Февраль 1942 года

Сообщение о том, что разведкой была обнаружена 9-я Гвардейская стрелковая дивизия, совершающая марш по направлению к Вязьме, вызвало определенное беспокойство у командования группы армий «Центр». Дивизия была очень хорошо знакома противнику по активным действиям в боях в районе Крюкова, когда она находилась в составе 16-й армии. Во главе ее стоял опытный и грамотный командир — генерал-майор А. П. Белобородов[266].

Генерал-лейтенант Ефремов, прибыв во второй половине дня в район боевых действий западной группировки войск армии, остановился с оперативной группой д. Желтовка, где вечером заслушал командиров 113-й и 338-й стрелковых дивизий о ходе выполнения поставленной боевой задачи и состоянии дел в подчиненных частях.

Обстановка к этому времени была следующей.

1288-й СП 113-й СД в 16 часов с боем овладел Юрином. 1292-й СП находился в районе д. Дашковка. До Вязьмы оставалось около 7 километров.

1290-й СП действовал в отрыве от главных сил дивизии, прикрывая в районе Лущихина коммуникации западной группировки армии с севера.

338-я СД к 13 часам сосредоточилась: 1134-й СП — Горожанка, 1136-й СП — Кошелево, 1138-й СП — Желтовка. С наступлением темноты дивизия должна была возобновить движение в указанном направлении. Штаб дивизии размещался в д. Дмитровка.

160-я СД, наступая восточнее шоссе Юхнов — Вязьма, днем вела бой с противником за населенные пункты Ермаки и Карпово. К исходу дня части дивизии занимали: 1295-й СП — Блохино, 1297-й СП — Коршуны. Командир 1293-го СП, который вел боевые действия, находясь в оперативном подчинении командиру 93-й СД, получил задачу передать занимаемый участок обороны и выдвигаться по маршруту дивизии. Штаб дивизии располагался в Коршунах.

329-я СД в 19 часов авангардным полком прошла Молодены. Главные силы к этому времени находились в районе Семешково, в 35 км от Вязьмы.

Артиллерия и тылы всех дивизий значительно отставали от главных сил. Ввиду отсутствия снабжения, части начали организовывать питание личного состава и лошадей за счет местных ресурсов, запасы которых были весьма скромными.

Генерал Ефремов остался недоволен тем, что командиры дивизий не выполнили отданное им ранее распоряжение, в котором предписывалось к исходу суток закончить сосредоточение в районах, с которых можно было начать наступление на Вязьму. Очень беспокоило его и то, что практически вся артиллерия, за исключением минометов, отстала на значительное расстояние, и ее участие в наступлении было маловероятно.

Тем не менее некоторое время спустя им был подписан приказ, в котором соединениям западной группировки были поставлены боевые задачи на наступление.

«ЧАСТНЫЙ БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 055

ОПЕРГРУППА ШТАРМА 33

1.2.42. 22.10

1. Противник неустановленной численности занимает ВЯЗЬМА и подступы к нему.

2. Справа 5 А наступает на ГЖАТСК; слева группа БЕЛОВА 1.2 выходит район ПОДРЕЗОВО, СЕМЛЕВО, СЕМЛЕВО (южн.).

3. Задачи 33 АРМИИ главной группировкой с ходу внезапным ударом 2.2 овладеть ВЯЗЬМА.

4. 113 СД с ходу внезапным ударом в направлении ВОЗНЯ 2.2 овладеть восточной частью ВЯЗЬМА, перехватив все дороги и мосты.

5. 338 СД наступать в направлении свх. КАЙДАНОВО, НЕСТЕРОВО, КАЗАКОВО и 2.2 внезапным ударом овладеть западной частью ВЯЗЬМА до р. ВЯЗЬМА, перехватить и удержать все дороги и мосты.

6. 160 СД, наступая в общем направлении КРАСН. ЛОСЬМИНО, АЛЕКСЕЕВСКОЕ и взаимодействуя с 113 СД, внезапным ударом овладеть восточной частью ВЯЗЬМА.

7. 329 СД ускорить марш в район ПОДРЕЗОВО, КРАСН. ЗАВНОВО, МИШИНКА и, не останавливаясь, наступать в направлении ПОДРЕЗОВО, ГРЕДЯКИНО и во взаимодействии с 338 СД внезапным ударом 2.2 овладеть сев.-зап. частью ВЯЗЬМА.

8. 9 ГВ. СД, ускорив движение по маршруту ИЗНОСКИ, БЕЛЫЙ КАМЕНЬ, ЗАМЫЦКОЕ, СЕМЕШКОВО, АЛЕКСАНДРОВКА, БЛОХИНО, ХАРЬКОВО, с утра 3.1 развивать наступление на ВЯЗЬМА из-за левого фланга 338 СД в направление ХАРЬКОВО, ПАНФИЛОВО, ПОДРЕЗОВО, ГРЕДЯКИНО.

9. Мой КП 2.2.42 — КРАСНЫЙ ХОЛМ.

(Командующий 33 А генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[267].)

Комментарии, как говорится, излишни. Первые две строки приказа со всей наглядностью свидетельствуют о том, что командующий армией, отдавая приказ на наступление, даже не знал, с каким по составу противником придется иметь дело.

Шансов на его выполнение не было никаких.

«Окрыленный» успехами войск Западного фронта, генерал армии Жуков как мог подгонял войска, отдавая невыполнимые распоряжения, не соответствовавшие сложившейся на тот момент обстановке (это вывод, сделанный несколько позднее в ходе работы компетентной комиссии Генерального штаба). Генерал-лейтенант Ефремов, подчиняясь воле командующего фронтом, был вынужден дублировать его приказы, требуя от подчиненных войск наступления на Вязьму. Так и появился на свет этот приказ.

Отдавая приказ на наступление, командующий мыслями был в районе Износок. Командирское чувство подсказывало ему, что противник недаром концентрировал там свои силы. В ходе неудачного развития событий в этом районе для ударной группировки армии могла сложиться крайне негативная обстановка.

Неоднократные доклады в штаб фронта о складывавшейся в районе Износок обстановке никаких положительных результатов не дали — командование Западного фронта не обращало на них никакого внимания, считая, что командование армии явно переоценивает возможности противника. Однако совсем скоро станет ясно, что командующий 33-й армией был безусловно прав.

В это время соединения восточной группировки армии продолжали выполнять поставленные им задачи.

110-я СД, оставив на участке Кузова, Глиньево 1289-й СП, а у населенных пунктов Клины, Тросна — отдельный лыжный батальон, 1287-м и 1291-м СП весь день вела бой по овладению населенным пунктом Водицкое для того, чтобы затем развить наступление в направлении Эсовцы и уничтожить оборонявшегося там противника. Однако все атаки частей были отбиты вражеским гарнизоном с большими потерями для наших войск.

222-я СД вела бой по уничтожению противника в населенных пунктах Красново, Костино, Войново. Два батальона 457-го СП, перехватив дороги, идущие из Волынцы в Костино, из Красново в Клины и из Войнова в Луткино, совместно с 479-м СП, который накануне ворвался на южную окраину деревни Луткино, в течение дня безуспешно пытались выбить оттуда противника. Один батальон 457-го СП вел бой за Костино. 774-й СП в течение дня пытался выбить противника из Красново.

Несмотря на активные действия частей дивизии, овладеть этими населенными пунктами не удалось. Причиной этому, по мнению командира 222-й СД полковника Боброва, послужила слабая работа командиров полков по организации боя.

93-я СД продолжала удерживать рубеж Челищево, Юрьево, Туровка, одновременно ведя подразделениями 1293-го СП 160-й СД бой по уничтожению противника в Буканово.

9-я Гв. СД, появление которой в полосе действий 33-й армии так сильно озадачило противника, пройдя Износки, неожиданно получила распоряжение о том, что решением командования фронта она переподчиняется 43-й армии. Ниже представлена телеграмма, полученная штабом 33-й армии от командующего 43-й армией:

«ЕФРЕМОВУ.

Приказом ЖУКОВА 9 ГВ. ДИВИЗИЯ на 2–3 февраля подчиняется мне с задачей: во взаимодействии с частями 43 АРМИИ разгромить противника в р-не КРАПИВНА, ФЕДЮКОВО, БОРИСЕНКИ и тем самым ликвидировать угрозу коммуникациям вашей армии.

Приказ командиру 9 ГВ. СД высылаю с оперативным работником. Одновременно прошу дублировать по нашей линии.

КП дивизии иметь ИЗВОЛЬСК.

(ГОЛУБЕВ»[268].)

Поздно вечером во время разговора с начальником штаба армии генералом Кондратьевым генерал-лейтенант Ефремов узнал о том, что 9-я Гв. СД передана в состав 43-й армии, и был просто, как говорится, убит наповал. По воспоминаниям сотрудников шифровального отдела армии, Михаил Григорьевич просто не находил слов случившемуся. «К чему тогда весь это концерт со взятием Вязьмы?» — с негодованием вопрошал он.

И без этого было очень сложно разобраться в действиях командующего фронтом Жукова, но то, что произошло с 9-й Гв. СД, переходило все границы, как две капли воды копируя случай с передачей 113-й СД в состав 43-й армии и обратно, происшедший в декабре 1941 года. С той лишь разницей, что 9-ю Гв. СД в свое распоряжение генерал Ефремов уже не получит никогда.

Из оперативной сводки штаба 33-й армии по состоянию на 5 часов утра:

«1. 33 армия на своем правом фланге и центре продолжает бои в прежней группировке с противником, занимающем населенные пункты севернее и северо-западнее дороги ШАНСКИЙ ЗАВОД — ИЗНОСКИ.

На левом фланге частями главной группировки, выйдя на рубеж жел. дороги ВЯЗЬМА — ЗАНОЗНАЯ, наступает на ВЯЗЬМУ…»[269]

Однако как такового наступления на Вязьму в этот день не получилось, по причине того, что соединения армии были к этому просто не готовы. Находясь на значительном удалении от Вязьмы: 113-я СД — в 7 км, 338-я СД — 11–21 км, 160-я СД — 20–22 км, 329-й СД — около 35 км, дивизии не имели никаких шансов выйти к пригородам Вязьмы, не говоря уже о том, чтобы вести бой по ее овладению. Многие полки (1195-й и 1197-й СП 160-й СД, 1138-й СП 338-й СД, все полки 329-й СД) физически просто не имели возможности принять участие в наступлении, ввиду их удаленности от города. Совершить марш протяженностью 15–30 км ночью по лесным дорогам, которые и днем не видно, было просто нереально.

Артиллерию частей и соединений, за исключением минометов, к утру подтянуть не удалось. Хотя особой роли в этом наступлении она сыграть и не могла, вследствие отсутствия достаточного количества боеприпасов. Так, по докладу исполнявшего обязанности командира 160-й СД майора В. М. Русецкого, сделанного им сразу после окончания неудачных попыток наступления на Вязьму, возможности артиллерии дивизии по огневому поражению противника были следующими:

«гаубицы обр. 1938 г. — 4, снарядов к ним нет,

гаубиц обр. 1910/13 г. 122-мм — 4, снарядов 80 штук,

пушек 76-мм обр. 1902/30 г. — 4, снарядов 170,

полковых пушек 76-мм обр. 1927 г. — 12, снарядов к ним нет,

минометы 82-мм — 16, мин к ним — 20,

минометы 50-мм — 18, мин к ним — 50»[270].

О чем можно было вести речь, если на каждый миномет приходилось по 1,25–2,8 мины.

В имитации наступления на Вязьму могли принять участие только части 113, 338 и 160-й СД, что они и сделали. Подчиняясь приказу, измученные многодневным переходом в условиях полного бездорожья, бойцы и командиры передовых полков, не проявляя особой активности, перешли в атаку на врага, оборонявшегося перед ними.

Наступление, а вернее, продвижение дивизий к Вязьме протекало самым беспорядочным образом, несмотря на то что противник не оказывал сильного огневого сопротивления. Сбившись в районе Дашковка, Юрино в кучу, дивизии потом с трудом вышли на свои направления, но время было уже потеряно.

1288-й и 1292-й СП 113-й СД, перейдя в наступление с рубежа Юрино, Дашковка, с выходом к железной дороге, ведущей к Вязьме, были остановлены огнем противником и дальше продвинуться не смогли.

338-я СД, действовавшая в составе одного полка (1134-й СП), по непонятной причине в районе Дашковки сместилась в полосу боевых действий 113-й СД и, пройдя через боевые порядки ее полков, продолжила наступление в направлении Красного Холма. Скученность боевых порядков была такая, что часть личного состава отстала от своих подразделений, оказавшись в составе других полков и дивизий.

При подходе к Красному Холму 1134-й СП был атакован противником силою до роты пехоты с двумя танками. Бросив на поле боя два орудия ПТО и два миномета, подразделения полка в беспорядке отошли к Юрино. Артиллерия дивизии своим огнем действия полка не поддерживала, так как в это время находилась еще в районе Александровки, в 14 км от района боевых действий.

160-я СД, изменив направление своего наступления и пройдя перекрещивающимся маршрутом сначала перед фронтом выдвижения 338-й СД, а затем через боевые порядки 113-й СД, к исходу дня вышла 1 км юго-восточнее населенного пункта Лядо. Части дивизии неоднократно подвергались бомбежке авиации противника, в результате чего понесли большие потери. Во время одного из налетов немецкой авиации был убит командир 1295-го СП полковник Оглоблин Николай Александрович[271].

Неподготовленные и несогласованные по месту и времени действия крайне малочисленных дивизий никаких положительных результатов дать не могли. Подразделения 5-й ТД противника, стянутые командованием 4-й танковой армии для защиты Вязьмы, без особого труда отразили эту атаку.

В архиве сохранился документ, написанный генералом М. Г. Ефремовым карандашом, в котором он дает оценку действий соединений ударной группировки во время наступления на Вязьму 2 февраля 1942 года:

«Командирам 113, 338 и 160 СД.

1. Мой приказ № 055 2.2 не выполнен.

2. Все серьезности обстановки и важности поставленной перед войсками задачи командиры дивизии не поняли.

3. Командиру 338 СД и комиссару дивизии объявляю строгий выговор за напрасные потери в районе КРАСНЫЙ ХОЛМ.

Как могло получиться — одна рота пр-ка контратаковала дивизию и отбросила на ЮРИНО. Это могло получиться только потому, что командир 338 СД боем дивизии не руководит, части идут в бой без разведки и охранения, несмотря на то что я всегда требовал организовать круговые охранение и разведку.

4. Непонятно, почему все три дивизии (113, 160 и 338 СД) собрались в районе ДАШКОВКА, ЯСТРЕБЫ, ЮРИНО.

5. Артиллерия дивизий отстала не потому, что так уж плохи дороги, а потому, что командиры дивизии не проявили твердости и не потребовали от артначальников вовремя подтянуть артиллерию.

6. Категорически требую немедленно артиллерию вывести на ОП. За невыполнение виновные будут преданы суду Военного трибунала.

7. Командиры дивизий не приняли мер обеспечения частей продфуражом и горючим, надеются на кого-то.

Требую под личную ответственность командиров и комиссаров дивизий наладить нормальное снабжение частей всем необходимым.

8. Приказ № 055 выполнить полностью.

(Командующий 33 А) (генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[272].)

Генерал Ефремов, безусловно, понимал, что выполнить задачу по овладению Вязьмы имеющимися силами нереально, но его больше всего вывело из равновесия то, что отдельные командиры абсолютно равнодушно отнеслись к вопросам организации боя, выполнения мероприятий боевого и тылового обеспечения, без чего невозможен успех в современном бою, и понесли напрасные потери.

Еще раз оценив сложившуюся обстановку, и в частности проходимость дорог в полосе действий дивизий, командарм пришел к выводу о нецелесообразности наступления 329-й СД на Вязьму с восточной стороны, и приказал полковнику Андрусенко изменить направление наступления дивизии. Дивизии была поставлена задача переместиться на левый фланг ударной группировки и, перейдя через железную дорогу Угра — Вязьма, наступать на Вязьму с юга.

Весь день дивизия совершала марш в направлении станции Волоста — Пятница, ведя временами бой с небольшими группами противника.

Не менее важные события происходили в этот день в районе боевых действий восточной группировки армии, где части 110, 222 и 93-й СД вели непрерывные боевые действия с противником, который продолжал наращивать свою активность. По данным разведки, неприятель, подтянув значительные по составу резервы, готовился нанести удар в южном направлении и мог в любой момент перерезать коммуникации ударной группировки армии.

1287-й и 1291-й СП 110-й СД второй день вели бои за Водицкое, обойдя на этот раз его с севера и юга. Противник оказывал упорное сопротивление, поддерживая свои обороняющиеся подразделения огнем из Михалева и Эсовцев.

1289-й СП, сковывая противника на рубеже Павлищево, Кузова, Глиньево, одним батальоном без особого успеха вел бой за Юсово.

Части 222-й СД, занимая прежнее положение, вели огневой бой с противником, оборонявшим населенные пункты Войново, Красново, Костино.

93-я СД оборонялась на прежнем рубеже. 1293-й СП 160-й СД, действовавший в составе дивизии, безуспешно пытался выбить противника из Буканова. Во второй половине дня полк получил задачу — с утра следовать в район боевых действий своей дивизии. Однако события ночи резко изменили обстановку в полосе армии.

Для многих бойцов и командиров ударной группировки армии этот день стал своеобразной точкой отсчета другого времени, времени нахождения в окружении. Начав ночью выдвижение в район боевых действий дивизии, 1293-й СП неожиданно получил новую задачу: немедленно выдвинуться к Захарово и занять оборону на его южной окраине, но сделать этого из-за отсутствия времени не успел.

В районе Захарово в это время занимали оборону оперативная группа подполковника Витевского из состава 9-й Гв. СД в составе стрелкового батальона, батальон 1134-го СП 338-й СД со взводом 120-мм минометов и батальон 266-го СП 93-й СД.

С севера, в районе Лущихино и Воскресенска, коммуникации армии прикрывал 1290-й СП 113-й СД. Там же заняли оборону два батальона 131-го СП 9-й Гв. СД, посланные туда генералом Белобородовым. Поздно вечером противник предпринял несколько попыток выбить подразделения 1290-го СП из Лущихина, но его атаки были отбиты, и он был вынужден отойти в исходное положение в район Собакино, Ломы. Но это была только прелюдия тех событий, которые развернутся в этом районе уже через несколько часов.

