли привлечь на свою сторону». Это течение, но-видимому, со времени правления Гиркана I (135 — 104 гг. до н.э.) и стало социально-политической опорой хасмонейской династии. Саддукеи скрупулезно придерживались храмового культа и настаивали на строгом соблюдении только «писаных» законов «Пятикнижия», отрицая «предание», или «устное учение». Саддукеи стремились к совмещению в руках высшего священства и знати всей светской и духовной власти. Всякая попытка нового истолкования «Закона» рассматривалась как посягательство на монопольные права священнического сословия. В своем философско-теологическом учении саддукеи отвергали предопределение судеб, отрицали посмертное существование души, воскресение мертвых(Вопрос о воскресении мертвых был постоянным предметом спора между саддукеями, с одной стороны, и фарисеями и христианами — с другой. Все они ссылались на ветхозаветные тексты.) и наказание грешников в потустороннем мире.

По мнению саддукеев, бог не вмешивается в действия и поступки индивида, которому предоставлена полная свобода воли. Формальная приверженность к «Закону» не препятствовала саддукеям приобщаться к эллинистической культуре.

После разрушения Иерусалимского храма в 70 г. н.э. саддукеи вскоре сошли с исторической арены.

Подлинными создателями нормативного иудаизма были фарисеи, В какой мере они были связаны с хасидеяма, партизанами и борцами против Селевкидов, о которых рассказывается в книгах Маккавеев, неясно; противоречивы также сведения об их социальном составе, политических воззрениях и политической программе. Неясным является и происхождение самого термина «фарисеи»(По-видимому, слово это означает «отделившиеся» и первоначально имело характер осуждающий. Сами фарисеи чаще называли себя хиверим — «сотоварищами».). Флавий ничего не сообщает о социальном составе фарисейских общин, или «сотовариществ», за исключением того, что они вели простой, воздержанный образ жизни, отказываясь от дорогостоящей нищи и всякой изнеженности, и что за ними шел простой народ[81]. Фарисейские «сотоварищества» были организациями со строго регламентированным порядком приема членов и их образа жизни. Судя но талмудическим данным, социальный состав фарисейских общин был весьма пестрым. Среди видных фарисеев можно встретить людей, находившихся на низшей ступени социальной лестницы, например поденщиков, угольщиков, льночесальщиков, пастухов, но также и представителей социальной верхушки, например крупных землевладельцев, судовладельцев и т.д., в частности богача Гамалиэла, учителя будущего апостола Павла.

Однако основную массу фарисеев составляли, по-видимому, средние слои — квалифицированные ремесленники, торговцы, средние землевладельцы, средние и мелкие чиновники и, конечно, прежде всего «ученые, мудрецы», профессиональные законоведы. Именно они образовали ведущую элиту фарисейских общин. Число их было значительным. Согласно Флавию, более 6 тыс. фарисеев отказались при Ироде принести присягу императору Октавиану Августу.

Несколько тысяч фарисеев приняли участие в массовом народном восстании против царя Александра Янная в 80-х годах I в. до н.э. Фарисеи, по словам Флавия, считались авторитетными истолкователями законов в отличие от саддукеев, признававших лишь «писаный Закон», закон Моисея, и отвергавших так называемое устное учение, возникшее после фиксации «Закона» реформатором Эзрой (V в. до н.э.). В основе «устного учения» фарисеев лежало специфическое истолкование законов «Пятикнижия» применительно к новым общественно-экономическим условиям. Отсюда та роль, которую фарисеи играли в жизни общества.

Фарисеи выработали и совершенствовали стройную систему герменевтики (Т.е. способов извлечения из текста некоего тайного смысла.) и логические приемы дедукций и силлогизмов[82], при помощи которых из «Пятикнижия» «выводились» новые законы, вызванные потребностями жизни, и видоизменялись законы, ставший анахронистичными и противоречащими новым экономическим и общественным условиям. Например, древний закон о прощении долгов каждый седьмой год приводил к тому, что, чем ближе к сроку семилетия, тем неохотнее давали беднякам в кредит. Фарисей Гиллель (сам из бедняков) установил юридическую процедуру, резрешавшую судьям давать документ, освобождающий от правила невзыскания долгов после установленного срока.

Суровый закон талиона («око за око») был так истолкован, что в ряде случаев мог быть заменён штрафом. Из нововведений фарисеев известны, например, такие, как обязательное школьное обучение детей и фиксация в брачном договоре права жены на часть доходов мужа.

