Декабрь 1941 года

С раннего утра в штаб армии стали непрерывно поступать сообщения от подчиненных штабов об активизации противника. Около 7 часов утра немецкие войска внезапно начали сильный артиллерийский и минометный огонь во всей полосе обороны армии. Авиация противника нанесла несколько ударов по переднему краю наших войск, местам расположения командных пунктов и огневым позициям артиллерии.

Из журнала боевых действий 33-й армии:

«1.12.41 года. После часовой артподготовки в 9.00 1.12 пр-к перешел в наступление[104]. Перед фронтом армии действовали до 4 ПД — 7, 292, 258 и 183 ПД; 3 МОТОДИВИЗИЯ, 20 ТД и части танковой группы „ДИ — ГУТТЕ — ГУТТЕРИЯ“ в составе до 130 танков…»[105].

В этот день немецкие войска перешли в решительное наступление не только под Наро-Фоминском, но и на других участках фронта. В полосе обороны 5-й армии, действуя в направлении Грязь, Аксинина, из района восточнее Звенигорода перешел в наступление 9-й армейский корпус. Здесь частям 252-й пехотной дивизии удалось вклиниться в оборону 19-й стрелковой дивизии всего на глубину до двух километров.

78-я ПД, форсировав реку Москву на участке Улитино Михайловская, повела наступление на Кубинку. Однако севернее населенного пункта Никольское противник был остановлен контратаками частей 50-й стрелковой дивизии и перешел к обороне. Вклинение противника в нашу оборону на этом участке составило около четырех километров.

^{Рабочая карта штаба группы армии «Центр». Положение войск по состоянию на 1 декабря 1941 г.}

Активные боевые действия немецкие войска развернули в этот день также на Солнечногорском направлении в районе населенного пункта Крюково, в полосе обороны 16-й армии.

В утреннем донесении группы армий «Центр» сообщалось:

«Командование 4 армии доносит:

Левым флангом 57 и 20 армейских корпусов армия 1.12 согласно плану перешла в наступление. После ожесточенных боев удалось вклиниться в нескольких местах в сильнозамаскированные неприятельские позиции, причем наибольшего успеха достигнуто на левом фланге 20 и 9 армейских корпусов. На южном фланге армии никаких особых изменений не произошло».

Около 7 часов утра 183-я пехотная и 20-я танковая дивизии 4-й немецкой армии начали наступление на правом фланге 33-й армии, и только через час главные силы 20-го армейского корпуса перешли в наступление в полосе обороны 222-й стрелковой дивизии. Вероятно, подобным образом командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Клюге решил дезориентировать командование 33-й армии относительно истинного направления главного удара.

Южнее Наро-Фоминска противник одновременно нанес два удара силами 183-й ПД 20-го армейского корпуса и 20-й ТД 57-го армейского корпуса. 183-я ПД наступала в направлении Атепцево, Савеловка, Могутово в полосе обороны 110-й СД, 20-я ТД — в направлении Клово, Мачихино в полосе 113-й стрелковой дивизии.

Боевые действия против 110-й СД (1287-го и 1291-го СП) вели 330, 343 и 351-й ПП 183-й пехотной дивизии при поддержке 292-го артиллерийского полка и танкового батальон 21-го ТП 20-й ТД.

На участке обороны 1290, 1292 и 1288-го СП 113-й СД наступали 59-й и 112-й мотопехотные полки и 21-й ТП (без одного батальона) 20-й ТД.

Главный удар в полосе обороны 222-й СД полковника М. И. Лещинского в направлении Таширово, Новая, Кубинка нанесла 258-я пехотная дивизия 20-го армейского корпуса. В первом эшелоне дивизии действовали 458-й и 478-й пехотные полки, при поддержке до 30 танков 27-го танкового полка 19-й танковой дивизии, во втором — 479-й ПП.

Вслед за 258-й ПД наступала 292-я ПД, которая после прорыва обороны 222-й СД частями 258-й ПД должна была развить ее успех. Дивизия имела задачу, совместно с танковым батальоном 27-го ТП 19-й ТД, наступать в направлении Акулово, для того чтобы затем, при удачном развитии событий, выйти к Минскому шоссе в районе Кубинки.

С рубежа искл. детский дом, Бирюлево, искл. Литвиново, на участке обороны 457-го и 774-го СП 222-й СД наступали 61-й и 62-й пехотные полки 7-й ПД.

В это же время 29-й механизированный полк 3-й МД и до батальона пехоты 458-го ПП 258-й ПД начали наступление на участке обороны 1289-го СП.

8-й МП 3-й МД, занимавший оборону по западному берегу р. Нара на фронте от Красной Турейки до южной окраины Наро-Фоминска, активных боевых действий не вел. Его главной задачей было сковать с фронта 175-й и 6-й мотострелковые полки 1-й Гв. МСД и прикрыть на первом этапе наступления фланги ударных группировок.

20-м армейским корпусом командовал один из опытных полевых командиров вермахта австриец генерал пехоты Фридрих Матерна[106], участник Польской и Французской кампаний, еще в 1940 году награжденный Рыцарским крестом Железного креста. 57-м армейским корпусом командовал генерал-лейтенант Фридрих Кирхнер[107], вступивший в эту должность всего две недели назад — 15 ноября 1941 года.

Наступление немецких войск в районе Наро-Фоминска имело своей целью прорвать оборону войск 33-й армии, разгромить соединения и части 33-й и 5-й армий в районе Таширова, Дютькова, Кубинки, Акулова, Кутьменева и своими подвижными войсками выйти на автострады Минск — Москва и Киев — Москва. Гитлеровское командование рассчитывало, что этот внезапный удар приведет к расчленению и крушению всего центрального участка Западного фронта, окажет решительное содействие дальнейшему продвижению северной и южной подвижных ударных группировок.

По состоянию на 1 декабря 1941 года, боевой и численный состав соединений 33-й армии был следующим[108]:

Главный удар противника севернее Наро-Фоминска пришелся в стык 479-го СП 222-й СД и 1289-го СП, входившего в состав 1-й Гв. СД. Основную тяжесть этого удара приняли на себя бойцы и командиры 479-го стрелкового полка, которым командовал майор Летягин. Особенно тяжело пришлось воинам 2-го стрелкового батальона, оказавшимся непосредственно на направлении главного удара врага. Используя элемент внезапности, а также результаты мощной артиллерийской подготовки атаки, противнику удалось относительно быстро прорвать оборону полка и развить наступление в глубину в направлении Новая, Малые Семенычи, Головеньки.

Необходимо отметить, что полк занимал оборону, имея построение в один эшелон, так как в его составе было всего два стрелковых батальона.

Отбросив остатки подразделений 1-го и 2-го СБ 479-го СП к ручью Иневка, а 2-й батальон 1289-го СП в район в лесного массива северо-восточнее Таширова, вражеская пехота при поддержке танков уже к 9 часам 30 минутам вышла в район деревни Новая, где разгромила малочисленные подразделения обеспечения и штаб 479-го СП, вступивших в неравный бой с ним, и двинулась по направлению к Иневке. Глубина вклинения противника в оборону 222-й СД составила 2,5 км. В первые же минуты наступления на этом направлении было введено в бой около 30 танков.

Командиры подразделений 222-й СД, преодолев смятение и неразбериху первых минут боя, смогли организовать достойный отпор врагу. Несмотря на то что боевые порядки батальонов 479-го СП перемешались с боевыми порядками 2-го СБ 774-го СП, оборонявшегося правее, наши бойцы и командиры смогли оказать врагу ожесточенное сопротивление. Понесшие большие потери подразделения 479-го СП, пропустив танки противника, вступили в бой с немецкой пехотой, следовавшей за ней. Местами огневой бой переходил в рукопашную схватку.

Надо отдать должное нашему противнику. Командование 4-й немецкой армии и 20-го армейского корпуса как нельзя лучше выбрало направление главного удара. Удар в направлении Таширова, Новой, Головеньки, нанесенный частями 258-й ПД, на участке обороны 479-го СП 222-й СД не только позволил противнику наикратчайшим путем выйти в тыл 33-й армии, а затем и во фланг 32-й СД 5-й армии, но и одновременно поставил наши обороняющиеся части и подразделения в крайне сложное положение.

479-й СП, оказавшийся на участке главного удара врага, в первые же минуты боя понес очень большие потери и был практически разгромлен, а два других полка, вследствие избранного противником направления наступления, оказались в окружении и были вынуждены вести бой на два фронта, отражая с фронта наступление подразделений 61-го ПП 7-й ПД, а с тылу — подразделений 258-й ПД. Не последнюю роль в выборе противником именно такого направления наступления сыграла разведка боем, проведенная им 19–21 ноября на участке 774-го СП.

Выход противника к переднему краю обороны наших войск был настолько стремительным, что артиллерия дивизии и полков не успела даже открыть огонь, как его передовые подразделения, следовавшие вслед за танками, уже ворвались в опорные пункты оборонявшихся здесь подразделений 222-й СД.

Несмотря на достаточно большую по составу группировку артиллерии дивизии (664-й ГАП, 2-й дивизион 364-го КАП, 509-й АП ПТО и 2-я батарея 13-го дивизиона гвардейских минометов), ее применение было крайне затруднено, ибо боевые порядки частей дивизии и противника смешались, а потеря связи, последовавшая вслед за этим, полностью исключила ее использование в интересах обороняющихся войск.

Положение, в котором оказались подразделения 457-го СП, и особенно 1-го и 2-го батальонов 774-го СП, было крайне тяжелым, однако паники не было. Командиры полков майоры М. И. Илларионов и З. Н. Израилевич и подчиненные им командиры смогли быстро организовать бой подразделений, оказывая противнику достойное сопротивление.

Именно благодаря мужеству и стойкости бойцов и командиров 222-й СД, которые сражались с немецкими захватчиками буквально за каждый метр ташировской земли, вцепившись в нее зубами, нанося врагу урон в живой силе и технике везде, где только они сталкивались с ним, командованию 5-й армии удалось буквально за считаные часы подготовить оборону в районе Акулово и отразить удар врага во фланг 32-й СД.

Большие потери, понесенные частями противника в ходе боя в полосе обороны 222-й СД, впоследствии станут одной из основных причин того, что командование 4-й армии откажется от активных действий на этом направлении, ибо сил и средств для наращивания усилий у него уже не будет.

К середине дня 478-й и 458-й ПП противника вели бой с подразделениями 222-й СД в районе населенных пунктов Новая, Иневка, Малые Семенычи, Головеньки, в непосредственной близости от штаба дивизии.

Развивая успех частей 258-й ПД, 507-й и 508-й ПП 292-й ПД, усиленные батальоном танков 19-й ТД, в районе д. Малые Семенычи вышли на шоссе Наро-Фоминск — Кубинка и устремились к д. Акулово, до которой оставалось не более семи километров. Однако вскоре противника ожидал неприятный сюрприз. Сразу же за д. Головеньки, пройдя не более полутора километров, два головных танка подорвались на минах. Движение колонны застопорилось. Немецкие танки были вынуждены свернуть с дороги и продолжать движение по опушке леса параллельно ей, теряя драгоценное время.

По мере продвижения вражеской пехоты и танков к Акулову возникла реальная угроза выхода немецких войск в тыл соседней 5-й армии. Но командованию 5-й армии и 32-й СД, оборонявшейся на этом направлении, удалось, пока бойцы и командиры 222-й СД героически сражались с противником, выполнить ряд мероприятий, которые позволили усилить оборону в районе Акулова.

Командир 32-й СД полковник В. И. Полосухин срочно перебросил в район Акулова 17-й стрелковый полк и 509-й полк ПТО, которые заняли оборону по опушке леса севернее ручья Песочный. По приказу командующего 5-й армией генерал-лейтенанта Л. A. Говорова в помощь им была перегруппирована дивизионная артиллерия, гвардейский минометный дивизион и батальон 113-го СП.

К трем часам дня части 292-й ПД вышли к Акулово и сразу же атаковали позиции наших подразделений. До поздней ночи воины 32-й СД вели ожесточенный бой с пехотой и танками врага, настойчиво стремившимися выйти к Кубинке. Противнику удалось овладеть Акуловом, но дальше его танки прорваться не смогли и были остановлены огнем артиллеристов 509-го АП ПТО.

Несмотря на всю сложность обстановки, а частям дивизии приходилось одновременно отражать с фронта наступление частей 7-й ПД, командиры и красноармейцы проявили свои самые лучшие качества.

Потеряв за день до батальона пехоты и до десяти танков, противник был вынужден перейти к обороне. До Минского шоссе оставалось всего 6 км, и командир 292-й ПД генерал-майор Демель решил утром следующего дня попытаться еще раз прорваться к Кубинке, действуя несколько правее Акулова.

Всю вторую половину дня бойцы и командиры 222-й СД продолжали вести ожесточенный бой с врагом, находясь в окружении. Роты и батальоны вели бой самостоятельно, не имея связи ни со своими штабами, ни с соседями. Лесной массив, простиравшийся на большей части занимаемой дивизией полосы обороны, в значительной степени затруднял применение противником бронетехники, что несколько уравнивало силы и позволяло оборонявшимся отражать атаки немецкой пехоты.

Рано наступившая зимняя ночь только добавила неразберихи в действия войск, теперь уже совсем было непонятно, кто где находится: бой шел повсеместно. Ввиду невозможности вести огонь, чтобы не поразить свои войска, артиллерия противника бездействовала. Бойцы и командиры 222-й СД сражались с захватчиками, не жалея своих жизней. Для очень многих из них этот бой был последним.

Под покровом темноты часть подразделений 222-й СД предприняли попытку вырваться из окружения в направлении д. Никольские Дворики, находившейся восточнее Кубинского шоссе, остальные продолжали вести бой с противником в окрестных лесах. Большая часть артиллерии и почти все тыловые объекты дивизии были уничтожены врагом. Несколько орудий смогли сохранить воины 364-го КАП и 1-го дивизиона 456-го ГАП, отошедшие под огнем противника в направлении Кутьменево, а затем к с. Петровское.

До глубокой ночи бойцы саперного батальона, комендантского взвода и химвзвода под руководством командира дивизии полковника М. И. Лещинского отражали атаки пехоты противника, окружившей со всех сторон район командного пункта дивизии. Рядом вели бой бойцы и штабные командиры штаба дивизии во главе с начальником штаба подполковником Седулиным. Противник несколько раз обстреливал из минометов блиндажи и укрытия, в которых оборонялись наши воины. Район расположения штаба дивизии превратился в сплошное месиво земли, человеческих тел, разного вооружения и военно-технического имущества, но бойцы и командиры продолжали сражаться с врагом.

Под покровом темноты группе бойцов и командиров во главе с полковником Лещинским удалось с боем вырваться из окружения врага и отойти по лесной дороге в район высоты с отм. 193,7, где располагался командный пункт 774-го СП. Подполковник Седулин с несколькими бойцами и командирами смог пробиться в расположение одного из батальонов 113-го СП, оборонявшегося правее.

В то время как подразделения 458-го и 479-го ПП 258-й ПД вели бой с понесшими очень большие потери, но не сломленными духом и яростно сопротивлявшимися подразделениями 222-й СД, 478-й ПП распоряжением командира дивизии был выведен из боя и сосредоточился на восточной окраине д. Головеньки для получения новой боевой задачи.

Командир полка подполковник Мейер получил приказ командира дивизии генерала З. Хенрици выйти к населенному пункту Юшково, находившемуся на северо-восточной окраине Алабинского полигона, и захватить там плацдарм, с которого бы соединения корпуса могли в последующем развить наступление на Москву. По приказу командира корпуса генерала Ф. Матерны полк был усилен танковым батальоном из состава 27-го ТП 19-й ТД, батареей 611-го зенитно-артиллерийского дивизиона и ротой 258-го истребительно-противотанкового дивизиона.

Для облегчения управления подчиненными подразделениями, понесшими большие потери как среди солдат, так и среди офицерского состава, командир 478-го ПП произвел некоторую его реорганизацию. 1-й батальон был временно расформирован: по одной роте было отдано во 2-й и 3-й батальоны, 3-я пехотная рота составила резерв командира полка. Во главе колонны полка должен был действовать 2-й батальон под командованием капитана Штедке.

Произведя дозагрузку боеприпасов и пополнив запас провизии, 478-й ПП со средствами усиления под покровом темноты двинулся по дороге, ведущей от д. Головеньки в направлении высоты с отм. 110,8.

Вечером из штаба Западного фронта пришла срочная телеграмма:

«ЕФРЕМОВУ.

ОСОБО ВАЖНАЯ. ВРУЧИТЬ НЕМЕДЛЕННО.

Командующий приказал немедленно принять меры ликвидации прорыва танков и пехоты в направлении ГОЛОВЕНЬКИ.

(СОКОЛОВСКИЙ) (1.12.41 г.»[109].)

Северо-восточнее Таширова героически сражался с врагом 1289-й СП под командованием майора Н. A. Беззубова и военного комиссара полка батальонного комиссара С. Г. Саркисова. Подразделения полка были атакованы пехотой 458-го ПП 258-й ПД и 29-го МП 3-й МД на всем фронте участка обороны от МТС Таширово до оврага у д. Конопеловка. В 8 часов 25 минут противник силою до батальона пехоты при поддержке танков прорвал правый фланг 1289-го СП, где оборонялись подразделения 2-го батальона, и вышел в район школы восточнее Таширово, а затем к ташировскому повороту. Командный пункт полка, располагавшийся на территории совхоза академии им. Фрунзе, и одна из рот 3-го батальона оказались в окружении, управление подразделениями полка было потеряно.

Около 10 часов утра противник вышел к шоссе Наро-Фоминск — Кубинка в районе ташировского поворота, недалеко от пионерлагеря «Искра», где занимали оборону воины 1-го батальона 1289-го СП и танкисты 5-й ТБр под командованием командира танковой роты старшего лейтенанта Савельева, оказавшие врагу упорное сопротивление. В течение нескольких часов они упорно удерживали прикрываемый ими узел дорог, отразив несколько атак вражеской пехоты и танков. По докладу штаба 1-й Гв. МСД, в ходе боя наши воины уничтожили несколько танков, два орудия и до двухсот человек солдат и офицеров противника.

Спустя некоторое время группа бойцов и штабных командиров, находившихся вместе с майором Беззубовым на КП полка, смогла прорваться через кольцо врага и отойти к пионерлагерю. В то же время подразделения 3-го батальона 1289-го СП были вынуждены отойти к оврагу, расположенному северо-восточнее военного городка, где занимал оборону 3-й батальон 175-го МСП под командованием политрука Василия Большенкова, и лесозаводу.

Нарастив усилия, подразделения 29-го МП противника во второй половине дня потеснили 3-й батальон 1289-го СП, заняв лесозавод, расположенный 1,5 км севернее совхоза им. Фрунзе, и стали обходить с фланга пионерлагерь, где оборонялся 1-й СБ. Понимая, что дальнейшее вклинение противника в нашу оборону может привести к окружению батальона, майор Беззубов приказал оставить пионерлагерь и отойти 500–600 м восточнее его. 2-й батальон был вынужден отойти и занять оборону в районе Красноармейского лесничества.

Ожесточенный бой разгорелся с утра и в районе военного городка[110]. Немецкой пехоте удалось потеснить 7-ю роту 175-го МСП, оборонявшуюся на подступах к нему, севернее Конопеловки, и выйти к гарнизонному дому офицеров. Смелой контратакой 8-й роты вражеская пехота была выбита из военного городка. Однако противник не смирился с этим и, подтянув дополнительно до роты пехоты, перешел в наступление и вновь овладел несколькими строениями военного городка. В это время в районе военного городка оказались два танка и стрелковая рота, посланные командиром 1-й Гв. МСД полковником Новиковым на помощь 1289-му СП. Рота была вынуждена вступить в бой. Совместными усилиями противник был выбит из военного городка с большими для него потерями и отошел к Конопеловке.

Там покоятся:

младший лейтенант Мосьпан Василий Федорович

капитан Волков Василий Прокопьевич

старший лейтенант Заплаткин Дмитрий Иванович

младший лейтенант Матвеев Григорий Кузьмич

младший политрук Мазжухин Николай Алексеевич

старшина Черников Василий Иванович

сержант Толмачев Михаил Васильевич

сержант Швецов Иван Павлович

красноармеец Ильин Иван Федорович

красноармеец Конопатчиков Григорий Кузьмич

красноармеец Шилтиков Михаил Иванович

красноармеец Гальперин Наум Яковлевич

ефрейтор Чаван

красноармеец Спокойный

и ряд других воинов, чьи фамилии время, к глубокому сожалению, не сохранило. По данным Наро-Фоминского РВК, всего в этой могиле покоятся останки 40 бойцов и командиров 175-го мотострелкового полка 1-й Гв. МСД[111].

К вечеру 7-я и 9-я роты были вынуждены отойти к железнодорожной ветке. 8-я рота вела бой с противником, занимая оборону фронтом на северо-запад и перехватывая шоссе Наро-Фоминск — Кубинка.

К исходу дня 1-я Гв. МСД, в результате действий противника, была обойдена им с обоих флангов. Однако части дивизии не только продолжали удерживать свои позиции и уничтожать врага, но и оказывали посильную помощь соседям, уничтожали просочившиеся в глубь обороны отдельные группы врага.

Южнее Наро-Фоминска, отстаивая каждый метр родной земли, героически сражались бойцы и командиры 110-й и 113-й стрелковых дивизий.

В 16 часов 1287-й СП 110-й СД вел бой с частями 183-й ПД в лесу, в районе высоты с отм. 210,1. 1291-й СП сражался с немецкими захватчиками в районе высоты с отм. 202,6. Противник, прорвав оборону 1287-го СП, отдельными подразделениями проник в д. Савеловка и в район перекрестка лесных дорог 2 км западнее Волковской Дачи, где находился штаб дивизии, который был вынужден переместиться в новый район.

Понеся большие потери, части дивизии к исходу дня отошли к населенным пунктам Могутово и Мачихино. Ближе к вечеру было получено сообщение, что немецкая пехота, воспользовавшись наличием в районе Горчухина, на стыке 6-го МСП и 1287-го СП, участка, слабо прикрытого войсками и огнем, вышла к шоссе Москва — Киев, в 2 км юго-восточнее станции Нара, и перерезала его.

Кровопролитные бои шли и в полосе обороны 113-й СД. 59-й и 112-й мотострелковые полки 20-й ТД противника при поддержке до 30 танков 21-го ТП к 14 часам дня заняли Каменское и Клово. В бою за эти населенные пункты противник потерял от артиллерийского огня и подорвавшимися на минах около 10 танков.

Подразделения 1288-го стрелкового полка в первой половине дня отразили атаку пехоты врага, поддержанную 18-ю танками. В 14 часов, после короткой передышки и интенсивной артиллерийской подготовки, противник вновь перешел в наступление, на этот раз на участке обороны 1290-го СП.

Вдоль дороги Слизнево — Каменское наступало до 20 вражеских танков. Оборонявшаяся здесь 5 рота 1290-го СП подбила 7 танков и уничтожила до роты пехоты, однако противник, нарастив усилия, буквально смял ее оборону. Около 16 часов был разгромлен штаб 1290-го СП. Раненый командир полка майор Васенин попал в плен. Начальник штаба полка старший лейтенант Молчанов был убит. Тяжелое ранение получил комиссар полка старший политрук Демичев. Часть подразделений 1-го и 2-го стрелковых батальонов отошли к Плаксино, где в то время находился штаб дивизии[112]. С величайшим трудом, ценой неимоверных усилий и потерь, частям и подразделениям 113-й дивизии к исходу дня удалось остановить наступление врага, который также понес большие потери.

В 19 часов 1291-й стрелковый полк, израсходовав все боеприпасы и понеся большие потери, начал отходить к деревне Волковская Дача. Однако Волковская Дача вскоре была занята подразделениями 183-й ПД противника, которые прорвались к ней со стороны Клово. Штаб дивизии и остатки 1291-го стрелкового полка были вынуждены отойти на опушку леса северо-восточнее населенного пункта. Несмотря на двадцатиградусный мороз, боевые действия в полосе обороны 33-й армии не утихали ни на минуту, даже когда на землю опустились сумерки.

Ближе к ночи, пройдя в полной темноте некогда жилые деревушки Бархатово и Чупряково[113], высоту с отм. 210,8, колонна 478-го ПП 258-й ПД, усиленная 15–20 танками 20-го ТП, достигла д. Кутьменево. Доложив обстановку командиру дивизии, командир полка подполковник Мейер выслал вперед и на фланги разведку и дал команду командирам расположиться на ночлег. Зловещая тишина пугала захватчиков больше, чем русские морозы, которые были пока еще не столь сильны.

Немецкие командиры, расположившиеся в этой заброшенной деревушке на ночлег, и представить себе не могли, что перед ними не было никаких наших войск. В районе Юшково, Бурцево, Петровское находились только подразделения 16-го полка НКВД да размещалось несколько полевых лечебных учреждений.

В это время по приказу командарма в район Рассудова был срочно отправлен его резерв — батальон 183-го запасного стрелкового полка, а также большая часть курсов младших лейтенантов и политруков, получивших задачу не допустить прорыва противника к Киевскому шоссе. Спустя некоторое время командир 1-й Гв. МСД получил приказ отправить в район Рассудова все танки 5-й танковой бригады, находившиеся к этому времени в районе Наро-Фоминска, под командованием командира бригады подполковника М. Г. Сахно, где они должны были поступить в подчинение полковника М. П. Сафира.

Прорыв противника в полосе 33-й армии и выход его подвижных частей в район Акулово, Головеньки, Кутьменево не на шутку встревожил не только командование Западного фронта, но и Ставку Верховного Главнокомандования. Командование Красной Армии видело в этом наступлении 20-го АК противника реальную угрозу столице, не говоря уже о том, что создавалась явная опасность для штаба Западного фронта, находившегося совсем рядом. Кстати, командование вермахта долгое время не могло определить, где находится штаб фронта, считая, что он располагается где-то восточнее Москвы. На самом деле весь период Московской битвы штаб размещался в деревне Перхушково, всего в 18 км от Юшкова, куда смогли выйти передовые подразделения противника в результате нанесенного ими удара.

Боевые действия в полосе обороны армии не стихали и ночью. Соединения армии использовали ночное время для перегруппировки сил на участки, где обстановка была наиболее неблагоприятной и требовалась срочная помощь для отражения удара противника. В сложной обстановке, когда резервов как в армии, так и в дивизиях практически не было, особое значение приобретала устойчивость войск в обороне. От каждой роты и батальона зависел исход боя полка, каждый полк и дивизия решали исход оборонительной операции армии. Бойцы и командиры армии, осознавая свой долг и ответственность за судьбу столицы, мужественно сражались с превосходящими силами противника, отстаивая каждый окоп, каждый метр родной земли. Подразделения немецких войск продвигались вперед только там, где в живых из наших бойцов и командиров никого не оставалось.

Из итогового донесения штаба группы армий «Центр» за день:

«На центральном участке фронта, несмотря на сильные морозы, ожесточенные бои, в отдельных случаях с большими потерями для дивизий, части проникли в глубоко эшелонированную русскую систему обороны (многочисленные бункера из дерева и камня). Особенно ожесточенные бои в районе Наро-Фоминска…»

В ночь с 1 на 2 декабря генерал-лейтенант Ефремов получил срочное распоряжение командующего Западным фронтом генерала армии Жукова:

«ОСОБО ВАЖНОЕ.

КОМАНДАРМУ 33 ЕФРЕМОВУ.

ПРИКАЗЫВАЮ

группой, которая сейчас сосредотачивается в р-не ст. КОКОШКИНО, АПРЕЛЕВКА, в составе 18 СБР, 2 лыжных б-на, 1 танк. б-н и дополнительно 15 танков, один полк ПТО, усилив ее артиллерией РС, нанести удар по противнику в направлении ЮШКОВО.

Иметь дальнейшей задачей стремительно наступать в направлении ГОЛОВЕНЬКИНО (правильно — Головеньки. — Прим. автора) и восстановить положение.

Удар нанести с утра 3.12.

Руководство группой возлагаю лично на Вас.

(Командующий войсками Запфронта генерал армии ЖУКОВ) (2 декабря 1941 г.»[114].)

В пять часов утра по итогам боевых действий армии за вторую половину дня 1 декабря и ночь на 2 декабря в штаб Западного фронта была отправлена оперативная сводка штаба армии следующего содержания:

«ОПЕРАТИВНАЯ СВОДКА № 209

ШТАРМ 33 к 5.00 2.12.41 г.

1. Части 33 АРМИИ в течение ночи на 2.12 частью сил продолжали вести бои с пехотой и танками противника, прорвавшимися на ряде участков в расположение нашей обороны.

В район 5–6 км сев.-зап. РАССУДОВО прорвались танки в количестве 15–20 шт. и до 200 чел. мотопехоты.

В район РАССУДОВО направлен отряд, собранный из запасн. стр. полка и курсов мл. лейтенантов, общей численностью до 600 чел., который совместно с группой танков и прибывающим в распоряжении армии танковым батальоном с утра 2.12 имеет задачу уничтожить танки и пехоту противника в районе КУТЬМЕНЕВО и в дальнейшем действовать направлении АКУЛОВО, ГОЛОВЕНЬКИ.

2. 222 СД — к исходу дня вела бой с прорвавшейся в район НОВАЯ, ИНЕВКА пехотой и танками противника. В первой половине ночи имелись данные о восстановлении дивизией своего положения в районе МЯКИШЕВО, БИРЮЛЕВО.

С 2.00 2.12 Штадив на вызовы радиостанции Штарма не отвечает. Принимаются меры по восстановлению положения дивизии и связи с ней.

3. 1 ГВ. МСД — на правом фланге силами 1289 СП ведет бой с пехотой противника, силою до двух батальонов на фронте ПИОНЕРЛАГЕРЬ, СВХ.

175 МП, занимая правофланговыми подразделениями ВОЕННЫЙ ГОРОДОК, ведет бой с пехотой противника, силою до батальона, левым флангом продолжает удерживать прежние позиции.

6 МП — на прежнем участке обороны.

В тылу, восточнее жел. дороги к ВОЕННОМУ ГОРОДКУ, действуют отдельные группы автоматчиков противника.

4. Части 110 СД ведут лесной бой на рубеже:

а) 1287 СП отм. 210,0 (вост. ГОРЧУХИНО 2 км) отм. 195,2. Перед полком до двух батальонов пехоты противника;

б) 1291 СП отошел на рубеж ВОЛКОВСКАЯ ДАЧА, лес южнее.

Штадив — опушка леса 2 км восточнее ВОЛКОВСКАЯ ДАЧА.

5. 113 СД — в 14.00 противник после интенсивной артподготовки перешел в наступление. На дороге КАМЕНСКОЕ, СЛИЗНЕВО до 30 танков противника, 40 автоматчиков смяли 5 роту 1290 СП, проникли КАМЕНСКОЕ, потеряв 7 танков.

В 16.00 был разгромлен штаб 1290 СП. Тяжело раненный комиссар полка ст. политрук ДЕМИЧЕВ застрелился[115]. Командир полка ВАСЕНИН, раненный в руку, взят в плен. Начальник штаба полка ст. лейтенант МОЛЧАНОВ убит. Часть подразделений 1 и 2 стрелковых батальонов выходят ПЛАКСИНО и немедленно отправляются обратно. До батальона противника проникло СЛИЗНЕВО по южной опушке леса севернее КАМЕНСКОЕ и КЛОВО, часть пошла на ВОЛКОВСКАЯ ДАЧА и часть на КЛОВО. КЛОВО очищается от противника.

1288 СП продолжает удерживать прежний район обороны.

Приняты меры к установлению связи с подразделениями 1290 СП.

6. Связь Штарма с дивизиями — телефон, радио. Отсутствует техническая связь с 222 СД.

7. Противник в результате упорного сопротивления наших частей понес большие потери, последние уточняются»[116].

С раннего утра боевые действия в полосе обороны армии разгорелись с новой силой. Еще затемно противник открыл сильный минометный и артиллерийский огонь по боевым порядкам частей, огневым позициям артиллерии и командным пунктам частей и соединений. Вражеская авиация беспрерывно наносила бомбо-штурмовые удары по боевым порядкам наших войск, пунктам управления и местам расположения тылов.

77-я авиадивизия, приданная 33-й армии, не оставалась в долгу и в течение дня нанесла несколько бомбовых ударов по скоплению пехоты и танков противника в районах Таширово, Красная Турейка и Наро-Фоминск.

^{Рабочая карта штаба группы армий «Центр». Положение войск по состоянию на 2 декабря 1941 г.}

Промежуток местности между 1289-м СП и 32-й СД 5-й армии, от Красноармейского лесничества до Акулова, по-прежнему был не прикрыт войскам, и прикрыть его было некем. Остатки частей 222-й СД продолжали вести бой с врагом в районе Мякишево, Бирюлево, Иневка, Новая, находясь в окружении. Управление частями было нарушено, к вечеру не стало связи даже со штабом дивизии. Неоднократные попытки штаба армии восстановить связь с 222-й СД ни к чему не привели.

Понимая, что генерал Ефремов не имеет достаточного резерва сил, с помощью которого он мог бы ликвидировать прорыв противника в глубь его обороны, командование Западного фронта приняло ряд решительных мер с целью недопущения выхода немецких войск к автострадам Минск — Москва и Киев — Москва. В соответствии с приказом генерала армии Жукова, в район станции Апрелевка была направлена хорошо укомплектованная личным составом и техникой 18-я отдельная стрелковая бригада, которая должна была, по расчетам штаба фронта, прибыть в этот район утром 2 декабря. Бригада по решению Ставки ВГК в срочном порядке перебрасывалась из-под Воронежа на усиление войск Западного фронта. Из немногочисленных резервов Западного фронта были также выделены два отдельных танковых батальона, два лыжных батальона и артиллерийский противотанковый полк.

Около шести часов утра до роты 478-го ПП предприняли попытку прорваться к Киевскому шоссе через Рассудово. Однако батальон 183-го запасного СП во главе с командиром полка полковником А. Я. Потаповым, занявший накануне вечером оборону по опушке леса северо-восточнее высоты с отм. 210,8, встретил вражескую пехоту дружным огнем, и противник был вынужден отойти в исходное положение.

В 7 часов утра в район Рассудово подошла 5-я ТБр под командованием подполковника Сахно, которому сразу же по прибытии офицер штаба армии майор Кузьмин вручил приказ командарма:

«КОМАНДИРУ 5 ТБР

1. Сведения об обстановке доложит майор тов. КУЗЬМИН.

2. Бригаду немедленно сосредоточить в РАССУДОВО и войти в подчинение командира танковой группы полковника САФИР.

3. Командиру 5 ТБР с 7.30 нанести удар по высоте 210,8 с задачей уничтожить противника в этом районе, в дальнейшем совместно с частями, наступающими с востока, продолжить выполнение поставленной задачи по разгрому прорвавшегося противника.

(Командующий 33 армией генерал-лейтенант) (М. ЕФРЕМОВ»[117].)

В 9 часов утра 11 танков 5-й ТБр во взаимодействии с пехотинцами 183-го запасного СП под общим командованием командира 5-й ТБр подполковника М. Г. Сахно предприняли попытку наступления в направлении высоты с отм. 210,8, но на подступах к ней были встречены огнем противотанковых орудий, сильным ружейно-пулеметным и минометным огнем противника, занимавшего оборону в районе высоты и прикрывавшего с фланга и тыла действия главных сил полка, которые к этому времени уже подходили к Юшкову. Бой с противником без особого успеха продолжался весь световой день.

Командир 136-го отдельного танкового батальона, прибывшего в распоряжение командующего 33-й армией около 9 часов утра, получил от генерала Ефремова приказ действовать совместно с 5-й ТБр и уничтожить противника в районе северо-западнее Рассудова. Батальон имел в своем составе 30 танков, но в указанный район прибыло всего 22. Восемь танков, вследствие различных поломок, остались на маршруте выдвижения и ремонтировались силами ремонтных бригад батальона.