Немецкие войска, закончив подготовку к операции по закрытию бреши в своей обороне на стыке 4-й танковой и 4-й полевой армий, уже были готовы приступить к активной фазе операции. Накануне, утром 2 февраля 1942 года, командующий 4-й танковой армией генерал-лейтенант Р. Руофф получил телеграмму из штаба группы армий «Центр», содержащую приказ на наступление. Войскам 20-го армейского корпуса предписывалось силами 20-й танковой и 183-й пехотной дивизий ночью 3 февраля 1942 года ударить с севера по частям 33-й армии, действовавшим в районе станции Угрюмово, Ивановское, Захарово, Савино.

В два часа ночи немецкие войска нанесли решительные удары по флангам 33-й армии в районе Ивановское, Воскресенск, Малое Ивановское, Савино, Пинашино, Захарово и перерезали слабо защищенный коридор, через который 113, 338, 160 и 329-я стрелковые дивизии вошли в прорыв на Вязьму. Тем самым было положено начало резкому изменению оперативной обстановки на этом участке Западного фронта. В результате ожесточенного ночного боя, временами переходившего в рукопашную, подразделения 20-й ТД захватили Лущихино и Воскресенск, выбив оттуда подразделения 1290-го СП 113-й СД и 131-го СП 9-й Гв. СД, одновременно продолжая наступление на Савино.

Одновременно с юга был нанесен удар силами 4-й полевой армии. 4-й полк СС, входивший в состав 17-й ПД 12-го армейского корпуса, с боем захватил населенный пункт Захарово и продолжил наступление в направление Савино.

Оперативная группа 9-й Гв. СД под командованием подполковника Витевского после потери Захарова отошла на соединение с основными силами 9-й Гв. СД в район Колодези. Стрелковый батальон 266-го СП 93-й СД отступил к Савино, но вскоре без боя отошел в лес восточнее Коркодиново.

Стрелковый батальон 1134-го СП 338-й СД после боя с превосходящими силами противника отступил к Пинашино, где в это время, совершенно случайно, находился отдельный батальон особого назначения майора В. В. Жабо, выполнявший особое задание командующего Западным фронтом.

4-й полк СС после взятия Захарово вышел к Савино, где в 11 часов соединился с подразделениями 20-й танковой дивизии. Вражеское кольцо замкнулось. Вскоре участок, где обозначился перевес сил на стороне немецких войск, был подкреплен отдельными подразделениями из состава 268-й и 98-й пехотных дивизий противника.

Ожесточенный бой продолжался всю ночь и весь день до позднего вечера. Лишь в 20 часов 40 минут 3 февраля в штаб группы армий «Центр» поступило первое обнадеживающие сообщение о действиях частей 4-й танковой армии.

Таким образом, противнику удалось не только ликвидировать брешь в своей обороне, но и отрезать от основных сил Красной Армии четыре дивизии 33-й армии во главе с ее командующим генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым. Общая численность группировки войск, оказавшейся в окружении врага, насчитывала около семнадцати с половиной тысяч человек. Перерезав единственную коммуникацию, связывавшую ударную группировку с основными силами армии, противник лишил ее возможности подвоза материальных средств, в первую очередь боеприпасов и продовольствия, и эвакуации в тыл раненых.

Однако этому событию поначалу не было придано большого значения, так как ширина кольца окружения в некоторых местах не превышала 1–2 км. Войска Красной Армии испугать окружением было сложно, ибо не менее половины командного состава частей и соединений уже на своем опыте испытали это в первые месяцы войны. Всем казалось, что в случае необходимости заслон врага будет сбит без особого труда, однако вскоре многие трезвые головы поняли, что обстановка не такая уж простая. Когда это стало понятно командованию Западного фронта, было уже поздно.

^{Командир особого партизанского отряда майор В. В. Жабо}

Для того чтобы иметь целостную картину событий, происходивших в районе Пинашино, Савино, Захарово, автор на протяжении некоторого времени, наряду с освещением хода боевых действий соединений восточной группировки 33-й армии, будет описывать действия 9-й Гв. СД генерала Белобородова, входившей в состав 43-й армии.

В 4 часа утра, за подписью начальник штаба армии генерала Кондратьева, в штаб 93-й СД ушло боевое распоряжение:

«По непроверенным данным, противник занял ЗАХАРОВО.

Командарм ПРИКАЗАЛ:

1. 1293 СП сменить частями 93 СД полк направить в распоряжение командира 160 СД.

2. Командиру 1293 СП из р-на БУКАНОВО немедленно выступить по маршруту — МАЛИНОВКА, ГРИДЕНКИ, БЕЛЫЙ КАМЕНЬ, САВИНО, выбить противника из ЗАХАРОВО, восстановить положение, после чего продолжать продвижение в р-н сосредоточения 160 СД, где и поступить в подчинение командира дивизии»[273].

В это время 4-й полк «СС», получив на усиление пять танков, предпринял наступление на Пинашино. Майор В. В. Жабо, подчинив себе стрелковый батальон 1134-го СП 338-й СД, принял решение дать бой врагу.

В течение 15 часов отряд Жабо, численностью около 300 человек, с небольшим по составу батальоном 1134-го СП сдерживал натиск врага, пытавшегося овладеть Пинашином.

В середине дня к обороняющимся, по распоряжению заместителя командующего армией комбрига Онуприенко, прибыл генерал-майор В. А. Ревякин[274], который взял управление на себя. В результате боя наши подразделения понесли большие потери и по приказу генерала Ревякина отошли к населенному пункту Белый Камень.

В своем донесении на имя командующего фронтом генерала армии Г. К. Жукова майор Жабо докладывал:

«Доношу, что 29.01.1942 года получил от Вас лично задачу. Батальон в составе 294 человека 2 февраля 1942 года выступил из штаба 33-й АРМИИ к линии фронта на выполнение поставленной задачи. В 2.00 3 февраля 1942 года батальон достиг деревни ПИНАШИНО, где было сообщено, что противник (в каком составе, не известно) занял деревни ВОСКРЕСЕНСКОЕ и САВИНО, перерезав коммуникацию 33-й АРМИИ к наступающим ее соединениям. Учитывая важность данной дороги, отсутствие войск от деревни ИЗНОСКИ до деревни ПИНАШИНО… я решил отклониться от поставленной задачи и в 3.00 3 февраля 1942 года вступил в бой с противником, имея целью:

1. Очистить дорогу от противника и дать возможность движения по ней транспорта 33 А;

2. Не дать возможности противнику напасть на штаб 33 АРМИИ;

3. Уничтожение противника, так как имел сведения, что в данном районе он немногочислен.

Бой длился в течение 17 часов, то есть до 20.00 3 февраля 1942 года. Общее руководство я принял на себя, так как в ПИНАШИНО, кроме моего батальона, находился батальон 1134 СП 338 СД, состоящий из 60 человек, и минометный взвод 120-мм минометов.

Как я впоследствии выяснил в разведотделе 33 АРМИИ, против нас действовал 4-й полк „СС“, усиленный пятью танками и мощной авиацией, то есть в один полет действовало до 17 самолетов штурмовой и бомбардировочной авиации, действовавшей в течение целого дня. Кроме того, против нас действовали отдельные группы финнов силою 20–30 человек каждая. Результаты боя: противник на рубеже ВОСКРЕСЕНСКОЕ, САВИНО был остановлен на 17 часов. Подбит один танк.

В процессе боя личный состав батальона проявил исключительное упорство, не было отмечено ни одного случая антиморального настроения, элементов трусости, паникерства и сдачи в плен. Наоборот, раненые, которых нельзя вытащить, применяли крайние меры — стрелялись. Такими героями были командир 2-й роты ст. лейтенант Масленников, член партийного комитета младший политрук Басов и другие. Личный состав подпускал противника вплотную и расстреливал в упор, не отходя ни на шаг без приказа с указанного района обороны. В результате наш станково-пулеметный взвод уничтожен полностью, осталось лишь двое раненых бойцов и один средний командир.

Наши потери: убито 81 человек, ранено 53 человека, пропало без вести 12 человек…

В бою большинство личного состава батальона проявило подлинный героизм и мужество, преданность Родине. Список отличившихся будет представлен дополнительно с ходатайством о награждении.

(Майор Жабо»[275].)

Надо отдать должное майору В. В. Жабо. Решение, принятое им, а также пути его реализации заслуживают самой высокой оценки. В сложной тактической обстановке, выполняя специальное задание командования, принять решение на бой в таких условиях стоит очень многого.

Уже вечером следующего дня комбриг Д. П. Онуприенко отправил в адрес командующего фронтом донесение, в котором за стойкость и умелые действия отряда ходатайствовал перед ним о награждении майора В. В. Жабо и подчиненных ему бойцов и командиров правительственными наградами. В донесении, в частности, отмечалось: «…отряд показал себя с лучшей стороны, проявив примерное упорство, мужество, дисциплинированность и преданность Родине».

А вот как рассказывает о событиях того дня генерал А. П. Белобородов:

«…День 2 февраля клонился к вечеру, начиналась пурга. Я послал связного офицера к Докучаеву с приказом выйти из боя и отходить вслед за главными силами дивизии. Связной должен был объяснить ему сложившуюся обстановку. Форсированным маршем мы шли всю ночь. И чем ближе подходили к горловине коридора, тем сильнее гремела канонада. Я опасался, что группа Витевского (стрелковый батальон) не устоит под натиском вражеских танков и нам придется с боем пробиваться к главным силам 43-й армии.

Группа Витевского устояла. Атакованные фашистами с обеих сторон коридора — и от деревни Захарово, и от деревни Москвино, — бойцы, командиры и политработники стояли насмерть, сражались по-гвардейски и продержались до подхода главных сил дивизии. Наш 40-й полк с марша вступил в бой и отбросил противника. Дивизия сосредоточилась в указанном ей районе и приступила к выполнению боевой задачи.

Последним вышел из прорыва 3-й батальон 131-го полка. Два других батальона оставались в окружении. Ночью из этих батальонов пробились к нам несколько бойцов и сержантов…»[276].

После войны Маршал Советского Союза Г. К. Жуков попытался обвинить генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова в том, что немецким войскам удалось перерезать единственную дорогу 33-й армии, соединявшую ее с главной группировкой войск, прорвавшихся к Вязьме. Дескать, Ефремов — командующий, он и отвечает. Георгий Константинович, по всей видимости, забыл о том, что 30 января 1942 года не кто иной, как он, получив от командующего 33-й армией сообщение об опасной обстановке, сложившейся в районе Износок, отдал приказ убыть ему вместе с оперативной группой под Вязьму. С тех пор генерал Ефремов уже никак не мог влиять на обстановку, складывающуюся здесь.

К тому же необходимо напомнить, что командарм-33 несколько раз в течение последней недели января докладывал в штаб фронта и лично генералу армии Жукову об исключительной опасности для войск армии, открытых на протяжении 120 км (с обеих сторон) флангов армии.

Упрек генералу Ефремову в том, что он не «поставил подпорок» в этом месте, — это чистая ложь. В этом районе были оставлены и вели боевые действия с противником 222-я и 93-я СД, северо-восточнее их, в 12 км, находилась 110-я СД. Таким образом, из 6 имевшихся на тот момент в армии дивизий (не считая 329-й СД, которая только была передана в состав армии) половина была задействована на обеспечении продвижения ударной группировки. Для выполнения этой же задачи также были оставлены 1293-й СП 160-й СД и 1290-й СП 113-й СД. Итого из 18 стрелковых полков 11 были задействованы на обеспечении флангов и только 7 могли принять участие в наступлении на Вязьму, а точнее, в имитации наступления.

Дело здесь совсем не в том, что именно в районе Захарова противнику удалось перерезать коммуникации армии: он с успехом мог это сделать на любом участке, ибо сдержать противника на фронте в 120 км армия не имела никакой возможности. Рано или поздно афера генерала Жукова должна была дать трещину, что и произошло в ночь на 3 февраля 1942 года.

Летом 1942 года, уже после гибели генерала М. Г. Ефремова, в личном письме к генералу Г. К. Жукову комбриг Д. П. Онуприенко, рассказывая о тех события, написал следующее:

«…По прибытии в штаб 33-й армии бывший член Военного совета М. Д. Шляхтин мне передал: „Командарм приказал Вам лично заняться ликвидацией северной группировки противника“. Эта задача мною была выполнена силами 222-й и 110-й стрелковых дивизий. Считаю своей ошибкой, что по прибытии в штаб я лично не проверил, как надежно прикрыт стык и коммуникации со стороны 43-й армии, а поверил докладу и сводкам, что 43-я армия в двух местах перерезала дорогу Гжатск — Юхнов.

Правда, к этому моменту основную опасность составляла северная группировка противника, так как там он был на удалении 3 и даже 2,5 км от коммуникации. В дальнейшем, когда противник захватил Захарово и Пинашино, необходимы были мои самые решительные и немедленные меры по его ликвидации…

Перед Вами и страной я в большом долгу за 33-ю армию; я этого никогда не забываю…»[277].

Комбриг Онуприенко честно и правдиво описал в своем письме сложившуюся на тот момент обстановку, не снимая с себя ответственности. Но не комбриг Онуприенко был виноват в происшедшей трагедии, а командующий Западным фронтом генерал Жуков!

Маршал Советского Союза Жуков в своих воспоминаниях довольно путано и неправдоподобно описал ход боевых действий 33-й армии под Вязьмой, пытаясь списать все просчеты командования Западного фронта на героически погибшего командующего 33-й армией генерала Ефремова.

Георгий Константинович в частности пишет:

«…Развивая наступление из района Наро-Фоминска в общем направлении на город Вязьму, 33-я армия в последний день января быстро вышла в район Шанский Завод и Даманова, где оказалась широкая и ничем не заполненная брешь в обороне противника. Отсутствие сплошного фронта дало нам основание считать, что у немцев нет на этом направлении достаточных сил, чтобы надежно оборонять город Вязьму. Поэтому и было принято решение: пока противник не подтянул сюда резервы, захватить с ходу Вязьму, с падением которой вся вяземская группировка противника окажется в исключительно тяжелом положении.

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов решил сам встать во главе ударной группы армии и начал стремительно продвигаться на Вязьму[278].

3–4 февраля, когда главные силы этой группировки вышли на подступы к Вязьме, противник, ударив под основание прорыва, отсек группу и восстановил свою оборону на реке Угре. Второй эшелон армии в это время задержался в районе Шанского Завода, а левый ее сосед — 43-я армия — в районе Медыни. Задачу, полученную от фронта об оказании помощи группе генерала Ефремова, 43-я армия своевременно выполнить не смогла.

Введенный в сражение на Вяземском направлении кавалерийский корпус П. А. Белова, выйдя в район Вязьма и соединившись там с войсками М. Г. Ефремова (о каком объединении идет речь, вообще непонятно. — Прим. автора), сам лишился тыловых путей…»[279].

Очень много неправдоподобного в повествовании маршала начиная с того, что Ефремов сам встал во главе ударной группировки, заканчивая соединением дивизий Ефремова с корпусом Белова, чего никогда не было.

Заместитель командующего армией комбриг Онуприенко принимал все возможные меры для того, чтобы исправить положение. Однако не хватало и не хватило главного — сил и средств, поэтому противнику, обладавшему в этом районе значительным численным преимуществом, удалось «мертвой хваткой» перехватить единственную артерию, соединявшую ударную группировку войск 33-й армии с восточной группировкой войск и тылом. Но никакой паники в частях и соединениях, оказавшихся в окружении, не было. Никто и подумать тогда не мог, что этот небольшой участок местности, занятый противником, окажется непреодолимым препятствием для наших войск.

1290-й СП 113-й СД и два батальона 131-го СП 9-й Гв. СД, оказавшиеся в окружении в районе Лущихина и Воскресенска, предприняли попытку прорваться к соединениям восточной группировки через Мамуши, однако наступление, предпринятое ими, не увенчалось успехом, и они были вынуждены отойти в исходное положение.

С этого дня эти два батальона 131-го СП вели боевые действия в составе западной группировки 33-й армии. Общее руководство ими осуществлял капитан, затем майор Бурнашев, являвшийся офицером оперативного отделения 9-й Гв. СД, его помощником стал заместитель командира 131-го СП капитан Сучилин. 3-й батальон и подразделения обеспечения под командованием командира полка полковника Н. Г. Докучаева отошли к Белому Камню и там заняли оборону.

110-я и 222-я СД продолжали занимать прежнее положение, ведя огневой бой с противником, который особой активности не проявлял, за исключением правого фланга, где ему к исходу дня удалась овладеть Слепцовом.

Соединения западной группировки войск предприняли в этот день еще одну попытку наступления на Вязьму, которая, ввиду отсутствия авиационной и артиллерийской поддержки, вновь ни к чему не привела. Значительно облегчал противнику организацию обороны города и тот факт, что 33-я армия и 1-й кавалерийский корпус действовали разрозненно. О каком взаимодействии могла идти речь, если связь с 1-м Гв. КК генерала Белова была установлена только к исходу 3 февраля[280].

Наступление соединений западной группировки войск было начато около 22 часов. Боевые действия развернулись на рубеже Песочня, Лядо, Воробьевка, Красный Холм. Немецкие войска широко использовали танки, которые, двигаясь по шоссе, вели огонь по нашим наступавшим войскам, нанося значительные потери. Отсутствие авиации противника в темное время суток с лихвой покрывала его артиллерия, которая, не жалея боеприпасов, обстреливала боевые порядки частей.

Несмотря на то что в этот раз части 113, 160 и 338-й СД действовали более организованно, неплохо взаимодействуя друг с другом, противнику без особого труда удалось отразить их наступление. Однако в полосе наступления 329-й СД неожиданно обозначился некоторый успех. Не рассчитав свои возможности, части 5-й ТД под натиском частей 329-й СД, наступавших западнее железной дороги Угра — Вязьма, были вынуждены оставить вначале станцию Волоста-Пятница и населенный пункт Минино, а через несколько часов Кузнецово и Давыдково. И не просто оставили, а бросили на железнодорожной станции 150 вагонов с боеприпасами, а в населенных пунктах — 8 танков, 6 из которых были исправными. Только под утро на подступах к населенному пункту Быково противник смог остановить наступление дивизии.

Рано утром дивизии западной группировки продолжили наступление, однако противник сильным артиллерийским и минометным огнем отбил их атаку, несколько потеснив части 329-й СД. Во второй половине дня противник перешел в контрнаступление. После продолжительной артиллерийской и авиационной подготовки до батальона пехоты с танками, выйдя в лес южнее Червоное Рожново, нанесли удар в направлении д. Дашковка во фланг 113-й СД и потеснили части дивизии.