В отличие от саддукеев фарисеи признавали божественное предопределение, но считали, что свободно избираемые человеком как добрые, так и дурные поступки находятся в полном соответствии с судьбой и предопределением. Фарисеи верили в бессмертие души, в воскресение мертвых и загробное воздаяние за добрые и злые дела, совершенные в земной жизни. Эти стороны учения фарисеев, как и их ангелология и демонология, оказали большое влияние на христианство.

Фарисеи достаточно деятельно участвовали в политической жизни. Уже при Гиркане I фарисеи перешли в оппозицию к режиму Хасмонеев. При Александре Яннае (103—76 гг. до н.э.), опиравшемся на саддукеев, фарисеи возглавили массовые народные восстания, причем на помощь себе пригласили не кого иного, как селевкидского царя Деметрия III. В период правления вдовы Янная фарисеи, по существу, захватили всю полноту власти во внутренней жизни страны.

В период гражданской войны между Гирканом II и Аристобулом II фарисеи активно поддерживали первого. При правлении Ирода I (37 — 4 гг. до н.э.), как уже упоминалось, более 6 тыс. фарисеев отказались присягать Августу и Ироду, за что были наказаны штрафом, а наиболее активные из них были казнены. Правда, часть фарисеев, напротив, призывала сограждан подчиниться режима Ирода. Позиция фарисеев в период антиримской войны 66 — 73 гг. н.э. была во многом противоречива. Подхватываемые волной всенародного возмущения бесчинствами римских властей, фарисеи оказывались иногда на гребне движения и одно время даже возглавляли восстание в Иерусалиме против прокуратора Гсссия Флора. Однако по большей части фарисеи принадлежали к так называемым умеренным, или «партии мира» с Римом.

В пределах течения фарисеев было много враждующих школ, например либеральная школа Гиллеля и весьма ригористичная школа Шаммая. В талмудической литературе встречаются выражение «бедствие (или «бич») фарисейский» н указание на Фарисеев лицемерно-ханжеских, фигурирующих под названием цевуим, т.е. «крашеные». Именно против таких лицемеров и ханжей в первую очередь направлены многочисленные резкие высказывания о фарисеях в новозаветной литературе. Наивысший расцвет течения фарисеев падает на период после 70 г. н.э., после разрушения храма и разгрома восстания. В Ямнии были с разрешения властей открыты Академия фарисейских законоучителей и Синедрион (Синедрион — совет иудейских законоучителей, обладавший известными судебно-административными правами.); последний во главе с этнархом (насй) стал религиозным и административным центром палестинских иудеев. Возможно, что в качестве образца была взята иудейская община в парфянской Нави л опии во главе с ненаследственным давидидом — эксилархом (реш-галута). Наибольшим влиянием в Академии и Синедрионе стали пользоваться гиллслиты, в то время как влияние шаммаитов постепенно сошло на нет(В результате активной комментаторской и законодательной деятельности фарисеев, развития ими «устного учения» был создан обширный свод законов — «Мишна» (первая и основная часть Талмуда), всесторонне регламентирующий хозяйственные, социальные, юридические и религиозные стороны общественной и частной жизни (I—начало III в. н.э.).).

Третьим общественно-религиозным течением были ессеи[83]. Генетически ессеев связывают с движением «благочестивых» — хасидеев предмаккавейской поры и периода маккавейских войн, однако надежных данных об этом пока нет(Выдвигается также предположение, что ядро ессеев составляли переселенцы из Вавилонии.). Во второй половине II в. до н.э. они, во всяком случае, уже существовали. Флавий впервые упоминает их в связи с событиями 145 г. до н. э. Сведения о ессеях сохранились в сочинениях античных авторов, которые рисуют обобщенную картину главным образом социального строя и внутренней организации ессейских общин в том виде, в каком они лично наблюдали их и слышали о них в I в. н. э. Истории ессейского движения указанные авторы совсем не касаются и только мельком останавливаются на отдельных сторонах идеологических воззрений ессеев.

Численность ессеев Филон и Флавий определяют в 4 тыс. человек, расселенных в различных местах.

Плиний Старший и ритор Дион Хрисостом (I — II вв. н.э.) локализуют ессейские поселения в районе западного побережья Мертвого моря.