Однако вскоре этот приказ, вследствие резкого изменения обстановки, был отменен: подразделения 478-го ПП противника, усиленные танками, вышли к Юшкова и повели наступление в направлении населенных пунктов Петровское и Бурцево. 16-й полк НКВД, занявший оборону на западной окраине с. Петровское, вступил в неравный бой с противником, пытаясь задержать его продвижение.

Генерал Ефремов к тому времени уже находился в районе платформы Алабино, где была организована работа командного пункта оперативной группы армии, которую в соответствии с приказом командующего Западным фронтом он возглавил лично. Уточнив сложившуюся обстановку, командарм отдал необходимые указания подчиненным командирам.

Командир 136-го ОТБ получил задачу остановить продвижение противника в районе Петровское. На тот момент в его распоряжении оставалось всего 12 танков. 10 танков по приказу командарма были выделены в его резерв и направлены в район Рассудова для усиления группы подполковника Сахно, а также на случай решения непредвиденных задач.

К 10 часам утра подразделения 478-го ПП захватили населенные пункты Юшково, Петровское, Бурцево и заняли оборону на их окраинах. Малочисленные подразделения 16-го полка НКВД были вынуждены отойти к лесу, расположенному северо-восточнее Бурцева, где вовсю трудились саперы, минируя дороги и отдельные участки местности.

Отдельные группы бойцов отошли к железной дороге восточнее Петровское.

Заслушав офицеров разведывательного отдела штаба армии капитанов A. M. Соболева и Б. К. Ермашкевича, доложивших данные о противнике, командующий армией совместно с начальником штаба оперативной группы полковником С. И. Киносяном приступил к разработке плана операции по уничтожению противника в районе Юшково, Петровское, Бурцево.

Принятие решения затрудняло отсутствие сведений о местонахождении 18-й ОСБр, 140-го ОТБ и двух отдельных лыжных батальонов, выделенных штабом фронта для ликвидации прорвавшейся группировки противника. Артиллерия, выделенная в распоряжение командарма-33, уже находилась на указанных огневых позициях и вела огонь по противнику, препятствуя его дальнейшему продвижению.

В 13 часов 136-й ОТБ, выйдя на юго-восточную окраину Петровское, вступил в бой с противником, который, по данным разведки, имел здесь до 10–12 танков и около 200 человек пехоты. Встреченный сильным артиллерийским огнем, а также огнем танков противника, батальон был вынужден отойти в район церкви, потеряв в ходе атаки два танка.

В 14 часов командиру батальона вновь была поставлена задача немедленно атаковать противника, уничтожить его и выйти на северо-западную окраину Петровское. В указанное время батальон перешел в наступление. Подбив два танка и уничтожив три орудия противника, танкисты вышли к южной окраине Петровское. Однако дальше батальон продвинуться не смог из-за сильного противотанкового огня противника и воздействия его авиации. К тому же отдельные группы пехоты 478-го ПП предприняли попытку обойти левый фланг батальона и выйти к разветвлению железной дороги южнее Петровского. Для уничтожения этой группы противника было выслано 4 легких танка с группой бойцов 16-го полка НКВД. Благодаря умелому действию этой группы противник вынужден был отойти в исходное положение.

Для того чтобы не допустить распространения противника к северу от Юшкова и тем самым обеспечить развертывание группировки войск для нанесения контрудара, командиру 16-го полка НКВД подполковнику Алексееву было приказано выбить противника из Юшкова и во взаимодействии с танкистами 20-й ТБр удержать рокадную дорогу, идущую через Юшково и Кобяково к Минскому шоссе.

В 17 часов группа из 55 человек бойцов при 8 пулеметах выступила в указанный район. Ей на усиление было придано 6 танков 20-й ТБр. Возглавлял группу командир 2-го батальона капитан Д. Дженчураев. В ходе короткого, но яростного боя, начавшегося с наступлением темноты, группе удалось захватить село Юшково. Противник, понеся большие потери, отошел к Бурцево. Вскоре стало ясно, что удержать Юшково имеющимися силами и средствами не удастся: группа в ходе боя потеряла 22 человека убитыми и ранеными. К тому же противник усилил артиллерийский и минометный обстрел села, предприняв попытку зайти в тыл. По приказу капитана Дженчураева группа под прикрытием огня танков 20-й ТБр оставила Юшково и отошла к Тараскову.

Вечер и ночь на 3 декабря 136-й танковый батальон, в составе которого в строю осталось 9 танков, совместно с небольшой группой пехоты провел, обороняя восточную часть села Петровское. Командир батальона получил приказ расположить танки так, чтобы они, прикрывая друг друга огнем, постоянно меняли позиции, создавая видимость нахождения здесь значительной группировки наших войск. Эта небольшая военная хитрость танкистам удалась. Несмотря на то что до Киевского шоссе оставалось менее трех километров, противник не решился продолжить активные действия в этом направлении. Как стало известно много лет спустя, потери противника в личном составе, вооружении и технике на тот момент были настолько большими, что он уже и не помышлял о дальнейшем продвижении к Москве с этого направления.

Весь день шел ожесточенный бой в районе Акулова, где 508-й и 509-й ПП 292-й ПД, при поддержке танкового батальона 27-го ТП 19-й ТД, пытались прорвать оборону 32-й СД и выйти к Минскому шоссе. Как ни старался противник, занимавшие оборону по обе стороны дороги бойцы и командиры 17-го СП и артиллеристы 509-го противотанкового полка не позволили ему осуществить эти намерения. Мужественно и самоотверженно отражая атаки танков и пехоты противника, воины дивизии нанесли врагу большие потери в живой силе, уничтожив за два дня боя до пятнадцати его танков. Зенитными средствами дивизии и армии было сбито 5 самолетов противника.

По своему накалу и значимости бой в районе Акулова стоит в одном ряду с подвигом героев-панфиловцев, а по масштабам потерь, понесенных противником, намного превосходит его. По данным штаба дивизии, за три дня боев противник потерял здесь 34 танка и до двух батальонов пехоты.

Ближе к вечеру штабом оперативной группы под руководством генерала М. Г. Ефремова был разработан план операции по уничтожению противника, прорвавшегося в районе Юшково, Петровское, Бурцево.

Планом предусматривалось: концентрированным ударом с северо-восточного и юго-восточного направлений окружить и уничтожить юшковскую группировку противника, одновременно захватив высоту с отм. 210,8, планировалось не допустить отхода противника из района Юшково, Петровское, Бурцево в западном направлении и воспретить подход резервов с запада.

В дальнейшем стремительным наступлением в направлении высота с отм. 210,8, Головеньки, Таширово уничтожить противника и полностью восстановить прежнее положение.

По замыслу генерала М. Г. Ефремова, соединения и части, которые планировалось задействовать для ликвидации противника, прорвавшегося в район Юшково, Петровское, Бурцево, были подразделены на две группы.

Первую группу, под общим командованием командира 18-й ОСБр подполковника А. И. Сурченко, должны были составить 18-я отдельная стрелковая бригада и 20-я танковая бригада (командир — полковник Г. П. Антонов).

18-я отдельная стрелковая бригада, перебрасываемая в район Апрелевки по железной дороге, являлась наиболее боеспособной частью группировки войск генерала Ефремова. В состав бригады входили три отдельных стрелковых батальона, танковый батальон, два артиллерийских дивизиона, два минометных дивизиона и ряд отдельных подразделений. Всего в бригаде насчитывалось около 4500 бойцов и командиров. На вооружении состояло 18 танков, 12 — 76-мм пушек, 18 — 45-мм пушек и 48 минометов. Значительная часть командного состава уже принимала участие в боях с немецко-фашистскими захватчиками. Личный состав бригады в основной своей массе имел хорошую подготовку, значительную его часть составляли курсанты военных училищ и школ младших командиров.

20-я танковая бригада, имевшая в своем составе 21 танк, занимала оборону у опушки леса недалеко от населенного пункта Тарасково. Бригада входила в состав 5-й армии, поэтому комбриг, прежде чем выполнять приказ генерала Ефремова, непременно получал одобрение у генерала Говорова, что, естественно, затрудняло управление ею. Командарм-5 видел свою главную задачу в том, чтобы не допустить прорыва противника к Минскому шоссе.

Однако обстановка складывалась таким образом, что 18-я ОСБр, по не зависящим от нее причинам, явно запаздывала с сосредоточением в указанном ей районе к установленному времени. Это обстоятельство могло внести существенные коррективы в решение поставленной задачи.

Вторая группа, или, как она еще называлась, танковая группа, которой командовал начальник АБТВ армии полковник М. П. Сафир, состояла из двух частей, которые на первом этапе операции должны были действовать отдельно друг от друга.

Под непосредственным руководством полковника Сафира в районе с. Петровское должны были вести боевые действия 136-й и 140-й отдельные танковые батальоны, 23-й и 24-й лыжные батальоны и отряд пехоты, наскоро собранный по приказу генерала Ефремова из бойцов тыловых и специальных подразделений армии.

Вторая часть танковой группы представляла собой сводный отряд частей 33-й армии под командованием командира 5-й ТБр подполковника М. Г. Сахно, действовавший в районе Рассудова, в составе 11 танков 5-й танковой бригады, батальона 183-го запасного СП, курсов младших лейтенантов и политруков.

Там же, в районе Рассудово, находился резерв командарма в составе 10 танков 136-го ОТБ.

После захвата высоты с отм. 210,8 и разгрома противника Юшково, Петровское, Бурцево эти две части должны были действовать единой группой под командованием начальника АБТВ 33-й армии полковника Сафира в направлении Головенек, Таширова. 18-я ОСБр в это время должна была совместно с 32-й СД уничтожить противника в районе Акулова.

Генерал-лейтенант Ефремов хорошо знал своего заместителя, поэтому без колебания назначил его командиром танковой группы, которой предстояло выполнить самую важную задачу по ликвидации прорвавшегося противника.

По плану генерала Ефремова порядок действий войск по разгрому противника в районе Юшково, Петровское, Бурцево должен был быть следующим.

К 15 часам 3 декабря части должны были занять исходные районы, и в 15 часов 30 минут, после нанесения удара двумя залпами РС по противнику (что являлось сигналом начала атаки), перейти в наступление.

18-я стрелковая бригада совместно с 20-й ТБр 5-й армии должны были наступать в направлении высоты с отм. 203,8, действуя севернее Юшкова, и разгромить противника, оборонявшегося в районе Юшкова.

^{Прапорщик М. П. Сафир. 1915 г.}

Одновременно главные силы танковой группы под руководством полковника М. П. Сафира в составе 140-го и 136-го ОТБ, двух лыжных батальонов, действуя из района леса восточнее Бурцева, должны были нанести поражение противнику в районе Бурцева, с. Петровское.

В дальнейшем 18-я ОСБр и танковая группа Сафира должны были совместными усилиями завершить разгром противника в этом районе.

Сводному отряду подполковника М. Г. Сахно предписывалось в 7 часов 30 минут перейти в наступление на противника, оборонявшегося в районе высоты с отм. 210,8, уничтожить его и, овладев высотой, отрезать пути отхода юшковской группировки в юго-западном направлении, одновременно не допустив подхода подкреплений противника.

Однако в силу различных причин далеко не все, что было задумано, удалось претворить в жизнь.

Пока штаб оперативной группы планировал операцию по уничтожению противника, прорвавшегося в район Юшково, Петровское, Бурцево, остатки подразделений 222-й СД продолжали сражаться с врагом в окружении. В ходе боя в районе командного пункта 457-го СП, находившегося несколько восточнее высоты с отм. 203,9, был тяжело ранен командир полка майор З. Н. Израилевич, пропал без вести заместитель командира полка майор В. Н. Кулишер.

Офицеры связи, посланные штабом армии в дивизию для выяснения обстановки, назад не возвратились. К исходу дня так ничего и не удалось узнать о судьбе командира дивизии полковника М. И. Лещинского. Было лишь известно, что последний раз его видели на участке обороны 774-го СП.

^{Начальник автобронетанковых войск 33-й армии полковник М. П. Сафир (послевоенное фото)}

В «Алфавитной книге офицерского состава частей 222-й дивизии, погибших в боях и пропавших без вести» о нем нет ни слова[118].

Позднее в приказе командира 222-й СД по личному составу от 8.12.41 появилась запись:

«…Считать убывшими: 1. Ком. 222 СД п-к ЛЕЩИНСКИЙ МИХАИЛ ИОСИФОВИЧ с 2.12.41 г. как без вести пропавший»[119].

Сразу же после ликвидации прорыва противника на Наро-Фоминском направлении генерал Ефремов приказал выяснить судьбу командира 222-й СД, но непосредственных свидетелей того, что с ним произошло, найти не удалось. Никто комдива, после того как он 2 декабря с группой бойцов и командиров смог пробраться на КП командира 774-го СП майора М. И. Илларионова, больше не видел. Оставшийся в живых адъютант командира дивизии лейтенант К. А. Мизеров, тяжело раненный в ходе боя в районе командного пункта 774-го СП, тоже ничего о судьбе командира дивизии рассказать не мог.

Среди погибших полковник Лещинский также не был обнаружен. В том аду, который творился во время боя в районе Таширова и его окрестностей, очень легко было уйти в небытие незамеченным даже для тех, кто сражался с тобой бок о бок. Многие бойцы и командиры, погибшие в окопах и блиндажах от прямого попадания авиабомб, в ходе ударов немецкой авиации и разрывов снарядов его артиллерии, раздавленные гусеницами вражеских танков, оказались в списках пропавших без вести только потому, что свидетелей их гибели в живых никого не осталось.

Ожесточенные бои шли весь день и в районе ташировского поворота. В ночь на 2 декабря командир 1289-й СП майор Н. A. Беззубов произвел перегруппировку своих поредевших подразделений и занял оборону на рубеже: Красноармейское лесничество, высота с отм. 182,5, опушка леса, в 500 м севернее пионерлагеря. Под утро прибыло подкрепление: два танка KB под командованием старшего лейтенанта Снеткова и стрелковая рота 6-го МСП. Теперь действия полка поддерживало пять танков.

Около 10 часов утра 2-й батальон 1289-го СП, оборонявшийся у Красноармейского лесничества, отбил атаку немецкой конницы численностью до 60 сабель. В это же время майор Беззубов предпринял попытку восстановить утраченное накануне полком положение, атаковав двумя батальонами, при поддержке пяти танков, подразделения 258-го ПП, оборонявшиеся в районе пионерлагеря «Искра» и совхоза академии им. Фрунзе. Первую атаку вражеской пехоте и артиллеристам удалось отразить, однако в ходе повторной атаки полк выбил врага из пионерского лагеря и смог ворваться на территорию совхоза, овладев тремя строениями. Очень удачно действовали в ходе этого боя танкисты, которые нанесли противнику очень большие потери, не потеряв при этом ни одной своей машины. 1289-й СП захватил 55 пленных, четыре орудия, два миномета и шесть станковых пулеметов[120].

Бой на территории совхоза шел несколько часов, и только ближе к вечеру, подтянув несколько танков и до батальона пехоты, противнику удалось вновь потеснить подразделения 1289-го СП в район высоты с отм. 182,5 и восточнее ее. Отходя, наши бойцы были вынуждены расстрелять 49 пленных немецких солдат и офицеров, захваченных днем в ходе боя, ввиду невозможности их конвоирования[121]. Таково уродливое лицо войны.

Весь день шел бой в районе военного городка. 3-й батальон 175-го МСП, отошедший накануне к железнодорожной ветке, отразил несколько атак подразделений 29-го МП, поддерживаемых шестью танками. Утром противник предпринял попытку обойти батальон, действуя северо-восточнее военного городка, но и эта его атака была отбита огнем воинов 7-й роты.

2-й батальон полка, оборонявшийся в центре боевого порядка полка, продолжал занимать прежний рубеж.

Во исполнение приказа командующего армией от 1-го батальона 175-го МСП был выделен отряд в составе 80 человек, который получил задачу, продвигаясь в направлении Бекасово, Никольские Дворики, Головеньки, найти штаб 222-й СД и установить с ним связь.

Противник, противостоявший 6-му МСП, активных боевых действий не предпринимал, ограничиваясь минометным обстрелом переднего края обороны полка. Во второй половине дня левофланговые подразделения полка вступили в бой с немецкой пехотой в районе железной дороги, несколько южнее населенного пункта Александровка, куда проникло до роты вражеской пехоты.

В ночь на 2 декабря отряд, составленный из курсантов армейских курсов младших лейтенантов под командованием старшего лейтенанта Н. И. Хижнякова, неожиданно атаковал противника, занимавшего Головеньки. Будущие командиры смогли не только посеять панику среди вражеских солдат и офицеров, но и уничтожить значительное их количество.

По представлению начальника курсов младших лейтенантов и политруков полковника Зарако четырнадцать наиболее отличившихся в этом бою красноармейцев и младших командиров были представлены к правительственным наградам, но никто из них так и не был награжден. На представлении стоит резолюция: «Опоздали с представлением»[122]. К сожалению, такое отношение к подвигу бойцов и командиров в годы войны имело место довольно часто.

Тяжелые бои с противником вели в этот день 1287-й и 1291-й СП 110-й СД, а точнее сказать, оставшиеся малочисленные стрелковые подразделения этих полков. Во второй половине дня батальон 330-го ПП 183-й ПД противника, воспользовавшись тем, что 1287-й СП оставил Афанасовку и отошел в лес северо-восточнее ее, просочился в глубь обороны наших войск и вышел к деревне Шеломово, находившейся всего в 6 км от штаба армии. Заняв круговую оборону на развилке дороги, ведущей от шоссе Киев — Москва к Шеломову, в 700 м северо-западнее населенного пункта, пехота противника перерезала Киевское шоссе. Это место стало самой дальней точкой, куда смогли выйти немецкие войска в ходе боев южнее Наро-Фоминска.

Узнав об этом, заместитель командующего армией комбриг Онуприенко приказал командиру 1-й Гв. МСД полковнику Новикову с утра уничтожить противника, проникшего в район Шеломово. Однако вечером командиру батальона был передан приказ командира 183-й ПД генерал-лейтенанта Диппольда об оставлении занимаемого района обороны, и под покровом ночи немецкая пехота отошла в исходное положение.

Во второй половине дня противник, силою до пехотного полка с 4 танками, обошел правый фланг 1291-го СП и вышел ему в тыл, перерезав дорогу Волковская Дача — Могутово. Одновременно до двух рот пехоты наступало с фронта. 1291-й СП, насчитывавший всего около 300 человек, был вынужден отойти к Могутову и занять оборону на его окраинах. Однако удержать Могутово не удалось, и в 17 часов противник, при поддержке артиллерии и авиации, овладел населенным пунктом. Остатками своих подразделений 1291-й СП, потерявший в бою все командование полка, отошел на опушку леса восточнее Могутову.

В этот критический момент командование полком принял на себя С. Л. Бершадский, доброволец народного ополчения, не имевший воинского звания, исполнявший обязанности командира заградительного отряда, которому удалось сорганизовать действия остатков подразделений полка. Заняв оборону восточнее Могутово, полк продолжал существовать как боевая единица, оказывая врагу сопротивление.

В течение всего дня не было данных о состоянии и местонахождении 1287-го СП. По данным штаба армии, основанных на донесении командира 1-й Гв. МСД, 1287-й СП, оставив Афанасовку и Ивановку и преследуемый противником, отошел в северо-восточном направлении. В трех километрах от населенного пункта Ивановка, на лесной поляне у небольшой деревушки Архангельское (сейчас не существует. — Прим. автора), полк дал новый бой противнику, после чего был вынужден отойти к лесничеству. Отдельные группы красноармейцев смогли с боем пробиться в расположение 1291-го СП.

Ветераны дивизии, участники тех боев в составе 110-й СД, вспоминали:

«…В ночь с 1 на 2 декабря никто не отдыхал, все части и подразделения дивизии находились в движении.

Командиром 1287-го стрелкового полка Я. З. Присяжнюком с участием комиссара полка A. A. Агеева и командира 2-го батальона Л. Г. Белоуса был сформирован отряд численностью до 200 человек, который в 6 часов утра под командованием Л. Г. Белоуса и под личным руководством на месте со стороны командира и комиссара полка выступил из дер. Афанасовка для занятия дер. Савеловка. Бойцы смело шли в атаку, стойко вели себя под огнем врага. Упорный кровопролитный бой продолжался четыре часа, отряд ворвался в дер. Савеловка, однако, встреченный исключительно мощным минометным и пулеметным огнем и контратакованный на флангах двумя ротами противника, пытавшимися его окружить, был вынужден отойти на исходные позиции.

В этом бою фашисты потеряли до 200 солдат и офицеров только убитыми, но и наши потери были велики. Отряд потерял до 40 % личного состава. Разрывом мины оторвало ногу комиссару полка A. A. Агееву, который, будучи в тяжелом состоянии, не желая обременять товарищей, застрелился. Получил ранение и капитан Л. Г. Белоус.

Остатки отряда заняли оборону у дер. Афанасовка.

В 14 часов 2 декабря противник начал наступление на дер. Афанасовка вдоль дороги, ведущей от дер. Савеловка. Защитники деревни встретили атакующих ружейно-пулеметным огнем. Их поддержали артиллеристы. Помощник командира батареи Южный, выдвинув орудие на прямую наводку, удачно накрыл наступающих огнем.

Наши пулеметчики отбивались до последнего патрона. Особенно отличился в бою командир пулеметного расчета С. Т. Бирюков. Попав в окружение, он продолжал отбиваться от наседающего врага, в упор расстреливая идущих в атаку фашистов. Занимаемый рубеж он оставил только после того, как израсходовал все патроны.

В результате боя полк вынужден был отойти и занять новую линию обороны в 3–4 км северо-восточнее дер. Ивановка.

В ходе четвертой атаки гитлеровцы окружили 2-й батальон.

Батальон до последней возможности удерживал занимаемые позиции, а затем по приказу капитана Л. Г. Белоуса, личным примером увлекшего бойцов за собой, нанеся большие потери врагу в рукопашной схватке, гранатами и штыками, прорвался из окружения. При выходе из окружения Л. Г. Белоус получил третье, тяжелое ранение. Находившийся рядом с Белоусом связной 4-й роты комсомолец Л. Дорожкин, семнадцатилетний доброволец, прибывший из Лопасненского (ныне Чеховского) района Московской области, вместе с другими бойцами подобрал раненого и вынес его из-под огня.

Эвакуация раненого командира батальона в госпиталь была поручена санинструктору A. M. Желниной. Вместе с Белоусом в госпиталь отправили и тяжелораненую А. Голикову — добровольца народного ополчения. У дер. Шеломово сани, в которых везли в госпиталь раненых, подверглись нападению прорвавшегося в тыл полка вражеских автоматчиков. Они пристрелили раненых, а Желнину зверски избили — разбили голову, выбили зубы, повредили позвоночник и в бессознательном состоянии бросили в кювет.

Ряды обороняющихся редели. 1287-й стрелковый полк за два дня боев потерял более 700 человек убитыми и ранеными. Сказывалась нехватка боеприпасов.

В связи с этим командир полка майор Присяжнюк был вынужден отвести остатки полка в количестве 120 человек в район лесничества, северо-восточнее дер. Ивановка.

Здесь противник был окончательно остановлен.

На участке обороны, занимаемом 1291-м стрелковым полком, 2 декабря с 5 часов утра и до 13 часов дня шел ожесточенный бой за дер. Волковская Дача. Созданный в ночь с 1 на 2 декабря начальником штаба дивизии майором А. Н. Юриным и комиссаром штаба Большаковым из остатков этого полка сводный отряд в количестве 350 человек четыре раза предпринимал атаки на деревню.

Активное участие в этих боях принимали политработники, которыми руководил заместитель начальника политотдела армии старший батальонный комиссар Владимиров и начальник политотдела дивизии батальонный комиссар Змеул. В одной из атак смертью храбрых пал работник политотдела армии батальонный комиссар Яблонский.

Группы автоматчиков противника при поддержке танков обошли сводный отряд с флангов и вышли в тыл, к штабу дивизии. Возникла угроза разгрома штаба. Командиру истребительного отряда младшему лейтенанту Д. И. Герасимчуку было приказано уничтожить вражеские танки. Искусно маскируясь в складках местности, группа истребителей во главе с Д. И. Герасимчуком двинулась навстречу танкам. Когда головной танк взобрался на холм, Герасимчук бросил под него противотанковую гранату. Вражеская машина была выведена из строя. Огнем истребителей было также уничтожено 6 вражеских солдат. Второй танк противника развернулся и покинул поле боя.

За образцовое выполнение боевого задания Д. И. Герасимчук награжден орденом Красного Знамени, вторым за время войны.

Находившийся на наблюдательном пункте командира дивизии телефонист А. И. Маня оказался отрезанным немцами. До последней минуты своей жизни он передавал по телефону сведения о противнике. Последняя его передача была такой: „Прямо на меня идет группа немцев, вступаю с ней в единоборство. Прощайте, товарищи! Я верю, что наше дело правое, мы победим!“ Отважный боец погиб как герой, своего поста он не покинул.

В середине дня 1291-й стрелковый полк отошел на новый рубеж обороны, к дер. Могутово. В районе дер. Могутово отличились бойцы взвода, которым командовал младший воентехник И. Н. Денисов. Обороняясь на подступах к деревне, взвод отбил атаку роты противника. Потеряв до 80 человек убитыми и ранеными, враг отошел.

Активное участие в боях под дер. Могутово принимал начальник 1-го отделения штаба дивизии майор С. Л. Дуденков, лично руководивший действиями двух рот полка, отражавших атаки гитлеровцев.

К исходу дня под нажимом превосходящих сил противника 1291-й стрелковый полк был вынужден оставить дер. Могутово и занять оборону на опушке леса севернее этой деревни…»[123].

В ходе работы над книгой автору удалось узнать некоторые подробности тех событий, существенно дополнивших картину происшедшего в ту декабрьскую ночь 1941 года, а самое главное, найти место захоронения капитана Л. Г. Белоуса и А. И. Голиковой.

После того как в ходе боя в районе д. Архангельское капитан Белоус получил третье ранение и потерял сознание, его с большим трудом под огнем противника вынесли в тыл. Было принято решение немедленно отправить командира батальона в медсанбат 110-й СД, который находился в 7–8 км от этого места на территории бывшего женского монастыря Троице-Одигитриевская Зосимова пустынь. Быстро погрузив капитана Белоуса и А. Голикову на сани, санинструктор А. М. Желнина, которой было приказано сопровождать раненых, тронулась в путь. Желнина ранее несколько раз была в медсанбате, поэтому дорогу туда знала хорошо. Путь в медсанбат лежал через деревню Шеломово (ранее называлась — Шаламово. — Прим. автора). Несмотря на то что стояла ночь и в лесу было очень темно, санинструктор Желнина довольно быстро доехала до Шеломова. На ее беду, в это время в деревню с другой стороны вступил батальон 330-ПП противника, который после боя с 1287-м СП получил задачу перерезать Киевское шоссе в районе Шеломова, заняв оборону на пересечении шоссе и дороги, идущей из деревни.

Гитлеровцы выкинули раненых из саней на обочину и пристрелили их. Жестоко избив санинструктора А. Желнину, которая бросилась на защиту раненых, немецкие захватчики поспешили к шоссе, где им предстояло держать оборону. Местные жители подобрали Желнину и оказали ей медицинскую помощь, а после того как немецкая пехота отошла в исходное положение, отправили ее в медсанбат 110-й СД. Туда же было решено отправить и тела убитых капитана Л. Г. Белоуса и А. И. Голиковой.

Дальше произошли довольно странные события. По неустановленной причине сани с телами погибших оказались в районе д. Сотниково, которая находилась совсем в другой стороне, в 2,5 км южнее медсанбата. Также непонятно, кто дал команду похоронить погибших на опушке леса в 150 м восточнее Сотникова, где они и были преданы земле. Так и лежат они сейчас там, навечно обретя покой и уединение в лесу, на берегу безымянного ручья.

За мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками в период Московской битвы, капитан Л. Г. Белоус был посмертно удостоен высшей награды СССР — ордена Ленина.

113-я СД совместно со сводным полком 43-й армии, выделенным командованием 43-й армии по приказу генерала Жукова, в 16 часов повела наступление на Клово и Каменское, которые были заняты подразделениями 59-го МП 20-й ТД. Дивизии была поставлена задача: овладеть этими населенными пунктами и в последующем продолжить наступление в тыл группировки противника, находившейся в районе Волковская Дача, Савеловка, что позволило бы облегчить положение частей 110-й СД.

Несмотря на то что, в целях содействия в выполнении этой задачи, по противнику был нанесен удар дивизионом реактивных установок, выбить его из с. Каменское не удалось. Положение 110-й СД по-прежнему оставалось очень тяжелым. Ввиду отсутствия общевойсковых резервов, как в дивизии, так и в армии, оказать истекавшим кровью частям действенную помощь не представлялось возможным. Только благодаря активным действиям фронтовой авиации, которая постоянно наносила бомбо-штурмовые удары по противнику, во второй половине дня удалось несколько снизить активность его пехоты.

Из оперативной сводки Главного командования сухопутных войск Германии (ОКХ) за 2 декабря 1941 года:

«…Несмотря на усилия наших войск, немногочисленные, отчаянно сражающиеся части противника продолжают удерживать глубоко эшелонированные лесные позиции восточнее и северо-восточнее г. Наро-Фоминск. В этом же районе русские используют в своей обороне глубокое минирование…»[124].

Во время ночного разговора с командующим армией по телефону командир 5-й ТБр подполковник Сахно получил приказ не позднее 10 часов утра овладеть высотой с отм. 210,8, для того чтобы отрезать путь отхода противнику, прорвавшемуся в район Юшково, Петровское, Бурцево. Боевые действия в районе высоты планировалось начать до того, как основная часть войск приступит к окружению и ликвидации противника в этом районе.

Бой за высоту начался в 8 часов утра и продолжался около полутора часов. Батальон 183-го запасного СП в количестве 145 человек, поддерживаемый 11 танками 5-й ТБр, перешел в атаку на оборонявшегося на высоте противника с рубежа опушки леса, расположенной южнее и юго-восточнее высоты. Действия танков были затруднены глубоким снежным покровом и лесистой местностью и в основном заключались в поддержке огнем наступавших подразделений с места.

Попав под сильный ружейно-пулеметный и минометный огонь противника, наша пехота была вынуждена залечь недалеко от опушки леса. В самом начале боя были подбиты и сгорели два танка: 1 KB и 1 БТ-7, еще два получили серьезные повреждения. Большие потери понесли подразделения 183-го запасного СП. После нескольких безуспешных атак подразделения, принимавшие участие в наступлении, были вынуждены отойти в исходное положение, расположившись вдоль опушки леса.

В это время противник неожиданно открыл сильный артиллерийский и минометный огонь по подразделениям, находившимся на опушке леса. До роты противника при поддержке двух бронемашин предприняли попытку обойти левый фланг 183-го запасного СП в районе поворота дороги, в 500 м юго-западнее высоты. Для прикрытия фланга полковником Потаповым была выслана группа в 30 человек, которой в ходе короткого боя удалось заставить противника отойти в исходное положение.

Вследствие малочисленности 183-го запасного СП, из-за неприбытия в район боевых действий 1-го и 3-го батальонов, сохранялась большая опасность обхода противником по лесу левого фланга и выхода его в район Рассудово. Огневые возможности полка к тому же сильно ограничивались отсутствием в подразделениях пулеметов и автоматов: личный состав был вооружен только винтовками.

В районе Юшково, Петровское, Бурцево противник с утра активных действий не предпринимал, ограничившись артиллерийским и минометным обстрелом районов обороны наших подразделений, которые, в свою очередь, отвечали редким ружейно-пулеметным огнем. Оставленное ночью бойцами 16-го пограничного полка НКВД село Юшково было вновь занято 2-м батальоном 478-го ПП противника. В штабе оперативной группы с нетерпением ожидали известий о подходе 18-й отдельной стрелковой бригады, 140-го ОТБ и лыжных батальонов.

В имеющейся на данный момент исторической и художественной литературе события в районе Наро-Фоминска 1–4 декабря отображены, мягко говоря, неправдоподобно. Противник, вклинившийся в оборону наших войск на 25 километров, на страницах этих книг слишком играючи, в кратчайшие сроки, изгоняется из района Юшково, Петровское, Бурцево, причем зачастую, как уже отмечалось выше, описание многих событий в корне не соответствует действительности.

В работах, изданных в последние годы, типа баек Алексея Исаева и сказок Н. Я. Комарова и Г. А. Куманева[125], также больше детских выдумок, чем описания реально происходивших событий, ибо никто этой проблемой по-настоящему не занимался. Архивные документы свидетельствуют о том, что события в районе Юшково, Петровское, Бурцево разворачивались совсем по другому сценарию и в другие сроки.

Никакого наступления 2 декабря 1941 года генерал Ефремов не проводил, потому что нечем было: войска подошли только днем 3 декабря.

После боя в районе Юшково, Петровское и Бурцево противник не бежал в панике по лесным тропам, а организованно отошел сначала в район высоты с отм. 210,8, затем к деревне Головеньки, а потом к Таширову.

С высоты 210,8 он не был выбит отрядом подполковника Сахно, а, соблюдая строгую маскировку, незаметно для наших войск отошел ночью.

События 3 декабря 1941 года разворачивались следующим образом.

Обстановка в районе Юшково, Петровское и Бурцево на 8 часов утра была крайне запутанной. Генерал Ефремов, всю ночь ожидая подхода частей, выделенных в его распоряжение командующим фронтом, так никого и не дождался. Из всего, что было обещано Жуковым, в его распоряжении находился только 136-й ОТБ. Причем если о 18-й ОСБр были получены сведения о том, что первые ее эшелоны уже начали выгружаться на станции Крекшино, то о 140-м ОТБ, лыжных батальонах и полку ПТО не было известно ничего.

От генерала Ефремова в этой ситуации ничего не зависело: он был обязан находиться там, где определил старший начальник, и ждать, пока прибудут войска в его распоряжение. А вот с их прибытием он должен был грамотно распорядиться ими, что он, кстати, и продемонстрировал в период боя по ликвидации прорвавшейся группировки противника. Ну а если бы войска не прибыли и враг бы продолжил наступление — ему, по всей видимости, пришлось бы погибнуть на четыре месяца раньше, и не под Вязьмой, а здесь, под Апрелевкой.

Надо отдать должное генералу Ефремову и полковнику Сафиру за то, что они додумались в ночь со 2 на 3 декабря ввести противника в заблуждение относительно истинного наличия танков в районе Петровское путем частой смены танками своих огневых позиций. Командир 136-го ОТБ и его танкисты грамотно и правдоподобно выполнили эту задачу, и враг не рискнул предпринять наступление на этом участке.

Сложившуюся ситуацию в этом районе спасло только то, что еще днем, проанализировав сложившуюся обстановку в районе Наро-Фоминска, командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге принял решение приостановить наступление и отвести войска на исходные позиции по западному берегу реки Нары. Потери врага в районе Таширово и Акулово, а также южнее Наро-Фоминска были настолько большими, что о продолжении наступления не могло быть и речи. Но об этом ни генерал армии Жуков, ни генерал Ефремов, скорее всего, не только не знали, но и не догадывались.

Так или иначе, но перед командиром 478-го ПП подполковником Мейером, получившим распоряжение командира 258-й ПД на подготовку к отходу, в этот момент стояла одна задача — как отойти в исходное положение, сохранив людей и материальную часть? Ни о каком продолжении наступления он уже и не думал. Поэтому, говоря в последующем о ходе боевых действий в районе Юшково, Петровское и Бурцево, надо осознавать, что поражение противника в этом районе было обусловлено не только героическими действиями наших войск, но и тем обстоятельством, что вражеская группировка и сама стремилась покинуть его с наименьшими для себя потерями.

В 9 часов утра в штаб Западного фронта была отправлена телефонограмма:

«КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ.

1) Идет бой у ЮШКОВО, БУРЦЕВО, из того, что прислано, имеется только 11 (условное обозначение 136-го танкового батальона. — Прим. автора), все остальное находится в движении и не прибыло.