Одновременно противник силою до батальона пехоты предпринял наступление в направлении Юрино, Ястребы. Разгорелся ожесточенный бой. Нашим частям приходилось сражаться с врагом, отбивая атаки с трех сторон. Понеся большие потери и не выдержав удара врага, соединения ударной группировки были вынуждены оставить населенные пункты Ястребы, Дашковка и Юрино и отойти, заняв оборону на рубеже:

113-я СД — высота с отм. 245,4, искл. Лядо;

160-я СД — Лядо, искл. Ястребы;

338-я СД — Ястребы, Юрино, Горожанка.

Наиболее ожесточенные бои шли на участке 329-й СД, куда противник за ночь стянул значительные силы пехоты и до роты танков. Под натиском врага части дивизии были вынуждены отходить в южном направлении, неся большие потери.

Получив сообщение о том, что 113, 160 и 338-я СД, не выдержав удара врага, отошли назад, генерал Ефремов немедленно отправил в адрес командиров дивизий приказ следующего содержания:

«1. Категорически запрещаю отход и назначаю строжайшее расследование за Ваш преступный отход, — это же предательство в отношении соседей Ваших слева т.т. АНДРУСЕНКО и БЕЛОВА, которые развивают наступление на ВЯЗЬМА.

2. Немедленно используйте ночь и восстановите положение с тем, чтобы в дальнейшем спешно наступать на ВЯЗЬМА, это единственный наш выход из такого положения. Тяжело нам, врагу еще тяжелее, мы у себя дома.

3. Все тылы, все канцелярии превратите в действующую силу против врага. Все мобилизуйте, и враг будет разгромлен. Враг нами окружен.

4. Трусов, предателей расстреливать на месте. Сами себя возьмите в руки, не трусьте, погибает чаще трус, а не храбрец.

…

7. Требую от всех понимания одного: у нас выход один — это наступление вперед на ВЯЗЬМА, и другого выхода быть не может. Трусов, отступающих, паникеров расстреливать на месте. Для наступления особенно использовать ночи. Мы у себя, враг окружен.

Свяжитесь крепче с партизанами, поднимайте население наше против врага. Энергию проявите всю большевистскую, победа за тем, кто действует, победа за нами.

(Командарм 33 М. ЕФРЕМОВ) (4.2.42 23.00»[281].)

Документ, сохранившийся в архиве, написан командующим армией от руки и представляет собой даже не распоряжение, а скорее всего воззвание. В нем явно рассматривается «командир и комиссар» Ефремов.

^{Отчетная карта Генерального штаба вермахта. Положение войск по состоянию на 4 февраля 1942 года}

Предприняв вечером, после небольшой подготовки, наступление на врага, соединения не достигли своей цели, понеся при этом большие потери. Противник, заняв оборону на подступах к населенным пунктам и используя результаты огня артиллерии, без особого труда отразил эту атаку.

В ходе боя с противником погиб комиссар 160-й СД полковой комиссар Н. Д. Зенюхов, были ранены командир 338-й СД полковник В. Г. Кучинев и два командира полка. Положение в 338-й СД усугубилось еще и тем, что начальник штаба дивизии полковник Тетушкин отказался вступить в должность командира дивизии, мотивируя это тем, что он не справится с должностью.

Когда генерал-лейтенанту М. Г. Ефремову доложили об отказе Тетушкина принять командование дивизией, командарм был до глубины души возмущен этим поступком и назначил исполняющим обязанности командира дивизии своего адъютанта майора М. Ф. Водолазова.

^{Могила военного комиссара 160-й сд Зенюхова Николая Дмитриевича в с. Красное. Фронтовой снимок}

К исходу дня обстановка еще более ухудшилась. Наступая по дороге Вязьма — Юхнов одновременно с севера и юга, противник овладел населенными пунктами Слобода, Безымянное, Островки, Блохино, Ермаки, отрезав главные силы 329-й СД от своей артиллерии и тылов, а также от других соединений ударной группировки армии.

С этого времени 329-я СД вела боевые действия двумя частями: одна, в составе 1112-го и 1114-го СП, а также части подразделений 1110-го СП под командованием командира дивизии полковника Андрусенко, западнее железной дороги Угра — Вязьма; вторая, общей численностью около 1200 человек, под командованием заместителя командира дивизии майора Иванова, в составе западной группировки 33-й армии. В ее состав входило несколько стрелковых рот 1110-го СП, а также 895-й и 973-й АП дивизии.

К исходу дня эти подразделения 329-й СД отошли к Тетерину, Цинееву, Коршунам. Положение главных сил 329-й СД к исходу дня было неизвестно. Связь оперативной группы с командиром дивизии отсутствовала.

Перед частями и соединениями западной группировки армии, наряду с ведением боевых действий за Вязьму, во весь рост вставала новая проблема: отсутствие продовольствия для личного состава. Подтянув тылы, командиры с удивлением обнаружили, что запасов в них нет. По докладу штаба 338-й СД, обеспеченность дивизии различными видами продовольствия по состоянию на 4 февраля была следующей:

«рожь — 0,8 сутодачи[282]; мясо — 2,6 сутодачи; макаронные изделия — 0,3 сутодачи; консервы мясные — 0,3 сутодачи; овес — 0,4 сутодачи»[283].

Не стоит забывать и о том, что без корма оказалось несколько тысяч лошадей. Роль конского состава в этих тяжелых зимних условиях переоценить невозможно. Все задачи решались исключительно только с его помощью, начиная от доставки материальных средств, заканчивая перемещением артиллерии. К тому же конский состав являлся единственным резервом питания.

^{Адъютант командующего 33-й армией майор М. В. Водолазов}

В районе Савино, Захарово, Пинашино, Воскресенск, где накануне подразделения 20-й ТД и 4-го полка «СС» перерезали пути сообщения ударной группировки армии, шел кровопролитный бой. По данным разведки, в населенных пунктах Воскресенск, Савино, Пинашино оборонялось до 500 солдат противника, в Захарово — до 300 человек. В Телелюй, Новой Деревне и Федюково — до двух пехотных рот. Действия частей противника активно поддерживала его авиация, нанесшая несколько бомбовых ударов по боевым порядкам частей 9-й Гв. СД, которые в течение дня предприняли несколько попыток выбить немецкую пехоту из этих населенных пунктов и очистить коммуникации западной группировкой войск.

К исходу дня положение частей 9-й Гв. СД было следующим:

40-й СП занимал оборону в районе населенных пунктов Колодези, Фроловка, Мякоты.

258-й СП оборонялся севернее и восточнее Новой Деревни.

3-й батальон 131-го СП оборонял деревню Белый Камень и развилку дорог на западной опушке рощи восточнее Пинашино.

Два батальона 1293-го СП 160-й СД находились в районе Белого Камня, батальон 1134-го СП 338-й СД — западнее Захарова. В районе Пинашино занимал оборону 3-й батальон 266-го СП.

На помощь им, по приказу командира генерала Эрастова, были выделены два батальона 266-го СП. Руководил частями и подразделениями 33-й армии, оказавшимися в этом районе, генерал-майор Ревякин.

5-я ТБр, вошедшая согласно приказу командующего Западным фронтом в состав 33-й армии, совершив 50 км марш, к 14 часам сосредоточилась в районе Износки. Согласно решению комбрига Онуприенко, бригада должна была утром следующего дня совместно с частями 93-й СД и 9-й Гв. СД принять участие в наступлении на Захарово, Савино, Воскресенск.

Рано утром соединения западной группировки предприняли попытку восстановить утраченное накануне положение. Особенно ожесточенный бой разгорелся в районе Ястребы, Юрино. Несмотря на самоотверженность бойцов и командиров, отбить у врага населенные пункты Дашковка, Юрино и Ястребы не удалось. Вновь понеся большие потери, наши части были вынуждены отойти в исходное положение.

Крайне низкая укомплектованность соединений и частей личным составом, отсутствие продовольствия и боеприпасов, особенно в артиллерии ставили войска ударной группировки в крайне тяжелое положение. Вести речь о дальнейшем наступлении на Вязьму в таком положении было просто глупо.

Весь день командующий армией генерал М. Г. Ефремов вел переговоры со штабом фронта, пытаясь усилить состав западной группировки армии. Ему казалось, что, если направить под Вязьму еще 3–4 дивизии, город можно будет взять: а зачем тогда он здесь находится? Но командование Западного фронта чего-то выжидало: или уже поняло, что произошла роковая ошибка, или на что-то надеялось. Но чуда не произошло.

«Тов. ГОЛУШКЕВИЧУ

1. Скорее, как можно быстрее, отправьте положенное пополнение дивизиям.

2. Получаете ли вы мои донесения?

3. Усилить, необходимо усилить ударную группировку армии.

(ЕФРЕМОВ»[284].)

«Тов. ЖУКОВУ

…Прошу помочь авиацией, тремя дивизиями пополнения с тем, чтобы скорее овладеть ВЯЗЬМОЙ.

(ЕФРЕМОВ»[285].)

Спустя некоторое время командующий Западным фронтом отправил командарму-33 телеграмму очень интересного содержания:

«Тов. ЕФРЕМОВУ.

…4. Авиации задачу поставил, но ее у нас мало. Даем, что можем…

5. Тылы расчищаем и будем двигать 10 стрелковых дивизий.

(Г. ЖУКОВ»[286].)

Но уже буквально через час генерал Жуков предложил М. Г. Ефремову подумать о совместном ударе для расчистки своих коммуникаций.

«Тов. ЕФРЕМОВУ

Продумайте возможность удара навстречу ГОЛУБЕВУ и ОНУПРИЕНКО, чтобы скорее соединиться и восстановить свои тылы.

(Г. ЖУКОВ»[287].)

Эта телеграмма генерала Жукова наиболее ярко свидетельствует о том, что командование фронта не только не верило докладам штаба 33-й армии о чрезвычайно сложном положении, сложившемся в районе боевых действий западной группировки армии под Вязьмой, но и абсолютно не знало действительного положения дел в обескровленных полуторамесячными боями соединениях армии.

Если бы командование и штаб Западного фронта владели обстановкой, то они не предложили бы генералу Ефремову, вышедшему к Вязьме и удалившемуся более чем на 50 (!) км от основных сил фронта, «продумать возможность удара навстречу Голубеву и Онуприенко», то есть навстречу войскам 43-й армии и восточной группировке 33-й армии.

В это время 110-я и 220-я СД продолжали сковывать боем противника в своих полосах обороны. Батальон 1293-го СП занимал оборону по опушке леса южнее Буканово.

Группа генерала Ревякина (два батальона 1293-го СП, разведывательная рота 160-й СД, два батальона 266-го СП 93-й СД и батальон 131-го СП 9-й Гв. СД) во взаимодействии 9-й Гв. СД в 20 часов предприняла наступление с целью овладения Пинашином. Несмотря на довольно внушительные силы и средства, задействованные в этом районе, противнику удалось отразить атаки наших войск, организованные с разных направлений. Не помогла нашей пехоте и рота танков 5-й ТБр, которая поддерживала их бой. Правда, рота состояла всего из трех танков Т-34.

Соединения западной группировки предприняли очередную попытку наступления на врага, на этот раз были атакованы населенные пункты Бессоново, Дашковка, Красная Татарка, но противник без особого труда отразил атаку малочисленных дивизий, которые были вынуждены отойти и занять оборону на следующем рубеже:

113-я СД — Ново-Греково, Малая Гусевка;

160-я СД — лес восточнее Дашковка, Горожанка;

338-я СД — лес 1 км северно-восточнее и восточнее Красной Татарки, Горбы, Кошелево.

Подразделения 329-я СД занимали Тетерено, Коршуны, Лядное.

По состоянию на 6 февраля боевой и численный состав дивизий западной группировки был следующим[288]:

В таблице не учтен личный состав армейских частей обеспечения и тыла, 1290-го СП, двух батальонов 131-го СП 9-й Гв. СД, занимавших оборону западнее Лущихина, а также частей 329-й СД. Всего западная группировка 33-й армии в этом районе насчитывала около 15 тысяч человек.

По далеко не полным данным, только за период с 1 по 6 февраля части западной группировки потеряли 203 человека убитыми и 506 — ранеными[289].

В районе Савино, Захарово, Пинашино, Воскресенск весь день шли ожесточенные бои, однако добиться сколь значимого результата нашим частям не удалось.

Группа генерала Ревякина при поддержке четырех танков 5-й ТБр вела бой за Пинашино и Савино. Оборонявшиеся здесь вражеские подразделения оказывали исключительно упорное сопротивление. Подойдя утром к восточной окраине Пинашина, группа завязала бой за населенный пункт. Однако вскоре противник сильным артиллерийским и минометным огнем оттеснил наши подразделения к Пинашинскому хутору.

40-й СП 9-й Гв. СД в это время вел бой за Захарово, однако также безуспешно.

Соединения восточной группировки 33-й армии вели боевые действия, находясь на прежних рубежах. Перед частями 110-й СД противник занимал населенные пункты Водицкое, Юрманово, Терехово, Юсово, имея в каждом из них от 100 до 200 человек пехоты, вооруженных пулеметами и минометам.

1289-й и 1291-й СП 110-й СД, расчистив накануне дороги и подтянув артиллерию, вели огонь на уничтожение вражеских огневых точек в районе Юсово. 1287-й СП занимал прежний рубеж обороны восточнее Водицкого, Юрманова.

222-я СД продолжала вести бои по овладению населенными пунктами Красново, Костино, Войново.

93-я СД оборонялась на рубеже Александровские хутора, Челищево, Юровка, Туровка. Батальон 266-го СП занимал оборону на северо-восточных скатах высоты с отм. 278,5 севернее Износки.

Поздно вечером по приказу генерала Жукова для руководства боевыми действиями в районе Пинашино, Савино, Захарово выехал начальник штаба армии генерал-майор А. К. Кондратьев.

^{Командир 329-й сд полковник К. М. Андрусенко. Послевоенное фото}

Западная группировка продолжала вести бои с противником на прежнем рубеже. Ночью была восстановлена связь со штабом 329-й СД, и командир дивизии полковник Андрусенко получил приказ продолжить наступление в направлении Кайдаково, Батищево, Старое. По состоянию на 12 часов дивизия вела бой на рубеже Красное Трошино, Мишинка, не имея продвижения вперед.

Положение частей осложнялось не только постоянно ухудшавшейся боевой обстановкой, но и тем, что войска не имели никакого пополнения материальными средствами. И если продовольствие и сено для лошадей хотя бы и с трудом, но все-таки изыскивалось благодаря помощи местного населения, то дефицит боеприпасов ко всем видам артиллерийского и стрелкового вооружения ощущался с каждым днем. Правда, не все командиры понимали это, в связи с чем командарм был вынужден собственноручно написать следующий приказ:

«ПРИКАЗ ВОЙСКАМ УДАРНОЙ ГРУППЫ 33 АРМИИ

№ 062

7 февраля 1942 г.

При сложившейся обстановке, когда подвоз и эвакуация временно прекращены, некоторые командиры и комиссары частей и соединений вывода из создавшейся обстановки не сделали. Например, 338 СД из имеющихся 450 штук 76-мм снарядов 7.2 израсходовала 280; из числа 376 снарядов к 45-мм пушке за один день израсходовала — 200. Такие факты можно привести по каждой дивизии.

Приказываю:

Разъяснить всему начсоставу, что в ближайшие дни планомерного подвоза не будет.

Расход огнеприпасов, продфуража, горючего и пр. производить строго экономно, огонь вести только прицельный с ближних дистанций. Красноармейский паек для бойцов тыловых подразделений сократить до минимума.

Организовать заготовку продфуража из местных ресурсов, в каждой дивизии создать базу продфуража…

(Командующий 33 АРМИИ) (генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[290].)

Боевой состав соединений и частей таял на глазах. По сути дела, на Вязьму наступали не дивизии, а батальоны. Так, по докладу майора В. М. Русецкого, исполнявшего обязанности командира 160-й СД, боевой состав частей был следующим:

«БОЕВОЙ СОСТАВ СТРЕЛКОВЫХ ПОЛКОВ 160 СД:

1295 СП: начсостава — 17 чел., мл. начсостава — 21 чел., рядового состава — 227 чел. Итого: 265 человек.

1297 СП: начсостава — 14 чел., мл. начсостава — нет, рядового состава — 175 чел. Итого: 189 человек»[291].

Численность частей 338-й СД по состоянию на 7 февраля 1942 г. представлена ниже [292]:

Сил и средств, которые имелись в соединениях ударной группировки армии, было явно недостаточно для того, чтобы овладеть таким крупным узлом, имевшим такое большое оперативное и тыловое значение, каким являлась Вязьма.

Изучая данные, приведенные штабом 338-й СД, бросается в глаза интересный факт. Из общего числа 3941 человека только 315 человек (!) находились в составе стрелковых батальонов, то есть вели боевые действия, а остальные входили в состав подразделений обеспечения. Кого же, интересно, они обслуживали? Получается даже хуже, чем в русской пословице: «Один с сошкой, семеро с ложкой». В данном случае один — воевал, тринадцать отсиживались в тылу!

Видя, что командование фронта никак не реагирует на его доклады, Ефремов был вынужден отправить соответствующую телеграмму в адрес начальника Главного политического управления Красной Армии армейского комиссара Л. З. Мехлиса, с которым у него с давних пор сложились неплохие отношения. Мехлис, естественно, позвонил Жукову и поинтересовался, с чем связано такое положение дел в ударной группировке 33-й армии. Разъяренный Жуков тут же отправил в адрес генерала Ефремова резкую шифрограмму.

«Командарму-33 ЕФРЕМОВУ

Меньше истерики. Держите себя более спокойно.

(ЖУКОВ»[293].)

На что генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, явно обиженный содержанием телеграммы командующего, немедленно дал ответ:

«Тов. ЖУКОВУ

В чем истерика, где у меня истерика? Я вас не понимаю, таким элементом я еще не обладал. Просто вас не понимаю, что у вас за отношение ко мне и как к командующему 33 АРМИИ.

(ЕФРЕМОВ»[294].)

Не отправленный, но вначале подготовленный, а затем перечеркнутый самим же генералом армии Г. К. Жуковым ответ командующему 33-й армией М. Г. Ефремову на эту его шифрограмму вызывает просто удивление:

«Командарму-33 ЕФРЕМОВУ

1. Соберите и прочтите все свои телеграммы и тогда поймете.

2. Вы и только вы виноваты в том, что противник перекрыл пути подвоза и эвакуации, да при этом действовал мелкими группами.