Общими в описании названных авторов являются следующие принципы социальной организации ессеев. Отвергая частную собственность, рабство, торговлю, ессеи объединялись в общины, в которых господствовал принцип общей собственности, совместного труда и коллективного быта. Занимались они земледелием, скотоводством, пчеловодством, ремеслом, но не связанным с изготовлением военного оружия и снаряжения. По словам Филона Александрийского (I в. до н.э.), «у них вы не найдете ремесленника, изготавливающего луки, стрелы, кинжалы, шлемы, панцири, щиты, и вообще никого, делающего оружие, орудие или что бы то ни было, служащее для войны». Занятие отхожим промыслом предусматривало внесение всего заработка в общую кассу.

«Свидетельством свободы,— пишет Филон,— является их (т.е. ессеев) образ жизни. Никто из них не имеет ничего собственного: ни дома, ни раба, ни земельного участка, ни скота, ни других предметов и обстановки богатства. Все внося в общий фонд, они сообща пользуются доходами всех. Живут они вместе, создавая товарищества... и все время проводят в работе на общую пользу. Усердно трудясь, они смело соревнуются, не выставляя в качестве предлога ни жару, ни холод, ни какие бы то ни было изменения погоды. За привычную работу они принимаются еще до восхода солнца, а оставляют со только после заката, сохраняя при этом здоровье не меньше тех, кто участвует в гимнастических состязаниях...

Ежедневно питаясь вместе за общим столом, они радуются одному и тому же, будучи сторонниками малых потребностей и отвергая расточительность как болезнь тела и души. Общим у них является не только стол, но и одежда... И если кто-нибудь из них заболеет, то его лечат из общих средств и все помогают ему заботами и вниманием. Старики же, если они окажутся без детей, обычно завершают жизнь не только как многодетные, но как имеющие очень хороших детей... Отлично видя, что брак — единственное, что может в большей мере разрушить их общность, они отказались от него и вместо с тем прекрасно соблюдают воздержание...» В другом месте Филон говорит об отношении ессеев к торговле и рабству: «Нет у них и тех мирных занятий, которые легко ведут ко злу: так, они даже во сне не знают ни крупной, ни мелкой, ни морской торговли, ибо отклоняют от себя побуждения к корыстолюбию... У них нет ни одного раба, но все они свободны, взаимно оказывая друг другу услуги. Они осуждают господ, владеющих рабами, не только как людей несправедливых, оскверняющих равенство, но и как нечестивцев, нарушающих закон и установления природы, которая, подобно матери, всех породив и выкормив равным образом, сделала людой законными братьями не только по названию, но и в действительности...»

Более подробно, нежели Филон, сообщает о внутренней жизни ессейских общин Флавий — порядок приема новых членов и их испытания, выбора должностных лиц общины, распорядок дня общинников, некоторые их обряды и в первую очередь обязательное омовение холодной водой, изучение и комментирование в нерабочее время священных книг, административные наказания за проступки членов общины и др. Флавий рассказывает о мужественном поведении ессеев во время войны с римлянами, когда они подвергались страшным пыткам, но не изменяли своим убеждениям. Говоря об идеологических воззрениях ессеев, Флавий сближает их с пифагорейскими учениями. Флавий сообщает также о существовании двух ветвей ессейства, одна пз которых признает брак в интересах продолжения человеческого рода. Филон отмечает наличие ессейских общин и за пределами Палестины. В частности, в специальном трактате «О созерцательной жизни» Филон изображает общину терапевтов в Египте, имеющую ряд сходных черт с палестинскими ессеями.

Даже отрывочные сведения, сохранившиеся в трудах античных авторов, рисуют весьма примечательную картину. Возвеличение физического труда, признание его обязательным для всех членов добровольно созданного коллектива, отказ от частной собственности и торговли, полная коллективность быта, резкое осуждение рабства как социального института, противоречащего естественному равенству людей, осуждение воин — программа необычная для того времени и несомненно представляющая собою одну из ярких страниц в истории социальных учений. Не случаен поэтому тот интерес, который проявляли к учению и образу жизни ессеев социальные реформаторы и утописты вплоть до XIX в.

Помимо трех перечисленных религиозно-философских и политических направлений Флавий называет ещё одно, наиболее политически радикальное течение. В него входили зелоты и сикарии. Это были возникшие в конце I в. до н.э.— начале I в. н.э. организованные религиозно-политические и террористические группы. Слово зелоты означает «ревнители». Согласно Флавию, основателями этого течения были Иуда Галилеянин (сын Хизкии, казненного Иродом вождя мятежников) и фарисей Цадок, «которые основали четвертую философскую школу и, собрав вокруг себя большое количество приверженцев, не только ввергли государство в смуты, но своей философией, о которой раньше никто не слышал, посеяли семена будущих бедствий».