Разосланы наши люди для встречи и постановки задач и для вывода на исходное положение.

2) Приступил к выполнению поставленных задач по времени, начало зависит от окончания прибытия.

(ЕФРЕМОВ»[126].)

Однако архивные документы со всей очевидностью свидетельствуют о том, что в 9 часов утра в указанном районе никакого боя не было. Противник молчал. Наши войска тоже не принимали никаких активных действий: некем было.

По всей видимости, этой фразой генерал Ефремов хотел привлечь внимание командования фронта к этому району: мол, бой идет, а обещанного подкрепления все нет. К тому же после утренних переговоров со штабом 5-й армии стало известно, что 20-я ТБр участвовать в бою в районе Юшкова не будет: таковым было решение командующего 5-й армией. Тоже очень интересный момент. Речь идет о судьбе Москвы, а генералу Говорову главное, чтобы 20-я ТБр выполнила задачу в интересах его армии. К тому же бригада, занимавшая оборону несколько северо-восточнее Юшкова, была переподчинена генералу Ефремову приказом командующего фронтом.

В целях воспрещения дальнейшего продвижения противника из Бурцева на Мамыри в засаду по обеим сторонам лесной дороги, идущей в 600 метрах восточнее Бурцево, были выставлены четыре танка 136-го ОТБ с небольшой группой пехоты.

В 10 часов утра, после долгих раздумий, так и не дождавшись подхода большей части своих войск, генерал М. Г. Ефремов подписал боевой приказ, который представлен ниже:

«БОЕВОЙ ПРИКАЗ № 1/ОП.

Опер. группа штарма 33. Сев. окр. Алабино.

3.12.41 г.

10.00

Карта 50.000

Первое: Противник, прорвав нашу оборону в р-не ЛЮБАНОВО, ТАШИРОВО, НОВАЯ, вклинился в ее глубину и к исходу 2.12 силою — пехотный полк с 8–10 танками — овладел ЮШКОВО, БУРЦЕВО.

Одновременно продолжает выдвижение главных сил.

Второе: справа — 20 ТБР (9 танков) 5 армии прикрывает шоссе ЮШКОВО — ГОЛИЦЫНО и имеет задачу во взаимодействии с группой наших войск уничтожить Юшковскую группировку противника.

Третье: группа войск в составе: 18 СТР. БРИГ., 140 и 136 ТБ (21 танк), 5 ТБР (9 танков), 23 и 24 б-ны лыжников, отряд 183 запасного полка (250 чел.), 2/13 Гв. мин. дивизиона (м-8), 16 отд. Гв. мин. дивизион (м-13), минометная батарея 479 СП (2 — 117 мм), 2 — 45 мм пушек, батарея ПА (3 — 76 мм пушек), имеет задачу уничтожить Юшковскую группировку противника и дальнейшим наступлением на ГОЛОВЕНЬКИ ликвидировать прорыв и полностью восстановить положение.

Четвертое: 18 СТР. БРИГАДЕ с танками во взаимодействии с 20 ТБР из р-на ТАРАСКОВО и лес южнее нанести удар в направлении — отм. 203,8, 1 км с.-з. ЮШКОВО и совместно с танковой группой полковника Сафир окружить и уничтожить ЮШКОВСКУЮ группировку противника, в дальнейшем наступать в направлении выс. 210, 8, АКУЛОВО, ГОЛОВЕНЬКИ.

Пятое: танковой группе полковника Сафир (140 и 136 ТБ) с 23 и 24 б-нами лыжников, 5 ТБР, отрядом 100 чел. от 183 запасного полка, под командованием полковника Сафир нанести удар по Юшковской группировке противника из р-на лес восточнее БУРЦЕВО, ПЕТРОВСКОЕ, совместно с 18 СТР. БРИГ, окружить и уничтожить Юшковскую группировку противника, в дальнейшем наступать в направлении ПЕТРОВСКОЕ, выс. 210, 8, ГОЛОВЕНЬКИ, ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ. Танковой группе от 5 ТБР (9 танков) под командованием командира 5 ТБР полковника САХНО с отрядом 183 ЗАП. ПОЛКА (150 чел.) нанести фланговый удар с направления РАССУДОВО, овладеть выс. 210, 8 с целью не допустить отхода противника на запад и подхода новых его сил на восток.

Шестое: задача артиллерии:

А) До начала наступления подавить огневые средства противника в р-не ЮШКОВО, БУРЦЕВО.

Б) Налетом РС уничтожить живую силу противника в этом же р-не и на выс. 210, 8.

В) Организовать ПТО р-на операции с целью уничтожения танков противника и недопущения их по Московско-Киевской дороге.

Седьмое: мой КП — сев. окр. АЛАБИНО, в дальнейшем выс. 210, 8.

(Руководитель операции) (командующий 33 армией) (генерал-лейтенант (подпись) ЕФРЕМОВ»[127].)

Для более тесного взаимодействия авиации с войсками, участвовавшими в контрударе, на командном пункте командующего 33-й армией постоянно находилась оперативная группа 77-й АД, однако это «не помешало» нашим летчикам трижды в течение дня нанести бомбовые удары по танковой группе полковника Сафира.

К 11 часам дня подошел 140-й отдельный танковый батальон, сосредоточившийся в лесу в 200 м восточнее платформы Алабино. По докладу подполковника Сурченко, 18-я стрелковая бригада, закончив выгрузку своих батальонов на станции Крекшино (4 км северо-восточнее Апрелевки), приступила к совершению марша в указанный ей район. По-прежнему не было никаких сведений о местонахождении лыжных батальонов. Имевшейся в распоряжении полковника Сафира пехоты было явно недостаточно для того, чтобы поддержать действия танкистов. Тогда по приказу генерала Ефремова было дополнительно собрано еще около 50 бойцов из состава штабных и тыловых частей армии.

В 13 часов поступила информация о том, что 18-я ОСБр головой колонны находилась 2 км севернее Апрелевки, а 23-й и 24-й лыжные батальоны подходили к Мамырям. Однако вскоре выяснилось, что сведения о местонахождении лыжных батальонов не соответствовали действительности.

Полковник Сафир предложил генералу Ефремову атаковать противника имеющимися силами и средствами, не дожидаясь подхода 18-й ОСБр и лыжных батальонов, но Михаил Григорьевич предпочел не рисковать: кто знает, как могли развернуться события, и решил дожидаться подхода 18-й ОСБр.

Следующие два часа прошли в томительном ожидании: никаких новых данных о местонахождении лыжных батальонов так и не поступило. 18-я бригада, продолжая марш по заснеженным лесным дорогам, с трудом укладывалась в отведенное ей время на выход в район Юшкова. Подполковнику Сурченко было приказано быть готовым вступить в бой с марша без какого-либо отдыха и дополнительной подготовки. По-прежнему очень странно вел себя противник, который не проявлял абсолютно никакой активности. Мало того, он даже оставил Бурцево, отойдя к с. Петровское и частью сил к Юшкову. По докладу подполковника Сахно, в районе высоты с отм. 210,8 отмечалось передвижение автомобилей и повозок. Нервы у всех были на пределе.

В 15 часов в штаб Западного фронта за подписью генерала Кондратьева было отправлено донесение, в котором, в частности, отмечалось:

«…2. Обстановка в районе ЮШКОВО:

а) 140 танковая бригада в составе 11 танков прибыла в 11.00;

б) к 13.00 в районе МАМЫРИ сосредоточились лыжные батальоны (генерал Кондратьев не знал, что эта информация не подтвердилась. — Прим. автора);

в) 8.30 18 стр. бригада в районе КРЕКШИНО; в 13.00 в движении в лесу 2 км сев. АПРЕЛОВКА;

г) полк ПТО еще не прибыл…»[128].

Получив около 15 часов сообщение командира 18-й СБР подполковника Сурченко о выходе передовых батальонов на опушку леса северо-восточнее Юшкова и понимая, что дальнейшее промедление может привести к тому, что бой придется вести в ночных условиях, командарм принял решение начать наступление имеющимися силами и средствами, не дожидаясь подхода лыжных батальонов.

В 15 часов 15 минут по приказу генерала М. Г. Ефремова по противнику были даны два залпа реактивной артиллерией, что было сигналом о переходе в наступление. 136-й и 140-й отдельные танковые батальоны с десантом на бортах стремительно пошли в атаку. 18-я ОСБр перешла в наступление с некоторым опозданием. Завязался ожесточенный бой с противником, но численный перевес был явно на нашей стороне. Врагу оставалось полагаться только на действия авиации, которая активно прикрывала его с воздуха.

В сложившейся обстановке очень многое зависело от действий танковой группы Сафира, которой предстояло выполнить главную задачу — разгромить противника в районе Петровского и южнее Юшкова, где у него находились главные силы пехоты и до 12 танков. 18-й ОСБр предстояло наступать севернее Юшкова, действуя в направлении высоты с отм. 203,8.

Танковая группа действовала в целом успешно. Танкисты 136-го ОТБ, успевшие за двое суток боев в этом районе, как говорится у военных, «врасти в обстановку», в ходе боя за Юшково подбили несколько танков противника, выведя из строя два и захватив четыре орудия. Столь же уверенно действовали в районе с. Петровское и танкисты 140-го ОТБ.

Два стрелковых батальона 18-й ОСБр, каждый усиленный ротой танков, наступали в направлении лагеря Алабино, обходя Юшково с севера. Пехота, уставшая после длительного марша, медленно продвигались вперед. Несколько выправили положение дел танкисты 18-й ОСБр, стремительно атаковавшие противника, не дожидаясь подхода своей пехоты.

К 16 часам подразделения 458-го ПП оставили Юшково и Петровское и, под прикрытием огня танков, отошли к опушке леса юго-западнее этих населенных пунктов. Хорошо спланировав мероприятия по отводу своих войск в район высоты с отм. 210,8, противник умело организовал подвижную оборону в условиях значительного превосходства в силах и средствах с нашей стороны, ведя прицельный огонь. В ходе боя за Юшково и Петровское огнем танков противника и имевшейся в его распоряжении артиллерии было подбито четыре наших танка. Еще один танк застрял в яме[129].

Надо отдать должное врагу, даже в этих условиях, когда значительное преимущество было на нашей стороне, он действовал хладнокровно и расчетливо. Потери танков в этот день были одинаковыми: по четыре танка. Но если со стороны противника в бою 3 декабря принимало участие 12 танков, то у нас 39 (136-й ОТБ — 10, 140-й ОТБ — 11, 18-я ОСБр — 18). В это число не входят танки 5-й и 20-й ТБр и находившиеся в резерве командарма, всего 50 единиц, которые в этом бою участия не принимали.

Однако развить наступление и разгромить противника в этом районе не удалось. И причина оказалась весьма тривиальной: у танкистов закончились боеприпасы и топливо. В результате чего 136-й и 140-й ОТБ с 16 часов 30 минут и до 19 часов 30 минут были заняты дозаправкой техники топливом и боеприпасами, и время, естественно, было потеряно. Одно хорошо, бойцы и командиры успели за это время пообедать, что придало им силы.

18-я ОСБр, действуя самостоятельно, не только не смогла осуществить преследование противника, но и потеряла соприкосновение с ним, позволив подразделениям 478-го ПП организованно отойти к высоте с отм. 210,8, где занимала оборону одна из рот, усиленная несколькими орудиями 258-го истребительно-противотанкового дивизиона. Причем по своему составу бригада превосходила группировку противника по всем параметрам: от танков до артиллерии и личного состава. Но усталость войск, прежде всего пехоты, и отсутствие инициативы со стороны командования бригады позволили врагу избежать разгрома.

К сожалению, 18-я бригада и в последующем действовала недостаточно организованно: временами терялось управление частями, отсутствовало должное материально-техническое обеспечение подчиненных ей частей, что, по всей видимости, было следствием спешки, с которой ей пришлось вступить в бой.

Только около семи часов вечера генерал Ефремов получил донесение майора Третьякова о подходе лыжных батальонов[130]. К району ведения боевых действий танковой группой Сафира они подошли уже тогда, когда бой практически затих и перешел в огневую перестрелку противостоящих подразделений.

Что касается действий сводного отряда под командованием подполковника М. Г. Сахно в районе высоты с отм. 210,8, то в силу различных причин взять ее во второй половине дня 3 декабря так и не удалось. Однако, проведя в течение дня три атаки, танкисты 5-й ТБр и личный состав 183-го запасного СП полностью лишили оборонявшегося там противника возможности перебросить часть сил и средств в район Юшкова. К концу дня отряд Сахно получил неожиданное пополнение: около 300 человек красноармейцев и командиров 222-й СД, вышедших из окружения с оружием и обозом.

Дополняет описание событий тех дней сохранившийся в архиве документ, представляющий собой опрос немецкого солдата, захваченного в плен в районе Юшкова.

Рано утром подразделения 508-го и 509-го ПП 292-й ПД, а также один из полков 7-й ПД при поддержке нескольких танков предприняли еще одну попытку прорваться к Минскому шоссе в районе Дютьково и Акулово, но здесь их подстерегало нечто неожиданное. Не успел противник начать атаку, как перед ним возникла сплошная стена огня. Это бойцы под руководством полковника Ш. Брегвадзе подожгли так называемый огневой вал, который был установлен ночью воинами саперного батальона 32-й СД, а также специально выделенными для этой цели группами бойцов стрелковых подразделений перед передним краем обороны. Вместе с пехотой и артиллеристами в отражении атаки врага участвовала 26-я отдельная рота под командованием лейтенанта М. С. Собецкого.

«Огневой вал» горел в течение 4 часов, препятствуя продвижению противника вперед и заставляя его искать пути обхода, что вынуждало танки подставлять свои борта под огонь артиллерии. В этот период огнем артиллерии и огнеметной роты лейтенанта Собецкого было подбито и подожжено семь вражеских танков.

Описывая впоследствии результаты применения этого огневого вала, основу действия которого составляли подожженные поля из бутылок с горючей смесью и фугасные огнеметы, в приказе командующего Западным фронтом № 075 от 8 декабря 1941 года отмечалось:

«1. В боях с германскими захватчиками существенную боевую пользу принесли огневые валы, поля из бутылок с горючей смесью и фугасные огнеметы.

Введенный 3.12.41 в действие огневой вал на фронте 5 армии горел в течение 4 часов, высота пламени достигала 2–3 метров, а местами 4–5 метров. Танки противника вынуждены были изменить боевой курс и двигаться вдоль фронта обороны, подставив под огонь ПТО наиболее уязвимую боковую часть, в результате чего артиллерией и противотанковыми ружьями, бутылками и огнеметами перед валом было уничтожено до 20 танков противника.

2. Заграждения, устроенные из бутылок с горючей жидкостью, задержали движение танков противника, а часть из них на этих полях загорелась.

Всего бутылочных полей на фронте 5 армии было устроено 15, с общим расходом бутылок 75 000 штук.

3. В районе ДЮТЬКОВО и АКУЛОВО с большим боевым эффектом были использованы фугасные огнеметы, которыми уничтожено четыре танка и до роты автоматчиков. Огнем фугасных огнеметов не только была отражена атака противника, но последний в панике бежал, оставив на поле боя оружие, снаряжение и много обожженных трупов.

Все эти примеры показывают, что при тактически грамотном размещении огневых валов, бутылочных полей и огнеметов — последние являются могучим и эффективным средством уничтожения живой силы и техники врага»[131].

В приказе также давались некоторые рекомендации по устройству подобных огневых валов.

14 декабря 1941 года в газете «Правда» была опубликована беседа с генералом Л. A. Говоровым под названием «Наш удар на Можайском направлении», в котором командующий 5-й армией так рассказал о применении этого огневого вала:

«…На пути германских танков был создан барьер из сена, соломы, хвороста, других горючих материалов протяженностью в полкилометра. Его подожгли; образовался сплошной огневой вал, пламя высотою 2,5 метра бушевало два часа. Встретив на своем пути сплошную стену огня, танки повернули и подставили таким образом свои бока под выстрелы наших противотанковых орудий. Из 40 вражеских машин 25 осталось на месте»[132].

Таким образом, к исходу 3 декабря обстановка постепенно стала меняться к лучшему: удалось не только ликвидировать прорыв противника в районе Юшково, Бурцево, Петровское, но и остановить его продвижение на других участках в полосе обороны армии.

Командир 478-го ПП подполковник Мейер, выполняя приказ генерал-майора Зигфрида Хенрици на отход, использовал для этого ночь с 3 на 4 декабря. Наскоро похоронив погибших и оставив небольшой заслон, подразделения противника под покровом темноты двинулись в путь. Отход этой, пусть и немногочисленной, группировки противника по своей сущности и жалкому виду уж очень напоминал известную картину, изображавшую отступление войск Наполеона из России в 1812 году. К тому же в ночь разыгралась сильная пурга, и видимость была крайне ограниченна.

В то время, когда генерал Ефремов с группой офицеров находился в районе платформы «Алабино», соединения и части армии продолжали вести упорные, кровопролитные бои во всей полосе обороны.

На правом фланге армии остатки 222-й СД продолжали вести бой с пехотой противника, в лесном массиве западнее Малые Семенычи.

457-й СП в количестве около 200 бойцов и командиров, собранных из разных частей и подразделений совместно с офицерами штаба дивизии, вел бой в районе высоты с отм. 203,9, недалеко от командного пункта полка.

Понесшие наибольшие потери в личном составе, оставшиеся без боеприпасов, продовольствия и других материальных средств, подразделения 479-й СП и 774-й СП отдельными группами бойцов и командиров сражались в лесу северо-западнее деревни Новая. Связь с ними отсутствовала.

Части дивизии не только вели бой, отбиваясь от наседавшего противника, но временами и переходили в контратаки, в ходе которых противник сам оказывался в окружении. О подобных случаях не сохранилось данных в архивных документах 222-й СД, зато в своих докладах отмечает противник. Из промежуточного доклада штаба группы армий «Центр» за 3 декабря:

«На участке 20 армейского корпуса одна группа 458 пехотного полка 258 дивизии окружена на поляне около Мал. Семенычей, а вторая группа 5 км восточнее Чирово. Ценою потери тяжелой матчасти частям удалось пробиться сквозь окружение на запад».

К вечеру удалось восстановить работу штаба дивизии, который временно разместился при командном пункте 32-й СД 5-й армии. В целях ликвидации разрыва между правым флангом 33-й армии и соседом справа командарм вновь отдал приказ 222-й СД отойти на более выгодный рубеж: Головеньки, изгиб кубинского шоссе у высоты с отм. 182,5, однако исполнить распоряжение командующего армией по-прежнему не представлялось возможным, вследствие отсутствия связи с частями дивизии.

Тяжелые бои в течение дня продолжали вести подразделения 1289-го СП, которые накануне были вынуждены под натиском превосходящих сил подразделений 258-го ПП вновь отойти в лес северо-восточнее пионерлагеря. Утром 1-й и 3-й батальоны 1289-го СП выбили противника из пионерлагеря и повели наступление на совхоз академии им. Фрунзе. Как и прежде, грамотно и умело действовали танкисты 5-й ТБр.

К исходу дня совхоз почти полностью был очищен от врага. Бой шел в районе школы и в южной части совхоза, где вражеская пехота удерживала несколько строений.

^{Братская могила воинов 1289-го сп майора Беззубова около ташировского поворота, на территории бывшего пионерлагеря «Искра»}

175-й МСП в ходе атаки, предпринятой рано утром, выбил противника из военного городка и продолжал вести бой с ним, восстанавливая утраченное положение. 7-я и 8-я роты во второй половине дня атаковали противника, действуя в направлении совхоза, с целью восстановления сплошного фронта обороны с 1289-м СП.

К исходу дня противник отошел на противоположный берег р. Нара, продолжая удерживать в своих руках дачу «Конопеловка».

1-я Гв. МСД, ведя упорные бои с противником, одновременно частью сил уничтожала отдельные его подразделения, оказавшиеся у нее в тылу. Наибольшую опасность представляла значительная по составу группа вражеской пехоты, обнаруженная в районе населенного пункта Никольские Дворики, находившегося в глубине обороны дивизии в шести километрах севернее Александровки. К исходу дня противник был уничтожен, лишь небольшая его часть смогла отойти в район д. Головеньки.

6-й МСП, не имея тактической связи с левым соседом, 110-й СД, отчаянно сражался с врагом южнее Наро-Фоминска, прикрывая Киевское шоссе. Попытка отдельного отряда, выделенного от полка, овладеть Афанасовкой и Ивановкой успеха не имела.

Стрелковые полки 110-й СД, несмотря на большие потери, понесенные в ходе боев с противником, продолжали из последних сил сдерживать врага, обороняясь северо-восточнее населенных пунктов Ивановка и Могутово. Сплошного рубежа обороны не было, бой с подразделениями 343-го и 330-го ПП противника велся отдельными очагами сопротивления небольших по численности подразделений. Командование и штаб дивизии действовали неуверенно, на сложившуюся обстановку практически не влияли, ввиду отсутствия устойчивой связи со штабами полков и частой сменой места своего командного пункта.

^{«Кто к нам с мечом придет, тот от него и погибнет. На том стояла и стоять будет Русская земля»}

Особенно тяжелое положение сложилось на правом фланге дивизии. Местонахождение подразделений 1287-го стрелкового полка, как и его штаба, было неизвестно, часть бойцов и командиров в составе мелких подразделений вышли на участке обороны 1291-го СП. Шоссе Москва — Киев севернее Наро-Фоминска на протяжении всех дней боев не было прикрыто войсками. Только отсутствием у противника необходимых сил и средств можно объяснить тот факт, что противник не предпринял наступления к Москве с этого направления.

Во второй половине дня было получено распоряжение штаба армии, в котором командиру дивизии было приказано восстановить утраченное положение. Однако дивизия в силу своей, а самое главное, вследствие отсутствия управления подчиненными частями, была не в состоянии вести активных боевых действий, несмотря на то что ей на усиление была выделена танковая рота из резерва командарма, находившаяся в районе Рассудова.

Штаб армии, в ответ на запрос штаба Западного фронта о состоянии дел на левом фланге, докладывал:

«НАЧАЛЬНИКУ ШТАБА ЗАПАДНОГО ФРОНТА

ШТАРМ 33. 3.12.41 15.30

1. Доношу, что в течение 1 и 2 декабря части 110 СД, ведя бои на занимаемом оборонительном рубеже, подверглись троекратной атаке со стороны противника. В результате боя противник имеет потери до 800 человек убитыми и ранеными.

Понеся значительные потери, противник ввел в бой резервы и нанес поражение 1287 СП, который к исходу 1.12 с боями отошел в район АФАНАСОВКА.

2.12 1287 СП пытался восстановить положение, контратаковал противника в САВЕЛОВКА, но встретил сильное огневое сопротивление, отошел с большими потерями сев.-вост. 4, 5 км ИВАНОВКА и остатками полка в составе:

1 стр. роты, 1 орудием и приданной минометной батареей занял оборону фронтом на запад и юг.

В бою 2.12 был убит комиссар 1287 СП ст. политрук АГЕЕВ.

В настоящее время полк состоит из 400 бойцов.

Противник, силою до двух батальонов, занимает АФАНАСОВКА — ИВАНОВКА; до роты — САВЕЛОВКА; до батальона с 3-мя танками — МОГУТОВО.

Полку поставлена задача оборонять рубеж: выс. 189, 6; выс. 210, 3 отдельные дома между САВЕЛОВКА, МОГУТОВО — не допустить продвижение противника в северном и северо-восточном направлениях.

2. 1291 СП с утра 3.12 совместно с ротой танков пытался выбить противника из МОГУТОВО, но успеха не имел.

Продолжает занимать опушку леса сев.-вост. МОГУТОВО и готовится вновь атаковать МОГУТОВО.

(Начальник штаба 33 армии А. КОНДРАТЬЕВ»[133].)

113-я СД во взаимодействии со сводным полком 43-й армии продолжала вести бой за восстановление своего положения на левом фланге, но успеха не имела. К исходу дня части дивизии продолжали удерживать рубеж: лес восточнее Клово, излучина р. Нара юго-восточнее Рыжкова.

Получив боевое донесение командующего 33-й армией о результатах боевых действий в районе Юшково, Петровское, Бурцево, командующий Западным фронтом генерал армии Жуков приказал с утра 4 декабря продолжить наступление в направлении Головенек, Таширова и полностью восстановить положение, утраченное в ходе наступления противника.

В течение ночи на 4 декабря части, принимавшие участие в боевых действиях в районе Юшково, Петровское, Бурцево, приводили себя в порядок, готовясь с утра продолжить наступление на противника, закрепившегося на высоте с отм. 210,8, Головеньки.

Одной из сложнейших задач, которую приходилось решать войскам, как это ни странно звучит, была задача организации питания личного состава. На первый взгляд весьма простой вопрос в условиях мирного времени, в боевой обстановке он не всегда решался положительно. Причин этому было очень много, начиная от отсутствия котелков, заканчивая отсутствием необходимого ассортимента продуктов. Однако даже там, где удавалось обеспечить войска основными наименованиями продуктов, соединения и части сталкивались с проблемой отсутствия технических средств приготовления пищи.

Обеспеченность войск Западного фронта обозно-хозяйственным имуществом по продовольственной службе в ноябре 1941 года не превышала: кухни разные — 45 %, термосы двенадцатилитровые — 51 %. На 1 ноября 1941 года 61,9 % личного состава соединений и частей Западного фронта не были обеспечены котелками, 87,5 % бойцов не имели фляг[134].

По данным штаба тыла Западного фронта, в подчиненных армиях не хватало 677 полевых кухонь и почти 100 000 котелков. В сложившейся обстановке Ставка была вынуждена в этот период пойти на беспрецедентную меру, утвердив решение о выдаче одного котелка на двух красноармейцев.

Стрелковые дивизии вместо положенных им 50–60 полевых кухонь имели всего по 12–16, то есть обеспеченность ими составляла 20–27 %[135]. Отсутствие необходимого ассортимента продовольствия и возможностей по приготовлению пищи приводило к тому, что бойцы и командиры, особенно находившиеся на переднем крае, очень часто питались сухим пайком, не употребляя даже горячего чая.

Положение со снабжением войск техническими средствами продовольственной службы осложнялось еще тем, что в распоряжении Управления продовольственного снабжения Красной Армии в это время почти не было запасов техники. В связи с этим Совет Народных Комиссаров СССР был вынужден рассмотреть этот вопрос на своем заседании, где было принято решение об изготовлении упрощенных походных кухонь, пищевых котлов и запасных частей к полевым хлебозаводам на предприятиях страны.

Неудовлетворительное положение дел с организацией питания бойцов и командиров Западного фронта стало причиной того, что в конце ноября 1941 года в д. Перхушково, где располагался штаб фронта, было созвано совещание начальников тыла армий и начальников тыловых служб Западного фронта. Совещание проводил член Военного совета Западного фронта Н. A. Булганин, который в своем выступлении подчеркнул, что И. В. Сталин лично интересуется тем, что делается для улучшения продовольственного снабжения воинов на переднем крае[136].

Но, несмотря на проведенную работу, организация питания бойцов и командиров по-прежнему находилась на крайне низком уровне. Понятно, что в маневренном бою очень сложно осуществлять мероприятия материально-технического обеспечения войск, но во многом эта проблема была порождена слабой организацией управления.

^{Полевая кухня. Во время раздачи пищи в одном из подразделений 1-й Гв. мсд. Декабрь 1941 г.}

В первую очередь это касалось 18-й отдельной стрелковой бригады, бойцы и командиры которой на протяжение всего дня не принимали пищи. Отправленный в бригаду офицер штаба 33-й армии капитан Соболев выявил ряд серьезнейших недостатков, которые самым отрицательным образом влияли на организацию и ведение ею боевых действий и, что хуже всего, ставили под угрозу выполнение поставленной боевой задачи.

Получив ночью сообщение об обстановке, сложившейся в 18-й стрелковой бригаде, командующий армией приказал полковнику С. И. Киносяну отправить командиру бригады следующее распоряжение:

«КОМАНДИРУ 18 СТР. БРИГАДЫ

ПОДПОЛКОВНИКУ СУРЧЕНКО.

1. Представитель Штарма капитан СОБОЛЕВ доложил, что Вы до сих пор не наладили управление подразделениями.

2. Материально не обеспечили бойцов и командиров, не накормили.

3. До сих пор Ваш штаб где-то гуляет и Вы не можете найти.

4. Такое положение нетерпимо в такой ответственной обстановке.

5. Ваши тылы отстали, и мер никаких Вы не принимаете.

КОМАНДАРМ ПРИКАЗАЛ:

а) немедленно вызвать штаб и наладить управление подразделениями;

б) накормить личный состав;

в) продукты и горючее посланы МАМЫРИ;

г) установить твердую связь с 20 ТБР и группой полковника САФИР;

д) вести беспрерывную разведку; организовать круговое охранение, особое внимание правому флангу;

е) выслать в штаб руководства офицера связи;

ж) ввиду неготовности, время начала действий 4.00 4.12 без сигнала;

з) задача прежняя.

(Зам. начальника штаба полковник С. КИНОСЯН) (2.00 4.12»[137].)

Принятыми командованием 33-й армии мерами за ночь удалось устранить ряд обнаруженных недостатков и восстановить управление батальонами, а самое главное, накормить личный состав, однако к назначенному времени 18-я ОСБр, как и ожидалось, оказалась не готовой к продолжению наступления.

Первоначально наступление частей танковой группы Сафира и 18-й ОСБр планировалось начать в 4 часа утра, чтобы застать противника врасплох. Однако в связи с неготовностью бригады было решено начать наступление на 2 часа позже.

В 6 часов утра танковая группа полковника Сафира перешла в наступление. В это же время по направлению к Акулову, обходя высоту с отм. 210,8 севернее, начали выдвижение в предбоевых порядках 18-я бригада и приданный ей 24-й лыжный батальон. В авангарде бригады действовал 2-й стрелковый батальон.

Однако наступать было не на кого: противник ночью незаметно для наших войск оставил район высоты с отм. 210,8 и отошел к д. Головеньки. Разведка и наблюдение в частях были организованы на таком уровне, что никто даже и не услышал шума двигателей бронетехники противника. Такой же маневр с аналогичным успехом проделали части 292-й ПД противника, оборонявшиеся в районе Акулова. Самое интересное заключается в том, что и прикрытие, оставленное противником на высоте, после того как главные силы успешно вышли в указанный район, смогло незаметно, буквально за час до наступления наших войск, оставить свои позиции и отойти к Головенькам.

Подойдя к высоте, полковник Сафир и подчиненные командиры с удивлением обнаружили, что противник молчит и не открывает огня. Сначала все решили, что немецкие подразделения выжидают, когда наши войска подойдут еще ближе, однако враг молчал и тогда, когда наши подразделения находились уже в сотне метров от него. И только с выходом головных танков на высоту всем стало ясно, что противника на ней нет. Поначалу этот факт вызвал некоторое замешательство, но, недолго думая, полковник Сафир дал команду перестроиться в предбоевые порядки и двинул группу в направлении д. Головеньки, находившуюся на западной окраине полигона, а в адрес командарма было отправлено донесение следующего содержания:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ КОМАНДАРМУ 33 к 7.40 4.12

Подразделения 140, 136 ТБ и лыжные батальоны под командой полковника САФИР подходят к высоте 210,8, не встречая сопротивления, имея направление на ГОЛОВЕНЬКИ.

По полученным полковником САФИР сведениям, части 18 БРИГАДЫ вошли в АКУЛОВО, не встретив сопротивления противника»[138].

Через три часа после того, как танковая группа Сафира прошла высоту с отм. 210,8, а 18-я СБР вошла в Акулово, в штаб армии пришло боевое донесение штаба 5-й танковой бригады, в котором описывался ход боя, якобы имевшего место в районе высоты с отм. 210,8:

«БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 18 ШТАБРИГ 5 ТАНК. шк. РАССУДОВО

11.00 4.12.41 г. карта 50 000

1. В 8.30 4.12.41 г. после огня батареи миндивизиона по сев.-зап. скатам выс. 210,8 и лесу севернее части пехоты перешли в наступление на выс. 210, 8.

Противник оказывал сопротивление минометно-ружейным огнем.

В 10.00 выс. 210, 8 и лес севернее был занят нашими частями.

2. На поле боя противником брошено:

Подбитые 1 орудие 155 м/м, 1 орудие 75 м/м.

Три сгоревших трактора.

Около 100 винтовок, около 200 мин и 300 орудийных тяжелых снарядов.

Оставлено 25 чел. убитыми (остальные вероятно убраны)…

(КОМАНДИР 5 ТБр подполковник САХНО»[139].)

Так или иначе, но главная задача была выполнена: противник, понеся потери, был вынужден отойти в исходное положение, которое занимал до 1 декабря 1941 года.

После получения донесения от командира 18-й ОСБр о занятии Акулова командарм отдал подполковнику Сурченко следующий боевой приказ:

«КОМАНДИРУ 18 СТР. БРИГАДЫ 9.00 4.12.

ПЕТРОВСКОЕ

1. Развивая наступление на Головеньки, установить связь с правым флангом 1 Гв. МСД и частями 5 А (32 СД или 82 МСД), продолжать выполнять задачу по уничтожению противника в р-не НОВАЯ, МЯКИШЕВО, ЛЮБАНОВО, овладеть Таширово и донести.

2. Левый фланг частей 5 А в р-нах АКУЛОВО, правый фланг 1 Гв. МСД в р-не ПИОНЕРСКИЙ ЛАГЕРЬ (3 км вост. ТАШИРОВО).

(Командарм-33 генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[140].)

В 12 часов в штаб Западного фронта, на основании боевых донесений подчиненных командиров, ушло донесение за подписью начальника штаба 33-й армии генерала Кондратьева о ходе боевых действий по уничтожению противника в районе Рассудово, Акулово, Головеньки. Командование Западного фронта могло перевести дух: одной «занозой» стало меньше.

В 13 часов 45 минут танковая группа полковника Сафира сосредоточилась в районе д. Головеньки. Полчаса спустя сюда же подошла 18-я ОСБр. Получив донесения от М. П. Сафира и А. И. Сурченко о сосредоточении в районе д. Головеньки, командующий армией отдал им боевой приказ на дальнейшие боевые действия по разгрому противника в районе Мякишево, Новая, Любаново, Таширово.

В этом же приказе исполнявшему обязанности командира 222-й СД подполковнику Седулину была поставлена задача: к исходу 5 декабря занять район Иневка, искл. Новая, Головеньки и подготовить его для упорной обороны. К 17 часам 5 декабря КП дивизии приказано было развернуть в районе д. Головеньки.

Однако громить в этом районе было уже некого: главные силы противника под прикрытием подразделений прикрытия к исходу дня благополучно отошли восвояси, не забыв по пути вновь занять Ташировскую МТС.

По итогам боевых действий войск в районе Юшково, Петровское, Бурцево командующий армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов отправил в адрес командующего Западным фронтом донесение следующего содержания:

«КОМФРОНТ ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ЖУКОВУ

1. 478 ПП (258 ПД) противника усиленный танковым б-ном в р-не ЮШКОВО, БУРЦЕВО и лес сев.-зап. разгромлен, остатки отошли на запад.

2. Группа войск (18 стр. бригада, 140, 136 ТБ (по 11 танков) и 5 ТБр 1-й Гв. МСД (12 т.), два батальона лыжников и сводный отряд 140 чел. 183 зап. ПОЛКА с 6.00 4.12 ведет наступление в р-не ПЕТРОВСКОЕ, выс. 210, 8, ГОЛОВЕНЬКИ с задачей полного уничтожения частей 258 ПД противника, прорвавшихся из р-на ТАШИРОВО на восток и с.-в.

3. Части нашей группы 7.00 4.12 передовыми подразделениями (лыжниками и танками овладели АКУЛОВО), а группа танков подходила к выс. 210, 8.

В 10.00 наши части овладели АКУЛОВО, выс. 210, 8.