3. Хорошо относиться к тем, кто недопустимо плохо выполняет поставленные задачи, кто не понимает всей ответственности за проводимую операцию, к сожалению, не могу. Моя совесть и долг не позволяют. Будете хорошо выполнять приказы и задачи — будет хорошее отношение.

(Г. ЖУКОВ»[295].)

Текст телеграммы сохранился в деле с документами оперативного управления Западного фронта. Самое интересное заключается в том, что, не отправив эту телеграмму, Жуков в этот же день доложил И. В. Сталину о том, что он отправил Ефремову телеграмму с требованием держать себя более спокойно. Как будто Сталину в это нелегкое время больше делать было нечего, как разбираться в отношениях начальника со своим подчиненным.

«МОСКВА, НАРКОМУ ОБОРОНЫ И. В. СТАЛИНУ.

7.02.1942 года.

Сегодня командующий 33 АРМИЕЙ получил телеграмму: „М. ЕФРЕМОВУ. Меньше истерики. Держите себя более спокойно. № 1288/Ш“.

(Г. ЖУКОВ».)

Видя всю несправедливость генерала армии Жукова по отношению к М. Г. Ефремову, за командарма заступился, если можно так выразиться, офицер оперативного управления Генерального штаба, постоянно находившийся при оперативной группе армии, подполковник Н. Н. Борисенко, который отправил в штаб Западного фронта донесение следующего содержания:

«Докладываю: тов. ЕФРЕМОВ с опергруппой армии находится в деревне ЖЕЛТОВКА. В четырех километрах — противник. Нервозности не проявлял. Войска Ударной группы армии держит в руках. Связь с 113-й, 160-й, 338-й, 329-й СТРЕЛКОВЫМИ ДИВИЗИЯМИ беспрерывно имеется.

Принимаются меры к быстрейшему овладению городом ВЯЗЬМА. Привожу численность личного состава полков 113-й стрелковой дивизии по состоянию на 6.02.42 г.: 1288-й СП (пехота) — 53 чел.; в спецподразделениях — 214 чел.; в тылах — 159 чел.; 1292-й СП (пехота) — 80 чел.; в спецподразделениях — 256 чел.; в тылах — 174 чел. В других дивизиях аналогично.

(п/п-к БОРИСЕНКО».)

Соединения восточной группировки продолжали вести активные боевые действия. В ночь на 7 февраля 1289-й и 1291-й СП 110-й СД прорвали оборону противника и овладели населенными пунктами Юсово и Терехово. Незадолго до отступления гитлеровцы согнали в деревню Терехово около 120 человек жителей деревень Водопьяново, Глиньево и Кузова, заперли их в одном из домов и, облив дом бензином, подожгли. Ворвавшиеся в деревню воины 1289-го СП сумели потушить пожар и спасти советских граждан от гибели[296].

Продолжая наступление, дивизия освободила деревни Водицкое, Родионово, Эсовцы, Дарвино, Михайловское и вышла на рубеж Михалево, Орлица, Ивищи, Мочальники, Шумово, Ореховня, Химино, где вновь встретила ожесточенное сопротивление врага и была вынуждена перейти к обороне.

222-я СД во второй половине дня освободила населенные пункты Красново и Войново.

93-я СД обороняла прежний рубеж.

Так называемая группа генерала Ревякина, которой руководил начальник штаба армии генерала Кондратьева, занимала оборону по западной опушке леса восточнее Пинашино, готовясь совместно с частями 9-й Гв. СД на следующий день перейти в наступление. Подразделения вели усиленную разведку огневых точек противника в Пинашино и Пинашинских хуторах. Генерал Ревякин ночью на самолете убыл в район боевых действий 160-й СД.

Генерал-лейтенант Ефремов все еще надеялся на то, что Вязьма занимает в планах генерала Жукова далеко не последнее место, но Георгий Константинович все реже и реже вспоминал о ней. Сейчас ему уже было не до нее. Так и не получив ответа на свою последнюю телеграмму, генерал Ефремов решил обратиться ко второму члену Военного совета фронта И. С. Хохлову, который ведал вопросами снабжения войск[297].

«Члену Военного совета Запфронта тов. ХОХЛОВУ

8.02.1942 г.

Необходимо пополнение дивизий в людях и дать боеприпасы, и ВЯЗЬМА будет у нас.

(ЕФРЕМОВ».)

И. С. Хохлов доложил о содержании данной телеграммы командарма генералу Жукову, который сам дал ответ на нее:

«Тов. ЕФРЕМОВУ

8.02.1942 г.

До подхода свежих сил и подвоза снарядов берегите каждый снаряд и боеприпас.

Видимо, взятие ВЯЗЬМЫ придется отложить до подвоза вам боеприпасов.

(Г. ЖУКОВ»[298].)

В это время соединения западной группировки вели тяжелые бои с противником. 1288-й СП 113-й СД оборонял Малую Гусевку и Новое Греково. 1292-й СП вел бой по овладению Большой Гусевкой.

160-я СД, в командование которой вступил генерал-майор В. А. Ревякин, вела бой с вражеской пехотой за населенные пункты Дашковка и Юрино.

338-я СД под командованием майора Водолазова частью сил вела бой за д. Красная Татарка, занимая Кошелево, Горбы.

Подразделения 329-й СД под командованием майора Иванова занимали оборону в населенных пунктах Тетерино, Цынеево, Коршуны.

Главные силы 329-й СД, предприняв в первой половине дня наступление на совхоз Кайдаково и Лосьмино, были остановлены организованным огнем врага. В ходе последовавшей за этим контратаки вражеской пехоты при поддержке нескольких танков части дивизии были вынуждены отойти на рубеж опушки леса юго-западнее Мишинка и северо-восточнее Селиванова.

Соединения восточной группировки армии продолжали вести упорные бои с противником, имея некоторый успех. 110-я СД, не прекращавшая боевых действий в течение последних двух суток, овладела населенными пунктами Юрманово и Некрасово и продолжила преследование противника: 1287-й СП — в направлении Орлица, Орлово; 1291-й СП — на Ивищи; 1289-й СП — на Мочальники.

Наконец-то сдвинулась с места и 222-я СД. Преследуя противника, части дивизии к 10 часам утра заняли Клины, Тросна, Луткино и Дряблово, при взятии которых особенно отличились воины 2-го СБ 479-го СП и 3-я огнеметная рота. Продолжая гнать противника, части дивизии к 15 часам заняли: 774-й СП — Полусадово; 479-й СП — Кузнецово; 457-й СП совместно с 23-м лыжным батальоном — Савино (Малое), готовясь с утра продолжить наступление в направлении д. Ореховня.

93-я СД занимала прежнее положение, не предпринимая активных действий.

Наступление на Пинашино, предпринятое 266-м СП 93-й СД, 1293-м СП 160-й СД и рядом других подразделений, под общим командованием генерала Кондратьева, ожидаемого результата не принесло. К исходу дня удалось с большими потерями овладеть Пинашинским хутором.

Обстановка в районе действия западной группировки войск несколько ухудшилась. Если частям 113, 160 и 338-й СД с трудом, но все-таки удалось удерживать занимаемый рубеж: Малая и Большая Гусевка, юго-восточнее населенных пунктов Дашковка и Ястребы, западнее Юрина и Красной Татарки, то 329-я СД, понеся значительные потери, была вынуждена отойти сначала на рубеж Харьково, Коханово, а затем в район Петраково, Никольское, Селищево.

Предпринятое ночью в районе Малое Ивановское, Пинашино, Савино и Воскресенск наступление силами подразделений 51-го и 266-го СП 93-й СД, 1293-го СП 160-й СД и батальона 131-го СП 9-й Гв. СД при поддержке танков 5-й ТБр было отражено противником.

Получив в первой половине дня пополнение численностью в 450 человек, 266-й СП уже в 21 час совместно с 1293-м СП 160-й СД начал новое наступление на Пинашино, которое ничего, кроме новых больших потерь, не принесло.

110-я СД вечером предприняла безуспешную попытку по овладению Мочальники и Пронькино. Столь же безрезультативно вела бой в районе Ореховня, Химино и Буканово 222-я СД.

129-й СП 93-й СД продолжал удерживать занимаемый участок обороны.

Положение частей западной группировки продолжалось ухудшаться, что не самым лучшим образом влияло на политико-моральное и психологическое состояние бойцов и командиров, которые тоже стали задаваться вопросом: зачем они здесь оказались и как можно вести активные боевые действия с противником, считая каждый патрон и сухарь? Стали появляться первые, пока немногочисленные, случаи добровольной сдачи в плен врагу отдельных бойцов и младших командиров.

Сложившаяся обстановка требовала принятия ряда дополнительных мер, к которым в первую очередь относился контроль за расходованием продуктов питания и боеприпасов. Красноармейский паек бойцов тыловых подразделений был сокращен до минимума. Генерал Ефремов отдал приказ, согласно которому все бойцы тыловых и других подразделений обеспечения должны были оставить при себе по 50 патронов на каждую винтовку, а остальные боеприпасы передать в стрелковые батальоны.

Периметр района, занимаемого соединениями ударной группировки армии, составлял около 120 км, в то же время три ее дивизии были сосредоточены на довольно маленьком по площади участке местности в западной части этого района.

1292-й СП 113-й СД оборонялся в районе Новое Греково. Левее, у населенных пунктов Малая и Большая Гусевка, оборонялся 1288-й СП.

1290-й СП, оставленный у населенного пункта Лущихино на западном берегу р. Воря для прикрытия коммуникаций западной группировки армии с севера еще во время выдвижения к Вязьме, вел боевые действия самостоятельно на удалении 35 км от главных сил дивизии. Во второй половине дня подразделения полка под натиском превосходящих сил противника оставили Вязищи и отошли к лесу западнее населенного пункта.

160-я СД двумя своими полками — 1295-м и 1297-м СП — занимала оборону по опушке леса восточнее населенных пунктов Дашковка, Горожанка.

338-я СД обороняла рубеж: лес 1 км северо-восточнее и восточнее Красной Татарки, Горбов, Кошелево.

Во второй половине дня командующий армией генерал Ефремов отдал приказ о переходе к жесткой обороне занимаемых рубежей и населенных пунктов и назначении ответственных должностных лиц начальниками участков обороны. На основании его распоряжения приказами по дивизиям были назначены начальники и комиссары участков обороны, которые несли ответственность за состояние обороны вверенных им участков.

Если раньше группировка войск 33-й армии под командованием генерала Ефремова в составе 113, 160 и 338-й СД носила название ударной группировки, то теперь она стала называться западной группировкой. 110, 222 и 93-я СД по-прежнему относились к соединениям восточной группировки армии.

Особое внимание было уделено организации обороны в восточной и южной частях занимаемого района. Приказом командарма № 064 начальник штаба 113-й СД подполковник Н. С. Сташевский был назначен начальником боевого участка — Большое Виселево, Замыцкое, Чертаново, Дмитровка, Высокое. В состав боевого участка были включены 1290-й СП 113-й СД, 1-й и 2-й батальоны 131-го СП 9-й Гв. СД, а также действовавшие там партизанские отряды. Подполковник Сташевский получил задачу — остановить наступление противника и ни в коем случае не допустить дальнейшего его распространения в западном и юго-западном направлениях.

Заместитель командира 329-й СД майор Иванов был назначен начальником южного боевого участка: Тетерино, Коршуны, Хмельники, Красное, Коростели, Вяловка. Ему была поставлена задача: подчинить себе партизанские отряды, действовавшие в этом районе, и не допустить проникновения противника в глубь обороны с юго-западного и южного направлений. В самые ближайшие дни было приказано овладеть Блохином и, перерезав дорогу Вязьма — Юхнов, удерживать ее за собой.

Поздно вечером поступило распоряжение командующего Западным фронтом о выводе 329-й СД из состава 33-й армии и передачи ее в подчинение 1-го гвардейского кавалерийского корпуса генерала П. А. Белова.

Утром соединения восточной группировки армии перешли в широкомасштабное наступление на всем фронте от Михалева до Савина.

1289-й и 1291-й СП 110-й СД повели наступление на Михалево, Азарово и Мочальники. В это время 1287-й СП сковывал противника на рубеже Орлица, Ивищи. Бой носил ожесточенный характер. К исходу дня 1289-й и 1291-й СП, несмотря на упорное сопротивление противника, ворвались на окраину Мочальники и Пронькино, но противник в ходе контратаки, проведенной уже глубокой ночью, выбил наши подразделения из этих населенных пунктов.

222-я СД совместно с лыжным батальоном вела бой по овладению населенными пунктами Ореховня, Химино, Буканово. Выбить противника из этих населенных пунктов к исходу дня не удалось. Бой продолжался всю ночь.

93-я СД, удерживая двумя батальонами 129-го СП Александровские хутора и Челищево, одним батальоном полка вела наступление на Буканово с юга.

51-й СП сражался с противником за Малое Ивановское, с тем чтобы в последующем развить успех на Лущихино, Вязищи, однако выполнить поставленную задачу не удалось.

266-й СП и 1293-й СП 160-й СД, при поддержке огнем танков 5-й ТБр, находившихся на опушке леса восточнее Пинашина, вели бой с противником, оборонявшим Пинашино, пытаясь обойти его с севера и с востока. Левее вела боевые действия 9-я Гв. СД, вновь предпринявшая попытку овладеть Захаровом.

Командир дивизии генерал A. В. Белобородов так вспоминал о боевых действиях в районе Захарово и Савино:

«…С 5 по 10 февраля наши батальоны, взаимодействуя то с группой генерала Ревякина, то с другими частями, раз десять врывались в Захарово, захватывали отдельные дома и сараи на окраинах деревни, но удержаться в ней не могли. Противник, как и мы, нес большие потери. Об этом говорит и такой, например, факт. Уже в конце войны мне довелось допрашивать пленного немецкого генерала. Он почти всю войну провел на Восточном фронте, но первый населенный пункт, который он вспомнил, была деревня Захарово, где его полк потерял три четверти личного состава.

10 февраля, перед рассветом, на командный пункт дивизии позвонил генерал Голубев. Он в самой категоричной форме потребовал взять Захарово. Я доложил о численности личного состава полков, о том, что артиллерийские боеприпасы опять не подвезены…

После короткой артподготовки мы поднялись в атаку, пошли к деревне короткими перебежками. И сразу же обрушился на нас сильный огонь вражеской артиллерии. Сотни снарядов рвались в белом поле, покрывая его воронками, минные осколки расчерчивали снег дымными кругами. Реденькая цепочка стрелков 3-го батальона, с которым я шел, залегла под огнем…

В тот день атака опять не удалась…

Основная причина этих неудач была в том, что наша артиллерия, испытывая острую нехватку снарядов, не могла подавить огневую систему фашистов и тем самым подготовить атаку пехоты…»[299].

В районе боевых действий западной группировки наступило некоторое затишье. Соединения и части армии уже не могли вести активные боевые действия, в силу того, что были ограничены во всем: от боеприпасов до продовольствия и фуража, а противник пока не создал необходимой группировки войск, которая могла бы начать активные боевые действия против соединений западной группировки армии.

Усиленный отряд, выделенный от подразделений 329-й СД, оборонявших д. Коршуны, в соответствии с приказом командарма в 22 часа предпринял наступление на Блохино, однако поставленной задачи не выполнил.

С целью недопущения распространения противника на запад и усиления обороны района западной группировки с тыла командующий армией приказал направить один из полков 338-й СД в распоряжение подполковника Сташевского. С наступлением темноты 1134-й СП в количестве 150 человек выступил из Кошелева.

Генерал Ефремов еще не терял надежды на то, что западная группировка армии, пополнив соединения личным составом и запасами материальных средств, сможет предпринять наступление на Вязьму. Командарм не только сам обращался во все инстанции, но и требовал от заместителей по своим направлениям обращаться к начальникам с просьбой о помощи в обеспечении войск западной группировки.

«Заместителю командующего Западным фронтом по тылу тов. ВИНОГРАДОВУ

11.02.1942 г.

1. ЕФРЕМОВ просит усилить подачу боеприпасов, горючего, не допуская перерыва.

2. Прошу довести подачу до 60 тонн ежедневно, иначе операция ЕФРЕМОВА не может быть обеспечена даже минимально.

(Нач. управления тыла 33 А) (ВЯЗАНИЧЕВ».)

Дивизии восточной группировки 33-й армии второй день продолжали вести изматывающие бои с противником в районе населенных пунктов Мочальники, Ореховня, Химино и Пинашино. Небольшой успех наметился в центре полосы наступления, где глубокой ночью подразделения 457-го СП 222-й СД совместно 1-м СБ 129-го СП 93-й СД смогли овладеть д. Буканово. При этом потери только 457-го СП составили 123 человека убитыми и ранеными.

Утром штабами 222-й и 93-й СД была получена телеграмма:

«Командирам и комиссарам

222 СД т.т. БОБРОВУ, СЛУХОВСКОМУ

93 СД т.т. ЭРАСТОВУ, КОЗЛОВУ

1. Главком приказал любой ценой, повторяю, любой ценой пробить дорогу на ВЯЗЬМА.

2. Требую безостановочного решительного наступления.

(ОНУПРИЕНКО, ШЛЯХТИН»[300].)

Подтянув к вечеру артиллерию для стрельбы прямой наводкой, 110-я СД в ночь на 11 февраля продолжила наступление: 1287-й СП — на Орлицу; 1289-й СП — на Мочальники; 1291-й СП — на Пронькино. Противник, заминировав подступы к населенным пунктам, оказывал упорное огневое сопротивление. Бои носили ожесточеннейший характер.

222-я СД 457-м и 774-м СП вела бой по овладению Химино и разъездом Угрюмово.

93-я СД, обороняя двумя батальонами 129-го СП рубеж Челищево, Юрьево, Туровка, подразделениями 51-го и 266-го СП второй день вела бой по овладению населенными пунктами Малое Ивановское и Пинашино. В наступлении на Пинашино также участвовал 1293-й СП 160-й СД. Выполнить поставленную задачу не удалось. Об ожесточенности боев говорит тот факт, что только за два дня боев потери двух полков дивизии составили 773 человека[301].

В 18 часов командиры дивизий восточной группировки получили очередную телеграмму штаба армии:

«КОМАНДИРАМ 110, 222 и 93 СД

1. Противник, оттянув часть сил с фронта 110, 222 и 93 СД, усиливает нажим на запад с рубежа ВЯЗИЩИ, ВАЛУХОВО, БЕРЕЗКИ.