Отличие зелотов от фарисеев обнаруживается главным образом в их политической программе, выражавшей интересы средних и низших слоев населения. Зелоты были радикальной в социальной области, патриотической и резко антиримской группировкой или, вернее, группировками. Антиримская направленность зслотизма прямо вытекает из «философии» Иуды Галилеянина, который возвел любовь к свободе до уровня религиозного догмата. Согласно этому учению, в передаче Флавия, в мире есть только один владыка — бог — и подчиняться кому-либо другому недопустимо. Отсюда вытекает не только отрицание военно-политического господства Рима и культа императора, но и конкретно-политический вывод о недопустимости уплаты налогов римлянам. Не случайно выступление и гибель Иуды Галилеянина связаны с первым мероприятием Рима после превращения Иудеи в императорскую провинцию — налоговой переписью, проведенной в 7 г. н.э. Квиринием, римским наместником в Сирин. Иуда Галилеянин и Цадок призывали народ противиться переписи, ибо она означает признание своего рабства, к которому неизбежно ведет уплата налогов Риму.

В новозаветной литературе сохранились также прямые отголоски движения Иуды Галилеянина. Борьбу Иуды Галилеянина продолжали его сыновья, которые были казнены римскими властями.

Другим радикальным и революционным течением, о котором повествует Флавий, были сикарии (от лат. sica — «кинжал»). Название возникло оттого, что приверженцы этого течения носили под плащами кинжалы, которыми поражали ненавистных римлян, а также знатных и богатых проримскя настроенных иудеев. В частности, согласно Флавию, первой их жертвой пал первосвященник Йонатан. Скорее всего, прозвище «сикарии» им было дано римлянами. Флавий кратко говорит; «те, кого называют сикариями, являются разбойниками». Как известно, такую кличку нередко в истории господствующие классы давали революционерам из низов.

По-видимому, сикарии, настроенные более антиримски, чем зелоты, представляли интересы самых обездоленных социальных низов.

Они тоже, несомненно, не были единой партией в современном смысле слова. В движение сикариев входили группы под руководством разных вождей, часто ожесточенно боровшихся не только с зелотами, но и между собой. Наиболее характерной особенностью сикариев является то, что острие кинжалов они направляли против собственных, иудейских богачей и угнетателей. Флавий рассказывает, что однажды, в день праздника, проникнув вместе с массой богомольцев в цитадель, сикарии сожгли там дом первосвященника и дворцы правителей. «Затем,— продолжает Флавий,— сикарии перенесли огопь в городской архив, чтобы как можно быстрее уничтожить долговые документы и сделать невозможным взыскание долговых сумм но обязательствам.

Этим они привлекли на свою сторону большое количество должников и подстрекали бедных против богатых».

О группе Симона бар Гиоры, героя антиримской войны 66 — 70 гг., Флавий сообщает, что он привлек на свою сторону множество недовольных и обратился к грабежам. При этом он не только грабил дома богатых, но и физически расправлялся с теми, кого считал своими врагами. В другом месте Флавий пишет, что Симон бар Гиора «провозгласил свободу рабам, свободным обещал награду и таким образом собрал вокруг себя всяких дурных людей из всей области... Его войско,— продолжает Флавий,— состояло теперь не только из рабов и разбойников, но немало там было граждан, которые подчинились ему как царю».

Итак, сожжение долговых обязательств, изъятие имущества у богатых и физическое их преследование, освобождение рабов на волю, призывы к отказу от уплаты податей Риму, непримиримая борьба с римским владычеством и проримски настроенными гражданами — вот характерные черты социально-политической программы сикариев и зелотов.

Кумранская община.

В 1947 г. стало известно о случайной находке юношей-бедуином в одной из пещер района Кумрана на северо-западном побережье Мертвого моря рукописей на коже на еврейском и арамейском языках. По месту нахождения этих рукописей они получили название «кумранских». В последовавшей за этим «цепной реакции» новых открытий, продолжающихся по сию пору, только в районе Кумрана были обнаружены около 40 тыс. фрагментов различной величины (до мелких и мельчайших клочков) — остатки примерно 600 книг — и памятники материальной культуры владельцев этих рукописей.