4. Только что прибывший из ГОЛОВЕНЬКИ нач. опер, отделения арт. упр. армии к-н ГУРТОВЕНКО доложил: ГОЛОВЕНЬКИ нашими частями занято 11.30, части продвигаются на юго-запад. Весь путь от ЮШКОВО до ГОЛОВЕНЬКИ разбитые орудия, автомашины, снаряды, каски и пр., то есть полное впечатление панического бегства врага.

5. Частям поставлена задача стремительным ударом овладеть ТАШИРОВО, восстановить положение, закрыть прорыв.

6. По выполнении Вами поставленной задачи часть сил намерен использовать на восстановление положения на левом крыле армии на участке 110 СД.

7. По предварительным данным, за период боевых действий 1–4.12 частями армии уничтожено: убитыми не менее 2000 солдат и офицеров. Захвачено: 35 орудий разных калибров, часть из них подбита; 40 ст. и ручн. пулеметов, 10 минометов, 10 автоматов, около 250 винтовок, уничтожено 11 танков, 2 бронемашины, 5 тракторов, 10 зарядных ящиков, 6 мотоциклов, захвачено 16 лошадей, 360 тяж. снарядов, около 500 снарядов разных калибров и разное др. военное имущество. Захвачено 12 человек пленных 258 ПД и 3 МД.

Наши потери незначительны.

Подсчет трофеев продолжается.

(Командарм 33 генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[141].)

Однако никакого панического бегства противника, как указано в донесении командарма, не было. По пути от Юшкова до Головенек не было никаких брошенных и разбитых орудий: немецкая армия, по крайней мере в тот период, никогда не бросала исправной техники и вооружения, а то немногое, что она потеряла в бою в районе Юшково, Бурцево, Петровское, было обычным явлением войны, и не более того.

А вот насчет незначительных потерь наших войск, это уже слишком. Разгром, и не иначе, трех дивизий — 222, 110 и 113-й СД — стоил гибели не одной тысячи бойцов и командиров. Считать это незначительной потерей для армии, в которой осталась к этому времени всего одна боеспособная дивизия, никак нельзя.

Сосредоточившись в районе населенных пунктов Головеньки, Малые Семенычи, Иневка, 18-я отдельная стрелковая бригада и части танковой группы полковника Сафира использовали ночь для подготовки к продолжению наступления и окончательному восстановлению утраченного положения.

В то время, когда сводная группа войск под руководством генерал-лейтенанта Ефремова вела боевые действия с противником в районе Юшково, Петровское, Бурцево, а затем в районе высоты с отм. 210,8, соединения 33-й армии продолжали отражать уже явно угасающие удары противника в своих полосах обороны, предпринимая робкие попытки к восстановлению утраченного ранее положения.

Части 1-й Гв. МСД в течение дня вели бои с подразделениями противника в районе совхоза академии и юго-западнее его, а также продолжали уничтожать вражескую пехоту, в силу разных причин оказавшуюся в тылу наших частей. В тылу дивизии до сих пор продолжали находиться различные по составу и силе группы противника, отбившиеся по различным причинам от своих частей, которые по пути своего следования не только нападали на отдельных бойцов и командиров и мелкие подразделения, но даже совершали налеты на огневые позиции артиллерийских подразделений. Так, вечером 4 декабря группа пехоты противника напала на огневые позиции 3-го дивизиона 486-го ГАП. Командир дивизиона, в который уже раз, был вынужден открыть по противнику огонь прямой наводкой. В ходе боя основная часть группы противника была уничтожена и захвачены трофеи: 40 000 патронов, 30 винтовок, 1 пистолет, 2 велосипеда, 1 миномет, 300 ручных гранат, 1 машина[142].

В этот же день по докладу штаба 1-й Гв. МСД «на 57-мм орудие 123 ПТД напала группа пехоты противника, прямой наводкой уничтожено 10 фашистов, остальные разбежались»[143].

В ходе боев под Наро-Фоминском в полосе обороны 1-й Гв. МСД противник применил несколько советских танков KB, об этом факте неоднократно рассказывали ветераны и имеются упоминания в боевых донесениях штаба 1-й Гв. МСД[144].

1289-й СП, отбив утром атаку немецкой пехоты на своем правом фланге, перешел в контратаку, пытаясь развить наступление в направлении Таширова, однако противник оказал сильное огневое сопротивление. Жестокий бой разгорелся на подступах к школе Таширова.

1-й и 2-й батальоны 175-го МСП занимали оборону на прежнем рубеже. 3-й батальон занимался восстановлением разрушенных в ходе боя окопов и укрытий.

6-й МСП, занимая прежний участок обороны, силами 6-й роты вел бой с противником в районе Афанасовки и Ивановки, вытесняя его к р. Нара.

110-я СД в первой половине дня отбила попытку подразделений 183-й ПД противника продолжить наступление от Могутова в северо-восточном направлении. Дивизия получила приказ командарма перейти в наступление и, очистив от противника район Волковской Дачи, занять оборону по восточному берегу р. Нара и полностью восстановить утраченное положение.

Во второй половине дня остатки частей 110-й СД перешли в наступление, однако выполнить поставленную боевую задачу в полном объеме не смогли, несмотря на то что врагу были нанесены значительные потери в живой силе и технике.

Полки 113-й СД к утру занимали следующее положение:

1292-й СП оборонялся по западной опушке леса, в 1 км восточнее Клово и далее на юг 1,5 км;

1288-й СП удерживал прежний участок обороны.

Сводный полк 43-й армии занимал оборону по опушке леса западнее д. Плаксино.

Днем разведкой было установлено, что противник мелкими группами отходит из Клово и Каменского. К исходу дня 1292-й СП занял Клово, а сводный полк — Каменское. Штаб дивизии переместился в Дятлово, где командир дивизии получил приказ с утра перейти в наступление и восстановить утраченное положение, заняв оборону по восточному берегу р. Нара.

Войска Западного фронта, завершая подготовку к контрнаступлению, на разных участках своего протяженного фронта продолжали вести тяжелые бои с противником. В это время Калининский фронт под командованием генерал-полковника И. С. Конева перешел в наступление против 9-й армии генерал-полковника А. Штрауса, положив начало контрнаступлению советских войск под Москвой. В 11 часов утра две дивизии 29-й армии генерал-лейтенанта И. И. Масленникова перешли в наступление западнее г. Калинина (ныне Тверь), а четыре дивизии 31-й армии генерал-майора В. А. Юшкевича — юго-восточнее Калинина. К исходу дня наши войска освободили 15 населенных пунктов, углубившись в оборону противника на 5 км.

Боевой дух немецких войск, особенно тех частей и соединений, которые вели тяжелые бои непосредственно на подступах к Москве, их боеспособность катастрофически падали. Это был вынужден констатировать и офицер штаба Главного командования сухопутных войск, посетивший в первых числах декабря 1941 г. части 20-го и 57-го армейских корпусов 4-й армии, которые принимали участие в боевых действиях в районе Таширово, Головеньки, Акулово и Юшково, Бурцево, Петровское.

Итоги боевых действий в начале декабря 1941 года на подступах к столице, всевозрастающее сопротивление частей и соединений Красной Армии, наступившая суровая зима вынуждали немецкое Верховное командование всерьез задуматься о прекращении наступления на Москву и переходе к обороне. Явно назрела необходимость предоставить сильно уставшим войскам несколько дней отдыха и вместе с тем провести доукомплектование частей, пополнить запасы материальных средств и подготовиться к ведению боевых действий в зимних условиях.

Для продолжения наступления необходимо было перегруппировать силы и средства на некоторых направлениях. Генерал-фельдмаршал Бок считал, что несколько дней передышки никак не отразятся на общем состоянии дел под Москвой, полагая, что войска Красной Армии сами находятся на грани краха. Удивительно, но факт остается фактом, — ни Главное командование сухопутных войск Германии (ОКХ), ни командование группы армий «Центр» не имели никаких данных о подготовке войск Красной Армии к контрнаступлению, которое должно было начаться в эти дни.

Из боевого распоряжения подчиненным войскам, переданного штабом группы армий «Центр» еще 2 декабря 1941 г.:

«…В последнее время установлено, что противник пытается облегчить свое положение, перебрасывая целые дивизии или части дивизий с наименее угрожаемых на наиболее угрожаемые участки фронта. Прибытие нового пополнения было замечено только на одном участке и в небольшом количестве.

Из этого следует, что оборона противника находится на грани кризиса. Необходимо напрячь все силы, чтобы использовать эту слабость противника…»[145].

Принимать решительные меры в ставке Гитлера никто не спешил. Шло время, а директивы ОКХ на переход к обороне на достигнутом рубеже так и не поступало. Брать инициативу в свои руки фельдмаршал Бок также не спешил, ибо из героя боевых действий под Москвой за ряд последних неудач можно было стать «козлом отпущения». Однако 5 декабря 1941 года, когда возникла угроза неоправданно больших потерь 2-й танковой армии, командующий группой армий «Центр» согласился с отводом ее соединений за р. Дон (на чем настоял генерал полковник Г. Гудериан) и санкционировал переход к обороне 3-й танковой группы, чем вызвал припадок ярости со стороны Гитлера.

Соединения и части 33-й армии все активнее принимали меры по восстановлению утраченного в ходе удара противника положения. Первую половину дня 5 декабря танковая группа Сафира во взаимодействии с частями 18-й стрелковой бригады и остатками полков 222-й СД вела бой с подразделениями 258-й ПД противника, прикрывавшими отход главных сил на западный берег реки Нары, в районе Головеньки, Мякишево, Любаново, Таширово, Иневка. Вражеские арьергардные подразделения старались использовать для обороны любой мало-мальски выгодный рубеж.

К 22 часам подразделения 18-й ОСБр вышли на рубеж искл. Любаново, искл. МТС Таширово и начали занимать оборону. 136-й и 140-й ОТБ к исходу дня сосредоточились в лесу восточнее Новая. 5-я танковая бригада подполковника Сахно, сосредоточившись в районе пионерлагеря «Искра» и произведя заправку горючим и боеприпасами, по приказу командира 1-й Гв. МСД убыла в указанный ей район сосредоточения.

Штаб 222-й СД к исходу дня занял свое прежнее место, в лесу северо-западнее Малых Семенычей, в 300 метрах от дороги Наро-Фоминск — Кубинка. Там и сейчас, более шестидесяти лет спустя, хорошо видны следы штабных землянок, а земля хранит немало доказательств сильных боев, которые происходили в этом районе в начале декабря 1941 года.

1289-й СП весь день вел бой с подразделениями 258-го ПП в районе пионерлагерь, школа, Ташировская МТС. Противник ожесточенно сопротивлялся, особенно в районе школы, цепляясь буквально за каждый метр. В 18 часов его пехота, поддерживаемая огнем артиллерии, вновь захватила школу Таширова.

В 21 час контратакой 2-го батальона полка противник был оттуда выбит. Подтянув резервы, вражеская пехота в 21 час 45 минут вновь захватила школу, которая после этого еще дважды переходила из рук в руки. Бой в районе ее продолжался всю ночь. И только под утро, понеся большие потери, неприятель был вынужден отойти на противоположный берег реки Нара[146].

^{Экипаж старшины Дорофеева 5-й тбр, отличившийся во время отражения удара немецких войск 1–4 декабря 1941 г. Снимок сделан для дивизионной газеты}

3-й батальон 175-го МП всю вторую половину дня вел бой в районе дачи «Конопеловка». К исходу дня пехота 29-го МП наконец-то была выбита оттуда. Однако еще дважды, в 21.45 и в 22.15, противник предпринимал попытки контратаковать подразделения 175-го МСП и овладеть дачей. Ружейно-пулеметным огнем батальона его атаки были отбиты. Оставив на поле боя около 60 трупов, немецкая пехота отошла на противоположный берег.

К исходу дня соединения и части 33-й армии вышли на тот рубеж, который они занимали к началу немецкого наступления.

Так закончились боевые действия на правом фланге 33-й армии, где противнику, в результате внезапно нанесенного 1 декабря 1941 года удара, удалось значительно вклиниться в глубь обороны наших войск. Нечеловеческими усилиями бойцов и командиров продвижение противника было остановлено. В ходе решительных действий соединений и частей 33-й и 5-й армий врагу были нанесены невосполнимые потери в живой силе и технике, и он был вынужден под ударами наших войск отойти в исходное положение.

Этот успех достался соединениям армии очень дорогой ценой. Только 222-я стрелковая дивизия потеряла в этих боях убитыми, ранеными, пленными и без вести пропавшими свыше пяти тысяч бойцов и командиров, правда, доклады командиров всех степеней старались об этом умолчать.

Говоря об итогах боевых действий войск 33-й армии, других соединений и частей, принимавших участие в отражении наступления противника севернее Наро-Фоминска, следует отметить следующее:

1. Наступление немецких войск в районе Наро-Фоминска, начатое 1 декабря 1941 года, и выход части сил 20-го армейского корпуса 2 декабря в район Юшково, Петровское, Бурцево были одной из последних и самых опасных попыток противника прорваться к Москве с этого направления.

Нигде более на центральном участке Западного фронта немецкие войска, в данном случае пехотный полк с танковым батальоном и другими средствами усиления, не подходили так близко к столице, имея реальную возможность выйти к Минскому или Киевскому шоссе, до которых оставалось 6 и 2,5 км соответственно, и беспрепятственно двинуться к Москве.

2. Совместными усилиями ряда соединений и частей под общим руководством командующего 33-й армией генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова этот прорыв удалось ликвидировать, не дав ему развиться.

3. Героические и самоотверженные действия бойцов и командиров 33-й и 5-й армий в окрестностях Таширова, под Акуловом и в районе Юшково, Петровское, Бурцево, где противнику были нанесены значительные потери в живой силе и технике, вынудили немецкое командование отказаться от плана наступления на Москву с Наро-Фоминского направления, ибо сил и средств для этого у него уже не было.

4. Прорыв противника в глубь обороны наших войск со всей очевидностью продемонстрировал роль и значение тесного взаимодействия между двумя соседними дивизиями и армиями при организации оборонительных действий, а также важность наличия у соответствующего командира необходимого резерва сил и средств.

Оказавшись под угрозой поражения, противник стал поспешно отходить на исходные позиции. 3 декабря 1941 года командующий 4-й армией генерал-фельдмаршал фон Клюге доложил в штаб группы «Центр»:

«Боеспособность 57-го и 20-го корпусов настолько упала, что в оперативном отношении они больше не имеют никакого значения… Потери в людях просто колоссальны»[147].

Левофланговые соединения 33-й армии, нанеся противнику ощутимые потери в живой силе и технике, также постепенно начали восстанавливать утраченное положение. 6-й МСП, выделенным от полка отрядом, ближе к вечеру выбил вражескую пехоту из д. Горчухино.

110-я СД, усиленная танковой ротой и 24-м лыжным батальоном, к утру 5 декабря овладела населенными пунктами Савеловка и Могутово, продолжив преследование противника в западном и юго-западном направлениях.

113-я СД, заняв накануне Клово и Каменское, в течение дня продолжала бой за окончательное восстановление прежнего положения. К исходу дня части дивизии занимали оборону:

сводный полк со 2-м батальоном 1290-го СП — по западной окраине Каменского;

1292-й СП — от больницы и далее по восточному берегу р. Нара до высоты с отм. 145,5.

1288-й СП оборонялся на рубеже: Рыжково, изгиб реки 1,5 км восточнее Рыжкова. В Курапове было выставлено боевое охранение силою до стрелковой роты.

По данным штаба дивизии, за период боев частями дивизии было уничтожено до 350 человек солдат и офицеров, подбито и уничтожено 10 танков.

Большую помощь войскам армии в ходе ведения боевых действий оказала авиация. Только в течение 4 декабря 1941 года ею, по докладу штаба 77-й АД, было уничтожено: 25 танков, 15 повозок, 5 орудий, 48 автомашин, 1 цистерна и 200 человек солдат и офицеров[148].

Говоря об итогах боевых действий соединений 33-й армии, принимавших участие в отражении наступления противника южнее Наро-Фоминска, следует отметить следующее:

1. Несмотря на то что противник задействовал южнее Наро-Фоминска меньшее количество сил и средств, чем севернее города, его наступление на этом участке также представляло реальную угрозу прорыва соединений 20-го и 57-го армейских корпусов по Киевскому шоссе к Москве. О чем красноречиво свидетельствует факт выхода батальона 330-го ПП 183-й ПД в район д. Шеломово, когда ему на некоторое время удалось перерезать шоссе Киев — Москва.

2. Героические и самоотверженные действия бойцов и командиров 110-й и 113-й стрелковых дивизий и 6-го МСП 1-й Гв. МСД не позволили немецким частям выполнить поставленную задачу по прорыву полосы обороны оборонявшихся южнее Наро-Фоминска соединений, несмотря на то что первоначально противник достиг здесь определенного тактического успеха. Последующими активными действиями наши части нанесли подразделениям противника большие потери в живой силе и технике, вынудив командование 57-го АК отказаться от наступления южнее Наро-Фоминского направления и отойти в исходное положение.

3. Решительные действия командования и штаба 33-й армии по отражению наступления противника, знание им сложившейся обстановки, осуществление твердого руководства не позволили соединениям противника развить первоначальный успех на этом направлении.

4. Не последняя роль в отражении наступления противника южнее Наро-Фоминска принадлежала организации и поддержанию тесного взаимодействия с командованием 43-й армией, которое в критический момент боевых действий помогло отразить удар противника в полосе обороны 113-й СД, выделив для этого часть сил и средств из своего состава[149].

Ближе к вечеру была полностью восстановлена связь штаба армии с подчиненными соединениями. В вечернем сообщении Советского информбюро сообщалось:

«…На одном из участков Западного фронта противник ценою огромных потерь потеснил наши части и вклинился в нашу оборону. В этом районе немцы сосредоточили до двух пехотных дивизий и одну танковую дивизию. Наши части, перейдя в контрнаступление, после упорных боев сломили сопротивление противника. Немецкие части начали отход, который затем превратился в беспорядочное отступление, наши войска заняли ряд населенных пунктов и полностью восстановили свои позиции»[150].

Подводя итоги пятидневных боев на Наро-Фоминском направлении, необходимо констатировать тот факт, что наступление 20-го и 57-го армейских корпусов противника, начавшееся так многообещающе для немецких войск, закончилось их полным поражением. Главными творцами победы были бойцы и командиры, благодаря их мужеству, стойкости и самопожертвованию врагу не удалось реализовать свои коварные планы.

Успешное отражение соединениями и частями 33-й армии наступления немецких войск на Наро-Фоминском направлении является одной из славных страниц исторической победы Красной Армии в битве под Москвой. Однако нельзя не отметить и того факта, что прорыв противника на Наро-Фоминском направлении показал и слабые места в работе командования и штабов разного уровня, особенно армейского и дивизионного звена.

Несмотря на то что времени на подготовку обороны было предостаточно, командование армии и соединений вопросу надежного обеспечения стыков частей и соединений уделило мало внимания, за что пришлось расплачиваться жизнями бойцов и командиров. Отсутствие ответственных за обеспечение стыков, недостаток сил и средств на этих участках, слабая маскировка позволили противнику заблаговременно обнаружить их и нанести удар именно в этих местах.

Не было уделено должного внимания упорной обороне населенных пунктов, в результате чего противник в первый же день смог захватить военный городок, Афанасовку, Ивановку, Савеловку, Волковскую Дачу, находившиеся на значительном удалении от переднего края. Немецкие войска придавали вопросам обеспечения стыков и обороны населенных пунктов первостепенное значение, чем значительно затрудняли маневр и продвижение наших войск. Уже в ходе декабрьского контрнаступления это на себе в полной мере испытают войска 33-й армии.

Не на высоте положения оказалась и разведка, как в дивизиях и армии, так и во фронте, которая в период подготовки противника к наступлению не выявила никаких перемещений немецких войск. О чем можно вести речь, если противнику удалось абсолютно незаметно для наших войск вывести из Наро-Фоминска 258-ю ПД, заменив ее частями 3-й МД.

258-я ПД была перегруппирована в район Таширова, где, по докладам командиров 222-й и 1-й Гв. дивизий, чуть ли не до Пешкова включительно каждую ночь действовали наши разведгруппы, а ведь основные силы противника были сосредоточены именно здесь. Если бы они там на самом деле действовали, то не заметить десятки танков и сотни единиц другой бронетехники было невозможно. А чем занималась в это время авиаразведка?

Таким образом, боевые действия соединений и частей 33-й армии с немецкими войсками севернее и южнее Наро-Фоминска вместе с положительными моментами в очередной раз обнажили и ряд существенных недостатков в деятельности войск и командиров, не устранив которые нельзя было надеяться на успех в бою малой кровью.

В этот день, в соответствии с директивой командования Западного фронта от 3 декабря 1941 года, перешли в контрнаступление правофланговые 30-я, 1-я ударная, 20-я армии и часть соединений правого фланга 5-й армии, а также левофланговая 10-я армия. На 7–8 декабря был запланирован переход в контрнаступление соединений и частей 16-й и 50-й армий Западного фронта.

Контрнаступление войск Красной Армии под Москвой явилось первой стратегической наступательной операцией, охватившей своими действиями все центральное стратегическое направление советско-германского фронта и поставившей перед собой вполне реальную цель — разгромить противостоящую группировку противника и захватить инициативу.

В центре фронта войска 5-й (левого крыла), 33, 43 и 49-й армий продолжали вести оборонительные действия, но и они в скором времени должны были обрушиться на врага.

Соединения и части 33-й армии в течение дня продолжали закрепляться на восточном берегу реки Нара. Утром в штаб армии поступило известие о том, что войска Калининского фронта, перешедшие накануне в контрнаступление, добились определенных успехов, погнав немецкие войска на Запад. Скоро эта весть облетела все соединения и части армии. С каждой такой новостью росла уверенность бойцов и командиров в своих силах, в том, что недалеко то время, когда враг начнет отступать и здесь, под Наро-Фоминском.

Днем командующий армией генерал Ефремов подписал приказ, в котором потребовал:

«1. В полосах действий дивизий произвести погребение всех убитых в боях. Братские могилы культурно оформить; поставить памятники с надписями — „Здесь похоронены герои Отечественной войны 1941 года“. На памятниках написать фамилии бойцов и командиров, павших смертью героев в боях за социалистическую Родину.

Погребение оформить актом, как это требует приказ Народного комиссара обороны…»[151].

Однако этой работе в частях армии было уделено не так много внимания, как надо было, вследствие чего до сих пор на территории Наро-Фоминского района поисковые отряды ежегодно находят в лесах и на полях сотни останков воинов, которые не были захоронены тогда должным образом. Достаточно сказать о том, что далеко по неполным данным командиров частей и соединений, в ходе боев на территории Наро-Фоминского района погибло около 25 тысяч бойцов и командиров, в то же время, по данным Наро-Фоминского РВК, в братских могилах на территории района захоронено всего около 13 тысяч человек.

222-я СД к исходу дня заняла оборону на рубеже: искл. детдом, западная опушка леса восточнее Мякишева, Любаново. Левее ее, на рубеже Любаново, искл. Таширово оборонялись части 18-й ОСБр. 140-й и 136-й ОТБ по-прежнему находились в районе сосредоточения в лесу у д. Новая.

В архиве не сохранилось никаких документальных свидетельств о ходе боевых действий 222-й стрелковой дивизии в период с 1 по 5 декабря 1941 года. Да их и не могло быть. О каких документах можно вести речь, если в частях дивизии в живых осталось не более 15–20 % от списочного состава. Первым документальным свидетельством о положении дел в 222-й СД, после отраженного удара противника, является оперативная сводка штаба по состоянию на 3 часа утра 6 декабря, в которой отмечается:

«1. Части дивизии обороняются в полосе, справа (искл.) ДЕТДОМ, восточнее, слева брод 1,5 км… ю.-в. ЛЮБАНОВО. Одновременно с обороной приводят себя в порядок.

2. 774 СП ведет бой с противником по вост. берегу НАРА, МЯКИШЕВО, занимает и обороняет участок (искл.) ДЕТДОМ, (искл.) МЯКИШЕВО, зап. опушка леса, что 1 км ю.-в. МЯКИШЕВО, стык дорог, что 1,5 км юж. высоты 203,9.

3. 479 СП, ведя бой, обороняет участок вост. БИРЮЛЕВО и ю.-в. МЯКИШЕВО 0,5 км, отм. 170,2, брод, что 1,5 км ю.-в. ЛЮБАНОВО. В течение первой половины дня противник вел минометный и пулеметный огонь из ЛЮБАНОВО.

4. 457 СП обороняет участок зап. опушка леса, что 0,5 км зап. отм. 103,7, тропа, что 1 км вост. 161, 6, стык троп, что 0,5 км юж. отм. 189,7.

5. Артиллерия отсутствует.

(Врио нш 222 СД к-н ОШУЙКО»[152].)

Этот день был особым для бойцов и командиров 1289-го СП, в первую очередь для тех, кто сражался в составе полка с первого дня его воссоздания. Командир полка майор Н. A. Беззубов прощался с полком, и по приказу командующего армией убывал в 110-ю стрелковую дивизию для приема дел и должности командира дивизии.

К вечеру поступило неожиданное донесение штаба 222-й СД, в котором указывалось, что с. Таширово занято нашими войсками. Это сообщение вызвало особый интерес у командования армии: Таширово на протяжении всего периода боев под Наро-Фоминском являлось центром напряженности на правом фланге армии. Командующий потребовал проверить эти сведения, и вскоре из штаба дивизии поступило новое донесение, в котором сообщалось о том, что в 17 часов 30 минут 1289-й СП уже под командованием нового командира полка полковника А. Я. Потапова занял юго-западную окраину села Таширово, оставленного противником без боя[153].

В это же время один из батальонов полка наконец занял Ташировскую МТС. Только противника там не было — он ушел под покровом темноты в ночь с 5 на 6 декабря.

К исходу дня подразделения 1289-го СП занимали следующее положение:

2-й стрелковый батальон оборонялся на рубеже: угол шоссе 300 м севернее высоты с отм. 159,5, искл. фигурный изгиб реки Нара, 1,5 км восточнее Красной Турейки;

1-й батальон — занимал оборону левее его, до дома отдыха «Турейка»;

3-й батальон, находясь во 2-м эшелоне полка в районе совхоза академии им. Фрунзе, производил формирование за счет приданного накануне резервного батальона.

Штаб полка располагался в пионерском лагере «Искра»[154].

175-й МСП 1-й Гв. МСД оборонял прежний рубеж.

Подразделения 6-го МСП, освободившие накануне населенные пункты Ивановка и Афанасовка, занимались оборудованием своих районов обороны, несмотря на сильный артиллерийский и минометный обстрел противника.

5-я танковая бригада в течение ночи на 6 декабря, в соответствии с приказом командира 1-й Гв. МСД, заняла прежние противотанковые районы. Группа из пяти танков была направлена в район д. Головеньки. Состав бригады был крайне разнородным. В ней насчитывалось 32 танка, из них: KB — 6, Т-34 — 17, БТ-7 — 3, «Валентайн» — 3, Т-60 — 2, Т-40 — 1.

110-я СД с ротой танков 136-го ОТБ и 24-м лыжным батальоном занимала оборону на рубеже Горчухино, западная опушка леса восточнее Атепцево и Слизнево. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и ружейно-пулеметная перестрелка. Штаб дивизии размещался в Волковской Даче.

113-я СД обороняла прежний рубеж. В связи с распоряжением командующего армией о смене сводного полка, который должен был убыть в 43-ю армию, его участок обороны ночью занял 2-й батальон 1290-го СП, рота 1288-го СП и курсы младшего начсостава.

В полках и дивизиях штабы продолжали подсчитывать потери противника, которые с каждым докладом продолжали расти. Кому-то очень хотелось показать полнейший разгром противника, как будто после этого станет легче воевать. На самом деле эти завышенные данные потерь врага негативно влияли на морально-психологическое состояние войск, создавая благодушие у бойцов и самоуспокоенность у командиров. Штабы всех степеней пытались угодить своим начальникам, в результате чего потери немецких войск на бумаге доходили чуть ли не до 60–70 % их штатной численности. Дело абсолютно не в фамилиях должностных лиц, допустивших эти факты, таков наш менталитет — и тогда, и сейчас. Такова наша природа: приверженность к различному роду обязательствам, планам и, как следствие, стремление во что бы то ни стало их выполнить и перевыполнить, пусть даже и на бумаге. Что было характерно не только в военные, но и все послевоенные годы. Свои потери под любым предлогом скрывались.

Кстати, немецкие командиры не особенно акцентировали внимание в своих докладах на цифрах потерь противника. Главным в их донесениях было положение дел в подчиненных частях и подразделениях, а также состояние выполнения поставленной боевой задачи.

Зато в дневнике начальника Генерального штаба генерал-полковника Ф. Гальдера с немецкой педантичностью отражены потери немецких войск за определенные периоды войны с точностью до солдата. Безусловно, эти данные не соответствуют истинным цифрам, но не потому, что генерал Ф. Гальдер врал, а потому, что их просто невозможно было абсолютно точно подсчитать, но к этому стремились.

Пришло время разобраться с данными потерь личного состава войсками 33-й армии и противника в ходе боевых действиях под Наро-Фоминском 1–4 декабря 1941 года.

В справке командующего 33-й армией о потерях и трофеях армии за период с 1 по 5 декабря 1941 года указывалось:

«СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

СПРАВКА О ПОТЕРЯХ И ТРОФЕЯХ ПО 33 АРМИИ ЗА ПЕРИОД с 1 по 5.12.41

1 ГМСМД

Потери:

Убито — 178 чел.

Ранено — 387 чел.

Пропало без вести — 306 чел.

Всего — 871 чел.

110 СД

Потери:

Бронемашина БА-1 — 10 шт.

Танк Т-60 — 1 шт.

Автомашина М-1 — 3 шт.

Пушки полевые 76 мм — 5 шт.

Пушки 45 мм — 1 шт.

Пулеметы ручные — 29 шт.

Пулеметы станковые — 65 шт.

113 СД

Потери:

1-й с.п. ранено — 21 чел.

2-й с.п. ранено — 48 чел.

3-й с.п. ранено — 310 чел.

Сводный полк — 303 чел.

109 артполк — 1 чел.

972 артполк — 2 чел.

Саперный батальон — 3 чел.

Химрота — 1 чел.

Батальон связи — 2 чел.

Разведрота — 2 чел.

Другие подразделения — 10 чел.

Всего — 691 чел.

222 СД

Потери:

Убито: начсостав — 13 чел.

Мл. и ряд. состав — 69 чел.

Ранено: начсостав — 15 чел.

Мл. начсостав — 29 чел.

Ряд. состав — 100 чел.

Пропало без вести: начсостав — 5 чел.

Мл. начсостав — 6 чел.

Ряд. состав — 49 чел.

Заболело: начсостав — 1 чел.

Ряд. состав — 4 чел.

Всего: 469 чел.

Потери противника — 3650 чел.»[155].

Да, именно вот так, просто анекдотично, выглядел основной документ штаба 33-й армии, отправленный в штаб фронта!

Таким образом, если обобщить данные этой справки, то потери четырех дивизий 33-й армии составили:

убитыми — 260 человек;

ранеными — 1229 человек;

пропавшими без вести — 366 человек;

заболевшими — 5 человек;

Всего — 1860 человек.

Потери противника были определены цифрой в 3650 человек.

В подтверждение слов о лживости представленных докладов один документ. Докладная записка, составленная офицерами штаба 113-й СД в начале января 1942 года:

«По 113 СД потери людского состава за декабрь месяц 1941 г. составили общую величину 3769 человек, в числе которых 1144 пропавших без вести…

В период наступления немцев и прорыва нашей линии обороны у д. Каменское 1290 СП был окружен немцами… В результате работы были установлены по 1290 СП следующие потери: убито — 40, ранено — 369, пропало без вести — 474, попало в плен 5, всего — 888 человек.

1292 СП понес с 1 по 10 декабря следующие потери: убито — 65, ранено — 112, пропало без вести — 173, попало в плен, заболело — 1, всего — 355 человек.

…Значительное число похороненных трупов наших красноармейцев не были опознаны, так как они были в значительном числе раздеты немцами и не имели никаких документов…»[156].

Итого только два полка 113-й СД (по 1288-му СП нет данных) потеряли в этот период убитыми, пропавшими без вести, ранеными, плененными и больными — 1243 человека.

Попробуем теперь сами разобраться с потерями войск 33-й армии, что сделать не так и сложно, имея данные о боевом и численном составе соединений и частей армии до начала наступления противника и после него.

Численность дивизий и 33-й армии в целом, по оперативным сведениям боевого и численного состава, на 1 декабря 1941 года составляла[157]:

Численность этих же дивизий и армии по состоянию на 8 декабря 1941 года была следующей:

Таким образом, без проблем можно вычислить разницу в личном составе и вооружении за данный период.

Остановимся на потерях 222-й СД, которая приняла на себя главный удар врага и потеряла, по докладу командования, как отмечалось ранее, всего 469 человек, из них убитыми — 82 человека. Убыль личного состава и вооружения в дивизии за период с 1 по 8 декабря 1941 года составила:

Итого разница в личном составе составляет 5319 человек. Причем потери на самом деле были значительно выше, чем цифра, представленная выше, ибо за период с 4 по 8 декабря дивизия получила значительное пополнение, что позволило покрыть часть понесенных потерь. Однако данные о количестве пополнения, полученного дивизией, отсутствуют, что не позволяет точно определить размер потерь, но это и не принципиально. Остановимся на этой цифре. В любом случае она может быть только больше, но не меньше.

Безусловно, не все эти люди погибли. Большая их часть была ранена, часть попала в плен, некоторая часть бойцов и командиров оказалась в составе других соединений. Если исходить из установленной боевой практикой оценки потерь войск убитыми и ранеными как 1:3, то за этот период боев 222-я СД потеряла убитыми не менее 1700 человек. Учитывая крайне напряженный характер этих боев, то потери дивизии убитыми, по всей видимости, были значительно выше и уж, конечно, никак не вкладываются в цифру 82 погибших, которая указана в донесении штаба дивизии, отправленном в штаб 33-й армии.

Правда, несколько позднее в историческом формуляре дивизии появились данные о том, что всего в декабре 1941 года в ходе боев с немецкими захватчиками в частях дивизии погибло 2262 человека[158]. Это где-то близко к правде, учитывая то, что основные потери в этот период дивизия понесла именно в первых числах декабря.

В ходе боевых действий в районе с. Таширово с октября по декабрь 1941 года 222-я СД понесла очень большие потери. Об этом говорят следующие данные. В деревне Головеньки, где в соответствии с приказом командира дивизии был организован дивизионный пункт захоронения бойцов и командиров 222-й СД, павших в ходе боев с октября 1941-го по январь 1942 года, захоронено 410 человек[159]. (На самом деле там похоронено намного больше — около 700 человек. Такова наша действительность: даже в мирное время мы не в состоянии навести порядок в учете дозахороненных здесь поисковиками останков наших воинов. — Прим. автора.) Остановимся на официальной цифре — 410 человек.

В Таширове по состоянию на 1 октября 2008 года было захоронено 570 человек, в Мякишеве — 182, в Любанове — 180, в Бирюлеве — 40, в Литвиновском лесничестве — около 60, на территории бывшего пионерлагеря «Метеор» — 124, а пионерлагеря «Искра» — 452. Еще около 300 человек захоронено в д. Новая и других отдельных захоронениях, включая Крекшино, где в последнее время ежегодно стали хоронить останки советских воинов, найденные поисковиками на территории Наро-Фоминского района, приурочивая это мероприятие к годовщине освобождения Наро-Фоминска от немецких захватчиков. Итого получается около 2320 человек. Еще раз отмечу, что это далеко не полные данные — настоящего учета нет, и никто не пытается навести порядок в этом важном вопросе.