2. Несмотря на категорический приказ Главкома — „любой ценой пробить дорогу на ВЯЗЬМА“, вы продолжаете топтаться на месте.

Еще раз требую от Вас решительного и безостановочного наступления и безусловного выполнения приказа № 063.

(ОНУПРИЕНКО, ШЛЯХТИН»[302].)

Соединения западной группировки армии занимали прежние рубежи обороны. Укомплектованность частей и подразделений, особенно боевых, была очень низкой, в связи с чем часть бойцов тыловых подразделений была отправлена на пополнение стрелковых батальонов. В соответствии с приказом генерала Ефремова в соединениях армии были созданы специальные комиссии, которые занимались мобилизацией местного населения в возрасте от 18 до 45 лет, а также призывом красноармейцев, командиров и партизан, которые укрывались в окрестных лесах, так называемых окруженцев.

1292-й СП 113-й СД в ночь на 12 февраля попытался овладеть д. Бесово. Противник встретил атакующих сильным пулеметным и минометным огнем и отбил их атаку. Потеряв в бою 15 человек убитыми и 16 — ранеными, полк отошел в лес западнее Бесова. 1288-й СП продолжал оборонять Малую Гусевку. Весь день шел бой на участке подполковника Сташевского. 1290-й СП 113-й СД под натиском противника был вынужден отойти на рубеж Дорофеево, Заворыкино.

Успешно действовали в этот день воины батальонов 131-го СП 9-й Гв. СД, которые отразили все атаки вражеской пехоты в районе Замыцкое, уничтожив при этом до 60 вражеских солдат и офицеров. В ходе боя было захвачено двое пленных, одно орудие и 50 снарядов к нему, 26 винтовок, 4 пулемета, 6 автоматов.

Прибывший ночью на усиление участка Сташевского 1134-й СП 338-й СД, не успев как следует организовать оборону на рубеже Чертаново, Ивашутино, в ходе боя с противником, наступавшим с направления Власово, Медведево, понес большие потери и был вынужден отойти к лесу, расположенному западнее этих населенных пунктов.

Подразделения 329-й СД вновь всю ночь вели бой за Блохино, но, потеряв 51 человека убитыми и ранеными, были вынуждены отойти в исходное положение к Коршунам.

Противнику было тоже «несладко», о чем свидетельствует письмо одного из немецких солдат, участвовавших в боевых действиях в этом районе:

«Дорогой Курт!

Тут такая неразбериха, что никто не может понять, что происходит. Мы сейчас отошли, чтобы окружить русских. Каждую ночь при жутком холоде мы находимся на марше. Это не шутка — тащить орудие на лошадях, да еще по большому снегу, да на уставших лошадях. Поздно ночью прибыли мы в деревню, чтобы занять там дом, но простояли снаружи целый час и, когда все-таки получили помещение, смогли спать там только сидя. Вдобавок в течение шести дней мы не получали никакого продовольствия и не могли себе ничего сварить, как раньше, теперь нет картофеля и ни одной коровы. Теперь мы занимаем позиции в лесу или в поле под открытым небом на холоде…

(Твой брат Вернер»[303].)

В районе боевых действий восточной группировки армии противник продолжал удерживать населенные пункты: Орлица, Ивищи, Мочальники, Ореховня, Химино, Хопилово, Игнатьево, Ивановское, Малое Ивановское, Пинашино. Неоднократные атаки наших частей на Химино, Малое Ивановское и Пинашино были отбиты артиллерийским и минометным огнем. Отдельные огневые налеты противника из минометов доходили до 200 мин в течение 10–15-минутного налета.

110-я СД, оставив 1287-й СП для прикрытия рубежа Эсовцы, отм. 221,0, Некрасово, Мочальники, наступая подразделениями 1289-го и 1291-го СП в обход д. Мочальники с юго-востока, к 6 часам утра с боем овладела населенными пунктами Курдюмово, Марьино, Игумново. В бою за Игумново погиб командир 1291-го СП капитан П. И. Горбачевский — один из самых уважаемых в армии командиров частей.

П. И. Горбачевский, член ВКП (б) с 1918 года, был участником Октябрьской революции, но, несмотря на солидный возраст — а ему шел уже пятидесятый год, — ушел добровольцем на фронт. За личную храбрость и умелое командование полком в ходе боев под Наро-Фоминском был награжден орденом Красной Звезды. За свой подвиг, совершенный в районе Игумново, П. И. Горбачевский посмертно награжден орденом Ленина.

Потери дивизии за 11 и 12 февраля составили 253 человека убитыми и ранеными, еще 91 человек пропал без вести, из которых значительная часть, по докладу командиров, относилась к числу убитых, но не вынесенных с поля боя.

457-й СП, сменивший накануне батальон 129-го СП 93-й СД в районе Челищево, вел разведку и подготовку к наступлению на разъезд Угрюмово.

93-я СД, удерживая 129-м СП рубеж Юрьево, Туровка, 51, 266 и 1293-м СП весь день вела бой за Малое Ивановское и Пинашино, однако успеха вновь не имела.

Танкисты 5-й ТБр, ввиду глубокого снежного покрова, активных действий не вели, поддерживая атаку частей 93-й СД на Пинашино огнем с места, который, по докладу пехотных командиров, не отличался точностью.

Во всех дивизиях западной группировки армии активно велась работа по укомплектованию своих подразделений за счет местного населения и бойцов и командиров, оказавшихся в окружении в этом районе еще в октябре 1941 года. В результате проведенной работы в течение нескольких дней было отмобилизовано 410 человек, из них в 113-й СД — 136, в 160-й СД — 90 и в 338-й СД — 187 человек[304].

В силу сложившейся обстановки в обороне дивизий имелось немало участков, не прикрытых войсками, чем рано или поздно мог воспользоваться противник. Генерал Ефремов приказал в ночь на 14 февраля сомкнуть фланги дивизий, с целью создания сплошного фронта обороны. Для обороны важных населенных пунктов было приказано создать отдельные отряды из числа стрелковых подразделений под командой опытных офицеров. На особо опасных направлениях от частей были выставлены секреты и дозоры.

Соединения восточной группировки продолжали наступление на врага. 110-я СД, овладев Курдюмовом, Марьином, Игумновом, готовилась 1289-м и 1291-м стрелковыми полками к наступлению на Тулизово, которое в соответствии с боевым распоряжением командира дивизии было назначено на два часа ночи.

222-я СД ночью заняла рубеж Юрьево, Туровка, который до этого оборонялся подразделениями 93-й СД. Одновременно части дивизии вели бой по овладению Химино.

93-я СД постепенно перегруппировывалась в район Малое Ивановское, Пинашино, с тем чтобы полностью сконцентрироваться на выполнении задачи по прорыву обороны противника. Получив пополнение в 582 человека, дивизия всю первую половину дня вела подготовку к очередному наступлению на Савино в обход Пинашина, которое планировалось осуществить во взаимодействии с частями 222-й СД и 43-й армии.

Потери дивизии за последний день были настолько большими, что прибывшее пополнение не могло даже компенсировать потерь, понесенных 51-ми 266-м СП за прошедший день, когда они потеряли убитыми, ранеными и пропавшими без вести более шестисот человек.

В 16 часов части 222-й и 93-й СД совместно с 9-й Гв. СД 43-й армии перешли в наступление, которое без особого успеха продолжалось до самого утра.

93-я СД поставленной задачи не выполнила, зато 9-й Гв. СД удалось выбить противника из Захарова, который, понеся большие потери, отошел к Пинашину.

Ночью соединения западной группировки произвели некоторую перегруппировку, что позволило создать с северо-западной и западной сторон сплошной фронт обороны. Решением командиров дивизий часть сил и средств была выделена для проведения активных действий против противника. Так, 338-я СД, которой продолжал командовать майор М. Ф. Водолазов, уже в ночь на 15 февраля готовилась во взаимодействии с подразделениями 329-й СД овладеть населенными пунктами Безымянное и Островки и перерезать дорогу Вязьма — Юхнов.

Дивизии восточной группировки 33-й армии, сковывая противника на рубеже Азарово, Орлица, Ивищи, Мочальники, Ореховня, Химино, вели разведку и подготовку к ночному наступлению, с целью овладения населенными пунктами Мочальники и Пронькино. В 18 часов противник силою до батальона пехоты при поддержке одного танка перешел в наступление на Игумново, но его атака была отбита.

Предпринятое 93-й СД наступление на Пинашино и Савино успеха не имело.

В течение ночи и всего дня было неспокойно как в западной, так и в восточной части района, занимаемого соединениями западной группировки армии.

338-й СД не удалось овладеть населенными пунктами Безымянное и Островки и перерезать дорогу Вязьма — Юхнов на участке Слобода — Островки.

Продолжались боевые действия в районе Замыцкое и севернее его, где части и подразделения боевого участка подполковника Сташевского вели ожесточенный бой с темкинской группировкой противника. К исходу дня противник занимал Ивановское, Скотинино, Ивашутино, Чертаново, Заворыкино, Желтухино, Рудное, Шеломцы, Шлыково, Малое Виселево.

Положение соединений западной группировки с каждым днем продолжало ухудшаться. Части с каждым днем испытывали все более острый недостаток в боеприпасах, продовольствии, медикаментах и других материальных средствах, несмотря на то что к этому времени удалось организовать их доставку авиацией армии и Западного фронта, пусть даже не в очень больших размерах.

На территории восточной группировки в районе населенных пунктов Кременское, Купелицы, Тишино и Павлищево было оборудовано несколько площадок для самолетов легких типов, откуда самолеты совершали полеты в район населенных пунктов Дмитровка и Дрожжино, где были организованы импровизированные полевые аэродромы. Возможности этих самолетов были небольшими: каждый такой самолет мог взять на борт не более 350 кг грузов, так что особенно большой помощи они оказать не могли, учитывая, что минимальные потребности соединений окруженной группировки составляли 60 т различных материальных средств в сутки. Тем не менее это позволяло хоть как-то снимать напряженность в обеспечении частей.

Часть грузов сбрасывалась самолетами с воздуха, не осуществляя посадки на землю. Некоторое время позже на этом аэродроме смогли приземлиться несколько тяжелых самолетов, доставивших значительный по объему груз и забравших обратным рейсом большое количество тяжелораненых, но это были единичные случаи.

Очень тяжелое положение сложилось с оказанием медицинской помощи раненым и особенно тяжелораненым, количество которых с каждым днем все росло: сказывалось отсутствие медикаментов и квалифицированного медицинского персонала. Однако имелись недостатки, которые можно было устранить своими силами. В ходе проверки, произведенной главным врачом ударной группировки армии военным врачом 2 ранга Клейном, было выявлено:

«…В 432 ОМСБ 338 СД дер. СЕМЕШКОВО находится 385 чел. раненых, последние содержатся в антисанитарных условиях, со 2 февраля большинство раненых не перевязываются.

Активная хирургическая обработка ран не производилась. В результате имеется большое количество нагноения ран и смертных случаев. С 1.2 по 9.2.42 г. — 29 человек умерших, 33 % падает на ранение в живот, 14 % — ранение груди и 14 % — бедро. Ни одному раненному в брюшную полость операция не производилась ввиду отсутствия перевязочного материала.

Сортировка 4432 и 495 ОМСД организована плохо. Тяжелораненые и легкораненые находятся вместе. Питание организовано неудовлетворительно в 432 ОМСБ…

Списки раненых по домам их размещения в большинстве медсанбатов отсутствуют.

Обход раненых врачом в дер. СЕМЕШКОВО отсутствует»[305].

Узнав о таком положении дел, командующий армией генерал-лейтенант Ефремов в приказе по армии объявил взыскание командиру и комиссару отдельного медико-санитарного батальона 338-й СД.

Сложным был вопрос обеспечения частей и подразделений продовольствием. Доставляемые по воздуху продукты распределялись в основном по госпиталям для раненых, и небольшое количество отпускали отличившимся в боях бойцам и командирам на передовых позициях. Личный состав частей снабжался из местных ресурсов. Занимаемая территория приказом командарма была разбита на районы, в которых дивизии по договоренности с местными органами советской власти производили заготовки, своими силами обмолачивали рожь, размалывали ее в жерновах — ручным способом, так как мельниц было недостаточно.

В некоторой степени спасало положение то, что на занимаемой территории было много убитых лошадей, которые собирались специально выделенными командами, а затем использовались для питания.

Приказом генерала Ефремова дивизионный интендант 113-й СД интендант 2 ранга Попов был назначен интендантом ударной группы армии: он и занимался распределением поступавших материальных средств. Артиллерийские боеприпасы лично распределял генерал П. Н. Офросимов — начальник артиллерии армии. Головной склад окруженной группировки первоначально был размещен в д. Дрожжино, откуда и шло распределение доставляемых дефицитных продуктов (соль, сухари, сахар, табак и др.).

Соединения восточной группировки армии продолжали вести наступление на врага в двух направлениях: вытесняя его на север и наступая на запад. 110-я СД, подтянув артиллерию, наступала на Пронькино, Мочальники, Азарово; 222-я СД вела бой за овладение Химином и разъездом Угрюмово.

93-я СД и приданный ей 1293-й СП 160-й СД предприняли очередное наступление на Пинашино и Савино, которое противнику удалось отразить. Не выполнив поставленной задачи и понеся очень большие потери, дивизия отошла в исходное положение. По докладу генерала Эрастова, 129-й СП потерял в бою за Савино около 40 % своего личного состава. По данным штаба дивизии, только за последних пять дней в боях за Савино и Пинашино стрелковые полки потеряли убитыми и ранеными 1188 человек[306].

9-я Гв. СД продолжала прочно удерживать Захарово, прикрывая перекресток дорог Захарово — Савино, Захарово — Малое Ивановское, но это не давало нашим войскам особых преимуществ. Коммуникации западной группировки 33-й армии по-прежнему были накрепко перерезаны частями 17-й ПД противника, оборонявшимися по обоим берегам р. Воря. Коридор, который отделял западную группировку войск от главных сил фронта, на этот период времени составлял около 3–5 км.

113-я и 160-я СД в течение дня вели огневой бой с противником практически на всем рубеже обороны от д. Малая Гусевка до д. Красная Татарка, не предпринимая активных действий своими подразделениями.

1136-й и 1138-й СП 338-й СД, предприняв в первой половине дня в районе д. Островки очередное наступление с задачей перерезать дорогу Юхнов — Вязьма, успеха не имели и были остановлены противником на рубеже: лес 500 м восточнее населенных пунктов Безымянное, Островки.

Майор Водолазов приказал командирам полков прекратить наступление, уточнить на местности задачи подразделениям и согласовать с артиллеристами порядок ведения огня по обнаруженным целям прямой наводкой. Новую атаку было намечено провести в ночь на 17 февраля.

Соединения восточной группировки продолжали наступление.

1289-й и 1291-й СП 110-й СД, ведя в течение нескольких дней боевые действия за Пронькино и Мочальники, успеха не имели и были вынуждены отойти в исходное положение. 1287-й СП в это время занимал рубеж обороны: Эсовцы, высота с отм. 229,7 опушка леса восточнее Мочальники, сковывая противника.

222-я СД, прикрыв 479-м СП рубеж Ореховня, Химино, 457-м и 774-м СП вела бой за Тулизово, Букари, разъезд Угрюмово. Группа пехоты противника, попытавшаяся выйти во фланг 774-му СП, огнем наших подразделений была рассеяна и частично уничтожена.

93-я СД, используя огонь с места танков 5-й ТБр и артиллерии, выделенной для стрельбы прямой наводкой, вела упорный бой за Савино.

9-я Гв. СД продолжала удерживать Захарово. Командир дивизии генерал Белобородое и штаб дивизии находились в населенном пункте, как бы свидетельствуя о том, что в Захарово врагу больше не бывать. Но противник и не предпринимал особых усилий по овладению им. Неприятелю было достаточного того, что в его руках было Савино, которое позволяло удерживать коммуникации ударной группировки 33-й армии под своим контролем.

Соединения западной группировки продолжали вести боевые действия с противником. Совместная атака одного из батальонов 1138-го СП 338-й СД и отряда 329-й СД на Блохино в ночь на 17 февраля вновь закончилась неудачей. В то же время главным силам 338-й СД удалось перерезать дорогу Вязьма — Юхнов и блокировать деревню Островки. Противник весь день вел сильный артиллерийский огонь, пытаясь выбить части дивизии из этого района. Его авиация в течение дня несколько раз бомбила и обстреливала боевые порядки подразделений 1136-го и 1138-го СП. К исходу дня противнику удалось разблокировать дорогу и заставить части 338-й СД отойти в лес восточнее д. Островки.

В частях западной группировки продолжалась работа по мобилизации мужского населения, а также принимались меры по улучшению организации питания личного состава частей. Местное население, чем могло, помогало нашим воинам. Так, только за первые две недели нахождения соединений 33-й армии в окружении только жителями Беляевского сельсовета Знаменского района было передано для организации питания бойцов и командиров 132 коровы, 447 овец, сотни пудов зерна и картофеля[307]. Большую помощь оказали жители других населенных пунктов.

Все это было итогом активной работы, проводимой среди местного населения партийным активом Знаменского района во главе с секретарем Знаменского района Ф. Ф. Зимониным и заместителем председателя Темкинского райсполкома A. A. Ковзуном. Большая работа была проведена председателями местных колхозов Н. A. Тимофеевым, Я. А. Сорокиным, Н. Ф. Шабалиным, И. Н. Власовым и другими.

Не следует забывать и о том, что местное население оказывало большую помощь в расчистке дорог, ремонте мостов, выполнении различного рода хозяйственных работ и перевозке материальных средств.

Восточная группировка весь день вела бои по овладению населенными пунктами Мочальники, Пронькино, Тулизово, Букари, Пинашино и Савино. Противник всюду оказывал упорное сопротивление. Надо отметить, что немецкая пехота быстро усвоила примитивную тактику действий наших войск и без особого труда отражала наступление даже значительно превосходивших их по численности подразделений. Попытки наших частей вести наступление ночью тоже больших результатов не приносили. Так, этой ночью 110-я СД пыталась овладеть населенными пунктами Пронькино, Мочальники, но вновь безуспешно.

222-я СД в течение первой половины дня двумя полками вела бои по овладению Тулизовом, Букарей и разъездом Угрюмово. Встреченные организованным минометным и пулеметным огнем и потеряв в ходе боя более пятидесяти человек убитыми и ранеными, 457-й и 774-й СП отошли в исходное положение.