Большая часть найденных рукописных фрагментов еще не издана, поэтому время для окончательных выводов не наступило.

По палеографическим данным, большая часть кумранских рукописей датируется периодом между второй половиной II в. до н.э. и Иудейской войной с Римом 66—73 гг. н.э. По своему содержанию кумранские рукописи делятся на три основные группы: библейские рукописи, апокрифические произведения и, наконец, собственные произведения общины, условно называемой кумранской(Кумран — не единственный район подобных находок. В 1963— 1965 гг. при раскопках крепости Масады в юго-западной части побережья Мертвого моря помимо огромного множества памятников материальной культуры было найдено несколько фрагментов библейских рукописей и апокрифических произведений, в том числе значительные по своему объему и научной ценности отрывки «Книги Премудростей» Бен-Сиры, рукописи кумранского происхождения и 759 хозяйственных документов, написанных на черепках (остраках). Кроме того, были найдены фрагменты документов на греческом и латинском языках. Раскопки подтвердили известие Флавия о том, что весной 73 г. н.э., после длительной римской осады, повстанцы-сикарии подожгли крепость, а сами покончили с собой; окончательно она была разрушена римлянами. Таким образом, документы из Масады освещают эпилог Иудейского восстания 66—73 гг. н.э. Находка в Масаде фрагментов рукописей кумранского происхождения и точно известная дата разрушения и гибели крепости придают документам из Масады важное датирующее значение для кумранских рукописей. Эти находки ставят также сложный вопрос об отношениях между кумранитами и сикариялш. В пещерах Вади-Мурабба'ат и других районов пустынного западного побережья Мертвого моря на протяжении 1951—1961 гг. обнаружены следы скрывавшихся там во II в. н.э. последних участников Второй Иудейской войны — повстанцев Вар-Кохбы. Здесь помимо скелетов и памятников материальной культуры обнаружены письменные памятники на шести языках: еврейском, арамейском, греческом, латинском, иабатейском и арабском. В Вади-Мурабба'ат, Нахал-Хэвер и др. помимо библейских и прочих литературных текстов оказались также датированные хозяйственные, юридические, административные документы, и среди них несколько подлинных писем самого Бар-Кохбы.).

Сейчас уже раскопан центральный кумранский комплекс сооружений — Хярбет-Кумран; другой, находившийся неподалеку от него комплекс строений, где, по-видимому, было сосредоточено сельскохозяйственное производство; а в 15 км оттуда — ещё одно поселение кумранского типа. Комплексы построек были разделены дворами. В Хирбет-Кумране внутри дворов находились семь больших каменных водоомов-цистерп, сообщавшихся с разветвленной системой акведука, а также гончарные мастерские, прачечная, красильня и др.

Основное строение состояло из ряда помещений, самое большое из которых (22 X 4,5 м) было, вероятнее всего, местом собраний общины и в то же время трапезной. К этому помещению примыкала небольшая посудная. Другие помещения служили, по-видимому, писцовой и комнатой для совещаний Совета общины. Имелись кладовые, ямы-зернохранилища, мельницы, хлебопекарня, обширная кухня. Анализ всей структуры археологического комплекса приводит к выводу, что это был центр совместного труда и потребления при общей кассе (все монетные клады обнаружены в центральном строении, и ни одна монета не была найдена в мостах обитания членов общины). Члены общины проживали в окрестных пещерах, под тентами у входов в пещеры и, по-видимому, также в шатрах.

Поселение просуществовало с 40-х годов II в. до н.э. до 68 г. н.э., когда было разрушено римским легионом (археологические находки в этом отношении полностью совпадают с сообщением Флавия). Найденная в трех археологических комплексах керамика идентична той, что обнаружена в пещерах с рукописями. Установлено также сходство надписей на сосудах из Хирбет-Кумрана с начертанием знаков в рукописях из пещер. Таким образом, здания одновременны находкам в пещерах.

Совокупность всех данных заставляет считать кумранитов ессеями. Одним из решающих доводов в пользу этого сближения является точное совпадение данной Плинием Старшим и Дионом Хрисостомом географической локализации ессеев и фактического местонахождения поселений кумранской общины. Рукописи показывают, что их создатели и владельцы действительно предприняли в уединении пустыни поразительную для своего временя попытку осуществления смелой социальной утопии — организацию коллективистского строя жизни.