К тому же многие захоронения оказались утеряны, и сейчас в братских могилах, по подсчетам автора, захоронено немногим более половины воинов, павших в бою. Остальные так и лежат забытыми в разного рода ямах, немецких и своих блиндажах, окопах, оврагах, где, как правило, старались хоронить убитых, не утруждая себя копкой могил в холодную зиму 41-го года. Об этом свидетельствуют и последние находки поисковиков. Так, три года назад в овраге южнее Таширова были найдены останки более 120 бойцов и командиров. Летом 2008 года в 200 м южнее Мякишево в немецком блиндаже поисковым отрядом «Судьба человека» подняты останки 23 бойцов и командиров 222-й СД.

Согласно данным исторического формуляра 222-й СД, в октябре 1941 года в частях дивизии погибло 278 человек, в ноябре — 303 человека, в декабре — 2262 человека, с 1 по 11 января 1942 года — 426 человек[160]. Итого 3269 человек. Это только в ходе боев дивизии непосредственно в районе Таширова и окрестных деревень. Обратите внимание: по данным штаба, погибло 3269 человек, к настоящему времени захоронено — 2320. Эти данные еще раз подтверждают подсчеты автора о том, что захоронено в братских могилах немногим более половины павших в бою солдат и офицеров.

Всего в ходе боевых действий в районе Таширова в октябре — декабре 1941 года 222-я стрелковая дивизия потеряла убитыми, ранеными и пропавшими без вести не менее 10–11 тысяч своих бойцов и командиров.

К тому же сюда надо добавить часть потерь 1289-го СП, который, находясь на правом фланге 1-й Гв. МСД, постоянно вел боевые действия за Ташировскую МТС совместно с 457-м СП 222-й СД. Только в конце декабря 1289-й СП, временно входивший тогда в состав 222-й СД, в ходе наступления на подразделения 258-й ПД, оборонявшиеся по опушке леса западнее Таширова, потерял около 500 человек убитыми и ранеными. Такая вот математика.

Очень большие потери в личном составе и вооружении в ходе немецкого наступления понесли 110-я и 113-я СД и 1289-й СП, оперативно подчиненный 1-й Гв. МСД. Так, 1289-й СП, по неполным официальным данным, потерял за эти дни 327 человек убитыми, не говоря уже о раненых, а также 194 винтовки и 21 пулемет.

Некомплект офицерского состава в соединениях армии на 10 декабря 1941 года был просто огромным и составлял 831 человек, из них: 1-я Гв. МСД — 130 человек; 110-я СД — 127 человек; 113-я СД — 336 человек; 222-я СД — 213 человек; остальные части армии — 25 человек.

В частности, в 222-й СД недоставало: командиров полков — 1; командиров батальонов — 5; командиров рот — 19; командиров взводов — 95[161].

Уделив много внимания ходу боевых действий на правом фланге армии, нельзя не сказать о той сложной обстановке, которая сложилась в это же время на левом фланге армии в полосах обороны 110-й и 113-й СД. В этом плане представляет несомненный интерес доклад командования 113-й о ходе боевых действий дивизии за период с 1 по 5 декабря 1941 года, так как позволяет увидеть весь драматизм происходивших событий глазами ее участников:

«ВОЕННОМУ СОВЕТУ 33 АРМИИ.

ДОКЛАД О ДЕЙСТВИЯХ ИЗ СД С 1 ПО 5.12.41 г.

Захваченный в ночь с 29 на 30.11.41 г. пленный, принадлежащий к 92 разведотряду 20 ТД противника, показал, что противник готовится перейти в наступление с 1 декабря 1941 г. на рассвете.

Части были об этом предупреждены, и все мероприятия для отражения противника были приняты.

Одновременно было донесено вам, а также информированы соседи.

1 декабря. В 8.00, после усиленной арт. и минометной подготовки, противник, поддержанный танками, перешел в наступление на МЕЛЬНИКОВО, и до 12.00 все попытки противника вклиниться в расположение обороны дивизии были отбиты.

В 12.00 перед фронтом 1292 СП в районе МЕЛЬНИКОВО сосредоточились 11 танков противника, которые открыли ураганный огонь по МЕЛЬНИКОВО, КЛОВО, КАМЕНСКОЕ, поджигая их. Попытки танков противника переправиться через реку у МЕЛЬНИКОВО были отбиты.

Противник, взяв подбитые танки на буксир, скрылся в лесу юго-западнее МЕЛЬНИКОВО.

Одновременно противник начал обработку переднего края минометным и артогнем.

Огнем 37-мм пушек было подбито два танка, и один танк был подбит командиром отделения 7 с.р. 1292 СП ЗЫКОВЫМ, находившимся в боевом охранении.

Телефонная связь работала с перебоями на всех направлениях из-за порывов от минометного и артогня противника.

В 12.00 с участка 110 СД в район безым. выс. сев. КАМЕНСКОЕ повели наступление не менее 20 танков противника с пехотой. Несмотря на то что противник зашел с тыла 6-й роте 1290 СП, 3-й СБ упорно сопротивлялся. В результате перевеса противника в технике 6 с.р. была смята, танки противника ворвались в КАМЕНСКОЕ, потеряв три танка подбитыми истребителями, и 4 танка подбиты ПТ артиллерией.

В 14.00 окончательно потеряна связь с 1290 СП, и данных от него не поступало.

В результате опроса очевидцев установлено, что 1290 СП встретил наступление противника упорным сопротивлением. В районе больницы (КАМЕНСКОЕ) противник силой до 2 рот переправился через реку и захватил больницу, но был отброшен в исходное положение контратакой правофланговых подразделений, с большими для него потерями. Танки и пехота противника окружили КП командира 1290 СП и разгромили его. Командир полка полковник ВАСЕНИН, раненный в руку, взят в плен, комиссар полка, старший политрук ДЕМИЧЕВ, раненный в ногу, укрылся в землянке, 4 дня пролежал в блиндаже на участке полка, временно занятом противником, выдавая себя за мертвого. По занятии нашими частями КАМЕНСКОЕ был эвакуирован 5.12.41 г. Нач. штаба полка ст. лейтенант МОЛЧАНОВ убит при упорном сопротивлении противнику.

Батальоны полка сопротивлялись до наступления темноты, после чего остатки полка отдельными группами проникали через расположение противника и сосредотачивались в ПЛАКСИНО, откуда направлялись на усиление 1292 СП, где 2.12.41 г. вели бой за КЛОВО.

Одиночным танкам с пехотой противника удалось прорваться на правый фланг 5 ср. 1292 СП и потеснить ее к КЛОВО.

Одновременно группа противника, силой до роты с автоматчиками, проникла на опушку леса сев. КЛОВО и к 16.00 овладела КЛОВО. В течение ночи велся упорный бой за КЛОВО, которая переходила из рук в руки. К рассвету 2.12.41 г. противник, получив подкрепление и три бронемашины, опять овладел КЛОВО.

1288 СП продолжал удерживать занимаемый ранее участок обороны. Противник вел минометный и артиллерийский обстрел боевых порядков полка.

2 декабря. К 10.00 прибыл сводный полк 43 АРМИИ в мое распоряжение и получил задачу: развернувшись на линии боевых порядков 1292 СП западнее ПЛАКСИНО, овладеть КЛОВО и КАМЕНСКОЕ. К исходу дня ближайшая задача была выполнена при содействии 2 СБ 1290 СП, находившегося в распоряжении командира 1292 СП.

1292 СП спецподразделениями закрепился на северо-западной окраине деревни.

Сводный полк продолжал выполнять поставленную задачу по овладению КАМЕНСКОЕ. Перед рассветом был встречен сильным огнем противника с восточной окраины КАМЕНСКОЕ, отдельные группы противника с автоматами просочились на фланги полка.

1288 СП продолжал удерживать занимаемый ранее участок обороны.

3 декабря. С утра пехота противника, поддержанная танками, артиллерией и минометами, перешла в наступление от КАМЕНСКОЕ на КЛОВО и, отбросив подразделения сводного полка, в 17.00 заняла КЛОВО.

Подразделения сводного полка начали в беспорядке отход, переходящий в бегство с поля боя. Командир сводного полка майор ЕРМОЛЕНКО потерял управление подразделениями. Для задержания бегущих был выставлен заградотряд на линии ПЛАКСИНО — РЫЖКОВО. Задержанные формировались отдельными командами, для руководства которыми были выделены 10 лучших командиров из курсов мл. комсостава.

Сформированная таким образом группа силою до роты была отправлена на передовую линию, подчинена командиру 1292 СП и заняла оборону в 1 км западнее ПЛАКСИНО. Отход сводного полка отразился на положении 1292 СП, который под натиском превосходящих сил пехоты противника, усиленной 10 танками, отошел, оставив КЛОВО, и занял оборону 1/2 км юго-западнее СЕРГОВКА.

Одновременно группе противника до 200 чел. удалось просочиться по оврагу южнее КЛОВО и отрезать левый фланг 1292 СП. Несмотря на упорный бой с неоднократным переходом в контратаки, противнику удалось смять оборону 2 СБ и отрезать 1 СБ, с которым была порвана связь. После этого противник повел наступление вдоль рощи на КП командира полка, в силу чего КП, отрезанный от основных сил полка, был вынужден перейти с моего разрешения в лощину 200 метров южней СЕРГОВКА.

1288 СП продолжал удерживать прежний участок обороны. В течение ночи на 4 декабря противник окапывался, ведя все время интенсивный огонь по боевым порядкам полка и по КП дивизии.

4 декабря. В 12.00 разведкой было установлено, что противник отходит мелкими группами на КЛОВО, КАМЕНСКОЕ.

1292 СП было приказано овладеть КЛОВО. Приказ был выполнен, противник бежал из КЛОВО, бросая оружие.

После этого командиру сводного полка было приказано к утру 5.12.41 овладеть КАМЕНСКОЕ, но задача была выполнена 4.12.41 г. разведгруппами, высланными сводным полком, так как противник оставил в КАМЕНСКОЕ только мелкие группы, которые серьезного сопротивления не оказали.

1288 СП продолжал удерживать прежний участок обороны.

5 декабря. К утру было восстановлено прежнее положение дивизии по восточному берегу реки НАРА: ЧИЧКОВО — изгиб реки 1 км юго-восточнее РЫЖКОВО. Части дивизии укреплялись на занятых рубежах и приводили себя в порядок. К исходу дня был получен приказ 43 АРМИИ о выходе из подчинения дивизии сводного полка и о сдаче дивизии занимаемого им участка обороны в районе КАМЕНСКОЕ.

6 декабря. Утром участок сводного полка принял командир 1292 СП, заняв его: 2/1290 СП, дивизионной школой мл. н/с и одной ротой 1288 СП.

За все время боев дивизия имеет, по предварительным данным, потери:

1292 СП: убито — 31 чел., ранено — 309 чел., пропало без вести — 224 чел., попало в плен — 2 чел.

1288 СП: убито — 6 чел., ранено — 28 чел.

Спецподразделения: убито — 14 чел., ранено — 18 чел., пропало без вести — 20 чел.

1290 СП: ранено — 68 чел. Данные о потерях уточняются.

За дивизию: убито — 51 чел., ранено — 423 чел., пропало без вести — 244 чел., попало в плен — 2 чел.

ИТОГО: 720 чел.

О потерях матчасти донесу дополнительно.

(МИРОНОВ, КОНШИН, СТАШЕВСКИЙ»[162].)

Несмотря на довольно подробный отчет о ходе боевых действий за период с 1 по 6 декабря, данные о потерях, указанные в докладе, ни в коей мере не соответствовали действительному положению дел. Так, 1288-й СП потерял всего 6 человек убитыми и 28 — ранеными, а 1290-й СП, буквально раздавленный немецкими танками, — 68 раненых, остальные потери, естественно, уточняются! Кому была нужна эта ложь?

Несмотря на массовый героизм бойцов и командиров армии, продолжали иметь место случаи исключительно халатного исполнения своего служебного долга отдельными должностными лицами. Об одном из них, происшедшем в 18-й ОСБр, и его последствиях свидетельствует приказ, приведенный ниже:

«ПРИКАЗ ПО ТЫЛУ 33 АРМИИ № 045

6 декабря 1941 г.

Интендант 3 ранга КАЛИНИН, 18 СБ получил доставленные ему в ОП валенки 4 декабря с указанием немедленной раздачи.

Для доставки в батальоны были представлены машины от управления тыла, но КАЛИНИН отказался от их использования. В результате такого безответственного и преступного отношения бойцы, при морозе в 27°, оставались без валенок.

Мною за такое преступное отношение 6 декабря перед представителями всех батальонов КАЛИНИН расстрелян.

Предупреждаю всех работников тыла, что за малейший саботаж и преступную халатность по обслуживанию подлинных героев нашей Родины — красноармейцев буду беспощадно наказывать.

Предупреждаю всех работников тыла и в частности тов. ГРИЦМАНА, который вместо активного вмешательства занял позицию наблюдателя, и ему же содействовал представитель Интендантства тов. КОСОРУКОВ — на первый раз ограничиваюсь объявлением им ВЫГОВОРА.

Работники тыла как представители наши обязаны активно вмешиваться во весь процесс обслуживания бойца и этой основной задаче подчинить всю свою работу.

Инициативная работа хозорганов и их работников содействует победам Красной Армии, и всякая нерадивость, халатность, распущенность, медлительность — есть преступление перед Армией, перед Страной.

Пример с КАЛИНИНЫМ пусть будет предупреждением для всех работников тыла 33 АРМИИ.

(Зам. командующего войсками —) (Начальник тыла генерал-майор ВЯЗАНИЧЕВ) (Военный комиссар тыла бриг. Комиссар ГОРЯЧЕВ»[163].)

Ничего нет удивительного в том наказании, которое понес один из руководителей отдела тыла 18-й ОСБр интендант 3 ранга Калинин, если учесть, что сотни бойцов и командиров по его вине были вынуждены в тридцатиградусный мороз находиться без валенок.

Не успели стихнуть боевые действия на участке 33-й армии, как из штаба Западного фронта начали поступать грозные телеграммы по поводу выполнения приказа Ставки ВГК № 0428 о сжигании населенных пунктов в полосе боевых действий войск. Имеется немало воспоминаний сослуживцев Михаила Григорьевича Ефремова, которые помнят, как переживал командарм по поводу каждого сожженного крестьянского дома. Он, родившийся и выросший на берегах русской реки Оки, в старинном русском городе Тарусе Калужской области, который находился не так далеко от Наро-Фоминска, хорошо знал и помнил быт обычных тружеников России и прекрасно понимал душой и сердцем, что каждый сожженный населенный пункт нашими войсками — это большая человеческая трагедия. Но приказ есть приказ, и его необходимо было выполнять.

Несмотря на то что противник вроде бы смирился со своей неудачей на Наро-Фоминском направлении, от активных действий на отдельных участках он не отказался. При первой возможности подразделения 258-й ПД старались атаковать позиции частей 222-й СД, понимая, что те еще не полностью восстановили свою боеспособность. Несмотря на значительное пополнение, полученное дивизией в последние дни, укомплектованность ее стрелковых полков продолжала оставаться на очень низком уровне и составляла всего 31 % от численности на 1 декабря 1941 года.

«В 6 часов 30 минут после 30-тиминутной артиллерийской подготовки противник силою до батальона пехоты пытался наступать в стык между 32-й и 222-й СД. Атака была отбита огнем артиллерии и минометов. Наши части, перейдя в контрнаступление, овладели Мякишевом. Противник бежал и на бегу расстреливался нашими частями», — записано в журнале боевых действий 33-й армии за 7 декабря[164].

Около 13 часов до батальона пехоты противника, сосредоточившегося в районе деревни Литвиново, предприняли попытку наступления в направлении Любаново, однако и эта атака была отбита огнем подразделений 1-го батальона 18-й стрелковой бригады. Понеся значительные потери, противник был вынужден отойти в исходное положение.

1-я Гв. МСД занимала прежний рубеж обороны. Личный состав, прибывший накануне на пополнение дивизии, сразу же был распределен по частям. Значительная часть его была отправлена в 1289-й СП.

В 9 часов утра по просьбе командира 222-й СД в помощь дивизии была направлена стрелковая рота 175-го МСП с пятью танками для отражения атаки противника на правом фланге дивизии. Указанные в предыдущих сводках штаба дивизии, как не вернувшиеся с поля боя, танки KB и Т-34 были найдены: танк KB сгорел в бою в районе военного городка, танк Т-34 возвратился своим ходом в район расположения бригады.

В этот день, сдав должность командира дивизии майору Беззубову, полковник И. И. Матусевич простился со 110-й СД и убыл в распоряжение Наркомата обороны СССР.

Принявший дивизию майор Н. A. Беззубов, зная, что укомплектованность частей дивизии личным составом очень низкая, добился того, чтобы в ее состав, приказом командарма, временно был включен 183-й запасный СП.

Противник в течение дня в полосе обороны 110-й СД, как и 113-й СД, активности не проявлял, изредка ведя артиллерийский и минометный огонь. Разрывом снаряда в этот день был убит один из лучших командиров рот 113-й СД младший лейтенант Дредитов.

На дворе стояла настоящая русская зима, температурный столбик на протяжении последних двух дней не поднимался выше — 18° мороза. Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал фон Бок в этот день сделал в своем дневнике такую запись:

«Ужасный день… Начинаются потери от мороза. Докладывают, что в одном полку насчитывается 318 обмороженных…

…В ошеломляюще короткий срок русский снова поставил на ноги разгромленные дивизии, бросил на угрожаемые участки фронта новые из Сибири, Ирана и с Кавказа и стремится заменить свою потерянную артиллерию множеством ракетных орудий. Сегодня перед фронтом группы армий стоит на 24 (в основном доукомплектованных) больше дивизий, чем 15 ноября. В противоположность этому, сила немецких дивизий в результате непрерывных боев уменьшилась более чем наполовину; боеспособность танковых войск стала и того гораздо меньше. Потери офицерского и унтер-офицерского состава пугающе велики и в настоящее время могут быть пополнены меньше, чем потери в рядовых.

Приказы на не считающееся ни с чем продвижение вперед и преследование противника были оправданны до тех пор, пока у высшего командования имелись для того отправные точки и когда враг, из самых последних сил, сражался за свою жизнь. Стремление разгромить его коротким штурмом, как того требовало Главное командование сухопутных войск, „стоило максимального использования всех сил“. Но это было заблуждение, и теперь группа армий вынуждена в самых тяжелых условиях переходить к обороне…»[165].

Поздно вечером штабом армии была получена телеграмма штаба Западного фронта, в которой требовалось немедленно передать в состав 5-й армии 18-ю ОСБр, 136-й и 140-й ОТБ. Причем не просто передать, а доукомплектовать танковые батальоны до 40 единиц танков за счет 5-й ТБр.

Полученное накануне вечером распоряжение командующего войсками Западного фронта вынудило командование 33-й армии и 222-й СД всю ночь работать над планом смены войск. К утру решение было принято. После уточнения всех вопросов, связанных со сменой войск, с командирами 222-й СД, 1-й Гв. МСД, 5-й ТБр, 18-й ОСБр, 136-го и 140-го ОТБ указанные части и соединения немедленно приступили к его выполнению.

Приказом командующего армией к исполнению должности командира 222-й СД, вместо пропавшего без вести полковника М. И. Лeщинского, с этого дня был допущен полковник Бобров Федор Александрович, который стоял у истоков формирования этой дивизии.

Весь день части дивизии производили смену подразделений 18-й стрелковой бригады.

^{Командир 222-й сд полковник Ф. А. Бобров. Фото 1940 г.}

К исходу дня все мероприятия по смене 18-й стрелковой бригады были завершены.

Части 1-й Гв. МСД занимали прежние участки обороны. В полосе обороны дивизии в течение дня велась редкая артиллерийская и минометная перестрелка.

110-я СД, занимая прежний рубеж обороны, вела инженерные работы по восстановлению разрушенных в ходе боев блиндажей и окопов. Противник в течение дня вел редкий минометный огонь по переднему краю обороны. 24-й лыжный батальон, в соответствии с распоряжением штаба армии, рано утром убыл в район Рассудово.

Изменений в положении частей 113-й СД за день не произошло. В полосе обороны дивизии велась редкая минометная и пулеметная перестрелка. Действовавшие ночью западнее Мельникова и в районе Романова полковые разведгруппы были встречены огнем противника и вернулись без результатов.

Наряду с ведением боевых действий войскам по-прежнему приходилось выполнять ряд не свойственных им задач. Условия, в которых находился тыл страны, требовал неординарных подходов к решению многих проблем. Без этого нельзя было выстоять и победить в той войне. Вот одно такое распоряжение, поступившее из штаба Западного фронта:

«…1. Под личную ответственность командиров частей и соединений организовать сбор и отправку убитых лошадей с передовых линий фронта, откуда последние будут направляться на машинах в мясокомбинаты.

2. При отправке убитых лошадей должен быть использован максимально весь свободный транспорт, идущий с передовых линий в тыл, где находятся ДВЛ…»[166].

8 декабря 1941 года Гитлер, наконец, дал принципиальное согласие на отход войск на новые рубежи для перехода к обороне, в директиве № 39, подписанной им, говорилось о необходимости «…прекращения всех крупных наступательных операций и переходу к обороне». Тем самым фюрер признал, что наступление на Москву провалилось. Решение на переход к обороне было обусловлено в первую очередь необходимостью удержания важных в оперативном и военно-хозяйственном отношении районов СССР, предоставлением отдыха войскам и, главное, созданием предпосылок для возобновления наступления против войск Красной Армии в 1942 году.

Отступая с оккупированной территории, немецкие войска оставляли за собой выжженную землю. На мирное советское население обрушились новые беды. Античеловечная сущность нацизма отражена в приказе командира дивизии СС «Райх» от 8 декабря 1941 г. Вот лишь выдержка из него:

«…7. Все войсковые части… являются ответственными за то, чтобы места расквартирования противника были бы сожжены без остатка. Для каждого дома должны быть приготовлены пучки соломы и бутылки с бензином. Все дома должны быть подожжены в 7.00 9 декабря. Надо следить за тем, чтобы зарево от пожаров не привлекло бы внимания противника…»[167].

После тяжелых боев начала месяца декабря на всем фронте армии установилось некоторое затишье, которое было обусловлено не только стремлением привести части и подразделения в порядок, но и наступившими в последние дни сильными морозами, оказывавшими существенное влияние на поведение противоборствующих сторон.

В полосе обороны 222-й СД в течение дня и ночи противник особой активности не проявлял. Разведка дивизии в ночь на 9 декабря обнаружила вражескую огневую точку северо-западнее Литвинова. Днем группа в составе трех человек, под командой политрука Ф. В. Васильева, неожиданно произвела смелый налет на нее. В результате было убито 6 фашистов и захвачено два ручных пулемета. Политрук в очередной раз с успехом продемонстрировал свое искусство проводить неожиданные налеты на врага.

В полосе обороны 1-й Гв. МСД противник также особой активности не проявлял, изредка ведя минометный и артиллерийский огонь. Артиллерия дивизии в ответ на огонь вражеской артиллерии вела огонь по скоплению пехоты на юго-западной окраине Наро-Фоминска и скоплению танков в районе разъезда 75-й км.

В ночь на 9 декабря 1941 года была сожжена деревня Таширово. Существовало предположение, что деревня была уничтожена зажигательными боеприпасами артиллерией противника: к этому времени Таширово в течение трех дней занимали подразделения 1289-го СП, так что им вроде бы и не было смысла уничтожать дома, лишая себя пунктов обогрева. Заинтересовавшись судьбой Таширова, автором было найдено донесение штаба 1-й Гв. МСД, сохранившееся в архиве, в котором, в частности, сообщалось:

«…В ночь и с утра 9.12.41 произведены следующие инженерные работы:

…в) сожжена деревня Таширово (82 дома) и взорван мост из Таширово на МТС…»[168].

Село Таширово оказалось последним населенным пунктом, который был сожжен нашими войсками во исполнение приказа Ставки ВГК № 428.

Особых изменений в положении частей 110-й и 113-й СД не произошло. Части дивизий занимались распределением прибывшего пополнения по подразделениям, ознакомлением его со сложившейся обстановкой и приведением участков обороны в надлежащее состояние.

День был ознаменован особенным событием: из штаба Западного фронта была получена телеграмма с коротким, но долгожданным для всех содержанием:

«ВОЕНСОВЕТАМ 5, 33, 43, 49 АРМИЙ

ВПРЕДЬ ДО ОСОБЫХ УКАЗАНИЙ ПОДЖОГИ НАСЕЛЕННЫХ ПУНКТОВ ПРЕКРАТИТЬ.

ЖУКОВ, БУЛГАНИН»[169].

По воспоминаниям офицеров штаба армии, командующий весь день находился в приподнятом настроении. Последний раз его видели таким 3 декабря 1941 года, когда был ликвидирован прорыв противника в районе Бурцево, Петровское, Юшково.

Вечером до всего личного состава соединений и частей был доведен приказ командующего армией, в котором подводились итоги боевых действий соединений и частей в период отражения наступления противника:

«ПРИКАЗ ВОЙСКАМ 33 АРМИИ

9 декабря 1941 года.

№ 082

Действующая армия.

Товарищи бойцы, командиры и политработники — славные пехотинцы, артиллеристы, танкисты, летчики, саперы, связисты, разведчики, истребители и отважные лыжники!

С 1 по 6 декабря с.г. войска нашей Армии вели напряженные бои против наступающего врага. Немецкие захватчики атаковали позиции нашей Армии по всему фронту, стремясь кратчайшим путем прорваться к МОСКВЕ. Враг ввел в бой большое количество авиации, танков и артиллерии. Он повторил избитый прием вклинения в глубь нашей обороны с целью создания паники в тылу и на фронте наших войск, засылал к нам в тыл автоматчиков, а кое-где применял психическую атаку пьяных своих солдат.

На одном из участков врагу удалось прорвать оборону и углубиться более чем на два десятка километров. Но ничто не сломило нашу волю к победе. Все ухищрения врага разбились о железную стойкость и выдержку советских бойцов.

Бойцы, командиры, политработники с честью выполнили указания тов. СТАЛИНА об истреблении фашистских оккупантов, всех до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины. В упорных боях они показали немало примеров отваги, мужества и героизма.

Красноармеец части командира НОВИКОВА, тов. БИРЮКОВ П.А., вооруженный гранатами, один вступил в бой против группы фашистов в 40–50 человек: подпустив фашистов к себе на 15–20 метров, он внезапно бросил в них связку гранат. 32 фашиста (из них 2 офицера) были уничтожены. Остальные рассеяны и бежали. Тов. БИРЮКОВ захватил 4 станковых пулемета, много ценных документов, командование представило тов. БИРЮКОВА к высшей правительственной награде.

Командир истребительного отряда части МАТУСЕВИЧА мл. лейтенант ГЕРАСИМЧУК Д.И. под сильным обстрелом автоматчиков подобрался к танку противника и противотанковой гранатой вывел его из строя.

Инструктор Политотдела тов. СЕРГИЕНКО Е.Д. и политрук Н-го ПТД тов. ДОДОНОВ Н.Н., в части тов. НОВИКОВА, с группой бойцов в 10 человек героически обороняли батарею от наседавших на нее двух рот фашистов. Подпустив фашистов на близкое расстояние, бойцы открыли ураганный огонь. Противник отступил, укрывшись в находившихся поблизости домах и сараях. Тов. ДОДОНОВ принял смелое решение. Взяв бутылку „КС“, он с группой бойцов подполз к зданиям и поджег их.

Выбегающие из горящих зданий фашисты расстреливались метким огнем автоматчиков. Когда тов. СЕРГИЕНКО был ранен второй раз, тов. ДОДОНОВ принял руководство боем на себя. В итоге боя — на поле осталось свыше 100 трупов фашистских захватчиков.

Смелыми и решительными действиями бойцов, командиров и политработников тыл наших частей был быстро очищен от вражеских автоматчиков.

Советский народ никогда не забудет героический подвиг связиста-гвардейца тов. НОВИКОВА.

Сержант тов. НОВИКОВ, восстанавливая обрыв провода, был подвергнут нападению автоматчиков противника. Выполняя свой священный долг перед Родиной, тов. НОВИКОВ, будучи ранен, взял оба конца кабеля в рот, зажал их зубами, этим самым восстановил связь, а сам стал отстреливаться из винтовки от окруживших его врагов.

Тов. НОВИКОВ погиб смертью героя. Его труп нашли на поле боя с концами провода, крепко зажатого зубами во рту.

Во время психической атаки на позиции подразделений командира, погибшего в бою, тов. ЛЕЩИНСКОГО, фашисты расстреливались ружейным и пулеметным огнем почти в упор и добивались штыками.

Танковые атаки противника на участке части тов. МИРОНОВА успешно отбивались огнем и действиями истребителей.

Прорвавшиеся в наш тыл танки, артиллерия и пехота противника были выбиты решительным контрнаступлением бойцов тов. СУРЧЕНКО, танкистами тов. САФИР, нашими славными артиллеристами и лыжниками.

Кровавые немецкие оккупанты получили и кровавый урок. Можно считать целиком уничтоженным 478 ПП (258 ПД) противника, а остальные полки — 258 ПД, 183 ПД и 3 МД — понесли большие потери убитыми и много оставили в наших руках танков, артиллерии, пулеметов и других средств борьбы.

Всего противник потерял только убитыми свыше 7 тысяч человек и 130 пленных. Нами захвачено: 30 танков, 57 орудий, 71 пулемет, около 150 000 патронов, свыше 50 минометов и много другого военного имущества.

Часть трофеев уже обращена против врага. Все видели и убедились, как хваленые немецкие войска, называющие себя непобедимыми, в животном страхе и панике, бросая оружие, бежали под ударами наших доблестных частей.

Бойцы, командиры и политработники соединений и частей нашей Армии показали на деле свою беспредельную преданность нашей великой Родине, нашей родной МОСКВЕ; показали свою готовность биться с врагом до полного истребления немецких оккупантов.

На участке нашей армии враг отброшен, „клин“ выбит, но решающие битвы за МОСКВУ еще впереди.

Священная обязанность каждого бойца, командира и политработника — быть готовым к этой битве.

„НИ ШАГУ НАЗАД“ — таков приказ советского народа.

„Ни шагу назад“ — таков приказ нашего вождя великого СТАЛИНА. Все силы и средства на полное истребление подлых немецких псов, пытающихся поработить нашу свободную Родину.

Больше противотанковых препятствий — завалов, мин, фугасов, рвов, ловушек, засад в сочетании с военной хитростью.

Истреблять вражеских автоматчиков, где бы они ни появлялись — в тылу или на фланге наших войск.

Истреблять фашистов днем и ночью, в бураны и метели, навязывать им бой на морозе, „выкуривать“ из домов, блиндажей и землянок, пусть гибнут проклятые всем миром немецкие грабители и убийцы!

Каждый день суровой русской зимы использовать на истребление врага.

За полный разгром врага!

Под водительством великого СТАЛИНА — ВПЕРЕД!

(М. ЕФРЕМОВ, М. ШЛЯХТИН, А. КОНДРАТЬЕВ»[170].)

В течение дня в полосе обороны армии особых изменений не произошло. Противник изредка обстреливал передний край обороны дивизии минометным и пулеметным огнем. Части дивизий продолжали усовершенствовать блиндажи для обогрева личного состава и другие защитные инженерные сооружения.

В ходе расширенного совещания, проведенного во второй половине дня в штабе армии в Яковлевском, генерал-лейтенант М. Г. Ефремов поставил присутствовавшим командирам задачу на подготовку войск армии к наступлению. Командарм приказал в самое ближайшее время каждой из дивизий спланировать и провести разведку боем, с целью уточнения состава группировки противника, наличия его огневых средств на переднем крае и в ближайшей глубине.

Соединения и части армии приступили к подготовке к наступлению.

Противник изредка вел артиллерийский и минометный огонь по расположению частей, наиболее интенсивный в полосе обороны 222-й СД.

С двух часов ночи 1-я Гв. МСД и подчиненные ей части вели разведку боем. Разведывательная рота дивизии, подойдя с юга и с севера к дому отдыха «Турейка», была встречена сильным ружейно-пулеметным огнем противника и, не имея успеха, отошла в исходное положение.

Усиленный батальон 6-го МСП, получивший задачу овладеть высотой с отм. 193.8, с поставленной задачей не справился, несмотря на то что ему удалось незаметно преодолеть минное поле восточнее высоты и выйти на ближние подступы к ней. Однако вскоре противник, обнаружив наступавших, открыл сильный пулеметный и минометный огонь и заставил батальон отойти в исходное положение.

110-я и 113-я СД занимали прежнее положение, усиленно ведя разведку огневых средств противника на переднем крае.

Вечером командарм вновь собрал командиров дивизий, на этот раз на своем КП в Ново-Федоровке, и довел до них общий план проведения разведки боем, которую планировалось провести в ночь с 12 на 13 декабря 1941 года. В ходе разведки боем, планировавшейся в полосе обороны 1-й Гв. МСД, командующий армией решил провести частную операцию по освобождению г. Наро-Фоминска силами отдельного отряда, составленного на базе 6-го МСП и усиленного 23-м и 24-м лыжными батальонами и саперами.

До глубокой ночи командарм и штаб армии работали над составлением плана этой операции. Что побудило генерала Ефремова принять решение на проведение частной операции по освобождению Наро-Фоминска таким слабым по составу отрядом, сложно сказать: или штаб армии посчитал, что группировка противника, находящаяся в городе, не столь сильна, как раньше, или еще были какие-то причины. Задача, поставленная перед отрядом, была просто нереальной.

Во втором часу ночи генерал-лейтенант М. Г. Ефремов ознакомился с окончательным вариантом плана частной операции по захвату г. Наро-Фоминска, представленным для утверждения начальником штаба армии генерал-майором А. Кондратьевым. Командующий армией приказал внести два изменения, касавшиеся действий артиллерии и организации управления, и вместе с членом Военного совета бригадным комиссаром М. Д. Шляхтиным поставил свои подписи на плане под резолюцией «Утверждаю».

Вот содержание этого документа:

«ПЛАН ЧАСТНОЙ ОПЕРАЦИИ ПО ЗАХВАТУ гор. НАРО-ФОМИНСК в ночь с 12 на 13 декабря 1941 года.

1. Цель операции — уничтожить противника на подступах к западной половине НАРО-ФОМИНСК и овладеть городом.

2. Способ действия — внезапным ударом в направлении выс. 193, 8, разъезд 75 км, ПР. (пруд — 2 км юго-западнее г. НАРО-ФОМИНСК. — Прим. автора) выйти к подступам гор. НАРО-ФОМИНСК и блокировать его.

3. Для чего:

Отряд в составе 23 и 24 лыжных батальонов, усиленный саперами, под общим командованием командира, по назначению комдива 1 Гвардейской, с исходного положения выс. 193, 8 в 23.00 12.12 наступает в направлении РАЗ. 75 км, ПР., с дальнейшим поворотом на северо-восток к городу НАРО-ФОМИНСК.

По достижении района ПР. отряд выделяет часть сил для обеспечения операций с запада и юго-запада и часть сил для захвата АЛЕКСЕЕВКА с целью отвлечения внимания противника.

Остальными силами из района ПР. во взаимодействии с частями 1 Гв. МСД наносит стремительный удар на город НАРО-ФОМИНСК с юго-запада с целью его окружения и уничтожения живой силы противника и овладения им.

4. Для отвлечения внимания противника от проводимой операции командир 222 СД с 22.00 12.12 проводит сильную разведку в направлении НОВИНСКОЕ.

С этой же целью командир 110 СД производит разведку в направлении выс. 203, 5, КОТОВО, а командир 113 СД в направлении ЧИЧКОВО, ИКЛИНСКОЕ. Начало действий разведки в 22.00 12.12.

5. Обеспечение операции:

а) в течение 12.12 распоряжением командира 1 Гв. МСД производится дополнительная разведка с целью выявления огневой системы противника и системы его инженерных заграждений;

б) артиллерийская пристрелка целей;

в) занятие исходного положения отрядом — района выс. 193, 8 к 20.00 12.12;

г) пополнение отряда огнеприпасами и продовольствием;

д) организация управления связи.