По докладу начальника артиллерии 222-й СД, в ходе боев по овладению населенными пунктами Тулизово, Букари, разъездом Угрюмово с 12 по 17 февраля артиллерия дивизии израсходовала 1207 снарядов. Исходя из того, что в дивизии на тот момент имелось 38 орудий, получается, что каждое орудие производило в среднем по 4,5 выстрела в сутки. Естественно, при таком расходе боеприпасов говорить о необходимой степени огневого поражения противника просто не приходится. Поэтому опорные пункты противника, оборудованные ими в населенных пунктах, которые беспрестанно атаковывали наши части, были столь живучи и неприступны.

93-я СД в течение ночи на 17 февраля вновь вела безуспешный бой по овладению Пинашином и Савином. Днем части дивизии были отведены в исходное положение, где приводили себя в порядок и, получив новое пополнение, вели подготовку к очередному наступлению, которое было запланировано на вторую половину дня 18 февраля.

Неудачные действия соединений и частей 33-й армии в районе Тулизово, Букари, разъезд Угрюмово, Пинашино и Савино и понесенные при этом большие потери в личном составе оказывали крайне негативное влияние на морально-психологическое состояние войск. Командирам, комиссарам и политработникам всех категорий пришлось проявить немало находчивости и усердия в проведении партийно-политической работе с подчиненными, с тем чтобы поддержать моральный дух бойцов и командиров.

Западная группировка продолжала вести боевые действия с противником, находясь в полной изоляции. Воспользовавшись беспечностью отдельных командиров, противнику удалось на некоторых участках обороны потеснить некоторые подразделения 113-й и 160-й СД, нанеся им ощутимые потери.

338-я СД под утро вновь перерезала дорогу Юхнов — Вязьма севернее и южнее деревни Островки, заминировав ее и сделав снежные завалы. Подразделения боевой группы подполковника Сташевского вели бой с противником в районе Дорофеево. Попытка выбить противника из населенных пунктов Куренки и Мелихово успеха не имела.

Днем на аэродроме западной группировки войск в районе Дмитровки по ошибке произвели посадку несколько самолетов с десантниками на борту. В это время продолжалась десантная операция Западного фронта по переброске 4-го ВДК в район Желанье, Великополье. После переговоров командарма со штабом Западного фронта было получено разрешение оставить часть личного состава в распоряжении западной группировки. 380 бойцов и командиров по приказу генерала Ефремова были разбиты на два отряда и отправлены на усиление северного участка, который обороняли в основном бойцы спецподразделений. Первый отряд под командованием майора Апанасенко занял оборону в районе Никитинки, второй, во главе с майором Безродным, — в районе населенных пунктов Кузнецово, Морозово. Забегая вперед, следует отметить, что десантники с честью выполнили поставленную задачу, особенно проявив себя в начале апреля, когда враг предпринял попытку разгромить окруженные соединения 33-й армии. Большая часть из них погибла в бою с немецко-фашистскими захватчиками, только единицам удалось выйти из окружения в составе отдельных групп.

Оставшиеся 70 человек, в основном оперативные работники штаба 4-го ВДК, с выделенными в их распоряжение проводниками были направлены в район десантирования корпуса.

В этот же день приказом командарма начальником боевого участка Пажога, Тякино, Манулино был назначен капитан Бреч, отстраненный несколько дней назад командиром 113-й СД полковником Мироновым от командования 1292-м СП за систематическое пьянство. Командарм дал шанс бывшему командиру полка реабилитировать себя в глазах командиров и подчиненных за совершенные им проступки. Капитан Бреч получил задачу объединить находящиеся в этих пунктах подразделения и не допустить проникновения противника с северного направления.

Боевые действия соединений и частей восточной группировки не прекращались ни днем ни ночью. 110-я СД ночной атакой попыталась овладеть Рожково, однако противник отразил ее наступление. Потеряв 177 человек убитыми и ранеными, подразделения 1289-го и 1291-го СП отошли в район Игумнова и Марьина.

457-й и 774-й СП 222-й СД в ночь и весь день 18 февраля вели боевые действия с противником, оборонявшим Тулизово и Букари. Не достигнув желаемого, части дивизии во второй половине дня отошли в исходное положение.

Очередное наступление 93-й СД на Пинашино и Савино, назначенное на 16 часов, не состоялось и было перенесено на утро 19 февраля. Причиной этому послужило несвоевременное распределение прибывшего пополнения по подразделениям и отсутствие времени на его подготовку к бою. К тому же штаб дивизии не успел должным образом решить вопросы организации взаимодействия на период боя с 258-м СП 9-й Гв. СД. Решению этих задач была посвящена вторая половина дня и ночь перед наступлением. Вместе с дивизией готовилась к наступлению и 5-я ТБр, находившаяся в лесу восточнее Пинашина.

Генерал Ефремов, продолжавший верить в то, что с получением необходимого пополнения и организацией полномасштабного тылового обеспечения соединений западной группировки можно предпринять наступление с целью освобождения Вязьмы, вновь обратился к генералу армии Жукову с очередным предложением.

«Тов. ЖУКОВУ

19.02.1942 г.

1. Нет сил наносить удар на восток, но есть возможность по маршруту от вас посланного Героя Советского Союза ХАРИТОНОВА провести к нам части на лыжах.

2. Вне населенных пунктов по лесам на лыжах к нам пройти возможно. С этим надо спешить, пока нас отделяют 3 (три) километра.

(ЕФРЕМОВ»[308].)

На что раздраженный командующий фронтом, давно уже не веривший ни в какое взятие Вязьмы, но не показывавший виду, ответил следующей телеграммой:

«Тов. ЕФРЕМОВУ

19.02.1942 г.

Мы не можем нормально питать вас, а вы предлагаете еще подать к вам части. Это несерьезно с вашей стороны.

До тех пор, пока пути не будут открыты, части пройти не могут. Проход лыжников и пускать части — это две вещи разные.

(Г. ЖУКОВ».)

После получения этой телеграммы генерал Ефремов окончательно понял, что он со своей армией уже никому не нужен. Теперь можно было надеяться только на себя и на Бога.

Положение соединений западной группировки к этому времени было следующим:

1288-й и 1292-й СП 113-й СД оборонялись по опушке леса западнее Бесова и юго-восточнее Малой Гусевки.

1295-й и 1297-й СП 160-й СД занимали оборону на рубеже Горожанка, Кошелево, Горбы.

1136-й СП 338-й СД занимал оборону по юго-западной опушке леса восточнее населенного пункта Безымянное. 1138-й СП оборонялся по западной опушке леса восточнее д. Островки.

Действовавшие в отрыве от главных сил части и подразделения боевого участка подполковника Сташевского (1290-й СП 113-й СД, 1134-й СП 338-й СД и два батальона 131-го СП 9-й Гв. СД) оборонялись на рубеже: опушка леса юго-западнее Ивашутина, Заворыкина, Чертанова; Дорофеево, Колодезки.

Все остальные направления прикрывались подразделениями специальных родов войск, тыла и партизанами и двумя отрядами десантников, численностью 380 человек, однако сплошного фронта боевых действий не было, поэтому главная группировка войск постоянно находилась под угрозой неожиданного удара противника и с севера, и с юга.

Действенную помощь в организации обороны частям западной группировки армии оказывали партизаны, особенно в южной и северной частях занимаемого района. Хорошо зная местность и поддерживая тесную связь с населением занятых противником населенных пунктов, они постоянно имели довольно достоверные данные о численности подразделений противника на том или ином участке, благодаря чему могли предугадать возможный характер его действий.

Партизаны смело вступали в бой с противником, даже тогда, когда преимущество в силе было на стороне врага. Так, 8 февраля 1942 года, когда противник неожиданно напал на д. Карпищево, оборонявшийся там отряд партизан под командованием партизана Федора Кучавого смело вступил в бой с ним и, уничтожив 18 вражеских солдат и офицеров, заставил его отойти в исходное положение.

На следующий день противник повторил свою атаку. В ходе боя, который дважды переходил в рукопашную схватку, партизаны отразили три атаки, однако под натиском превосходящих сил врага были вынуждены оставить деревню. Когда был убит пулеметчик Иван Терещенко, его заменил комсомолец Николай Денисов, прикрывавший огнем отход группы. В этом бою погибло девятнадцать партизан, в том числе отец и сын Денисовы.

Противник, окружавший западную группировку войск 33-й армии со всех сторон, к этому времени занимал следующие населенные пункты:

с севера — Шеломечики, Чертаново, Ивашутино, Куренки, Анохино, Васильевщина, Мелихово, Бесово, Большая Гусевка, Червонное Рожково;

с востока — Желтухино, Шеломцы, Шлыково, Малое Виселово;

с юга — Карпово, Сафоново, Баталы, Реутово, Ступники, Шумихино, Новая Михайловка;

с запада — Дашковка, Юрино, Красные Татарки, Слобода, Безымянное, Островки, Блохино.

Во всех указанных населенных пунктах находились немецкие гарнизоны численностью от 30 до 300 человек. В каждом гарнизоне имелись пулеметы, минометы, в некоторых — полевые орудия, реже танки.

Наибольшую активность противник проявлял в районе населенных пунктов Дашковка, Блохино, Ивановское и Шеломцы[309].

Командующий армией ежедневно, несмотря на смертельную опасность, которая поджидала его в любом месте пути, так как противник отдельными разведгруппами рыскал далеко в тылу наших частей, лично посещал обороняющиеся части и соединения западной группировки. Командарм помогал советом, подсказывал, но если надо, то и применял власть.

19 февраля, посетив участки обороны некоторых частей 338-й и 160-й СД, где накануне противнику удалось потеснить наши подразделения, генерал Ефремов пришел в негодование, столкнувшись с фактами вопиющей беспечности со стороны отдельных командиров, о чем в этот же день было доведено в приказе по армии. В нем, в частности, отмечалось:

«…4. Сегодня личной проверкой боевой готовности частей 338 СД убедился, насколько низка боевая дисциплина в этой дивизии.

Как можно допустить, чтобы боевое оружие, находящееся на огневых позициях, не было готово к открытию огня? Как можно допустить, чтобы командиры и комиссары частей и подразделений оставляли свои места в бою и уходили в тыл? Так преступно поступили командир 1138 СП — капитан МЫСИН и командир роты — младший лейтенант СОЛОДОВ.

При наличии в подразделениях весьма ограниченного количества людей в 338 СД, в ближайших тылах можно увидеть очень многих бойцов, командиров и политработников вне боя, без дела. Даже парторганизация умудрилась в момент боя созвать партсобрание.

И неудивительно, что 17.2. 1138 СП в панике отошел от занимаемых позиций.

5. В 160 СД 18.2. имел место вопиющий факт дезертирства с поля боя командира минометной батареи — лейтенанта ТОЛМАЧЕВА и политрука ХОЛСТИННИКОВА, в результате чего брошенный ими на произвол судьбы отряд в составе 54 человек в неравном бою потерял 43 человека.

6. В сложных условиях боя потеря чувства ответственности, паникерство и упадничество руководителя — равносильно предательству. Большевик тем и отличается, что он не боится трудностей, смело идет вперед, преодолевая трудности…

ПРИКАЗЫВАЮ:

8. Мобилизовать весь личный состав и всю боевую технику на борьбу с врагом; вести самую решительную борьбу с паникерами, нытиками, предателями; навести большевистский порядок во всех подразделениях, частях и в тылу.

9. Лейтенанта ТОЛМАЧЕВА, политрука ХОЛСТИННИКОВА, капитана МЫСИНА и младшего лейтенанта СОЛОДОВА арестовать и предать суду Военного трибунала.

(М. ЕФРЕМОВ»[310].)

В полосе боевых действий восточной группировки наступило некоторое затишье. 110-я СД после боя приводила себя в порядок и вела разведку обороны противника перед фронтом частей.

222-я СД подразделениями 479-го СП удерживала рубеж Ореховня, Огарево, Химино. Два других полка после безуспешных попыток овладеть Тулизовом, Букарями готовились к новому наступлению.

В 4 часа утра части 93-й СД, усиленные танками 5-й ТБр, вновь атаковали Савино и Пинашино. На этот раз был изменен порядок применения танков, которые перешли в атаку вместе с пехотой. Два танка Т-34 действовали с 266-м СП, семь других танков (2 Т-26 и 5 Т-60) должны были под прикрытием огня артиллерии ворваться в Пинашино с востока, подавить огневые точки противника и уничтожить живую силу противника. Однако овладеть населенными пунктами Савино и Пинашино и на этот раз не удалось. После пятичасового боя, понеся большие потери, наши части отошли в исходное положение. По докладу штаба 93-й СД, в ходе боя было ранено 298 человек. Число убитых как всегда уточнялось[311].

В полосе боевых действий 113, 160 и 338-й СД наблюдалось некоторое затишье. Противник, не предпринимая активных действий, вел редкий артиллерийский и минометный огонь.

Разведгруппа 1136-го СП 338-й СД, которой было поручено пробиться к отряду, блокировавшему накануне дорогу Вязьма — Юхнов в районе населенного пункта Островки, обнаружила, что все бойцы отряда погибли.

Из боевого донесения штаба 338-й СД:

«…На дорогу к сооружениям разведке добраться не удалось, так как там стояли немецкие часовые. Разведка, захватив 2 винтовки, одно ружье ПТР и документы у неистлевших трупов красноармейцев, вернулась обратно. Группа 1136 СП, находившаяся на большаке, геройски защищалась и погибла…»[312].

Днем темкинская группировка противника активизировала свои действия в районе боевого участка подполковника Сташевского. До 300 человек пехоты при поддержке двух танков повели наступление со стороны д. Булычево в направлении населенного пункта Барановка, где оборонялись бойцы спецподразделений 1290-го СП, и после ожесточенного боя овладели ею. Наши подразделения были вынуждены отойти к населенному пункту Прудки.

Дивизии восточной группировки продолжали принимать меры по освобождению коммуникаций западной группировки войск армии. В 7 часов 30 минут утра 93-я СД возобновила наступление на Пинашино и Савино. Вражеские гарнизоны населенных пунктов Ивановское, Малое Ивановское и Воскресенск открыли по наступавшим частям сильный артиллерийский и минометный огонь.

Противник не только оказывал упорное огневое сопротивление, но и контратаками своих подразделений предпринял попытку отсечь и уничтожить левофланговые подразделения, атаковавшие Пинашино с юга. В 8 часов 30 минут до двух рот пехоты противника при поддержке 7 танков, действуя одновременно из района Пинашино и Савино, контратаковали 1293-й СП 160-й СД и 266-й СП 93-й СД, в направлении высоты с отм. 186,8. Огнем артиллерии дивизии и полков контратака противника была с большим трудом отбита. Наша пехота была вынуждена отойти в лес северней деревни Фроловка.

Вражеская авиация в течение всего дня группами от 3 до 12 самолетов наносила бомбовые удары по боевым порядкам частей дивизии.

В 16 часов, после небольшой передышки, дивизия вновь атаковала Пинашино, и через некоторое время подразделения 266-го и 129-го СП ворвались в населенный пункт. 266-й СП вел бой на северной окраине села, а 2-й СБ 129-го СП — на восточной. В это же время 51-й СП, несмотря на сильный ружейно-пулеметный огонь, смог подойти к северной окраине села. Казалось, что еще немного, и противник будет выбит из села. Однако в ходе сильной контратаки, проведенной уже в темное время суток, противнику удалось отбросить наши подразделения в исходное положение. Потери с обеих сторон были очень большими. Достаточно сказать, что в 5-й ТБр из семи танков, принявших участие в атаке Пинашино, было подбито четыре: два Т-34 и по одному Т-26 и Т-60.

9-я Гв. СД продолжала оборонять Захарово, не пытаясь атаковать противника, оборонявшегося в Савине, даже в тот момент, когда он предпринял попытку окружения частей 93-й, наступавших на Пинашино. По всей видимости, командование 43-й армии считало свою задачу на этом направлении выполненной.

Полки 110-й СД занимали прежние участки обороны, подготавливаясь к ночной атаке населенных пунктов Ивищи и Пронькино.

222-я СД двумя полками вела бой за Тулизово и Букари и батальоном 479-го СП за Химино, однако, как и до этого, — безрезультатно.

В то время, пока в районах боевых действий обеих группировок 33-й армии шли ожесточенные бои, командование Западного фронта продолжало поиск виновных в происшедшем. Вместо того чтобы принять действенные меры помощи окруженным, командование фронта предпринимало попытки найти виновных за срыв придуманной ими же авантюры под названием марш-маневр 33-й армии к Вязьме. Самое удивительное то, что командующий Западным фронтом генерал Жуков, видя, что сопротивление противника возрастает с каждым днем, не додумался до того, чтобы отдать приказ генералу Ефремову: оставить занимаемый соединениями западной группировки район и предпринять прорыв назад на соединение с главными силами фронта.

Принятое решение не только позволило бы стабилизировать фронт на этом участке, пусть и ценой отказа от активных действий в направлении Вязьмы, но и спасло бы жизни тысяч бойцов и командиров армии. Но гордыня не позволила военачальнику дать приказ на отход (отступление).

Постоянные телеграммы Ефремова с различными просьбами и, в некоторой степени, советами окончательно вызвали раздражение не терпевшего никакого инакомыслия генерала армии Жукова, который подготовил, но по какой-то причине не отправил в адрес командарма-33 телеграмму, в которой, в частности, говорилось:

«Тов. ЕФРЕМОВУ

…Как показало следствие, никто, кроме командующего 33-й АРМИЕЙ, не виновен в том, что его коммуникации противник перехватил.

(Г. ЖУКОВ»[313].)

Следствия, о котором упоминает генерал Жуков, никакого и не было. Назначенное им служебное расследование было явно предназначено для того, чтобы самому уйти от ответственности, в случае если бы И. В. Сталин заинтересовался этим делом. Расследование, инициированное Жуковым, сводилось к опросу должностных лиц и накоплению «компромата», который при необходимости можно было повернуть в нужную сторону.

В папке с делами оперативного отдела 33-й армии случайно сохранился своеобразный «оперативный документ» — лист опроса начальника штаба армии генерал-майора А. К. Кондратьева помощником военного прокурора Западного фронта Шеповаловым[314].

21 февраля 1942 года штаб группы армий «Центр» издал приказ № 1414 на ведение боевых действий после завершения зимы. Он стал продолжением и дополнением директивы ОКХ от 12 февраля 1942 года по ведению боевых действий во время распутицы. Документ был разработан непосредственно командованием группы армий «Центр», и в нем были учтены мнения ее полевых командиров. В приказе, в частности, ставились следующие боевые задачи:

«…4-я армия: отступить на позицию Угра — Воря и оставить г. Юхнов. При отступлении от него предусматривалось основательное разрушение всех мостов через р. Угра и аэродрома, создание „зоны пустыни“.