Основными признаками социальной организации общины, отраженной в кумранском «Уставе», являлись общность имущества, обязательный совместный труд и коллективный быт. Так, в «Уставе» говорится: «Все те, кто добровольно изъявляет готовность придерживаться истины Бога, должны принести в общину Бога все свое знание, всю свою силу и все свое имущество». Из общности имущества и обязательности совместного труда закономерно вытекали также совместные трапезы.

Условия отбора и приема новых членов были весьма строгими. О социально-имущественном положении будущих членов общипы нам ничего не известно. Римский писатель Плиний Старший в весьма общей форме замечает: «Изо дня в день число их увеличивается благодаря появлению толпы утомленных жизнью пришельцев, которых волны фортуны влекут к обычаям ессеев». Каждый вновь вступающий в кумранскую общину подвергался проверке его внутреннего совершенства и преданности основам ессейского учения, затем проходил двухлетний испытательный срок, во время которого его имущество ещё «не смешивалось» с имуществом общины, Лить после всесторонней проверки новички решением собрания общины зачислялись в полноправные ее члены, их имущество поступало в распоряжение общины, а сами они начинали принимать активное участие в её жизни.

«Уставом» предусматривается строгая субординация во всех вопросах труда и имущества: «Пусть младший слушается старшего относительно труда и денег».

Должностное лицо, ведающее трудом членов общины, названо в тексте «надзирателем (меваккер)(В раннехристианских общинах ауалогичное должностное лицо называлось синонимичным греческим термином — episcopos (букв, «надзиратель»).) над работой» полноправных членов общины. Подобная универсальная коллективность была, однако, характерна не для всех общин кумранского толка. В другом важнейшем кумранском тексте, «Дамасском документе», характер социальных отношений выглядит совсем по-иному. В нем в отличие от «Устава» отчетливо выступают черты индивидуального хозяйства и частной собственности («свое поле», «свой ток», «своя давильня», «собственный скот» и т. д.). Как нам представляется, «Дамасский документ» не мог быть составлен применительно к условиям жизни в кумранской общине. Он находится в противоречии как с природными условиями Кумрана, так и с характером и структурой кумранских археологических памятников. Как было уже сказано, палестинские ессеи в описании Филопа принципиально отрицали рабство и торговлю. Такой же была и позиция общины египетских терапевтов. В кумранском «Уставе») о рабстве и об отношении к нему ничего не говорится, но в социальной организации общины «Устава» для рабства и места не было. Между тем в общине «Дамасского документа», члены которого вели частное хозяйство и владели частной собственностью, засвидетельствованы также рабовладение и занятие торговлей. Надо полагать, что кумранская община была своего рода центром ессейского движения и наряду с пей существовали общины, различавшиеся по своей социальной организации.

Высшим органом управления всеми делами кумранской общины, как явствует из «Устава», было общее собрание её членов, на котором избирались общинные должностные лица. «Устав» упоминает также «Совет общины», состоящий на «двенадцати человек и (или: в том числе) трех священников». Общее собрание занималось также судебными долами.

Несмотря на демократическую процедуру избрания должностных лиц, священниики - цадокиды, оппозиционные к нецадокидскому иерусалимскому храмовому священству, находились в привилегированном положении и пользовались большой властью в общине.

Сутки кумранитов, судя по «Уставу» и параллельным сведениям античных авторов о есееях, заполнялись общеобязательным совместным трудом, совместным питанием, выполнением религиозных обрядов и ночными бдениями, когда «треть каждой ночи» посвящалась изучению и комментированию священных книг и документов общины. Жизнь всей общины в целом и каждого ее члена в отдельности регламентировалась дисциплинарным уставом. Например, за сокрытие части имущества от общины при вступлении в нее виновный наказывался лишением части рациона— от 1/4 до 1/2 За жалобы на устои общины предусмотрено полное отлучение от общины. Все полноправные члены общины проходили ежегодную проверку, проводившуюся по тщательно разработанной процедуре.

О семейной жизни в кумранском «Уставе» никаких указаний нет. Это молчание тем более знаменательно, что в других документах брак признается основой творения и регламентируется брачный возраст. Можно поэтому допустить, что кумранская община «Устава» была общиной монашеского типа.