6. Артиллерийское обеспечение операции:

а) с 9.00 разведка обороны противника и уточнение целей для подавления;

б) с 11.00 12.12 методическим огнем подавление огневых точек в районах: выс. 187, 1, 194,8, 178,5, 181,1, зап. окраина НАРО-ФОМИНСК.

7. Для обеспечения прохода через заграждения каждому батальону придать по два отделения сапер, от 22 ОСБ с задачей:

а) пропустить батальон через свои заграждения;

б) обеспечить проход батальона через заграждения противника.

Для пропуска через свои минные поля, с наступлением сумерек в проходах поставить дежурных сапер, указывающих направление движения.

Для пропуска через минные поля противника вести при движении их разведку при помощи миноискателей и щупов. В случае обнаружения минных полей, разминирования их не производить, а переходить при помощи легких пешеходных мостиков (матов), укладываемых на снег на участке минного поля. Мостики-маты заготовить заблаговременно и нести на себе.

8. Управление и связь:

а) руководство операцией осуществляет командир 1 Гв. МСД;

б) средства связи (рации, проволока) выделяет командир 1 Гв. МСД.

Дублирующие средства связи двойная цепочка, посты связи на лыжах, сигналы взаимодействия с артиллерией»[171].

В соответствии с полученными накануне вечером указаниями командиры дивизий лично, как и требовала того сложившаяся обстановка и важность поставленной задачи, возглавили работу по подготовке к разведке боем. Времени для ее организации и подготовки подразделений к выполнению этой боевой задачи было в обрез.

Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов первую половину дня работал в 1-й Гв. МСД. Он заслушал доклад командира дивизии полковника Т. Я. Новикова о ходе подготовки к разведке боем, после чего посетил 6-й МСП, а также 23-й и 24-й лыжные батальоны, которые рано утром сосредоточились Западнее д. Ново-Федоровка. В период работы с командирами 6-го МСП и лыжных батальонов командующий армией уточнил им задачи на местности. Особенно долго Ефремов беседовал с командиром 6-го мотострелкового полка полковником Гребневым, который был назначен командиром сводного отряда для проведения разведки боем.

Для оказания помощи и организации взаимодействия со штабом армии на период проведения разведки боем в 222-ю СД выехал начальник оперативного отдела, штаба армии полковник С. И. Киносян. В 110-й дивизии работал начальник разведки армии майор П. М. Потапов. В 113-ю СД был направлен старший помощник начальника разведывательного отдела капитан A. M. Соболев.

В два часа ночи разведгруппа 222-й СД попыталась проникнуть в расположение противника в районе д. Новинское, где накануне бесследно пропал высланный от дивизии разведывательный отряд. Действия группы были поддержаны огнем артиллерии дивизии. Однако ей не удалось обнаружить местонахождение пропавшего отряда. Позднее станет известно, что отряд в полном составе, за исключением одного красноармейца, сдался врагу.

В оперативной сводке на 3.00 12.12.41 г. штаб 222-й СД докладывал:

«1. Части дивизии обороняют прежний рубеж, производя ночные налеты на ОТ противника, уничтожая его живую силу. Из состава дивизии по распоряжению ШТАРМА 33 выбыл в 1 ГМСД 23 лыжный батальон, одна рота лыжного батальона находится в разведке.

2. 774 СП обороняет прежний участок обороны. Разведгруппа в составе 20 чел. Выступила в 3.00 12.12.41 в направлении МЯКИШЕВО, отм. 189,7, МАУРИНО, не возвратилась, продолжает выполнять поставленную ей задачу.

3. 479 СП обороняет прежний участок обороны, полк производит расчистку полевых сооружений.

4. 457 СП обороняет прежний участок обороны. Высланный с 9 на 10.12.41 отряд в составе 32 чел. в направлении НОВИНСКОЕ не возвратился. Возвратившийся красноармеец из состава отряда доложил, что отряд пробрался в расположение противника и в глубине был встречен огнем противника…»[172].

Разведотряды 175-го и 6-го МСП 1-й Гв. МСД, в составе усиленного стрелкового батальона каждый, с часу ночи вели разведку в районах: дом отдыха «Турейка» и разъезд 75 км. Однако подойти близко к вражескому переднему краю не удалось, так как противник постоянно освещал подступы к переднему краю осветительными ракетами, простреливая местность из минометов и пулеметов.

По приказу командира дивизии артиллерия дивизии во второй половине нанесла несколько огневых налетов по скоплению пехоты противника в районах: Красная Турейка, Наро-Фоминск, Атепцево и Алешково, а также по обнаруженным пулеметным точкам противника в черте Наро-Фоминска вдоль западного берега и огневым позициям артиллерии в районе разъезда 75-й км. Это должно было, по мнению командования дивизии, способствовать выполнению задачи, которая была поставлена сводному отряду дивизии на период разведки боем.

Изменений в положении частей 110-й и 113-й СД за день не произошло. Противник в течение ночи вел редкий минометный огонь, постоянно освещая местность осветительными ракетами. Дивизии вели подготовку к разведке боем, организовав наблюдение за передним краем подразделений 343-го ПП. Особое внимание было уделено районам населенных пунктов: Котово, Атепцево, Слизнево, Чичково и Романово, в направлении которых планировалось проводить разведку боем.

После окончания работы командарма и офицеров разведывательного отдела в соединениях армии было принято решение изменить время начала разведки боем, начав операцию несколько раньше.

В восемь часов вечера, на два часа раньше, чем 1-я Гв. МСД, начал разведку боем разведотряд 222-й СД. В это же время южнее Наро-Фоминска начали боевые действия разведотряды 110-й и 113-й СД. Это было сделано для того, чтобы отвлечь внимание противника от района Наро-Фоминска, где планировались главные действия, и заставить противника снять часть сил и средств, оборонявшихся в черте города.

Под покровом темноты, используя результаты огня артиллерии, разведотряд 222-й СД перешел в наступление в направлении д. Новинское. Преодолев р. Нара и продвинувшись в глубь обороны противника на 300–400 метров, он был вскоре остановлен сильным минометным и пулеметным огнем. Пытаясь выйти из-под огня противника, отряд попал на минное поле северо-восточнее шоссе Литвиново — Таширово. Сделав еще одну попытку изменить направление наступления, отряд вновь попал под перекрестный пулеметный огонь. Командир отряда капитан П. А. Маштаков и трое бойцов были ранены, после чего группа отошла в исходное положение.

Разведывательный отряд 1287-го СП 110-й СД проводил разведку боем в направлении деревни Котово. В разведке боем была задействована стрелковая рота, усиленная саперным, минометным и пулеметными взводами и группой автоматчиков. Противник обнаружил разведотряд на подходе к населенному пункту и, открыв сильный минометный огонь, заставил атакующих залечь. До глубокой ночи шел огневой бой, однако рота даже не смогла приблизиться к Котово и после нескольких часов огневой перестрелки с противником отошла в исходное положение.

1291-й полк выделенным отрядом вел разведку боем в районе села Атепцево и деревни Слизнево. Здесь также не удалось приблизиться к населенным пунктам из-за сильного артиллерийского и минометного огня противника. Хорошо организованная система огня позволяла вражеским гарнизонам отражать атаки не только с фронта, но и с флангов, нанося атакующим большие потери еще на дальних подступах.

Так же безрезультатно закончили свои действия в районе населенных пунктов Иклинское и Чичково разведотряды 113-й СД.

Столь низкие результаты в ходе разведки боем были обусловлены не только хорошо организованной обороной противника, но и слабой подготовкой выделенных отрядов для выполнения столь ответственного задания. Самый главный недостаток заключался в том, что командиры всех степеней, от дивизии до роты, явно недооценивали противника.

Свою лепту в это внесла неумно организованная партийно-политическая и разъяснительная работа, проводимая в подразделениях среди личного состава. Вместо того чтобы доводить до подчиненных истинную картину сложившейся на данный момент обстановки, политработники и разного рода активисты постоянно вбивали в сознание бойцов и командиров тезисы о том, что враг ослаб и вот-вот побежит, что скоро немецкие солдаты повернут оружие против Гитлера. Все это только расхолаживало людей. В немалой степени этому способствовало и то, что штабы своими выдуманными и завышенными данными о потерях противника породили самоуспокоенность у бойцов и командиров, многие из которых свято верили в то, что немецкая армия на грани краха.

Учитывая легкость, с которой подразделения 258-й и 183-й ПД смогли отразить атаки разведотрядов армии севернее и южнее Наро-Фоминска, надеяться на то, что противник снимет часть сил и средств с участков обороны в черте города, уже не приходилось. Более того, 1-я Гв. МСД оказалась совсем в нелегкой обстановке. Противник, отразив невыразительные вылазки других дивизий армии, был готов к активным действиям наших частей в городской черте.

К разочарованию генерала Ефремова, разведка боем в 1-й Гв. МСД прошла еще менее организованно, чем в полосе других дивизий. Причем основной причиной этому была не умелая организация боевых действий противником, а крайне слабая подготовка частей к этому сложному по исполнению мероприятию. Самое удивительное заключается в том, что сводный разведотряд дивизии под командованием полковника Гребнева даже не смог вовремя начать разведку боем. Вместо 22 часов 12 апреля она началась только в 7 часов утра следующего дня. Сохранившиеся в архиве доклады о результатах боевых действий в эту ночь в полосе 1-й Гв. МСД просто выдумки ее штаба, начиная от того, что отряд вышел на правый берег Нары в городской черте, заканчивая якобы потерей связи.

Командование дивизии не смогло должным образом организовать это мероприятие, а штаб армии явно переоценил возможности подчиненных соединений, а точнее сказать, не знал их истинных возможностей. Этот упрек в полной мере относится и к командующему армией генералу Ефремову, который, планируя разведку боем, не учел того, что подчиненные командиры соединений и частей не имели никакого опыта в ее организации и проведении, что и явилось первопричиной неудачных действий.

Итоги ночных боевых действий частей и соединений армии в журнале боевых действий 33-й армии отображены следующим образом:

«Части армии в течение ночи ведут разведку специально выделенными отрядами в районах: раз. 75 км, КРАСНАЯ ТУРЕЙКА, КОТОВО, СЛИЗНЕВО.

…Во всех перечисленных пунктах пр-к оказывает сильное огневое сопротивление, главным образом из минометов, пулеметов, арт-рии. Установлено наличие минных полей, проволочных заграждений. Действия отряда — удар с тыла на НАРО-ФОМИНСК и разведгрупп на остальных участках, вследствие сильного огневого сопротивления и контратак противника желаемых результатов не дали…»[173].

Рано утром штабом армии была получена директива командующего Западным фронтом о подготовке армий центра и левого фланга, а также 1-го Гв. кавалерийского корпуса генерала Белова к наступлению.

33-й армии была поставлена следующая боевая задача:

«…КОМАНДАРМУ 33, группировкой в составе не менее 4 стрелковых дивизий со средствами усиления с исходного положения (иск) НАРО-ФОМИНСК, КАМЕНСКОЕ с рассветом 18.12 нанести удар в направлении БАЛАБАНОВО, МАЛОЯРОСЛАВЕЦ, разбить противника и к исходу 18.12 выйти на рубеж ТАШИРОВО, МИШУКОВО, БАЛАБАНОВО.

Разгранлиния справа — МАУРИНО, (иск) НОВ. НИКОЛЬСКОЕ, (иск) ст. КОЛОЧЬ. Слева ДЯТЛОВО, БАЛАБАНОВО, УВАРОВСКОЕ, СТУПИНО (все включительно 33 армии)»[174].

Особое внимание командующий фронтом обратил на стремительность действий. Преследование врага рекомендовалось осуществлять сильными передвижными передовыми отрядами, которые должны были осуществлять захват узлов дорог, теснин, дезорганизовывать походные и боевые порядки противника. Категорически запрещались лобовые атаки вражеских укрепленных узлов сопротивления.

^{Бой за Наро-Фоминск 12 декабря 1941 г.}

Примерно около семи часов утра разведотряд 1-й Гв. МСД под командованием полковника Гребнева наконец смог начать разведку боем. Столь существенное опоздание объяснялось неорганизованностью и крайне низкой подготовкой лыжных батальонов, многие бойцы которых не имели никакой практики в действиях на лыжах, не говоря уже об умении вести бой в составе лыжных подразделений.

Лыжные батальоны, ворвавшиеся в городские районы, были встречены организованным огнем противника, который очень продуманно организовал свою оборону. Расположенные на улицах танки двинулись вдоль улиц и стали в упор расстреливать шрапнелью наших бойцов и командиров. В результате чего один из батальонов был вынужден отступить к военному городку, другой — в район поселка Березовка[175]. Предпринятая спустя некоторое время попытка овладения северным и южным кирпичными заводами была отражена противником с большими для наших частей потерями, вследствие чего отряд был вынужден отойти в исходное положение.

Поле доклада командиром 1-й Гв. МСД полковником Новиковым генерал-лейтенанту Ефремову результатов боя разведотряда дивизии последний дал команду прекратить разведку боем.

По данным штаба 1-й Гв. МСД, потери состава сводного отряда во время разведки боем составили: 19 человек убито, 66 — ранено, 36 человек пропало без вести[176].

Несмотря на неудачный исход проведенной разведки боем, действия разведывательных отрядов показали, что противник на всем участке своего фронта имеет хорошо организованную и продуманную систему обороны, опиравшуюся на всесторонне подготовленные опорные пункты, оборудованные вдоль западного берега р. Нара.

В полосе обороны остальных дивизий существенных изменений за день не произошло.

Ночью в штаб 33-й армии поступило срочное приказание штаба Западного фронта:

«КОМАНДАРМУ 33.

Комфронтом приказал:

1. 338 СД с 8.00 14.12 переходит в подчинение КОМАНДАРМУ 33.

2. КОМАНДАРМУ 16 немедленно направить дивизию маршем в распоряжение КОМАНДАРМА 33.

3. Командиру 338 СД с получением приказа немедленно организовать выступление и марш дивизии походным порядком в новый район сосредоточения, по маршруту: МИШИНО, ПАВШИНО, ГЛУХОВО, ОДИНЦОВО, ЖАВОРОНКИ, ВЛАСОВО, БАРАКИ 1 КМ ЮЖ. АНКУДИНОВО, АЛАБИНО, ЯКОВЛЕВСКОЕ, в дальнейшем поступить в распоряжение КОМАНДАРМА 33.

4. Дивизии сосредоточиться в новом районе к 10.00 16.12.41 г.

5. КОМАНДАРМУ 33 организовать встречу и сопровождение дивизии в район сосредоточения.

(СОКОЛОВСКИЙ»[177].)

Это была первая из двух дивизий, которые по решению штаба фронта передавались на усиление армии.

Соединения армии занимали прежние полосы обороны. Во всех частях и подразделениях проводились занятия по боевой подготовке. За последнее время полки получили значительное по количеству пополнение, которое как всегда не отличалось большими знаниями в области материальной части. Особое внимание было уделено подготовке пулеметных расчетов.

Вечером, во время переговоров со штабом армии, генерал-лейтенант Соколовский сориентировал командующего армией о том, что сроки выполнения поставленных боевых задач на наступление, указанные в директиве фронта, передвигаются на день позднее.

Ничего существенного в этот день в полосе обороны армии не произошло. Во всех частях и подразделениях армии, не занятых боевым дежурством, проводились занятия по боевой подготовке, в ходе которых, по докладу штабов, самое активное участие принимали не только воины вновь прибывшего пополнения, но и красноармейцы, уже имевшие опыт ведения боевых действий. Подобное не могло не радовать командиров рот и батальонов, хорошо понимавших, что от качества этих занятий напрямую зависит успех предстоящего наступления. Впервые за весь период боев на Наро-Фоминском направлении командиры имели возможность провести хотя бы элементарные занятия по слаживанию подчиненных подразделений.

Противник в течение дня изредка вел огонь из минометов по переднему краю обороны и артиллерией по местам расположения командных пунктов и огневых позиций наших войск в глубине. В результате одного из таких огневых налетов был тяжело ранен командир 1-й Гв. МСД полковник Т. Я. Новиков, которого пришлось срочно эвакуировать в тыл.

По докладу штаба 222-й СД, одна из разведгрупп, высланная ночью от 774-го СП, уничтожила в районе деревни Бирюлево несколько немецких солдат и офицеров, находившихся в блиндажах, забросав их гранатами. В ходе налета был захвачен пленный, принадлежавший 3-му батальону 508-го ПП.

338-я СД, переданная согласно приказу командующего фронтом в состав 33-й армии, совершала марш в пешем порядке в район Голохвостово, Архангельское, Белоусово.

Кроме 338-й дивизии штаб фронта своим распоряжением передал в состав 33-й армии еще и 201-ю СД, однако местонахождение ее, как и время прибытия, было неизвестно. Несмотря на это обстоятельство, командующий армией, принимая решение на наступление, был вынужден планировать боевые действия, исходя из наличия этой дивизии в боевом составе армии, что ставило под сомнение не только целесообразность принятого решения, но и построение боевого порядка соединений и поставленные им задачи.

Генерал Ефремов был крайне недоволен фактом отсутствия информации о местонахождении и состоянии 201-й СД, предчувствуя что-то недоброе.

^{Командир 338-й сд полковник В. Г. Кучинев}

К исходу дня штаб армии под руководством генерала Ефремова разработал план наступления в направлении Балабаново — Малоярославец. Этот план был доведен до командиров соединений и отдельных частей на совещании, состоявшемся на командном пункте армии вечером. Перед совещанием командарм представил присутствующим командира 338-й стрелковой дивизии полковника В. Г. Кучинева.

Проинформировав собравшихся о принятом решении, командующий армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов сказал, в частности:

«…Штаб подготовил и раздаст вам приказ о наступлении. Я же хотел предупредить всех командиров о важности этого задания — это начало изгнания гитлеровских захватчиков с нашей земли. Много трудностей будет перед вами. У нас в армии мало артиллерии, почти нет танков и совсем мало авиации. Надо не надеяться на что-то, а выполнять свою задачу с теми ограниченными средствами, которые имеются в наличии. Там, где нельзя взять силой, берите хитростью, обходите опорные пункты, в ночных боях прорывайте вражескую оборону, но главное — не давайте врагу опомниться, закрепиться, нужно стремительно прорываться вперед…»[178].

В боевом приказе командующего армией № 85 от 15 декабря 1941 года о переходе армии в контрнаступление соединениям были поставлены следующие боевые задачи:

«…222 СД с 1289 СП (110 СД), учебным батальоном 183 ЗАП. ПОЛКА, 500 АП ПТО (17 орудий), 1/486 ГАП (6 орудий), к рассвету 17.12.41 занять рубеж: МЯКИШЕВО, ЛЮБАНОВО, ТАШИРОВО и далее по левому берегу р. НАРА до юго-восточной окраины НАРО-ФОМИНСКА. Задача дивизии — упорной обороной обеспечить наступление ударной группы армии действующей южнее НАРО-ФОМИНСКА. Для обхода города с юга во взаимодействии с 1 ГВ. МСД иметь на левом фланге ударную группу.

1 ГВ. МСД с 2 и 3/480 ГАП (12 орудий) с рассветом 17.12.41 занять исходное положение для наступления (искл.) НАРО-ФОМИНСК, (искл.) ГОРЧУХИНО в готовности с рассвета 18.12. атаковать и уничтожить противостоящего противника. К исходу дня выйти СВХ. КОТОВО, ЩЕКУТИНО, имея задачу выйти к исходу 19.12. на рубеж КУЗЬМИНКА, ТАТАРКА.

110 СД (без 1289 СП) с 364 КАП (12 орудий), 23 и 24 лыжными батальонами к рассвету 17.12. занять исходное положение ГОРЧУХИНО, (искл.) АТЕПЦЕВО, в готовности с рассветом 18.12. перейти в наступление с задачей уничтожить противостоящего противника и к исходу дня выйти на рубеж (искл.) ЩЕКУТИНО, РОЖДЕСТВО. К исходу 19.12. выйти на рубеж ТАТАРКА, МИШУКОВО.

338 СД к рассвету 17.12. сменить левофланговые части 110 СД, занять исходное положение для наступления — опушка леса 1 км сев.-вост. АТЕПЦЕВО и СЛИЗНЕВО с задачей уничтожить противостоящего противника и к исходу дня выйти на рубеж — РОЖДЕСТВО, ДЕДЕНЕВО. К исходу дня 19.12. занять рубеж (искл.) МИШУКОВО, (искл.) КЛИМКИНО.

201 СД с 102 ГАП (8 орудий) к рассвету 17.12. сменить части 113 СД на рубеже (искл.) Слизнево, (искл.) Мельниково, занять этот рубеж и быть готовым с рассветом 18.12. наступать в направлении ШИЛОВО, ЛАПШИНКА. Задача — уничтожить противостоящего противника и к исходу 18.12. занять рубеж (искл.) ДЕДЕНЕВО, АРИСТОВО, и к исходу 19.12. занять КЛИМКИНО, БАЛАБАНОВО.

113 СД после смены рубежа обороны 201 СД и правофланговыми частями 43 армии (участок МЕЛЬНИКОВО, РЫЖКОВО) и к 12.00 17.12. сосредоточиться в районе ИВАНОВКА, САВЕЛОВКА, отм. 189,6, имея задачу наступать за 1 ГВ. МСД в готовности отражать возможные контратаки противника в правый фланг и тыл 1 ГВ. МСД.

4) В каждую дивизию нач. АБТВ выделить по 10 танков (кроме 222 СД) для действия совместно с пехотой.

5) Артиллерия: готовность 23.00 17.12.41.

Задача — подавление узлов сопротивления в районах КОТОВО, ЕЛАГИНО, АТЕПЦЕВО, СЛИЗНЕВО, ЧИЧКОВО. Подавление артиллерии в районах АЛЕШКОВО, КОТОВО, РОЖДЕСТВО, ПАВЛОВКА.

6) Начало атаки 9.30.

7) КП — ЯКОВЛЕВСКОЕ.

Опергруппа с 13.00 17.12. — МОГУТОВО»[179].

Днем штабом армии был получен перевод одного из документов противника, захваченного в ходе последних боев. Это была инструкция о том, как надо себя вести немецким солдатам и офицерам в отношении нашего мирного населения. Ее содержание дает ясное представление о том, что ожидало мирное население с приходом немецких войск:

«1. Население следует удалить из сферы боевых действий, за исключением военнообязанных, население в основном отправить на запад. Это мероприятие следует провести немедленно, так как после возникновения прочных фронтов оно будет невыполнимо.

2. При эвакуации перед главной линией сопротивления нужно сжечь все населенные пункты в зоне приблизительно на 10 км в глубину, чтобы этим вынудить население к уходу (исключая отдельные дома для размещения своих частей).

За главной линией сопротивления достаточна зона в 5 км глубиною, чтобы иметь по возможности наибольший р-н для размещения собственных войск и одновременно избежать нарушений со стороны населения.

За этой зоной предполагается, обычно, оставлять население населенных пунктов, чтобы привлекать к работам различного вида. При этом следует сгонять население в отдельные дома, чтобы иметь помещения для своих частей. Запрещается совместное проживание наших солдат с населением.

3. Следует передавать в ведение отдельных старост эвакуированных военнообязанных, поскольку они не проходили никакого военного обучения, с остальными обращаться как с военнопленными.

4. Необходимо провести следующие мероприятия для контроля за населением:

Запрещается оставлять села (искл. см. п. 5).

Запрещается покидать дома в темноте.

Работы выполнять в сомкнутых колоннах (рубка дров, устройство позиций).

Требовать списки населения (данные о возрасте).

Проводить внезапные вызовы для проверки присутствия в населенном пункте и контроль за теми, кто сам является на проверку, а также контроль за неместными жителями.

Принуждение к смертной казни за поддержку партизан и акты саботажа всех видов.

Награждения (наличными деньгами или натурой) до 25 марок за правильные данные (утвержденные штабом корпуса или дивизией).

5. Население может быть привлечено к охранению (охрана мостов, телефонных проводов, контрольные посты у входов в населенные пункты). Должны быть проведены эффективные мероприятия, чтобы карать за непроведение охранения.

6, Использование населения должно производиться бесплатно. Поскольку задачи по охранению проводятся в качестве искупительных мероприятий за уже имевшее место или будущие акты саботажа, то выполнение этих задач не подлежит оплате»[180].

В этот день Гитлер отдал приказ, в котором потребовал от войск вермахта фанатического упорства в ходе боевых действий с частями Красной Армии, известный также под названием «Держаться». Одновременно этим приказом предусматривалась переброска на советско-германский фронт значительного количества маршевых батальонов с Запада.

Генерал-фельдмаршал фон Бок немедленно отреагировал на решение фюрера. Рано утром в подчиненные армии ушла телеграмма с его приказом о мерах по усилению стойкости войск. Категорически запрещалось отходить с занимаемых позиций без разрешения. «Только там, где противник будет встречать ожесточенное сопротивление, — говорилось в телеграмме, — он будет вынужден отказаться от новых попыток прорыва. Отступлением его к этому не пробудить… Никто не может быть снят с передовой. Подкрепление в ближайшее время не ожидается. Действительности нужно смотреть в глаза…»[181].

В полосе обороны 33-й армии ничего особенного в этот день не произошло. Противник как всегда периодически вел огонь по переднему краю оборонявшихся частей, наиболее интенсивный по районам населенных пунктов Мякишево и Александровка. Артиллерия армии и дивизий, насколько позволяло наличие боеприпасов, вели ответный огонь. Соединения и части армии готовились к перегруппировке войск, которую в соответствии с приказом командующего армией необходимо было провести в ночь на 17 декабря.

В 23 часа поступил приказ командующего Западным фронтом № 0112/ оп от 16 декабря 1941 года, в котором были конкретизированы задачи армиям и определены новые даты их выполнения. В целом приказ содержал те же задачи, что и отданный ранее приказ № 0104 /оп от 13 декабря, однако сроки выполнения задач были передвинуты на день позднее.

222-я СД продолжала занимать прежнюю полосу обороны. Командование и штаб дивизии рано утром закончили принятие решения на перегруппировку войск. В соответствии с решением командарма дивизии теперь предстояло оборонять значительно большую полосу обороны, чем ранее: от Мякишева до юго-западной окраины Наро-Фоминска. Для упрощения решения этой задачи было решено передать в состав 222-й СД 1289-й СП, который ранее находился в оперативном подчинении командиру 1-й Гв. МСД.

1-я Гв. МСД должна была сосредоточить основные усилия южнее Наро-Фоминска. Противник перед фронтом дивизии в течение дня особой активности не проявлял, однако утром его артиллерия нанесла два огневых налета по району Александровки. В результате чего было убито 6 и ранено 23 человека, в основном бойцов и командиров штабных подразделений.

Подразделения 110-я и 113-я СД готовились к смене занимаемых позиций. Наиболее важная и ответственная задача стояла перед 110-й СД, которой предстояло в ночь вывести 1291-й СП на участок, занимаемый 1287-м СП, передать участок от Атепцева до Слизнева частям 338-й СД и подготовиться к наступлению в полосе Горчухино, искл. Атепцево. 183-й зап СП, несколько дней назад переподчиненный дивизии, был изъят из ее состава: полк получил задачу сосредоточиться восточнее Наро-Фоминска. 110-я СД вновь осталась в составе двух полков.

113-я СД, готовившаяся передать свою полосу обороны 201-й СД и соседнему полку 43-й армии, одновременно пробивала дороги в лесу для выхода частей дивизии в эту ночь в район: Ивановка, Савеловка, высота с отм. 189,6.

338-я СД в течение дня продолжала сосредоточение в районе Архангельское, Голохвостово, Белоусово. К 16 часам в указанный район прибыла основная часть войск за исключением небольшого количества подразделений, которые отстали в ходе совершения марша вследствие растяжки колонн. Вечером командир дивизии полковник Кучинев собрал в штабе дивизии, разместившемся в Волковской Даче, командиров полков и поставил задачи на смену этой ночью частей 110-й СД.

Утром появились первые сведения о 201-й СД, которая с этого дня, в соответствии с приказом командующего Западным фронтом, официально вошла в состав 33-й армии. Однако полученная информация ничего, кроме разочарования, не вызвала у командования армии: в связи с несвоевременным прибытием частей дивизии к станциям погрузки, время ее прибытия в район боевых действий армии задерживалось на неопределенный срок.

К исходу дня ни одного эшелона с подразделениями 201-й СД так и не прибыло. По появившимся к вечеру данным, ожидать прибытие эшелонов можно было не раньше утра 17 декабря. Это в корне осложняло обстановку, ибо 201-й СД, в соответствии с решением командующего армией, предстояло наступать на левом фланге, на стыке двух армий, что накладывало определенный отпечаток на ее подготовку к предстоящему наступлению и организацию взаимодействия, особенно с соседом слева. Времени для этого уже не оставалось.

Генерал Ефремов принял решение уточнить и несколько изменить задачи левофланговым дивизиям: это был единственный выход из сложившейся ситуации. Сделать это, буквально за сутки до начала наступления, было крайне сложно, к тому же необходимо было вносить некоторые коррективы в план перегруппировки войск, назначенной на эту ночь.

Как только ранняя зимняя ночь окутала землю, все в полосе обороны 33-й армии пришло в движение. Перегруппировка и смена войск — мероприятие довольно сложное, требующее тщательной подготовки и организации на предварительном этапе, быстроты и скрытности при ее проведении. Тем более необходимо учесть, что наши войска находились в обороне в условиях непосредственного соприкосновения с немецкими войсками, когда их порой разделяло всего 200–300 метров, и переместить такую массу личного состава незаметно для врага было непросто.

В связи с неприбытием 201-й СД командующий армией был вынужден отдать командиру 113-й СД распоряжение — продолжать занимать прежнюю полосу обороны, подготовив для сдачи полку 43-й армии участок искл. Каменское, Рыжково. На сообщение генерала Ефремова о том, что отсутствие 201-й СД значительно затрудняет организацию наступления армии, штаб фронта ответил молчанием.

Всю ночь соединения армии осуществляли перегруппировку войск. Представители штаба армии находились в каждой дивизии, где на месте оказывали командирам необходимую помощь.

222-я СД произвела перегруппировку войск, в целом незаметно для противника. Тяжелей всего было 457-му СП, который, передав занимаемый участок обороны 479-му СП, совместно с учебным батальоном 183-го запасного СП и курсами младших лейтенантов к утру сменил подразделения 175-го МСП 1-й Гв. МСД и занял оборону по восточному берегу р. Нара, на участке от Красной Турейки до станции Нара. В случае успешного развития наступления армии южнее Наро-Фоминска полку отводилась главная задача по овладению городом.

Быстрее всех произвела перегруппировку своих частей 1-я Гв. МСД, которой временно командовал начальник штаба дивизии полковник Бахметьев. 175-й МСП под командованием майора А. И. Царицина, сдав свой участок обороны подразделениям 222-й СД, сменил подразделения 6-го МСП полковника Гребнева на участке искл. р. Березовка, бараки. В свою очередь 6-й МСП, оставив один батальон для обороны участка искл. бараки, искл. Горчухино, занял исходное положение для наступления в указанном районе. Вечером в командование дивизией вступил полковник Иовлев Сергей Иванович.

Части 110-й СД, закончив перегруппировку к 4 часам утра, заняли исходное положение для наступления: 1287-й СП сосредоточился по опушке леса северо-восточнее и восточнее Горчухино, имея на правом фланге 1-й СБ, на левом — 2-й СБ. 24-й лыжный батальон сосредоточился в 300 м за 2-м СБ. Первый дивизион 971-го АП находился на огневых позициях в районе д. Афанасовка, 2-я батарея Гвардейского минометного дивизиона заняла огневую позицию в районе высоты с отм. 188,2. НП командира полка расположился в 200 м за левым флангом 2-го СБ.

1291-й СП расположился вдоль опушки леса от левого фланга 1287-го СП к юго-востоку до разгранлинии с 338-й СД. Справа находился 1-й СБ, слева — 2-й. 3-й СБ, составлявший передовой отряд полка, находился в роще 500 м севернее Атепцева. Резерв командира дивизии — 23-й лыжный батальон, истребительный отряд, разведрота дивизии, 3 взвода ОСБ и химрота дивизии сосредоточились в районе высоты с отм. 210,1, где находился и НП командира полка.

338-я СД в установленные командующим армией сроки заняла исходное положение для наступления. Во второй половине дня полковник Кучинев уточнил на местности командирам полков их задачи на наступление.

Из боевого приказа № 03 командира 338-й СД:

«…3. 338 СД с утра 18.12.41 г. занимает исходное положение для наступления опушка леса 1 км с-в АТЕПЦЕВО и СЛИЗНЕВО и наступает в направлении СЛИЗНЕВО, ПОКРОВКА, ДЕДЕНЕВА с задачей уничтожить противостоящего противника и к исходу дня выйти на рубеж РОЖДЕСТВО, ДЕДЕНЕВА. Атаку начать 9.30.

а) 1134 СП занять исходное положение опушка леса 1 км восточнее АТЕПЦЕВО и наступать с задачей овладеть АТЕПЦЕВО, БУМ-Ф, в дальнейшем наступать РОЖДЕСТВО. Граница слева: МОГУТОВО, ЕРЮХИНО, НЕФЕДОВА, КОЛОТКИНО. Поддерживает 1/910 АП без одной батареи и 120 мм минрота;

б) 1138 СП занять исходное положение опушка леса с-в СЛИЗНЕВО и наступать с задачей овладеть СЛИЗНЕВО, ПОКРОВКА, в дальнейшем наступать на ДЕДЕНЕВА. Поддерживает 2/910 АП и одна батарея 1/910 АП и две 122-мм роты минбата;

в) 1136 СП второй эшелон дивизии, наступать за 1138 СП в направлении СЛИЗНЕВО, ПОКРОВКА. С развертыванием поддерживает 1 батарея 910 АП…»[182].

Днем стали прибывать первые эшелоны с частями 201-й дивизии, однако это уже ничего изменить не могло: дивизия явно не успевала к началу наступления армии. К 16 часам прибыло и разгрузилось пять эшелонов с подразделениями 92-го и 122-го СП, 220-го АП (по одному батальону (дивизиону) от каждой части). 2-й батальон 92-го СП к двум часам дня сосредоточился в районе д. Савеловка.

Командующий армией нервничал, но вины дивизии в ее задержке не было. Еще до прибытия в состав 33-й армии на долю бойцов и командиров 201-й СД выпало столько трудностей, что с лихвой хватило бы на несколько дивизий.

201-я Латвийская стрелковая дивизия была сформирована приказом Народного комиссара обороны на территории Гороховецкого лагеря MВО и 5 декабря 1941 года вошла в состав 1-й ударной армии, сосредоточившись в указанном ей районе. Однако вскоре была вынуждена совершить марш в другой район. После получения приказа Ставки ВГК о переподчинении 33-й армии совершила марш в пешем порядке на станцию Химки, а затем по железной дороге была переброшена на станцию Апрелевка.

Все передвижения происходили в тяжелейших зимних условиях, практически без отдыха и нормальной пищи, к тому же именно в эти дни ударили сильные морозы, к чему дивизия не была в должной мере готова. Устали не только командиры и бойцы, с ног, в прямом смысле слова, валились даже лошади. К проблеме несвоевременного сосредоточения дивизии добавлялась еще одна: личный состав был изнурен до такой степени, что требовать от него немедленного вступления в бой было бессмысленно.

113-я СД, ввиду того что 201-я СД не прибыла для смены ее частей, продолжала занимать прежнюю полосу обороны и, таким образом, не могла принять участие в наступлении, как это было предусмотрено решением командующего. Дивизия имела задачу наступать во втором эшелоне армии за 1-й Гв. МСД, в готовности отразить возможные контратаки противника.

Накануне вечером генерал Ефремов предусмотрительно сориентировал командира дивизии полковника К. И. Миронова о том, что частям дивизии, по всей видимости, придется выполнять иную задачу, чем та, которая ранее была поставлена ей. В этой сложной обстановке командир 113-й СД не растерялся, и уже в 4 часа утра командирам полков были отданы предварительные боевые распоряжения, в которых они были не только сориентированы о возможном изменении поставленной задачи, но и получили некоторое представление о характере новой боевой задачи.