4-я танковая армия: первоочередная задача — уничтожение вражеских частей в своем тылу: партизан — в районе Дорогобужа; десантников, конников генерала Белова и частей 33-й армии — в районе южнее и юго-западнее Вязьма…»[315].

Соединения западной группировки продолжали занимать прежнее положение. Противник усилил артиллерийский и минометный огонь по переднему краю и населенным пунктам, занимаемым частями армии.

Отряд, составленный из бойцов подразделений обеспечения 1290-го СП, весь день вел бой с вражеской пехотой, пытавшейся овладеть д. Прудки. Уже с наступлением темноты противник, используя свое преимущество в живой силе и огневых средствах, ворвался на северную окраину населенного пункта. Бойцы и командиры дрались с врагом, не жалея своих жизней. Героически сражались с врагом прибывшие в этот район работники политотдела армии — батальонные комиссары Задорожный и Давыдов. В бою за Прудки батальонный комиссар Задорожный погиб, батальонный комиссар Давыдов и майор Литовский были тяжело ранены. Ценой больших потерь противнику все-таки удалось овладеть населенным пунктом.

Вечером для восстановления положения в этом районе решением командующего армией был направлен отряд под командованием майора Безродного, получивший задачу выбить противника из этого населенного пункта и восстановить положение на этом участке.

Соединения восточной группировки, ведя на протяжении дня боевые действия с противником в районе населенных пунктов Ивищи, Рожково, Тулизово, Букари, Пинашино и Савино, заметных успехов не имели и отошли к вечеру в исходное положение.

За истекшие сутки существенных изменений в положении соединений Западной группировки не произошло. Противник активных действий не предпринимал, зато все тяжелей становилось войскам решать тыловые задачи, связанные с организацией питания личного состава и оказания медицинской помощи раненым, число которых с каждым днем увеличивалось.

«КОМАНДУЮЩЕМУ 33 АРМИЕЙ

Продовольственные и фуражные ресурсы дивизии на 23.02.42 г. составляются из 17–18 тонн необмолоченной ржи в стогах и наличия конского состава. Все остальное, как то: картофель, горох, сено, заготовляется частями в размерах крайне ограниченных.

Хлебом по норме 400–500 грамм весь состав дивизии может быть обеспечен на 8–10 дней при условии регулярного обмолота и помола. Обмолачивается рожь всеми способами. Наличие молотилок не обеспечивает потребности частей. Без мобилизации местного населения с этой задачей части не справляются. Хуже с размолом. Дивизия не имеет мельницы…

Сегодня питанием части дивизии обеспечены по нормам: передовые подразделения хлеб получают 400–500 грамм, тыловые 300 грамм. Горячая пища выдается 2 раза в день. Мясо — конина по 200 грамм. Заготовка конины производится из числа раненых лошадей.

Крайне тяжелое положение с солью. Никаких запасов нет ни в частях, ни у населения. Необходима срочная доставка.

Заготовки картофеля идут в основном за счет госпоставок колхозников за 1942/43 год. Заготовляемое количество крайне ограниченно…

Крайне тяжелое положение с питанием в медсанбате. На 23.02.42 г. здесь находится 316 человек раненых. Не имея хозаппарата, медперсонал вынужден заниматься помимо лечебных функций и питанием. Получаемое с большими перерывами продовольствие с армейского склада не обеспечивает даже удовлетворительного питания.

Размещение, уход и лечение желает много лучшего. Перевязочный материал на сегодня отсутствует. Радикальной мерой для облегчения положения может быть только срочная эвакуация раненых в тыл самолетом.

(ВОЕНКОМ 113 СД) (полковой комиссар) ((КОНШИН)».)

Если в районе действия передовых соединений западной группировки было некоторое затишье, то в районе населенного пункта Прудки уже второй день продолжались ожесточенные бои с противником. Предпринятое днем наступление малочисленных подразделений 1290-го СП совместно с десантниками отряда майора Безродного желаемого результата не принесло.

Соединения восточной группировки весь день вели боевые действия, которые также не привели к каким-либо успехам.

Попытка 1287-го СП 110-й СД ночной атакой овладеть Ивищи и Рожково закончилась неудачей и очередными потерями. В ходе боя было убито и ранено 130 человек.

222-я СД занимала оборону на рубеже: Ореховня, Химино, Тулизово, Букари. Полки вели разведку противника наблюдением и готовились к ночной атаке.

93-я СД в это время вела подготовку к очередному наступлению на Пинашино и Савино, назначенному на утро 23 февраля. Один из батальонов вел бой по уничтожению отдельных групп противника, просочившихся на дорогу Малое Ивановское — Белый Камень.

Комбриг Онуприенко, раздосадованный тем, что за неделю беспрерывных атак 93-й СД так и не удалось достигнуть сколь значимого успеха, потребовал от генерала K. M. Эрастова объяснить причины неудачных боев за Пинашино. Доклад генерал-майора Эрастова, сохранившийся в архиве, как нельзя правдиво рассказывает об условиях подготовки и ведения боевых действий частями дивизии, уровне подготовки командного состава частей и укомплектованности подразделений.

Основными причинами, повлекшими невыполнение дивизией боевой задачи по овладению Пинашином, по мнению генерала K. M. Эрастова, были:

«…1. Дивизия в течение 4 месяцев ведения непрерывных боев и особенно со дня перехода в общее наступление (18.02.42) прошла с боями 150 км и к началу боя за ПИНАШИНО кадрового, обученного состава насчитывает единицы.

Начсостав сменился на 70 % (остались в основном артиллеристы и др. специалисты), а в стрелковых полках сменился полностью за исключением одиночек в штабах. Командиры полков: 51 СП майор ИЩЕЙКИН (бывший командир СБ этого полка) — командует 2 месяца; командир 266 СП — майор ЩЕКАЛ — командует 4 дня; командир 129 СП — капитан ПРОЦЕНКО (бывший пом. нач. штаба 128 ГАП) — командует 1 месяц.

К началу боев за ПИНАШИНО в строевых частях большой некомплект старшего и среднего начсостава, например: налицо в 51 СП было: 1 СБ — 6 чел., 2 СБ — 6 чел., 3 СБ — 7 человек.

Боевые качества комсостава (в основном мл. лейтенанты, выпущенные из краткосрочных курсов) невысокое, боевого опыта нет. Мл. н/с в батальонах: 1 СБ — 10 чел., 2 СБ — 8 чел., 3 СБ — 12 человек. Средний и мл. начсостав в своем абсолютном большинстве выдвинуты из числа красноармейцев. Отсутствие командного состава не позволило создать должной организации боя и управления им. Прибывшие в ночь на 19.02 пополнение 33 средних командира, только в небольшой мере пополнили некомплект, участия в рекогносцировке принять не могли из-за позднего поступления, личный состав как старый, так и пополнение изучить не могли и, участвуя впервые в бою в должности командира, должных организаторских способностей не проявили.

2. Части дивизии к началу боя за ПИНАШИНО имели боевого состава:

Качество полученного пополнения чрезвычайно низкое. Возраст 35–40 лет. В большинстве влитые в состав частей дивизии совершенно не знают основ военного дела. Оружия не знают и обращаться с ним не умеют, принятия команд и порядка их выполнения не усвоили. Правил передвижения в зоне огня (перебежки, переползание, окапывание) — не знают. Пополнение, прежде чем вступить в бой, остро нуждалось в обучении основ военного дела и сколачивания подразделений. Так как пополнение прибывало в течение 18.02, а наступление на ПИНАШИНО началось в 9.00 19.02, то, естественно, пополнение вливалось в подразделения с хода и сразу вступало в бой.

Большинство пополнения своих командиров знали слабо и даже не усвоили номера частей и подразделений, отсюда воздействие командиров на бойцов, находившихся в течение дня под сильным арт., мин. и пулеметным огнем, было явно неудовлетворительное.

Командиры не могли поднять залегших под огнем противника бойцов и повести их в атаку. Многие командиры, поднимавшие бойцов для броска в атаку, были вынуждены ходить от бойца к бойцу, в результате чего огнем противника были выведены из строя.

Незнание пополнением своих командиров, а порой номера части приводило к смешиванию подразделений и нарушало управление боем. Это положение создавало излишние потери как бойцов, так и командиров. В результате части за период боев 19–21.02 понесли большие потери: 51 СП — убитых 85 чел., ранено 318 чел.; 266 СП — убитых 124 чел., ранено 462 чел. Всего потерь 989 человек.

Противник с момента накапливания частей на исходном рубеже создал перед передним краем своей обороны сильное НЗО из арт.-мин. и пулеметного огня, отсекая пехоту от наступающих танков (2 Т-34). Засечь ОП артиллерии и минометов противника для их подавления не представлялось возможным ввиду отсутствия средств разведки (ВЗР) в арт. частях дивизии.

2. В настоящее время части дивизии, находящиеся против ПИНАШИНО, имеют боевого состава: 51 СП — 360 человек, 266 СП — 410 человек, 2/129 СП — 89 человек (в указанный боевой состав включены только стрелки, пулеметчики и автоматчики).

Для создания должной организованности, дисциплины, помощи командирам частей в управлении боем и контролем за выполнением задач с началом боя в каждую часть были выброшены все командиры штадива (на КП оставался один Наштадив и начсвязи), работники политотдела и весь начсостав штабов частей.

За отсутствие должной организованности и твердого руководства в бою сняты с должности — врид. командира 266 СП ст. политрук БУЛАВИНОВ. Командиру 51 СП майору ИЩЕЙКИНУ объявлен выговор. За отказ наступать расстреляны перед строем 2 труса из числа красноармейцев (2/129 СП).

Все принятые мною меры в силу указанных причин должного эффекта не дали, и дивизия боевую задачу по овладению ПИНАШИНО не выполнила.

Считаю, что при большом некомплекте командного и начальствующего состава, наличии в частях необученного красноармейского состава, а также упорного сопротивления серьезного противника дальнейшее выполнение задачи по овладению ПИНАШИНО сопряжено с затратой большого количества средств, времени и большими потерями в личном составе.

Для восстановления боеспособности частей дивизии необходимо принять срочные меры по укомплектованию комначсоставом, красноармейским составом, предоставлении времени для обучения красноармейского состава, пополнение конского состава и представлении времени для сколачивания мелких подразделений.

Командир 93 СД генерал-майор ЭРАСТОВ»[316].

Учебный батальон 183-го армейского запасного СП, сосредоточившийся в районе Беклеши, Поджаровка, готовил одну из своих рот к переходу через линию фронта для соединения с западной группировкой армии.

С утра противник возобновил наступление в районе боевого участка подполковника Сташевского. До 200 человек пехоты противника предприняли наступление в направлении Прокшино и до роты пехоты с тремя танками — на Колодезки. Оборонявшиеся здесь подразделения 1290-го СП 160-й СД и 1134-го СП 338-й СД в беспорядке отошли к населенным пунктам: Кобелево, Старая Лука, Козлы. В это же время партизанский отряд «Гроза», атакованный вражеской пехотой, был вынужден оставить Синяково и отошел к Рупасово. Вследствие резко изменившейся обстановки на левом и правом флангах боевого участка, 1-й и 2-й батальоны 131-го СП, оборонявшиеся в районе с. Замыцкое, оказались в окружении.

Понимая, что активные действия противника в этом районе могут еще больше ухудшить положение западной группировки, генерал Ефремов решил немедленно перегруппировать в этот район 160-ю СД. Начальник штаба дивизии Русецкий Виталий Модестович, получивший недавно воинское звание подполковник и вновь приступивший к исполнению обязанностей командира дивизии, получил приказ: с наступлением темноты передать занимаемый дивизией участок обороны 338-й СД, оставив в ее распоряжении отряд подполковника Кириллова, и немедленно выступить для занятия обороны по западному берегу р. Угра на рубеже: Синяково, Федотково.

Генерал Ефремов был вынужден пойти на ослабление обороны в западной части занимаемого района, с тем чтобы активизировать встречные боевые действия с целью прорыва обороны противника и восстановления коммуникаций 33-й армии, а также для того, чтобы не позволить противнику расширить коридор, отделявший окруженные дивизии от главных сил фронта. В подчинение командира 160-й СД переходили все части, подразделения и партизанские отряды, которые до этого вели боевые действия в этом районе и находились в подчинении подполковника Н. С. Сташевского.

Одновременно, для улучшения руководства подразделениями, которые оборонялись на северном участке, а также повышения их боевой готовности, командующий армией решил создать новый боевой участок, командиром которого назначался подполковник Сташевский. В состав нового боевого участка вошли гарнизоны населенных пунктов Медведево, Никитинки, Морозово, Кузнецовка, Пожога, Тякино и Манулино. Организационно боевой участок был подчинен командиру 113-й СД полковнику Миронову.

Части восточной группировки 33-й армии продолжали на некоторых участках вести активные боевые действия. В ночь на 23 февраля 110-я СД освободила от врага населенные пункты Тихачево, Лысково, Рожково.

В дивизии полным ходом развертывалось снайперское движение. Выделенные от частей снайперы быстро заставили солдат противника прекратить свободное передвижение по дорогам на дальности прямого выстрела из винтовки.

222-я СД, возобновив в 10 часов утра наступление на Химино, Тулизово и Букари, вновь встретила сильное огневое сопротивление противника и овладеть ими не смогла, отойдя во второй половине дня в исходное положение.

51-й и 266-й СП 93-й СД, начав в 10 часов утра очередное наступление на Пинашино, были остановлены огнем противника и спустя два часа отошли в исходное положение.

1293-й СП и 129-й СП готовились к наступлению на Савино, назначенному на утро следующего дня.

24-й лыжный батальон, сосредоточившийся накануне в районе Зубово, Черемошня, Мелентьево, готовился в течение 24 и 25 февраля двумя группами перейти линию фронта для соединения с подразделениями 131-го СП, которые вели боевые действия в окружении юго-западнее с. Замыцкое.

Авиация армии произвела за день 19 самолето-вылетов на бомбардировку войск противника в районах: Воскресенск, Ивановское, станция Угрюмово, а также разведки противника в районах Ивановское, Темкино и Федотково.

Вечером до личного состава частей были доведены приказы Народного комиссара обороны И. В. Сталина и командующего Западным фронтом в честь 24-й годовщины Красной Армии.

Ночью, незаметно для врага, 1295-й и 1297-й СП 160-й дивизии оставили свой рубеж обороны и сосредоточились в районе населенного пункта Горбы, откуда выступили по маршруту Стуколово, Дмитровка, Семешково, Беляево, Буслава, планируя к утру 25 февраля выйти к р. Угра и занять оборону по ее западному берегу.

В это же время подразделения 113-й СД заняли рубеж, который обороняли части 160-й СД, но другого выбора не было. Несколько облегчало задачу то, что один из рубежей продолжал оборонять отряд под командованием начальника оперативного отделения дивизии подполковника И. К. Кириллова, оставленный здесь по приказу командарма. Противник не заметил происшедшей смены частей армии и никаких активных действий в этот день не предпринимал, только артиллерия продолжала обстреливать населенные пункты, обороняемые нашими бойцами и командирами.

160-я СД под командованием начальника штаба дивизии подполковника Русецкого совершала марш в указанный район. Командир дивизии генерал Ревякин, будучи не в состоянии командовать дивизией вследствие беспробудного пьянства, накануне был отстранен командующим армией генерал-лейтенантом М. Г. Ефремовым от должности.

О поведении Ревякина в тот же день было сообщено командующему фронтом генералу Жукову, который приказал отправить его первым же самолетом в штаб фронта, что и было исполнено уже на следующий день.

Передохнув несколько часов в лесу севернее Неонилово, 160-я СД продолжила движение. В составе боевых подразделений двух стрелковых полков дивизии насчитывалось всего около пятисот бойцов и командиров.

В это время части и подразделения подполковника Сташевского продолжали вести неравный бой с наседавшим со всех сторон противником. Потери оборонявшихся здесь подразделений 33-й армии, десантников отряда майора Безродного и партизанского отряда «Гроза» были очень большими. Еще большими были потери двух батальонов 131-го СП, сражавшихся в окружении в районе с. Замыцкое.

Не прекращались боевые действия и в восточной группировке войск.

110-я СД, ведя в течение ночи упорные бои по овладению Ивищами и Беспутином, отразила несколько контратак противника и, преодолевая сильное огневое сопротивление, к утру 24 февраля выбила противника из этих населенных пунктов.

За мужество, личную храбрость и отвагу, проявленные в этом бою, лейтенанту П. В. Лаптеву, первому в 110-й стрелковой дивизии и 33-й армии, было присвоено высокое звание Героя Советского Союза[317].

222-я СД весь день продолжала вести упорные бои по овладению населенными пунктами: 479-й СП — Химино; 457-й СП — Тулизово; 774-й СП — Букари и разъезд Угрюмово. Противник огнем всех видов оружия оказывал упорное сопротивление. Ни одним из этих населенных пунктов овладеть не удалось.

266-й СП 93-й СД и по батальону от 51-го и 129-го СП вновь вели безуспешный бой за Пинашино.

Бои везде были жаркими, о чем свидетельствуют боевые донесения командиров дивизий, в то же время доклады штабов соединений о потерях были написаны как будто одним человеком под копирку:

«…110 СД. Потери за 23.02: ранено 36 чел., число убитых уточняется….

…222 СД. Потери дивизии за 23.02: ранено 87; потери убитыми — уточняются…

93 СД. Потери дивизии за 23.02: ранено 79 чел. Число убитых уточняется…»[318].

5-я танковая бригада получила невиданное по тем временам пополнение танков в количестве 31 единицы: 4 KB; 12 Т-34; 15 Т-60. Прибывшая материальная часть была сосредоточена в деревне Кукушкино, где готовилась к боевому применению.

113-я и 338-я СД продолжали совместно с отрядом подполковника Кириллова обороняться на прежнем рубеже. Противник постоянно вел огонь по позициям наших частей, не предпринимая никаких активных действий.

К 9 часам утра 160-я СД вышла в указанный район и приступила к занятию указанного рубежа обороны. К исходу дня части, оборонявшиеся в этом районе, занимали следующие рубежи обороны:

1297-й СП — Рупасово, искл. Кобелево;

1295-й СП — Песково, Федотково;

1134-й СП 338-й СД — Кобелево, Старая Лука;

1290-й СП 113-й СД — Козлы, Новая Лука, высота с отм. 201,5.