Члены общины считали иудейское храмовое священство нечестивым, а Иерусалимский храм — оскверненным через него. Отказываясь в силу этого от традиционных жертвоприношений животных в храме, кумранская община искала заменителя жертв в виде добрых дел и чувств. Мысль о том, что праведность и добрые дела важнее жертв, уже давно высказывалась в пророческой литературе, однако кумранская община впервые практически отказалась от жертвоприношений.

Другим, еще более существенным показателем отхода от официального культа было наличие у кумранской общины своего собственного календаря, отличного от общепринятого, по которому между тем справлялись иудейские религиозные праздники.

Это свидетельствует о разрыве и деловых и культовых связей общины с внешним миром. О том же свидетельствуют также новый характер ритуальных омовении, особый обряд захоронения, собственные молитвы и гимны, резкие выпады против нечестивых стяжателей — иерусалимских священников. Основой идеологических воззрений кумранской общипы является дуалистическое учение о двух изначально возникших и противоборствующих лагерях или царствах: царстве света, добра и правды, к которому кумраниты относили только самих себя— «сынов света», и царстве тьмы, зла и кривды, или царстве «сынов тьмы», к которому кумраниты относили весь остальной мир. Вековечная борьба между этими двумя царствами должна завершиться в «конце дней» сокрушительным поражением лагеря «тьмы» и победой «сынов света».

Целью вступления в общину они считали отделение от «сынов тьмы» и создание в пустыне скрытого от постороннего взора, замкнутого религиозного и трудового коллектива, который будет деятельно готовиться к «последним дням» и решающим сражениям с лагерем «тьмы»).

С дуалистическим учением тесно связано учение о предопределении, согласно которому вес происходящее в мире предрешено заранее, в том число и принадлежность людей к тому или иному лагерю. Отсюда вытекает и концепция избранничества: кумраниты, как позднее и ранние христиане, называли себя «избранниками бога», а свою общину — «общиной Его избранников». Дуализм, учение о предопределении и избранничестве,— это форма протеста против общественного зла, осуждение существующих земных порядков, отмежевание от них вплоть до ухода в пустыню. В кумранской литературе встречаются резкие выпады против основных общественно-политических и религиозных течений того времени — саддукеев и фарисеев.

В одном кумранском фрагменте, в котором утверждается идея торжества общечеловеческого добра («и как рассеивается дым и нет его больше, так исчезнет нечестие навеки, а праведность откроется как солнце... Тогда знание заполнит мир, и никогда не будет в нем больше безрассудства»), весьма реалистически рисуется картина всемирного социального зла: «Разве не все народы ненавидят кривду? И тем не менее она среди них водится. Разве не из уст всех народов раздается голос истины? Но есть ли уста и язык, придерживающиеся ее? Какой народ желает, чтобы его угнетал более сильный, чем он?

Кто желает, чтобы его достояние было нечестиво разграблено? А какой народ не угнетает своего соседа? Где народ, который не грабил бы богатства другого?» Из этого обличения присущего всем народам зла и взаимной ненависти вытекает также идея общечеловеческой значимости этических, гуманных принципов, независимых от этнических различий.

Идеологические воззрения и социальная направленность у кумранской общины нашли свое выражение также во множестве самоназваний кумранитов. Из этих самоназваний особо обращают на себя внимание следующие:

«Новый союз» (или «Новый завет»), «сыны света», «община избранников бога», «простецы» (или «малые»), «община бедных».

Название «Новый завет» («Новый союз») говорит о том, что, по представлениям кумранитов, «Ветхий (старый) завет», заключенный, по учению «Пятикнижия», между Яхве и иудейским народом, утратил свою силу и начался период Нового завета, договора, заключенного богом с кумранской общиной[84].

Наконец, в самоназвании «община бедных» отчетливо проявляется тот аспект идеологических воззрений кумранитов, который можно назвать «идеологией нищеты». Называя себя «общиной бедных», «бедняками» (Так впоследствии называлась одна из иудео-христианских сект — эейоним, по-гречески «эбиониты».) и «простецами», они не только превозносили бедность и простоту, но обещали беднякам все блага в будущем мире после окончательной победы «сынов света».

Превознесение бедности, утверждение аскетизма в различных его формах и проявлениях означает обособление от существующих порядков, обособление, которое является предпосылкой и условием предопределенного существования и конечной победы избранников. Но как мыслится победа «сынов света», когда и как она будет завоевана? Ответ на эти вопросы заключен в мессианском учении кумранской общины.