Днем, когда стало понятно, что 201-я СД явно не успевает к началу наступления и вместо нее на левом фланге армии придется действовать 113-й СД, командир дивизии полковник Миронов отдал подчиненным частям следующий боевой приказ:

«…3. 113 СД с 109 ГАП, по смене 1-го и 3-го СП частями 93-й СД с рассветом 18.12.41 прорывает оборону противника и, нанося главный удар своим правым флангом, уничтожая его противостоящие части, к исходу 18.12.41 выходит на фронт (искл.) ДЕДЕНЕВО, АРИСТОВО, имея дальнейшие задачи к исходу 19.12.41 овладеть КЛИМКИНО, БАЛАБАНОВО.

4. 1288 СП по сдаче своего оборонительного участка 93-й СД к 6.00 18.12.41 занять исходное положение для наступления по южной окраине КАМЕНСКОЕ, под прикрытием обороняющихся подразделений 1290 СП и, наступая вдоль дороги КАМЕНСКОЕ-ИКЛИНСКОЕ, к исходу 18.12.41 овладеть ШИЛОВО, ИКЛИНСКОЕ…

5. 1292 СП по сдаче своего оборонительного участка 93-й СД к 6.00 18.12.41 занять исходное положение для наступления по ю-з окраине МЕЛЬНИКОВО и, наступая вдоль дороги МЕЛЬНИКОВО-ИКЛИНСКОЕ до пр (2560) и далее на АРИСТОВО через безым. выс. 1, 5 км и ю-в ИКЛИНСКОЕ, к исходу 18.12.41 овладеть АРИСТОВО.

ПП 1292 СП — 109 ГАП командир, командир 109 ГАП.

6. 1290 СП во втором эшелоне наступать за 1288 СП, свернув боевые порядки обороны по прохождении 1288 СП.

7. ЗАДАЧА — к исходу дня 18.12.41 овладеть ПАВЛЮКОВО, ПАВЛОВКА, для чего иметь справа вдоль дороги ЧИЧКОВО — ПАВЛОВКА не менее усиленной роты с целью обеспечения правого фланга полка и дивизии.

Мой резерв школа младших командиров, сосредоточиться на южн. опушке рощи руч. ТЕПЛЫЙ к 7.00 18.12.41…»[183].

Вечером штабом армии была получена телеграмма, в которой Главное политическое управление Красной Армии указывало на недостатки в организации партийно-политической работы с личным составом и особенно при подборе кадров для войсковой разведки. Среди соединений и частей, в которых имели место подобные негативные факты, фигурировала и 222-я СД. В телеграмме, в частности, отмечалось:

«Главное политическое управление КРАСНОЙ АРМИИ располагает многочисленными фактами, свидетельствующими о том, что многие комиссары соединений, частей и начальники политорганов из рук вон плохо занимаются организацией партийно-политической работы, а также подбором и изучением кадров в подразделениях войсковой разведки, не интересуются тем, как протекает боевая и политическая подготовка разведчиков…

Разведка 774 ПОЛКА 222 СТР. ДИВ. 33 АРМИИ в числе 5 чел. перешла на сторону противника, а красноармеец этой разведгруппы, отказавшийся перейти к немцам, не открыл огня по изменникам, как установлено, он не знал приказа Ставки № 270…»[184].

Перед военными комиссарами соединений и частей была поставлена задача по качественному подбору личного состава для укомплектования разведподразделений, проведению с ними действенной политико-воспитательной работы, обращено внимание на всемерное поощрение разведчиков, отличившихся в бою.

Все подготовительные мероприятия, которые планировалось выполнить к началу наступления, в основном были завершены. Главной проблемой теперь оставалась задача использования в наступлении 201-й СД. Эшелоны с подразделениями частей дивизии в течение предыдущего дня и прошедшей ночи продолжали прибывать и выгружаться на станциях Апрелевка, Селятино и Рассудово. После выгрузки они отправлялись в указанный для дивизии район сосредоточения: Ивановка, Савеловка, Афанасовка.

К 4 часам утра 18 декабря прибыло всего 8 эшелонов, в районе сосредоточения находилось по одному стрелковому батальону 92, 122 и 220-го СП, на подходе были 2-й и 3-й батальоны 122-го СП.

Генерал Ефремов хорошо понимал, что задействовать 201-ю дивизию не только в начинающемся утром наступлении, но и в ближайшее время будет невозможно. Это обстоятельство могло существенно повлиять на весь ход предстоящего наступления. Главная беда заключалась не в том, что 201-я СД не смогла принять участие в наступлении — ее задача была возложена на 113-ю СД, а в том, что командующий армией остался без резерва. Это было очень важно, так как, имея одноэшелонное построение боевого порядка армии, теперь стало очень сложно решать внезапно возникающие задачи, которые, безусловно, в большом количестве станут появляться в ходе боя, к тому же теперь, даже в случае успеха на каком-то участке, развить его было некем.

^{В каждой дивизии приказом командующего Западным фронтом были созданы роты автоматчиков}

Ситуация, сложившаяся в связи с несвоевременным прибытием 201-й СД, требовала от командования и штаба армии напряжения всех сил и средств, находящихся в их распоряжении, для решения поставленной командующим Западным фронтом задачи на наступление. Эту задачу и так было выполнить очень нелегко, вследствие того что армия имела не так много танков и артиллерии, в связи с чем основная тяжесть по прорыву обороны противника ложилась на плечи стрелковых подразделений, которые, в свою очередь, были слабо вооружены автоматическим оружием, несмотря на то что накануне наступления армией было получено некоторое его количество. Даже созданные в дивизиях, по приказу штаба фронта, роты автоматчиков только частично были вооружены автоматами. Значительная часть бойцов этих рот имела на вооружении скорострельные винтовки СВТ-40. К началу наступления в шести дивизиях армии насчитывалось около 300 автоматов, 350 станковых и ручных пулеметов.

Рано утром генерал-лейтенант Ефремов еще раз уточнил задачу на наступление командиру 113-й СД полковнику Миронову, а также отдал распоряжение начальнику штаба армии генерал-майору Кондратьеву о порядке использования прибывших подразделений 201-й СД. Дивизии предстояло при необходимости вступать в бой по частям.

^{Боец 1-й Гв. мсд в своем окопе. Декабрь 1941 г. Как видно, не всем хватало зимних шапок и теплой одежды}

Главные события в этот период времени происходили на флангах Западного фронта. Однако войскам армий центра фронта, который составляли левофланговые соединения 5-й армии, 33, 43 и 49-й армий, предстояло решить не менее важные и ответственные задачи по разгрому противостоящей группировки противника и развития контрнаступления под Москвой. К тому же не надо забывать о том, что в период ведения оборонительных действий из состава этих армий было изъято большое количество войск отдельными подразделениями, а порой и целыми полками и дивизиями для решения внезапно возникших боевых задач на других участках Западного фронта.

К тому же если на флангах противник, ведя активные действия, не успел создать подготовленных оборонительных позиций, то в центре, наоборот, за два месяца ведения оборонительных действий он превратил свой передний край в неприступный рубеж обороны, с большим количеством хорошо подготовленных опорных пунктов. В них имелись окопы полного профиля, блиндажи и ходы сообщения.

Этим обстоятельством во многом и определялся тот факт, что армиям центра на начальном этапе контрнаступления не удалось добиться такого успеха, как армиям, действовавшим на флангах. Но генерал Жуков считал, что медленное продвижение этих армий — результат плохо организованного ими наступления, и винил во всем командующих, и в частности генерала Ефремова.

В ночь перед наступлением противник особой активности не проявлял, изредка ведя по боевым порядкам наших войск минометный и артиллерийский огонь.

В то время, когда соединения 33-й армии готовились перейти в наступление, 222-я СД выполняла не менее важную задачу, занимая оборону на широком фронте. К утру 18 декабря фронт обороны дивизии составлял около 16 км, но этого требовала обстановка, иначе было бы невозможно создать необходимые плотности сил и средств в полосах дивизий, которые переходили в наступление. Определенную угрозу устойчивости обороны дивизии создавало построение обороны в один эшелон, но здесь выбирать не приходилось — нужно было рисковать.

В 8 часов 30 минут началась артиллерийская подготовка. В 9 часов 30 минут передовые полки 1-й Гв. МСД, 110-й СД, 338-й СД и 113-й СД перешли в наступление[185]. Несмотря на то что оперативная группа штаба армии располагалась в Могутове, командующий армией генерал-лейтенант М. Г. Ефремов все это время находился на НП командира 1-й Гв. МСД полковника С. И. Иовлева, откуда просматривался значительный участок местности, на котором предстояло наступать частям дивизии.

С первых же минут боя стало ясно, что противник хорошо подготовился к обороне занимаемых им рубежей и населенных пунктов, к тому же артиллерийская подготовка наступления, вследствие отсутствия необходимого количества боеприпасов, была не особенно эффективной.

Полкам 1-й Гв. МСД удалось быстро переправиться по льду на западный берег р. Нара и повести наступление в направление разъезда 75-й км. Стремительно преодолев первые триста-четыреста метров, наши подразделения вышли на открытый участок местности и тут же попали под ураганный огонь противника. Несмотря на наступательный порыв бойцов и командиров, стремление выполнить поставленную боевую задачу, наступление дивизии замедлилось. Батальоны несли большие потери, не имея никакого продвижения вперед, только на правом фланге одной из рот 6-го МСП удалось вплотную подойти к кирпичному заводу.

^{Минометчики 1-й Гв. мсд ведут огонь по противнику}

Танки 5-й ТБр с трудом продвигались по снежной целине, а после того как отстала пехота, были вынуждены остановиться. Потеряв от огня артиллерии противника два танка, оставшиеся танки отошли назад.

Примерно такая же обстановка была и в полосе наступления 110-й СД. Только частям 338-й и 113-й СД удалось несколько потеснить противостоящие им вражеские подразделения. 1138-й СП 338-й СД ворвался на восточную окраину Слизнево и начал отвоевывать у врага дом за домом. 1292-й СП 113-й СД смог выбить подразделения 15-й ПД с противоположного берега р. Нара и продолжил развивать наступление в направлении высоты с отм. 215,1.

Находясь на наблюдательном пункте 1-й Гв. МСД, командарм видел, как захлебывались одна за другой атаки нашей пехоты, но помочь им ничем не мог. Стало очевидным то, что в период артиллерийской подготовки атаки не удалось подавить огневые средства противника, расположенные на его переднем крае. Несмотря на то что действия каждой стрелковой дивизии поддерживались группой из десяти танков, эффективность их действий была невысокой, что было обусловлено не только разрозненными действиями этих групп и глубоким снежным покровом, достигавшим местами полутора метров, но и недостаточной подготовкой танкистов.

К 14 часам дня 1-я Гв. МСД овладела кирпичным заводом южнее Наро-Фоминска, полки 110-й СД вели бой за д. Елагино, 338-я СД овладела д. Слизнево и вела бой за с. Атепцево, 113-я СД частично перешла на западный берег реки Нара и вела бой по овладению д. Чичково. Противник повсюду оказывал упорное сопротивление. Рано наступившие сумерки несколько пригасили пыл боя, однако по всей линии боевого соприкосновения еще долго продолжалась сильная огневая перестрелка.

201-я СД в течение дня и ночи заканчивала выгрузку своих подразделений и сосредоточение в указанном районе.

В штабе группы армий «Центр» в этот день произошла смена командования. Командующим главной группировкой вермахта стал генерал-фельдмаршал Г. фон Клюге[186], который до этого был командующим 4-й армией.

Назначая Клюге командующим группой армий «Центр», Гитлер видел в нем того человека, который не остановится перед самыми жесткими мерами, чтобы предотвратить отступление. Генерал Хейнрици уже после войны говорил известному английскому историку Б. Лиддел Гарту: «Клюге был жестче, чем фон Бок, однако у Бока был больше развит стратегический инстинкт. Федор фон Бок, в отличие от Клюге, был мастером стратегии».

Ночью во все дивизии 4-й немецкой армии был отправлен приказ нового командующего армией генерала Кюблера, в котором он потребовал от командиров всех степеней личным примером воодушевить солдат к фанатичному сопротивлению и ни в коем случае не оставлять занимаемых позиций. Преемник фельдмаршала Клюге стремился всячески оправдать высокое доверие, оказанное ему в столь ответственное время.

222-я СД продолжала занимать оборону на фронте от Мякишева до южной окраины Наро-Фоминска. Противник активных действий в полосе дивизии не предпринимал, изредка обстреливая передний край из минометов и пулеметов. Командование 258-й ПД было вынуждено снять часть подразделений, оборонявшихся в центре и на левом фланге, и усилить ими свой правый фланг, где 1-й Гв. МСД удалось несколько продвинуться вперед.

1-я Гв. МСД в результате контратаки противника силой до батальона с направления разъезда 75-й км, проведенной рано утром, была вынуждена несколько отойти назад. В течение дня подразделения 6-го и 175-го МСП вели бой на рубеже высота безымянная (1 км юго-восточнее разъезда 75-й км), 300 м северо-восточнее окраины д. Елагино.

Во второй половине дня решением командующего армией, в целях содействия продвижению 6-го МСП 1-й Гв. МСД и обеспечения его прикрытия с правого фланга, переподчинил командиру 1-й Гв. МСД 122-й СП 201-й СД.

1287-й стрелковый полк 110-й СД накануне поздно вечером овладел сильно укрепленным узлом сопротивления противника деревней Елагино. Однако через некоторое время подразделения 183-й ПД сильной контратакой выбили полк из населенного пункта, после чего бой за Елагино разгорелся с новой силой. Всю ночь бойцы и командиры провели в чистом поле на подступах к деревне, постоянно обстреливаемые минометным огнем противника.

1291-й СП предпринял наступление на Горчухино, но противник без особых усилий отразил его атаку, несмотря на то что действие подразделений полка поддерживали пять танков.

Из оперативной сводки штаба 110-й СД:

«…K 23.00 18.12. 1287 СП занял ЕЛАГИНО. До 24.00 противник два раза переходил в контратаку, которые были отбиты. К 24.00 противник подтянул артиллерию и прямой наводкой стал бить по обороне ЕЛАГИНО и возобновил контратаки.

Не имея поддержки от соседей справа и слева, к 0.30 наши части вынуждены были оставить ЕЛАГИНО и отошли на вост. берег р. НАРА.

1291 СП в 23.30 двинулся к переправе через р. НАРА, у рощи сев.-западнее АТЕПЦЕВО был встречен пулеметным огнем противника и отошел на линию шоссейной дороги ГОРЧУХИНО-АТЕПЦЕВО…»[187].

Ранним утром 1287-й СП, обходя Елагино с юга, повел наступление на его юго-западную окраину. Вражеский гарнизон оказывал яростное сопротивление, при каждом удобном случае переходя в контратаки. В течение дня деревня Елагино дважды переходила из рук в руки. К исходу дня противник, используя результаты огня артиллерии и минометов, вновь выбил наши подразделения из населенного пункта. Потеряв в этом бою около половины своего личного состава, полк был вынужден отойти к р. Нара, заняв оборону по ее западному берегу.

1291-й СП, используя пересеченную местность между Елагином и Атепцевом, вклинился в глубь обороны противника на полтора километра, надеясь выйти во фланг врагу. Однако противник, обнаружив наши подразделения, в ходе проведенной контратаки отрезал стрелковые батальоны, участвовавшие в наступлении, от основных сил дивизии. Не часто в ходе первых дней контрнаступления под Москвой наши полки оказывались в окружении. Вечером в телефонном разговоре с командармом командиру дивизии подполковнику Беззубову пришлось выслушать немало упреков в свой адрес.

Сложившаяся в полосе наступления дивизии обстановка требовала принятия немедленных мер: 110-я СД была не в состоянии дальше выполнять поставленную задачу. Создавшаяся ситуация была чревата еще и тем, что при определенных условиях противник мог, нанеся удары во фланги соседних дивизий, создать реальную угрозу срыва наступления как 1-й Гв. МСД, так и 338-й СД.

Осознав надвигавшуюся угрозу, генерал-лейтенант Ефремов принял решение использовать в полосе наступления 110-й СД 201-ю стрелковую дивизию, имевшую в своем составе два стрелковых полка, после чего вывести 110-ю СД во второй эшелон. Командир дивизии полковник Я. Я. Вейкин получил приказ в ночь на 20 декабря выдвинуться в полосу 110-й СД и с утра продолжить наступление в направлении Башкина, Ольховки.

338-я СД в течение ночи продолжала вести упорный бой за село Атепцево, которое было практически окружено подразделениями 1134-го СП, однако противник, оказывая исключительно упорное сопротивление, и не думал оставлять населенный пункт.

Глубокой ночью 2-й батальон 81-го ПП противника выбил подразделения 1138-го СП из Слизнева, но практически сразу же, в ходе стремительной контратаки, полк вновь занял его. Во второй половине дня 1138-й СП выбил противника из Покровки и вел с ним бой в лесу западнее деревни.

Днем 1134-й СП 338-й СД, блокировав Атепцево силами одного батальона, основными силами переправился южнее села через реку Нара и повел наступление, обходя деревню Ерюхино с севера.

1288-й СП 113-й СД в течение дня вел напряженный бой с пехотой противника, поддерживаемой несколькими танками, в лесу западнее Чичкова, медленно продвигаясь в направлении д. Павловка. Один стрелковый батальон вел бой с противником, окруженным в деревне Чичково.

1292-й вел бой с вражеской пехотой восточнее села Каменское, а также в лесу юго-западнее его.

Подводя итоги двух дней наступления 33-й армии, следует отметить, что соединениям армии не удалось выполнить поставленные боевые задачи. Практически на всех участках фронта инициатива была в руках врага, несмотря на то что он являлся пассивной стороной и вел оборонительные действия. Вражеские части и подразделения во всей полосе наступления армии оказывали упорное сопротивление, контратакуя наши подразделения при первой же возможности, даже ночью, что нечасто отмечалось ранее. Командный состав частей и дивизий, не имея навыков в ведении наступательных действий, вел наступление прямолинейно и бесхитростно, порою не проявляя должной инициативы.

По итогам двух дней боев, за подписью генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова, в штаб фронта было отправлено боевое донесение следующего содержания:

«КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ЖУКОВУ

БОЕВОЕ ДОНЕСЕНИЕ № 0791

ШТАРМ 33 МОГУТОВО 19.12 „23“ „45“ КАРТА 100.000.

1. Противник, не проявляя активности живой силой на правом фланге армии, к югу от НАРО-ФОМИНСК продолжает оказывать упорное сопротивление огнем артиллерии, пулеметов и главным образом минометов.

Наступление частей, вследствие сильного огневого сопротивления и контратак противника, существенных результатов не дало.

3. Части армии к исходу дня занимали положение:

а) 222 СД — без изменений. На участке дивизии противник активных действий не предпринимал, за исключением периодических арт-минометных налетов;

б) 1 ГВ. МСД — в результате контратак противника с направления РАЗ. 75 км была немного потеснена на восток. Контратака противника остановлена. В течение дня дивизия вела бой на рубеже вост. скаты безым. выс. (1 км ю.в. РАЗ. 75 км), с.в. окраина ЕЛАГИНО;

в) 110 СД — вела напряженные бои на рубеже ю.в. окраина ЕЛАГИНО, выс. 196, 7. ЕЛАГИНО дважды переходили из рук в руки.

Противник занимает зап. часть ЕЛАГИНО и продолжает оказывать упорное сопротивление;

г) 338 СД — в результате напряженных боев овладела СЛИЗНЕВО, ПОКРОВКА и в течение дня вела бой в лесах западнее. В районе ПОКРОВКА удалось переправить 3 танка, которые вместе с пехотой проникли 2 километра в глубь леса западнее ПОКРОВКА, где ведут бой;

д) ИЗ СД — одним полком овладела домом лесника, 800 метров западнее отм. 211,7, при этом уничтожила 15 немцев, захватило одно орудие. Полк наступает на ПАВЛОВКА. Левофланговые части дивизии в 11.00 после артподготовки и залпов РС овладели опушкой леса западнее КАМЕНСКОЕ, но под воздействием сильного минометного и пулеметного огня отошла в исходное положение;

е) один полк 201 СД передан в оперативное подчинение командира 1 Гв. МСД с целью развития наступления в направлении КУЗЬМИНКА; два полка 201 СД сосредотачиваются в районе ГОРЧУХИНО с задачей наступления с утра 20.12 в полосе действия 110 СД.

110 СД, имеющая свыше 40 % потерь, выводится во второй эшелон.

4. Частям армии отдан приказ в течение ночи вести разведку и отдельными отрядами уничтожать огневые точки и живую силу противника. Основным силам дать отдых, привести их в порядок и быть готовыми с утра 20.12 продолжать наступление.

(Командующий 33 армией генерал-лейтенант) (М. ЕФРЕМОВ»[188].)

33-я армия продолжала наступление. 1-я Гв. МСД, с приданным ей 122-м СП 201-й СД, вела упорные бои на рубеже — искл. кирпичный завод, искл. Елагино, встречая сильное огневое сопротивление противника. Потери частей дивизии были просто огромными и составили за день боя 952 человека убитыми, ранеными и пропавшими без вести[189].

Из оперативной сводки штаба 1-й Гв. МСД за день:

«…2. 175 МСП ведет бой за КИРП. ЗАВОД севернее и южнее.

3. 122 СП продолжал упорный бой в лесу южнее КИРП. ЗАВОДА, вост. раз. 75 км 2-мя батальонами. Один батальон ведет бой на выс. 193, 8.

4. 6 МСП отбив контратаки противника ведет бой на рубеже 0,4 км вост. пруда, сев. окраина ЕЛАГИНО…»[190].

201-я СД, без 122-го СП, в 8 часов 40 минут с указанного ей рубежа перешла в наступление в полосе наступления 110-й СД и, преодолевая сильное огневое сопротивление противника, начала медленно продвигаться вперед.

191-й СП дивизии наступал в общем направлении на Котово, немного захватив участок наступления 6-го МСП, и к 14 часам вышел на поле северо-западнее деревни Елагино, где был остановлен сильным огнем противника.

Два батальона 92-го СП, пытаясь обойти деревню Елагино с юга, совместно с 1287-м СП 110-й СД вели бой в перелеске южнее населенного пункта. Третий батальон наступал севернее деревни Новая Жизнь, стремясь перехватить дорогу, ведущую на Елагино. За день боя дивизия потеряла 39 человек убитыми и 444 — ранеными. Потери 1287-го СП за 18 и 19 декабря 1941 года составили: 85 человек убитыми и 258 — ранеными[191].

Три стрелковых батальона 1291-го СП 110-й СД, общей численностью около 400 человек, во главе с командиром полка капитаном Лобачевым и комиссаром полка батальонным комиссаром Поповым, попавшие накануне в окружение западнее Атепцева, вели бой с противником, заняв круговую оборону в лесу в районе высот с отм. 195,6 и 196,7. Окруженные подразделения имели на вооружении несколько пулеметов и ротных минометов, однако запас боеприпасов к ним был незначительным, полностью отсутствовали продукты питания, почти не было медикаментов.

Противник в ночь на 20 декабря и в течение дня пытался уничтожить оборонявшихся огнем артиллерии и минометов, не предпринимая наступления. Промерзшая на большую глубину земля и отсутствие необходимого шанцевого инструмента, за исключением небольшого количества малых саперных лопат, не позволяли подготовить хотя бы элементарные укрытия для личного состава, в первую очередь для раненых, которых к тому времени уже было несколько десятков. Приходилось обороняться, используя складки местности, прикрываясь стволами деревьев.

338-я СД весь день вела упорные бои в районе Атепцева и леса западнее деревни Покровки, встречая сильное огневое сопротивление противника. 1134-й СП, обойдя Атепцево с севера и юга, был остановлен сильным артиллерийским и минометным огнем и в течение дня продвижения не имел. 1138-й полк вел бой в лесу западнее деревни Покровка. За три дня боев части 338-й СД потеряли убитыми и ранеными 833 человека.

В течение дня несколько раз прерывалась связь со штабом 113-й СД, которая вела тяжелый бой в районе д. Павловка и юго-западнее с. Каменское, не имея сплошного фронта с правым соседом — 338-й СД. 1292-й СП, овладев восточной опушкой леса юго-западнее с. Каменское, попал под перекрестный огонь противника, который велся из населенных пунктов Романово и Чичково, занятых противником. Обнаружив перед собой минированные лесные участки вдоль дороги Мельниково — Иклинское, подразделения полка были вынуждены замедлить наступление, отыскивая пути обхода.

1288-й и 1290-й СП, вклинившись в оборону противника на 4–5 километров, вели бой на подступах к деревне Павловка.

Таким образом, к исходу четвертых суток наступления некоторый успех наметился в полосе наступления 113-й СД и смежным с ним, правом фланге 338-й СД. Потери армии убитыми и ранеными, без учета данных о потерях 113-й СД и 222-й СД, за один только день 20 декабря были просто неимоверно большими — свыше 2600 человек.

Ефремов для развития успеха в полосе 113-й СД и в целях содействия продвижению 338-й СД решил создать танковую группу под общим командованием начальника АБТВ армии полковника Сафира, по всей видимости, памятуя о его удачных действиях по разгрому противника в районе Петровское, Юшково, Бурцево. Ночью группа в составе 18 танков 5-й ТБр и подразделений 1236-го СП 388-й СД была переброшена на участок 113-й СД с задачей развить наступление в направлении Ивакино, колхоз имени Сталина.

Летчики 77-й АД, несмотря на трудные метеоусловия, в течение дня нанесли несколько бомбо-штурмовых ударов как по переднему краю обороны противника, так и по позициям его артиллерии, пунктам управления и тылам.

222-я СД продолжала оборонять занимаемый рубеж.

В этот день большая группа бойцов и командиров 33-й армии «за образцовое выполнение боевых заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом доблесть и мужество» в период отражения наступления противника в районе Наро-Фоминска приказом командующего войсками Западного фронта № 0422, подписанного от имени Президиума Верховного Совета Союза ССР генералом армии Г. К. Жуковым и членом Военного совета Н. A. Булганиным, была награждена высокими правительственными наградами.

В ходе ведения боевых действий среди захваченных у противника документов был обнаружен весьма интересный приказ немецкого командования. Вот выдержка из этого документа:

«…1. Часть остро нуждается в зимнем обмундировании ввиду того, что в данный момент нет подвоза. Выданное обмундирование непригодно в условиях русской зимы, а требуемое еще только высылается.

2. Занятые р-ны в большом кол-ве могут предоставить недостающую теплую одежду. До сих пор эта возможность была не использована.

Наша так называемая порядочность и внимание, проявленное до этого по отношению к населению, снимается с повестки дня и совершенно открыто уступает место требованию сохранять и укреплять стойкость и прочность части при любых обстоятельствах.

Гражданское население поставляет одежду военнопленным взамен отобранного у них зимнего обмундирования.

3. Каждый командир подразделения срочно добывает путем конфискации у населения добавочное зимнее обмундирование, предусмотренное для его подразделения.

Изъятие шерстяных и меховых рукавиц, шуб, курток, жилетов, ватных курток и брюк, шерстяных шарфов, носков приказывается производить какому-либо одному органу, по возможности, под руководством офицера или чиновника…»[192].

В первом часу ночи была получена директива командующего Западным фронтом № 0116, в которой генерал армии Жуков подвел некоторые итоги четырех дней наступления армиями центра и уточнил им задачи на ближайшие дни. 33-я армия получила задачу завершить разгром оборонительной полосы противника и к 22 декабря овладеть районами Симбухово и Боровск.

Командующий армией генерал Ефремов понимал, что командование фронта недовольно тем, как развивались события в полосе наступления армии, но в то же время осознавал, что изменить обстановку в свою пользу в ближайшее время вряд ли удастся. Потери, понесенные соединениями армии за эти дни, были очень большими, к тому же, введя в бой 201-ю СД и переподчинив ранее один из ее полков командиру 1-й Гв. МСД, командарм попросту не имел никаких возможностей для наращивания усилий.

Уже в период подготовки к наступлению стало ясно, что прорвать насыщенную противотанковыми средствами, хорошо подготовленную и оборудованную в инженерном отношении оборону противника, с большим количеством ДОТов, будет очень сложно. Приданные на усиление армии 338-я и 201-я стрелковые дивизии, ввиду их слабой обеспеченности техникой и вооружением, не представляли собой по-настоящему боеспособных соединений. Одного героизма и мужества бойцов и командиров было явно недостаточно для того, чтобы прорвать оборону противника. Для этого надо было в первую очередь иметь как можно больше боеприпасов к артиллерии и минометам. Только в тесном взаимодействии всех родов и войск в интересах пехоты можно было выполнить поставленную боевую задачу.

Утром, после небольшого совещания с заместителями, командарм уточнил задачи командирам соединений, вкратце доведя содержание директивы командующего Западным фронтом. Генерал-лейтенант Ефремов попросил поздравить всех бойцов и командиров, которые были награждены правительственными наградами за мужество и героизм, проявленные в предыдущих боях. Выписки из приказа о награждении уже были отправлены отделом кадров армии по дивизиям.

175-й МСП совместно с 183-м запасным СП, приданным накануне 1-й Гв. МСД, перейдя утром в наступление, сразу же начал теснить врага, обходя Наро-Фоминск с юга. К 14 часам бой шел на юго-восточной окраине города, несмотря на то что подразделения 351-го ПП противника оказывали исключительно упорное сопротивление.

Действовавший в центре боевого порядка дивизии 122-й СП, продвинувшись на триста метров вперед, был остановлен сильным минометным и артиллерийским огнем противника из районов Наро-Фоминска, Котова и Елагина.

Тем не менее около пяти часов дня 6-й МСП, используя результаты огня артиллерии дивизии, овладел разъездом 75-й км и начал продвижение к восточной окраине Котова. Ближе к вечеру противник сильной контратакой выбил подразделения с полустанка. К исходу дня дивизия вела огневой бой на рубеже — кирпичный завод, разъезд 75-й км, восточная опушка леса северо-западнее деревни Елагино, охватив разъезд с двух сторон. Небольшое продвижение дивизии вперед стоило жизней 186 человек.

191-й и 92-й СП 201-й СД весь день вели бой за Елагино, пытаясь ворваться в деревню с северной и южной сторон. Сильным ружейно-пулеметным огнем противника все их попытки были отбиты. Днем во время боя за Елагино на своем наблюдательном пункте осколком разорвавшегося снаряда был тяжело ранен в спину командир дивизии полковник Я. Я. Вейкин. Командование дивизией принял начальник штаба полковник Г. Г. Паэгле.

1291-й СП 110-й СД вторые сутки продолжал сражаться, окруженный противником в лесу, 1,5 км западнее населенного пункта Новая Жизнь.

1287-й СП, выведенный утром в резерв командарма, получил задачу: после приведения себя в порядок готовиться к продолжению наступления совместно с частями 201-й СД.

338-я СД без 1136-го СП, который по приказу командарма был задействован для развития успеха в полосе наступления 113-й СД, предприняла попытку наступать в направлении Нефедово, обходя населенные пункты Атепцево и Покровка. Однако вскоре дивизия была остановлена сильным минометным и ружейно-пулеметным огнем из Атепцево и опушки леса западнее Покровки и, не имея возможности продолжить наступление во фланг противнику, отошла в исходное положение.

^{Командир 201-й сд полковник Я. Я. Вейкин. Послевоенное фото}

^{Полковник Г. Г. Паэгле. Фото 1957 года}

Полным разочарованием для командующего армией стал ход развития событий в полосе наступления 113-й СД. Наметившийся накануне успех на левом фланге армии не только не удалось развить, но и к исходу дня пришлось несколько отойти назад. 1136-й СП 338-й СД, направленный в полосу дивизии и усиленный танками, в 8 часов утра переправился через реку Нара у села Каменское и атаковал противника, оборонявшего Чичково. Подразделения 81-го ПП открыли ураганный огонь. Танки, поддерживавшие действия нашей пехоты, при подходе к населенному пункту попали на минное поле, в результате чего два из них подорвались на минах, а остальные были вынуждены отойти назад. Стрелковые подразделения залегли и в течение дня продвижения вперед не имели, а к исходу дня были вынуждены отойти к с. Каменское.

1292-й и 1290-й СП 113-й СД в течение первой половины дня вели боевые действия с подразделениями противника в районе населенных пунктов Павловка и Павлюково. Вследствие больших потерь, отсутствия боеприпасов и продовольствия, а также невозможности их доставки, полки по приказу командира дивизии к исходу дня отошли в исходное положение в лес севернее Чичково.

1288-й СП весь день вел бой в отрыве от дивизии, в лесу южнее с. Каменское, не имея никакого продвижения вперед.

За последние три дня дивизия потеряла убитыми и ранеными 315 человек. В ходе боя погибло шесть командиров рот[193].

Накладывала свой отпечаток и погода. Люди стойко переносили все каверзы зимы, а вот техника и вооружение отказывались функционировать в таких нечеловеческих условиях. По докладу командира 113-й СД полковника Миронова, треть всех пулеметов не работала.

Бойцы и командиры делали все возможное и невозможное для того, чтобы выполнить поставленную задачу, но противнику пока удавалось сдерживать наступление наших войск.

77-я АД в течение дня постоянно наносила бомбо-штурмовые удары по противнику как на переднем крае, так и в глубине обороны, сосредоточив основные свои усилия в районах Наро-Фоминск, Котово, Башкино. Согласно оперативной сводке армии, только за 20 декабря летчиками 77-й АД было уничтожено и повреждено: «танков — 3, автомашин — 39, орудий — 3, зенитных пулеметных точек — 3, повозок — 26, солдат и офицеров — 125»[194].

222-я СД продолжала оборонять прежний рубеж. Ночью части дивизии отдельными отрядами произвели налеты на противника, но особых результатов эти действия не принесли.

Как и следовало ожидать, командование Западного фронта осталось крайне недовольно тем фактом, что успех, наметившийся на левом фланге, не только не удалось развить, но и пришлось отойти несколько назад. Ночью командующий армией генерал Ефремов имел не особенно приятный разговор с начальником штаба фронта генералом В. Д. Соколовским.

^{Начальник штаба Западного фронта генерал-лейтенант В. Д. Соколовский}

За ночь в полосе армии ничего существенного не произошло, за исключением правого фланга, где 222-я СД произвела небольшую перегруппировку своих частей. Дивизии была поставлена задача — частью сил подготовиться к наступлению.

Около 4 часов ночи командир дивизии полковник Ф. А. Бобров подписал боевой приказ, в котором трем полкам — 479, 1289 и 457-му СП — были поставлены задачи на наступление. 774-й СП в это время должен был продолжать оборонять занимаемый участок обороны и быть в готовности к отражению возможных атак противника.

Целью наступления было уничтожение противника, занимавшего оборону по опушке леса, что в 1 км севернее Таширова, и развитие наступления в общем направлении на Плесенское. Именно такая задача накануне вечером была получена комдивом от командующего армией, который пытался нащупать хотя бы какую-то брешь в обороне противника, для того чтобы можно было взломать ее и овладеть районами Симбухово и Боровск, выполнив задачу, поставленную командующим фронтом.

Рано утром подразделения 479-го и 1289-го стрелковых полков пошли в наступление.

479-й СП, поддерживаемый огнем 1-го АДН 664-го ГАП, перешел в наступление с рубежа ручей Иневка, южная окраина Таширово, имея задачу: к исходу дня выйти на рубеж Лопатино, Ново-Никольское.

1289-й СП, сосредоточившись ночью в районе Таширово, МТС, высота с отм. 182,5, перешел в наступление с рубежа: Красная Турейка, дом отдыха Турейка. Полку была поставлена задача наступать в общем направлении на Чешково, Редькино и к исходу дня овладеть населенными пунктами Плесенское и Ново-Никольское. Действия полка поддерживал 2-й АДН 664-го ГАП.