Неспокойно было в этот день в северной части занимаемого района, где во второй половине дня один из батальонов 1295-го СП 160-й СД и десантники отряда под командованием майора Безродного предприняли попытку выбить противника из населенных пунктов Прудки и Ступинка, накануне занятых им, но вновь неудачно.

Два батальона 131-го СП 9-й Гв. СД продолжали сражаться с врагом в районе Замыцкое, находясь в окружении. Посланный на соединение с ними отряд лыжников из состава 24-го ОЛБ пробиться к батальонам не смог.

Некоторое затишье на правом фланге 110-й СД притупило бдительность отдельных командиров. Небольшая группа противника, пользуясь беспечностью гарнизона деревни Тихачево (Станки) под командованием командира роты 1287-го СП лейтенанта П. Д. Зайцева, захватила этот населенный пункт.

В ходе проведенного расследования было установлено, что данный факт имел место вследствие преступно-халатного отношения должностных лиц к исполнению своих служебных обязанностей. На основании этого расследования был издан приказ по армии:

«25 февраля 1942 г. командир роты 1287 СП 110 СД ЗАЙЦЕВ Павел Дмитриевич и командир взвода БОГДАНЧИКОВ Иван Дмитриевич, занимая со своими подразделениями оборону в дер. ТИХАЧЕВО (СТАНКИ), были подвергнуты нападению противника в количестве 40–50 солдат.

ЗАЙЦЕВ и БОГДАНЧИКОВ, несмотря на свое превосходство в силах, вместо того чтобы не только отбить атаку врага, но и уничтожить его, проявили трусость и панически бежали в тыл, оставив на месте 2 пулемета и 8 убитых бойцов.

Военный Трибунал дивизии, рассмотрев дело о тягчайшем преступлении ЗАЙЦЕВА П.Д. и БОГДАНЧИКОВА И.Д., приговорил их к высшей мере наказания — расстрелу.

Приговор приведен в исполнение.

Изменники Родины ЗАЙЦЕВ и БОГДАНЧИКОВ, позорно бежавшие с поля боя, понесли заслуженную кару. Иного приговора для подобных трусов быть не может. Разъяснить всему командному составу армии, что оставление без приказа любой позиции будет и впредь караться как самое тяжкое преступление перед Родиной.

Приказ объявить всему командному составу до командира взвода включительно.

(За командующего 33 армией) (комбриг ОНУПРИЕНКО,) (Член Военного совета) (бригадный комиссар ШЛЯХТИН»[319].)

1287-й СП 110-й СД днем в ходе внезапной атаки овладел деревней Карцево.

Части 222-й СД занимали прежний рубеж обороны, ведя разведку огневых средств противника в районе населенных пунктов Химино, Тулизово, Букари и разъезд Угрюмово.

93-я СД готовилась к новому наступлению на Пинашино.

Вечером за подписью комбрига Д. П. Онуприенко и членов Военного совета армии в штаб Западного фронта было отправлено боевое донесение, в котором давалась подробная оценка хода боевых действий соединений за последние дни и излагались причины неудачных действий. В конце донесения сообщались данные о потерях, понесенных соединениями восточной группировки армии:

«…4. Потери частей армии за период с 3.02 по 24.02 составляют 7618 человек, из них убито 1891 человек, ранено 5727 человек (из указанного числа потери 93 СД только за 19–23.02 составляют 1562 чел., из них убито 266 человек, ранено 1296 человек).

При захвате ИВИЩИ там обнаружено 80 трупов гражданского населения, расстрелянных немцами. В колодцах, там же, обнаружены трупы детей»[320].

Рано утром в штаб армии пришло распоряжение, которое повергло комбрига Онуприенко в уныние: решением командующего войсками Западного фронта генерала армии Г. К. Жукова 93-я СД и 5-я ТБр выводились из состава 33-й армии и их было приказано немедленно передать в состав 43-й армии.

Но надо отметить, что решение командующего фронтом генерала Жукова было весьма своевременным и полностью соответствовало сложившейся в этом районе обстановке. Деблокирование окруженной группировки теперь полностью возлагалось на 43-ю армию, которой предстояло вести боевые действия на этом участке фронта.

Восточная группировка 33-й армии в составе двух стрелковых дивизий — 110-й и 222-й — должна была теперь прикрывать правый фланг 43-й армии, перед правофланговыми соединениями которой была поставлена одна-единственная задача: прорвать оборону противника на этом участке и открыть путь к западной группировке 33-й армии. Увы, эту задачу 43-я армия под командованием опытного генерала К. Д. Голубева решить не смогла.

Западная группировка войск 33-й армии продолжала вести боевые действия с противником и борьбу за собственное выживание, не теряя надежды на скорое вызволение.

160-я СД с подчиненными ей частыми и отдельными подразделениями, заняв оборону по правому берегу р. Угра на рубеже Рупасово — Федотково, в течение дня активно вела работы по инженерному оборудованию занимаемых участков обороны. На дорогах сооружались завалы, танкоопасные места минировались.

Восточная группировка войск продолжала вести боевые действия с противником, нанося ему удары, пусть и не столь чувствительные, но заставлявшие противника содержать в полосе дивизии значительные по численности силы и средства.

110-я СД в ночь на 26 февраля атаковала населенные пункты Мочальники и Пронькино, однако, встретив сильное сопротивление противника, была вынуждена отойти в исходное положение. В течение дня 1289-й СП готовился к повторной атаке д. Пронькино, назначенной на ночь. 1287-й СП и 1291-й СП занимали прежнее положение, приводя свои подразделения в порядок.

222-я СД, получив пополнение в количестве 419 человек и распределив его по полкам, большая часть которого была отправлена в 457-й СП, вела боевые действия по овладению населенными пунктами Тулизово и Букари.

Вечером штабом армии был получен документ, в котором подводились итоги применения в войсках лыжных батальонов. В условиях морозной и снежной зимы 1941/42 года их деятельности придавалось особое внимание.

Обычный день для окруженной группировки был не совсем обычным для командующего армией генерал-лейтенанта Ефремова: в этот день Михаилу Григорьевичу исполнилось 45 лет.

Воспользовавшись некоторым затишьем, подполковник Русецкий уточнил командирам подчиненных частей задачи по организации обороны. К утру построение боевого порядка частей, которые занимали оборону в восточной части района, занимаемого ударной группировкой армии, выглядело следующим образом:

1297-й СП удерживал рубеж Рупасово, высота с отм. 141,6;

1295-й СП оборонял рубеж по западному берегу реки Угра от Песково до Федоткова.

В двух полках 160-й СД насчитывалось 544 человек. Еще один стрелковый полк находился в оперативном подчинении командира 93-й СД, которая теперь вела боевые действия в составе 43-й армии. Штаб 160-й СД располагался в Буславе, забытой богом деревеньке, располагавшейся в трех километрах юго-западнее реки Угра.

Между ними занимали оборону 1134-й СП 338-й СД и 1290-й СП 113-й СД.

1134-й СП с подразделениями 364-го КАП 338-й СД оборонялся на рубеже Кобелево, Старая Лука.

1290-й СП 113-й СД, имевший в своем составе всего 133 человека, оборонял рубеж: Козлы, искл. Песково.

Находившиеся в окружении в районе Замыцкое 1-й и 2-й батальоны 131-го СП 9-й Гв. СД, не получив поддержки со стороны соединений восточной группировки, готовились с боем прорваться к частям 160-й СД.

Левее 1295-го СП оборонялся отряд десантников и бойцов разных тыловых подразделений под командованием майора Апанасенко.

Положение остальных соединений, частей и отрядов западной группировки 33-й армии было следующим.

113-я стрелковая дивизия продолжала занимать прежнюю полосу обороны. 1292-й СП оборонялся по рубежу опушки леса восточнее Ново-Грекова. 1288-й СП оборонял Малую Гусевку, имея КП в лесу, 400 м юго-западнее деревни. От отдельной разведроты дивизии был выставлен заслон в лесу западнее Ежевицы. КП дивизии находилось в лесу, 1 км юго-восточнее д. Ломовка.

Командиру 113-й СД также подчинялись:

группа младшего лейтенанта Пироговского в количестве 75 человек, оборонявшаяся в населенном пункте Горожанка;

боевой участок подполковника Сташевского, включавший в себя гарнизоны населенных пунктов Медведево, Никитинки, Морозово, Кузнецовка, Пажога, Тякино, Манулино. Его обороняли отдельные группы бойцов и командиров из состава тыловых и специальных подразделений, сведенных в два батальона. Одним батальоном командовал старший политрук Сапожников, другим — капитан Бреч;

отряд подполковника И. К. Кириллова, занимавший оборону в населенных пунктах Кошелево и Горбы. По опушке леса 1,5 км восточнее населенного пункта Красная Татарка от отряда было выставлено боевое охранение, которое постоянно вело наблюдение за селом, где располагался значительный по численности немецкий гарнизон, представлявший реальную угрозу всему участку обороны.

338-я стрелковая дивизия двумя стрелковыми полками занимала оборону по южной опушке леса восточнее деревни Безымянная (1136-й СП) и далее по западной опушке леса юго-восточней деревни Островки (1138-й СП). Штаб дивизии находился в Тетерино. Командиру 338-й СД подчинялись подразделения 329-й СД, организационно объединенные в боевой участок под командованием майора Иванова. Положение их, особенно в вопросе обеспечения продовольствием и фуражом, было самым тяжелым.

Район Хмельники, Высокое, Гатишино оборонялся партизанами. Рубеж Щелоки, Дорки, Беляево и далее до Рупасова обороняли подразделения, составленные из бойцов армейских тыловых и специальных подразделений и партизанский отряд «Гроза». Штаб западной группировки армии по-прежнему находился в Желтовке.

Восточная группировка армии — 110-я и 222-я СД — продолжала вести боевые действия с противником. 1289-й СП и 1291-й СП 110-й СД продолжили наступление на Мочальники и Пронькино. 2-й батальон 1291-го СП к исходу дня овладел деревней Поляны, находившейся на восточном берегу р. Истра.

222-я СД весь день вела бой за Тулизово, Букари и разъезд Угрюмово, однако овладеть этими населенными пунктами не смогла, несмотря на то что 23-му лыжному батальону удалось выйти в тыл противнику, оборонявшемуся в Тулизово.

Утром противник активизировал свои действия в районе боевого участка подполковника Сташевского. После сильной артиллерийской подготовки до роты противника с двумя танками атаковало д. Пажога. Малочисленное подразделение, оборонявшее деревню, встретило врага организованным огнем, подбив один танк, однако силы были неравными, и вскоре наши воины были вынуждены оставить населенный пункт и отойти к опушке леса восточнее и юго-восточнее.

Попытка противника в полосе обороны 160-й СД овладеть деревней Староселье была отбита личным составом подразделений 1297-го СП. На остальных участках обороны было относительно спокойно.

Соединения восточной группировки продолжали тревожить противника.

110-я СД, прикрывшись 1287-м СП, оборонявшимся на рубеже высота с отм. 233,3, Тихачево, Дарьино, Азарово, Эсовцы, Ивищи, Карпово, опушка леса юго-западнее Матренина, двумя другими полками утром предприняла попытку овладеть населенными пунктами Леоники и Синеево. К 13 часам 1289-му СП удалось выбить противника из д. Леоники, в это же время 1291-й СП без особого успеха вел бой на подступах к Синеево.

222-я СД, усиленная накануне 6-м дивизионом бронепоездов, удерживая рубеж Ореховня, Огарево, Химино, продолжала вести бой за Тулизово, Букари и разъезд Угрюмово.

В районе Савино, Пинашино продолжались тяжелые бои, однако противнику без особых проблем удалось удержать эти населенные пункты в своих руках.

Примечания:

2

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 1.

3

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 1029, л. 177–178. — Подчеркнуто автором.

26

ЦАМО РФ, ф. 1238, оп. 1, д. 1, л. 3.

27

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 34–36.

28

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 1, л. 5.

29

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 45.

30

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 2511, д. 14, л. 33.

31

ЦАМО РФ, ф. 388, on. 8712, д. 4, л. 44.

32

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 50.

266

Белобородов (Коган) Афанасий Павлантьевич (1903–1990). Видный советский военачальник, генерал армии, дважды Герой Советского Союза (1944, 1945). В Красной Армии с 1923 года. Командуя 78-й СД, отличился в ходе битвы под Москвой в составе 16-й армии. Дивизия была переименована в 9-ю Гвардейскую, а А. П. Белобородову присвоено звание генерал-майор. Войну закончил в должности командующего 43-й армией. В войне с Японией командовал 1-й Краснознаменной армией, участвовавшей в разгроме Квантунской армии. — Прим. автора.

267

ЦАМО РФ, ф. 3&8, оп. 8712, д. 59, л. 5. — Подчеркнуто автором.

268

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 279, л. 39.

269

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 135, л. 194.

270

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 85, л. 95.

271

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 85, л. 78.

272

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 59, л. 9.

273

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 56, л. 89.

274

Генерал-майор Ревякин Василий Андреевич приказом командующего Западным фронтом был назначен командиром 160-й СД вместо раненого командарма 2 ранга Ф. И. Орлова. Но поскольку дивизия в это время действовала под Вязьмой, временно остался при штабе армии. Василий Андреевич, будучи склонным к злоупотреблению спиртными напитками, долго не задерживался на одном месте. Встретил войну в должности военного коменданта города Москвы. В октябре 1941 г. был назначен заместителем командующего 43-й армией, однако уже в декабре был снят с должности и назначен командиром прославленной 8-й Гв. стрелковой дивизии им. Панфилова. Через месяц (!), по многократному ходатайству командующего 16-й армией генерала К. К. Рокоссовского, вновь снят с должности. Тогда генерал Жуков принял решение отправить его к генералу Ефремову — пусть «помучается». Но и в 33-й армии Василий Андреевич не задержался. Несмотря на очень сложную обстановку, сложившуюся в дивизии, за систематическое пьянство и самоустранение от исполнения служебных обязанностей он уже через три недели был снят с должности и отправлен в распоряжение штаба Западного фронта. Г. К. Жуков вновь решил доверить ему дивизию, на этот раз 1-ю Гв. мотострелковую. Командовать ею генералу Ревякину долго не пришлось, и он вновь был отстранен от должности и зачислен в резерв командующего Западным фронтом. Только в 1943 году ему доверили новую должность — на этот раз командира 164-й СД, которая, кстати, входила тогда в 33-ю армию. 1 января 1944 года он даже получил повышение и был назначен командиром 65-го стрелкового корпуса. Закончив войну генерал-майором (это воинское звание он получил еще до войны, в 1940 г.), до 1953 г. служил на разных должностях в Советской Армии, когда и был уволен в запас. Награжден орденом Ленина, пятью (!) орденами Красного Знамени и орденом Кутузова 2-й ст. Умер в 1975 году. Похоронен в Москве. — Прим. автора.

275

ЦАМО РФ, ф. ГУК НКО, оп. 682524, д. 279, л. 19–20.

276

См.: Белобородов А. П. Всегда в бою. — М: Экономика, 1984. С. 119–121.

277

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 101, л. 875–878.

278

Непонятно, на какую категорию читателей была рассчитана эта фраза. Любой человек, служивший в армии, знает, что так не бывает. В армии все делается по приказу. А если кто-то хочет проявить разумную инициативу, то и в этом случае его решение подлежит утверждению старшим начальником. Маршал Жуков, наверное, рассчитывал на то, что архивы всегда будут закрыты для изучения и никто не узнает о том, что именно Г. К. Жуков лично отдал приказ генералу М. Г. Ефремову на действия по взятию Вязьмы. Да иначе и быть не могло. — Прим. автора.

279

См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. — М: АПН, 1970. С. 355.

280

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 131, л. 204.

281

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 82, л. 19–20.

282

«Сутодача — суточная дача — количество продовольствия, положенное по установленным нормам, для питания одного человека в сутки. Суточная дача подразделения, части исчисляется на его списочный состав». Боевой устав сухопутных войск. — Прим. автора.

283

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 91, л. 107.

284

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 5.

285

Там же, л. 6.

286

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 8.

287

Там же, л. 12.

288

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 179, л. 27.

289

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 131, л. 227.

290

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 59, л. 55.

291

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 85, л. 95.

292

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 91, л. 119.

293

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 5.

294

Там же, л. 6.

295

Там же, л. 8.

296

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8719, д. 16, л. 58, 60.

297

В ноябре 1941 года ЦК ВКП(б) было принятие решение о назначении одного из членов Военного совета фронта ответственным за снабжение частей. В приказе Наркома обороны СССР № 0437 от 20 ноября, вышедшего на основе Постановления ЦК ВКП (б), отмечалось, что это решение принято «в целях усиления руководства войсковым хозяйством в частях и соединениях действующей армии и своевременного обеспечения бойцов положенным питанием и предметами снабжения». — Прим. автора.

298

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 6.

299

См.: Белобородов А. П. Всегда в бою. — М: Экономика, 1984. С. 120–123.

300

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 56, л. 112.

301

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 65.

302

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 89, л. 130.

303

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 25, л. 185. Письмо было захвачено вместе с другими документами во время налета разведывательной группы одной из частей западной группировки на опорный пункт противника. — Прим. автора.

304

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 179, л. 32.

305

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 82, л. 69–70.

306

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 77, л. 183.

307

См.: Митягин С. Д., Ляпин В. И. Тайна Шпыревского леса. — М.: Русавиа, 2006. С. 206.

308

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 358.

309

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 132, л. 25.

310

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 59, л. 74–75. — Подчеркнуто автором.

311

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 132, л. 34.

312

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 91, л. 183.

313

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 157, л. 560.

314

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 98, л. 74–75.

315

См.: Битва за столицу. Сборник документов. Том 2. — М.: ИМИ МО, 1994. С. 118.

316

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 132, л. 51–55.

317

Командир батареи 971-го артиллерийского полка 110-й СД Лаптев Павел Васильевич (27.11.11—3.09.53) стал единственным военнослужащим 33-й армии, которому за мужество и героизм в период Московской битвы было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Наградной лист на лейтенанта Лаптева, минуя все промежуточные инстанции, подписали генерал армии Г. К. Жуков и член Военного совета Н. A. Булганин. Звание Героя было присвоено Указом Верховного Совета СССР от 21 июля 1942 года. Был уволен из армии в 1946 году в звании майора. Награжден орденами Ленина, Красного Знамени, Суворова 3-й ст. и Красной Звезды. — Прим. автора.

318

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 132, л. 65–66.

319

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 57, л. 37.

320

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 132, л. 79.