Учение кумранитов о «последних днях», «времени очищения» и «переплавки» нашло весьма яркое выражение в «Свитке Войны» — своеобразном произведении, в котором описания будущих сражений, носящих дорой космический характер, иногда даны с неожиданной реалистичностью.

Важным звеном в осмыслении «конца времен» и «последних дней» являются представления о помазаннике — мессии, посреднике между богом и общиной: «...его мудрость снизойдет на все народы; он будет знать тайны всех живущих; все их злоумышления против него окажутся тщетными... [но] замыслы его [увенчаются успехом], так как избранник Бога он, порождение Его и дух Его дыхания... замыслы его будут существовать вечно».

Особый интерес этого текста заключается в том, что он показывает процесс вызревания и кристаллизации идеи божественного происхождения той, несомненно, важной фигуры, о которой идет речь в этом документе. В другом кумранском документе говорится, что «Бог породит Мессию».

К сожалению, наиболее важные тексты мессианского содержания еще не опубликованы. В одном из таких текстов, о котором нам пока известно только из предварительного сообщения, говорится о мессии-искупителе, который совершит искупление за всех сынов его поколения.

Особо пристальное внимание привлекает к себе во многом еще загадочная фигура кумранского «Учителя праведности» — анонимного основателя и идеолога общины. В опубликованных текстах из Кумрана об Учителе содержится весьма мало сведений. Обращает на себя внимание, что в таких основных кунранских документах, как «Устав», «Гимны», «Свиток Войны», он вообще не упоминается. Возможно, что это объясняется тем, что они но крайней мере частично написаны самим Учителем.

Весьма отрывочные сведения содержатся лишь в некоторых из кумранских комментариев и в «Дамасском документе». Согласно этим сведениям, Учитель происходил из священнического сословия. Он был избран богом для передачи через него истинного учения и тайн «конца времен», оставшихся неизвестными даже пророкам. Учителю же они стали ведомы непосредственно «из уст Бога». Учитель и его приверженцы подвергались жестоким преследованиям со стороны главного антагониста Учителя — «Нечестивого священника». Никаких конкретных сведений об этих преследованиях и об обстоятельствах смерти Учителя в известных пока документах нет.

С достаточной ясностью — и это очень существенно — говорится, что членов общины «Бог спасет от Дома суда за их страдания и веру в Учителя праведности». Бесчисленные попытки отождествить Учителя и «Нечестивого священника» с кем-либо из известных исторических лиц оказались пока тщетными. С большей или меньшей вероятностью в настоящее время можно определить лишь приблизительные хронологические рамки жизни Учителя: конец II в. до н.э. — начало I в. до н.э.[85].

Таковы в самых общих чертах характерные особенности кумранской общины.

Большое значение кумранских рукописей заключается не только в том, что это первые подлинные документы, отражающие ессейское движение. Именно идеология ессейско-кумранской общины позволит конкретнее и глубже уяснить переход от учений эпохи позднего эллинизма к христианству.

Литература:

Амусин И. Д. Общественные и религиозные течения в Палестине во II в. до н.э. - I в. н.э. Кумранская община./История Древнего мира. Расцвет Древних обществ.- М..-Знание, 1983 - с. 384-398

Примечания:

8

С точки зрения свободных греков, это, конечно, все равно было рабство.

81

Так, Флавий пишет: «Фарисеи пользуются таким влиянием в народе, что им верят даже тогда, когда они говорят против царя или первосвященника».

82

Некоторые исследователи (У. Олбрайт и др.) полагают, что при выработке своей герменевтической системы фарисеи адаптировали греческую диалектику и опирались в большей мере на филологические методы эллинистических комментаторов, чем на иудейскую традицию.

83

Может быть, из арамейского хасайа — «благочестивые», но есть и другие толкования.

84

Как известно, «Новым заветом» называли себя впоследствии раннехристианские общины, и так называется свод произведений христианского канона. Также и «сынами света» называли себя ранние христиане, как в канонической, так и в апокрифической литературе. Кумранское самоназвание «избранники бога» отсутствует в Ветхом завете, но продолжает жить в новозаветном самоназвании христиан. Самоназвание «простецы» или «юные», «малые» также весьма близко раннехристианскому выражению «малые сии», которые в новозаветной литературе противопоставляются «мудрым и разумным», но неправедным.

85

Ряд видных исследователей относит время деятельности Учителя к середине II в. до н.э., другие — к I в. н.э. в зависимости от принятого ими отождествления «Нечестивого священника».