Боевые действия в полосе наступления дивизии сразу же приобрели форму затяжных боев, в ходе которых наступавшие за каждый завоеванный метр платили слишком дорогую цену, абсолютно не соответствовавшую достигнутому результату. К исходу дня полки не только не смогли выполнить поставленной задачи, но и не вышли к переднему краю противника, потеряв при этом 167 человек убитыми и 325 — ранеными[195].

Если 1289-й СП, используя складки местности, смог хотя бы приблизиться к линии вражеских окопов, проходивших по опушке леса, то 479-й СП, вследствие открытости местности, смог продвинуться вперед всего на 100–150 метров.

Согласно данным журнала боевых действий 33-й армии, в трех полках 222-й СД, наступавших на противника, в течение дня в наступлении участвовало всего 1440 человек[196], имея суммарный фронт наступления около 6 км, то есть на 1 км фронта приходилось всего 240 человек. Но не только малые плотности пехоты были всему виной. Плохо была организована разведка противника, которая не имела данных о местах расположения огневых средств на переднем крае.

Одним из главных недостатков, соединений и частей 33-й армии в ходе начавшегося наступления, как уже не раз отмечалось, была крайне низкая эффективность огня артиллерии, вследствие ограниченности боеприпасов. Это не позволяло наносить противнику даже минимальной степени поражения в период артиллерийской подготовки атаки, не говоря уже о результатах артиллерийской поддержки атаки. Недостаток боеприпасов компенсировался частыми бесплодными атаками и, как следствие, очень большими людскими потерями.

Поэтому и неудивительно, что поставленные задачи в ходе наступления не выполнялись, а дивизии несли очень большие потери.

457-й СП с учебным батальоном 183-го запасного СП, поддерживаемый огнем дивизиона 486-го КАП, предприняли наступление с целью блокирования Наро-Фоминска с южной стороны действия вдоль железной дороги. Однако противник, упорно обороняясь, отбил все их атаки.

175-й МСП 1-й Гв. МСД вел упорный бой с вражеской пехотой севернее Котово, в районе кирпичного завода, который противник пытался отбить.

122-й СП без какого-либо успеха вел бой по овладению совхозом «Котово»[197].

6-й МСП, овладев ночью разъездом 75-й км, в 9 часов утра начал наступление на д. Котово, где оборонялось до батальона пехоты 343-го ПП, усиленного несколькими танками. При подходе к Котову подразделения полка были остановлены минометным и пулеметным огнем противника. Попытка обойти Котово с юга не увенчалась успехом. Остаток дня полк вел огневой бой, находясь на западной опушке леса восточнее Котова. Противник ближе к вечеру предпринял несколько сильных контратак, в результате последней из них, поддержанной несколькими танками, полк был вынужден отойти. А затем и вновь оставить разъезд 75-й км.

201-я СД, неоднократно атакуя в течение дня Елагино, так и не смогла выбить противника из населенного пункта. Во второй половине дня погиб военный комиссар дивизии полковой комиссар Э. Берзит, лично возглавивший наступление 92-го СП. Противник обрушил на наши наступающие подразделения шквал огня, в результате чего полк был вынужден отойти в исходное положение.

За два дня боев по овладению Елагино дивизия понесла невосполнимые потери среди командного состава. Было убито и ранено несколько командиров батальонов, половина командиров рот, погиб военный комиссар дивизии и тяжело ранен командир дивизии. Все это со всей очевидностью свидетельствует о том, что командный состав дивизии, полков и батальонов принимал все возможные меры, вплоть до самопожертвования, чтобы выполнить поставленную задачу. Но как можно было одолеть противника, если его оборона была абсолютно не подавлена артиллерией?

К исходу дня 191-й СП вел бой на рубеже высота с отм. 197,3, высота с отм. 193,5. 92-й СП, двумя батальонами, занимал оборону юго-восточнее Елагина, по восточному берегу р. Нара, еще один батальон находился в резерве командира дивизии, в лесу 2 км северо-восточнее Атепцева.

Уже ночью задача дивизии была уточнена: с утра 23 декабря предстояло наступать в обход Елагина с севера, и во взаимодействии с 1291-м СП 110-й СД, который находился в окружении в районе высоты с отм. 196,7, овладеть колхозом «Женский труд».

Из оперативной сводки штаба 110-й СД:

«…2. 1287 СП — на опушке леса юго-восточнее ГОРЧУХИНО.

3. 1291 СП — занимает узел дорог у высоты 196,7, противник преградил пути подвоза продуктов и боеприпасов.

Принятые в течение 21 и 22.12.41 г. меры к переброске полку продуктов окончились неудачей. 22.12.41 г. полк провел без пищи.

В ночь на 23.12.41 г. продукты полку направлены с двумя группами бойцов. Одна группа — 30 чел. с разведчиками вышла в 21.00, другая группа — 42 чел. вышла в 24.00 через болото между АТЕПЦЕВО и СЛИЗНЕВО»[198].

338-я СД в течение дня двумя полками вела бой за овладение деревней Ерюхино, оборонявшейся двумя ротами 330-го ПП, но успеха не имела. Ночью дивизия произвела перегруппировку частей и передала участок у Атепцева 201-й СД, прикрывая подступы к селу одним батальоном 1134-го СП. Два других батальона полка сосредоточились в лесу юго-восточнее Слизнева, в районе высоты с отм. 152,1, в готовности с утра 23 декабря начать наступление на противника совместно с 1138-м СП.

113-я СД весь день вела бой с противником, выполняя поставленную накануне командиром дивизии задачу по овладению злополучным селом Иклинское. 1290-й СП, наступавший на правом фланге дивизии, в течение дня так и не смог овладеть д. Чичково. Несмотря на самоотверженные действия бойцов и командиров, подразделениям 81-го ПП противника удалось отразить все атаки. Понеся значительные потери, полк к исходу дня отошел в исходное положение.

1288-й СП, обороняясь в районе высоты с отм. 157,0, в течение дня отразил шесть контратак противника с большими для него потерями.

1292-й СП при поддержке танков предпринял наступление вдоль дороги Каменское — Иклинское, в направление высоты с отм. 157,0. Продвинувшись вперед на 1,5 км, был остановлен огнем противника и до конца дня вел огневой бой с ним на достигнутом рубеже.

1136-й СП 338-й СД без одного батальона вел бой в лесу юго-западнее с. Каменское, не имея продвижения вперед: противник оказывал упорное сопротивление.

Обстановка в полосе наступления 33-й армии по-прежнему оставалась очень сложной. Наступление давно уже превратилось в «прогрызание» хорошо организованной обороны противника. Командование и штаб армии, еще раз оценив обстановку, сложившуюся в полосе наступления, пришли к выводу, что наиболее слабое место противника находится на левом фланге, поэтому значительная часть прибывшего пополнения была направлена в 113-ю СД, которая только за последние два дня получила 1204 человека.

Приведя за ночь себя в порядок, если так можно назвать несколько часов отдыха в открытом поле, скудное питание и инструктаж командиров на предстоящий бой, соединения и части 33-й армии после непродолжительного огневого налета по переднему краю противника с утра вновь перешли в наступление, благо погода благоприятствовала: было всего два градуса мороза.

222-я СД продолжила наступление на противника, оборонявшегося вдоль опушки леса южнее Таширова, но, как и накануне, успеха не имела. 479-й СП, достигнув опушки леса южнее деревни Новинское, был остановлен минометным огнем и залег в чистом поле, в 300 м от села. 1289-й СП был остановлен сильным пулеметным огнем противника из ДЗОТов, расположенных вдоль опушки леса.

Как и предполагало командование 222-й СД, противник силою до двух мотопехотных рот попытался утром атаковать наши части на правом фланге обороны, в районе Литвиново, для того чтобы отвлечь часть сил и средств дивизии от наступления. Однако подразделения 774-го СП отразили наступление противника и заставили его отойти в исходное положение.

457-й СП, занимая оборону по восточному берегу р. Нара, двумя ротами приданного 183-го запасного СП продолжал во взаимодействии с батальоном 175-го МСП 1-й Гв. МСД медленно продвигаться вдоль юго-западной окраины Наро-Фоминска.

6-й МСП, оставивший накануне вечером разъезд 75-й км, весь день вел огневой бой с противником, занимая рубеж северо-восточнее совхоза Котово. Правее его, столь же безуспешно, вел бой 122-й СП.

Попытки 201-й СД в течение дня овладеть Елагином вновь ни к чему не привели. Генерал Ефремов вместе с начальником штаба армии генералом Кондратьевым днем находился на командном пункте 201-й дивизии, а затем на НП командира 191-го СП. Наблюдая за работой командиров и штабов, командарм видел, что беззубость наших атак таилась не только в умелой организации обороны противником, но и в том, что командиры всех степеней крайне слабо умели организовывать бой и столь же слабо руководили подчиненными подразделениями и частями, вследствие чего поставленные задачи не выполнялись.

Воочию увидев, как командование 201-й СД руководит действиями подчиненных частей в бою, командарм приказал немедленно издать приказ, который уже через несколько часов был доведен до всех командиров дивизий.

«Командирам и комиссарам дивизий 222, 1 ГВ. МС, 201, 110, 338 и 113 СД.

Сегодня лично проверял управление боем врид командира 201 ДИВИЗИИ т. ПАЭГЛЕ и врид командира 191 СТР. ПОЛКА 201 СД капитана КОСТЮКОВА.

1. Наблюдательный пункт командира дивизии находится в дремучем лесу, из которого проглядывается лишь кусочек неба. В таком-то вот дремучем лесу и раскинута палатка — „наблюдательный пункт“ комдива 201, откуда лишь только слышен бой. С такого „наблюдательного пункта“ комдив и не наблюдает и не командует, а лишь получает боевые донесения подчиненных, которые, правильны или нет, комдив своим наблюдением проверить не может и лично влиять на командиров, ведущих бой, не в состоянии.

2. После проверки „управления“ комдива 201 проверил управление полком врид командира 191 СТР. ПОЛКА капитана КОСТЮКОВА (комполка подполковник ВАРКАЛИН болен), который на наблюдательном своем пункте крепко спал, об обстановке ничего не знал и на нее никак не влиял.

С врид комполка КОСТЮКОВЫМ вместе находились комиссар полка батальонный комиссар ВЕЦВАГАР, который тоже обстановки не знал и этот „недостаток“ свой объяснил мне тем, что занимается тыловыми делами.

Врид нач. штаба 191 СП, уполномоченный Особого отдела полка, находившиеся на НП полка, тоже не знали обстановки:

Наблюдательный пункт комполка 191 не в палатке (как у комдива 201), а в землянке, но с него также ни одного направления на поле боя не видно, а лишь слышен бой.

Почти все командиры штаба были на „наблюдательном пункте“ (с которого ни одна часть поля боя не видна), не было лишь артиллерийского командира, поддерживающего наступление своей артиллерией 191 СП, он выбрал НП, с которого мог наблюдать за ходом боя и поддерживать наступление полка, комполка же стрелкового к нему не переместился.

Врид командира 191 СП, как и врид комдив 201, видит поле боя, наступление своего полка с такого „наблюдательного пункта“ чужими глазами. Сети наблюдателей за боем ни у комдива, ни у комполка нет.

При такой организации боя и управлении боем ничего нет удивительного, что части 201 СТР. ДИВИЗИИ топчутся уже несколько дней на месте, перед врагом, которого давным-давно могли бы разбить наголову, производя днем охваты и обходы, будучи правильно управляемы своими командирами.

3. За плохую организацию боя и за плохое руководство боем на первый раз объявляю СТРОГИЙ ВЫГОВОР врид комдиву 201 т. ПАЭГЛЕ, врид комполка 191 т. КОСТЮКОВУ и комиссару полка т. ВЕЦВАГАР и предупреждаю их: при повторном допущении такого вредного метода организации боя и управления боем немедленно арестую их и предам суду.

4. Всем командирам и комиссарам частей и соединений проверить у себя, нет ли подобных наивреднейших нарушений устава Красной Армии, требую их устранить немедленно.

5. При моей проверке у кого найду подобные наивреднейшие упущения, подрывающие боевую мощь частей Красной Армии, без всякого предупреждения арестую и предам суду.

(Командующий 33 армией) (генерал-лейтенант М. ЕФРЕМОВ»[199].)

Следует добавить, что только за этот день дивизия потеряла убитыми и ранеными 314 человек.

1291-й СП 110-й СД в семь часов вечера начал наступление на противника, оборонявшегося в деревне Щекутино, но вражеская пехота без особого труда отбила его атаку. После этого командир полка капитан Лобачев принял решение, используя складки местности между Котовом и Елагином, ночью двигаться на соединение с частями 201-й СД.

338-я СД, постоянно обстреливаемая артиллерией противника, в этот день не смогла продвинуться вперед ни на шаг.

Некоторое оживление было по-прежнему только на левом фланге армии, в полосе наступления 113-й СД. Перегруппировав за ночь свои части, в дивизии был создан передовой отряд силой около двухсот человек. Десантом на танках и изготовленных волокушах передовой отряд, уничтожая на своем пути мелкие группы противника, к исходу дня стремительно вышел к населенному пункту Иклинское, находившемуся в глубине обороны противника, в 5 км от переднего края, где вошел во взаимодействие с 52-м СП 93-й СД 43-й армии. Командующий армией, по достоинству оценив значимость этого далеко не рядового события, приказал полковнику Миронову перебросить на это направление все имеющиеся у него под рукой резервы и развить успех.

В 19 часов по дороге на Иклинское из Мельникова был отправлен 23-й отдельный лыжный батальон, который получил задачу во взаимодействии с передовым отрядом развить наступление в глубь обороны противника.

Предпринятая поздно вечером попытка с ходу овладеть Иклинским не удалась, однако по всему чувствовалось, что на этом участке противник сдерживает натиск наших частей из последних сил. Положение, которое сложилось в стане врага к тому периоду боев под Москвой, довольно точно охарактеризовал в своем дневнике генерал-полковник Гепнер, который написал в своем дневнике: «…Фанатичной воли еще недостаточно. Воля-то есть — сил нет!»

Результаты боевых действий 33-й армии свидетельствовали о том, что немецкие войска очень грамотно построили свою оборону, хорошо продумали систему огня, умело использовали местность. Несмотря на то что на Наро-Фоминском направлении оборонялась далеко не самая сильная группировка войск противника, ему удавалось не только отбивать наши атаки, но и при первой возможности наносить сильные контратаки.

Соединения армии в течение дня продолжали вести упорные бои с отчаянно сопротивляющимся противником, не имея успеха. Только на левом фланге, в полосе наступления 113-й СД, наши войска смогли немного продвинуться вперед.

1289-й и 479-й СП 222-й СД с раннего утра возобновили наступление на противника, оборонявшегося вдоль опушки леса юго-западнее Таширова, в надежде развить наступление на Чешково. Встреченные сильным минометным и пулеметным огнем противника, наши подразделения вынуждены были залечь прямо на заснеженном поле и весь день вели с него огневой бой, находясь всего в 300–350 метрах от его переднего края, не имея возможности ни продвигаться вперед, ни отойти назад.

1-я Гв. МСД с двух часов ночи вела ожесточенный бой с противником на подступах к разъезду 75-й км и Котову, не имея продвижения вперед.

Части 201-й СД в упорном ночном бою за Елагино, переходившем порой в штыковую атаку, смогли выйти к его северной окраине, уничтожив до роты противника. Однако вследствие сильного перекрестного пулеметного огня из ДЗОТов и окопов, расположенных на окраине Елагино, и минометного огня из леса восточнее Котова в итоге были вынуждены отойти на рубеж кустарника в 300–400 метрах севернее и северо-восточнее населенного пункта.

Безуспешное топтание на месте не могло не сказаться на боевом и моральном духе частей и подразделений. Но еще большее давление на психику людей оказывали потери, понесенные дивизией в ходе боев за деревню Елагино и ее окрестности. Размеры этих потерь были просто устрашающими: 2176 бойцов и командиров потеряла дивизия за три дня, с 21 по 23 декабря.

Уставшие от беспрерывных боев, бойцы и командиры уже были не в состоянии адекватно реагировать на складывавшуюся обстановку, о чем свидетельствует и боевое донесение командира 201-й СД:

«1. Противник по-прежнему продолжает упорно оборонять и оказывать сильное огневое сопротивление на рубеже лес. вост. КОТОВО, ЕЛАГИНО и лес южн. ЕЛАГИНО.

2. 201 Латвийская стрелковая дивизия, выполняя приказ Армии № 096, в течение 23.12.41 г. и в ночь на 24.12.41 г. продолжала наступление. Несмотря на все усилия бойцов и командиров, приказ Армии № 096 даже на 5 день наступления не удалось выполнить.

В результате ночных действий подразделением 191 и 92 СП на короткое время удалось овладеть сев.-западной частью ЕЛАГИНО и продвинуться разведкой до юго-вост. выступа котовского леса. Но вследствие сильного огня и предпринятым противником контратак мелкими группами, подразделениям 191 и 92 СП закрепиться на достигнутом рубеже не удалось.

3. Утром 23.12.41 г. 191 СП вступил в бой в составе: 1 СБ — 67 человек, 2 СБ — 132 чел., 3 СБ — 97 чел. 92 СП вступил в бой в составе: 1 СБ — 400 чел., 2 СБ — 70 чел., 3 СБ — 83 чел. В течение дня и ночи на 24.12.41 г. указанный состав еще уменьшился — данные уточняются.

Уточненные потери за 20, 21, 22 12.41 г. выражаются в следующем: 92 СП — 481 чел., 122 СП — 875 чел., 191 СП — 820 чел., лошадей выведено из строя около 80-ти…

На какие-либо активные действия в течение дня 24.12. части дивизии неспособны. Необходим некоторый промежуток времени, сегодняшний день до вечера, для сбора людей и для приведения в порядок подразделений.

(Врид. командира дивизии) (полковник ПАЭГЛЕ»[200].)

1291-й СП 110-й СД, предпринявший в ночь на 24 декабря попытку для соединения с частями 201-й СД, столкнулся с организованной обороной противника на рубеже Щекутино, Елагино и был вынужден отойти назад, в район высоты с отм. 196,7.

^{Пулеметный расчет во время боя за один из населенных пунктов. Декабрь 1941 г.}

Рано утром командир 110-й СД подполковник Беззубов отправил в адрес Военного совета 33-й армии донесение следующего содержания:

«ВОЕННОМУ СОВЕТУ 33-й АРМИИ

1291 СП в составе 375 человек находится в крайне критическом положении в отношении обеспечения продовольствием.

Все меры, принятые мной — посылка специальных групп, не доходили до полка, встречая сильный пулеметный и минометный огонь при попытке проникнуть в расположение противника группы, неся потери, вынуждены были возвращаться. 23 декабря с. г. 1291 СП, пробиваясь с боем, присоединиться к своим не смог и продолжает оставаться пятые сутки без продовольствия…»[201].

Генерал Ефремов приказал командиру 77-й АД сбросить полку продовольствие самолетом. Несмотря на то что выполнить эту задачу было не так-то просто: вокруг был враг, а летчикам было необходимо подойти к району, где находился полк на сверхмалой высоте, операция удалась. Ночью двумя самолетами над территорией, где находился в окружении полк, было сброшено 500 кг продовольствия.

1287-й СП 110-й СД по-прежнему занимал оборону восточнее Елагино и Атепцево.

1134-го СП 338-й СД, переправившись через реку Нара севернее д. Чичково, вышел к высоте с отм. 211,7 и к исходу дня овладел деревней.

1138-й СП вел огневой бой с противником на рубеже восточной опушки леса западнее Покровки.

Передовой отряд 113-й дивизии, во взаимодействии с 51-м СП 93-й СД и 23-м отдельным лыжным батальоном, поддерживаемый танками 5-й ТБр, в 8 часов утра возобновил наступление на Иклинское. Бой поначалу развивался успешно, однако вскоре противник, используя огонь артиллерии, минометов и четырех танков, которые занимали огневые позиции на восточной окраине деревни, остановил продвижение наступавших подразделений, а после удара, нанесенного немецкой авиацией, передовой отряд был вынужден отойти к опушке леса восточнее Иклинского. Большинство танков 5-й ТБр, принимавших участие в наступлении, получили различные повреждения, а два сгорели: один БТ-7 и один Т-34.

Подошедшие 1288-й и 1292-й СП 113-й СД и 1136-й СП 338-й СД в бою не участвовали, так как вышли к западной опушке леса деревни Иклинское только во второй половине дня и были сильно утомлены переходом по бездорожью и лесным тропам.

Вновь повторилась та же картина, что и несколько дней назад, когда не удалось использовать благоприятную обстановку на этом направлении. К тому же вследствие переброски войск на левый фланг оголился стык между 338-й СД и 1287-й СП 110-й СД, а если точнее сказать, на фронте в полтора километра вообще не было никаких войск. Минометный дивизион 110-й СД, которому была поставлена задача прикрыть этот промежуток своим огнем, имел на тот момент всего 120 мин, что никак не могло обеспечить выполнение поставленной задачи дивизионом в случае перехода противника в наступление на этом участке.

Командир дивизии полковник К. И. Миронов, руководивший действиями передового отряда, принял решение атаковать Иклинское силами 1288-го СП ночью. Несмотря на довольно внушительный перечень частей, которые должны были принять участие в боевых действиях, состав их был немногочисленным, к тому же в 5-й ТБр к вечеру в строю осталось всего шесть танков из четырнадцати. Танкисты Сахно принимали необходимые меры к тому, чтобы отремонтировать и поставить в строй еще несколько машин.

Поздно вечером на КП командира 113-й СД прибыл командующий армией, который стал свидетелем того, как 1288-й стрелковый полк ночной атакой смог сломить сопротивление подразделений 15-й ПД противника и овладеть населенным пунктом Иклинское. Бросив 9 тяжелых орудий, 7 пулеметов, 4 автомашины и много другого военно-технического имущества, враг оставил Иклинское и поспешно отошел в западном направлении.

Успех, достигнутый на левом фланге армии в районе Иклинского частями 113-й СД во взаимодействии с 52-м СП 93-й СД, вселил надежду на то, что теперь наступление пойдет быстрее: оборона противника была взломана. Соединения 33-й армии весь день вели ожесточенные бои с упорно оборонявшимся противником.

1289-й и 479-й СП 222-й СД, несмотря на большие потери, смогли выбить противника из окопов, оборудованных им по опушке леса юго-западнее Таширово, и к середине дня вели бой в лесу северо-восточнее Чешково. К 14 часам правофланговые подразделения 1289-го СП достигли опушки леса севернее Чешкова. Поняв всю серьезность обстановки, сложившейся в районе Таширово, Новинское, Чешково, которая могла создать угрозу окружению гарнизона, оборонявшегося в Наро-Фоминске, командование 258-й ПД перебросило сюда ряд подразделений с других участков. Перегруппировав свои силы, противник, используя результаты огня минометов и артиллерии, нанес сильный контрудар по подразделениям обоих полков и вынудил их отойти в исходное положение, полностью восстановив положение, которое было к утру этого дня. В результате боя только 1289-й СП потерял убитыми и ранеными 226 бойцов и командиров.

Отряд, выделенный от 457-го СП с целью обхода Наро-Фоминска с юга, после двух безрезультатных атак отошел в исходное положение, понеся большие потери.

Вновь безрезультатным было наступление на противника частей 1-й Гв. МСД. Из оперативной сводки штаба дивизии:

«1. Дивизия, перейдя в 11.00 25.12 в наступление, встретила сильное огневое сопротивление и за день продвижения почти не имела.

2. 175 МСП в 11.00 перешел в наступление, обходя раз. 75 км с севера, встретил сильный пулеметный, артиллерийский огонь и, понеся потери (убито — 30, ранено — 120), в 16.00 отошел в исходное положение.

3. 6 МСП в 12.00 перешел в наступление на разъезд 75 км с юга, был встречен сильным огнем из свх., раз. 75 км, КОТОВО, лес зап. раз. 75 км. В течение дня продвижения не имел.

Потери за день: убито 39, ранено 148»[202].

Положение с командным составом в дивизии было просто катастрофическим, его некомплект составлял более 100 человек, в том числе: командиров полков — 2 (из 2); командиров батальонов — 6 (из 6); командиров рот — 17 (из 18); командиров пулеметных рот 3 (из 6); командиров стрелковых взводов — 49 (из 54)[203]. При таком положении дел с офицерским составом сложно было рассчитывать на успешное выполнение поставленной боевой задачи.

201-я СД, переброшенная накануне под Котовом, впервые, с начала наступления под Наро-Фоминском, действовала в полном составе, однако выполнить приказ по овладению населенным пунктом Котово ей не удалось.

1291-й СП продолжал вести боевые действия в окружении, обороняя узел дорог в районе высоты с отм. 195,6, находившегося в мелколесье. Сброшенное накануне с самолетов продовольствие большей частью попало в расположение полка, что позволило впервые за шесть дней боев организовать прием пищи. Это подняло дух бойцов и командиров, которые почувствовали, что о них не забыли в этой сложной обстановке.

1287-й СП 110-й СД с утра начал наступление в обход Атепцева с юга. Противник упорно оборонял населенный пункт, сколь значимого успеха к исходу дня добиться ему не удалось.

113-я СД в течение дня приводила себя в порядок и вела подготовку к продолжению наступления. 1288-й СП, занимая Иклинское, готовился к наступлению на Шилово. 1292-й СП оборонялся по опушке леса восточнее Иклинского. 1290-й СП занимал прежний рубеж, обороняясь по восточному берегу р. Нара.

Части 338-й СД, действовавшие правее, также смогли продвинуться вперед. 1134-й СП к середине дня овладел Павловкой, а 1138-й СП вел бой с противником западнее Покровки. Во второй половине дня командарм уточнил задачу командиру 338-й СД полковнику Кучиневу, которая заключалась в развитии успеха в направлении Деденево.

^{Командир 93-й сд генерал-майор K. M. Эрастов}

Как гром среди ясного неба вечером поступила директива командующего Западным фронтом № 126/ОП, о передаче 113-й СД в состав 43-й армии[204].

Но уже на следующий день, 26 декабря 1941 года, 113-я СД была передана обратно в 33-ю армию, а вместе с ней и 93-я СД 43-й армии[205].

Согласно сведениям о боевом и численном составе соединений Западного фронта по состоянию на 1 декабря 1941 года, 93-я СД была самой укомплектованной стрелковой дивизией среди четырех армий центрального участка Западного фронта. Дивизия имела на вооружении 12 танков, чего не было ни в одной стрелковой дивизии 33-й армии. Так что начальнику штаба 33-й армии генерал-майору А. К. Кондратьеву, выехавшему по приказу штаба фронта в расположение 113-й СД для передачи ее в подчинение 43-й армии, пришлось не сдавать, а принимать в состав армии 93-ю СД под командованием генерал-майора K. M. Эрастова.

На остальных участках фронта продвижения вперед практически не было никакого, однако, по докладу командиров 1-й Гв. МСД и 222-й СД, в последние дни сопротивление противника севернее и южнее Наро-Фоминска, а также в черте города несколько ослабло.

Как впоследствии стало известно, командующий 4-й армией генерал Л. Кюблер неоднократно обращался к командующему группой армий «Центр» с просьбой отвести войска от Наро-Фоминска. Фельдмаршал Клюге и сам прекрасно понимал сложившуюся на Наро-Фоминском направлении обстановку, но без разрешения Гитлера он ни при каких обстоятельствах не мог самостоятельно дать команду на отход. После неоднократных обращений Клюге Гитлер, взвесив все за и против, разрешил отвести назад правый фланг и центр 4-й армии[206].

В ночь на 26 декабря 1941 года части 258-й ПД 4-й немецкой армии незаметно оставили Наро-Фоминск, отойдя на подготовленные оборонительные позиции, оборудованные по восточной опушке леса в 1 км западнее города.

Ночью командующий фронтом генерал Г. К. Жуков подписал приказ № 0127/оп, в котором были уточнены задачи командующим 33-й и 43-й армиями на преследование противника на Можайском и Малоярославецком направлениях. 33-я армия получила задачу, развивая наступление левым флангом, овладеть Боровском и продолжить наступление в обход Можайска через Никольское, Ваулино, Ельню, выходя на тылы можайской группировке противника[207].

Боевые действия в полосе наступления 33-й армии не прекращались ни на минуту. Бойцы и командиры понимали: остановиться — значит дать врагу возможность перевести дух. Короткие передышки в бою использовались для пополнения боеприпасов и приема пищи. И снова вперед на врага! Стояли сильные морозы: столбик термометра опустился ниже 20 градусов, но еще больше мешали вьюги и снегопады, без которых не обходился ни один день.

В 3 часа ночи 338-я СД силами 1138-го СП овладела населенным пунктом Деденево и продолжила преследование отходящих подразделений врага, стремясь перерезать коммуникации 183-й ПД. Однако недалеко от Киевского шоссе противнику удалось сначала остановить продвижение частей 338-й СД, а затем, перейдя в контратаку, вновь занять Деденево.

Желая высвободить часть сил и средств, для того чтобы усилить свой правый фланг, командование 20-го армейского корпуса в ночь на 26 декабря предприняло попытку разгромить подразделения 1291-го СП, находившиеся у них в тылу. Однако малочисленные подразделения полка отразили атаку вражеской пехоты.

774-й СП 222-й СД продолжал обороняться на занимаемом рубеже, обеспечивая действия 479-го СП и 1289-го СП, которые, приведя себя в порядок, вновь с остервенением бросились в наступление на противника. Бой в лесу между населенными пунктами Таширово и Чешково с переменным успехом продолжался целый день. Рано наступившая зимняя ночь застала враждующие стороны примерно там, где они были утром. Даже сейчас, спустя более 67 лет, лес хранит следы этих боев. В центре его, на большой поляне, видны очертания огневой позиции немецкой минометной батареи, валяются ящики из-под мин. На опушке леса хорошо просматриваются очертания окопов и блиндажей. В местах, где были расположены ДЗОТы и пулеметные ячейки, валяются сотни стреляных гильз.

1-я Гв. МСД, вследствие сильного огневого воздействия противника со стороны разъезда 75-й км, совхоза и деревни Котово, в течение дня продвижения вперед не имела. Контратака противника, силой до пехотной роты, с направления кирпичного завода была отбита огнем артиллерии и ружейно-пулеметным огнем подразделений.

1291-й СП, по-прежнему находившийся в окружении, по радио получил задачу: оставить занимаемый район, выдвинуться по лесной дороге в направлении Атепцево и атаковать село с тыла. В это же время 1287-й СП 110-й СД предпринял наступление на Атепцево с фронта. Бой шел весь день. Несмотря на большие потери, противнику удалось отстоять село и отбить атаки наших частей, вынудив подразделения 1291-го СП отойти в исходное положение.

201-я СД решением командарма была выведена в его резерв и к 17 часам сосредоточилась в районе Слизнева. Стрелковые полки были обескровлены до такой степени, что решением их командиров весь личный состав частей был сведен в один батальон, два других батальона не существовали. Исполнявший обязанности командира дивизии полковник Паэгле приказал восстановить в частях все подразделения, которые должны быть по штату, используя для этого бойцов отдельных специальных подразделений[208]. Поздно вечером части дивизии приступили к совершению марша в новый район с целью развития успеха на левом фланге армии.

113-я СД, вновь вошедшая в состав армии, а по сути дела, и не выходившая из ее состава, продолжала наступление в направлении Добрино, Денисово. С выходом частей дивизии к Добрину противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь. Полковник Миронов предпринял попытку обойти Добрино с юга, но вражеская артиллерия воспрепятствовала этому маневру. Понеся большие потери, дивизия отошла к лесу восточнее Добрина. С наступлением темноты бой разгорелся с новой силой и шел до самого утра, однако овладеть деревней так и не удалось.

Переданная в состав армии 93-я СД под командованием генерал-майора K. M. Эрастова наступала левее 113-й СД. Преследуя отходящего противника, дивизия к исходу 26 декабря вышла на рубеж западной опушки леса восточнее села Старо-Михайловское и завязала бой за этот населенный пункт.

Но главные события этого дня произошли в полосе 222-й СД. Войска 33-й армии освободили город Наро-Фоминск.

Самой судьбе было угодно построить все таким образом, что г. Наро-Фоминск был освобожден от немецко-фашистских захватчиков без боя и без лишних людских потерь. Это была своеобразная компенсация за жизни нескольких тысяч бойцов и командиров, которые погибли и были ранены в ходе боевых действий за Наро-Фоминск и его окрестности в октябре — декабре 1941 года.

^{Так выглядел Наро-Фоминск после освобождения. Декабрь 1941 г.}

В последние дни декабря 1941 года боевые действия с подразделениями 183-й ПД, оборонявшимися в черте города по западному берегу реки Нара, в основном сводились к артиллерийской и минометно-пулеметной перестрелке. В одном из корпусов ткацко-прядильной фабрики уже почти два месяца занимала оборону 4-я рота 175-го МСП под командованием старшего лейтенанта Кудрявцева, которая периодически тревожила противника своими вылазками.

В решении командующего 33-й армией на наступление каких-либо активных действий по взятию города не планировалось. Генерал-лейтенант М. Г. Ефремов, памятуя о неудачной попытке овладеть городом в ходе разведки боем в ночь на 13 декабря 1941 года, принял абсолютно правильное решение не ввязываться в тяжелые бои в городе, а вынудить противника оставить Наро-Фоминск без боя, обойдя его с севера и юга. Что и произошло в ночь на 26 декабря 1941 года. Противник, давно уже находившийся под угрозой окружения, ночью оставил город. Мудрое решение командарма спасло не одну сотню человеческих жизней, а городу удалось избежать лишних разрушений.

В оперативных сводках штаба 33-й армии по состоянию на пять часов утра и семнадцать часов дня 26 декабря 1941 года никаких докладов о взятии Наро-Фоминска нет. Но уже в оперативной сводке № 259 на пять часов утра 27 декабря 1941 года отмечается:

«1. К исходу 26.12. части 222 СД заняли г. Наро-Фоминск….»[209].

На запрос начальника оперативного управления штаба Западного фронта генерал-майора В. С. Голушкевича об обстоятельствах освобождения города Наро-Фоминск 27 декабря 1941 года заместитель начальника штаба 33-й армии полковник С. И. Киносян дал следующее объяснение:

«По поводу занятия НАРО-ФОМИНСК прошу доложить тов. ГОЛУШКЕВИЧУ следующие предварительные сведения:

1. Немцы, организовав сильный огневой заслон с юго-востока вдоль линии ж.д. на участке КЗ. СВХ. КОТОВО фронтом на юго-восток и такой же заслон на опушках леса северо-западнее города, оставили за собой дорогу НАРО-ФОМИНСК, БОРОВСК, по которой увели живую силу городского гарнизона и, по-видимому, свою материальную часть.

2. К исходу дня разведподразделения 222 и 1-й гвард. и отдельные командиры вошли в город и свободно прошли по его улицам.

3. О том, в каком состоянии город и что именно оставлено немцами в нем, доложить сейчас не могу, выясняем. Есть данные, требующие проверки, что будто немцы многие предметы вооружения заминировали.

4. В городе обнаружена одна женщина, старуха, которая прибыла туда из БОРОВСК: рассказывает, что немцы из города ушли постепенно в течение последних двух дней и о том, что в БОРОВСКЕ большое скопление войск. Вот все, что можно было пока доложить предварительно.

5. Противник продолжает удерживать свои основные заранее подготовленные опорные пункты, как, например, район КОТОВО, ЕЛАГИНО, АТЕПЦЕВО и вдоль западного берега р. ИСМА.

Вот все, что можно было доложить…

(КИНОСЯН»[210].)

Следует отметить, что подразделения 258-й ПД после оставления Наро-Фоминска не бросились бежать в сторону Боровска, как описывается в ряде художественных и документальных произведений, а заняли оборону по опушке леса всего в 1 км юго-западнее города, где еще на протяжении двух недель успешно сдерживали на этом направлении наступление частей 33-и армии.

В течение дня соединения и части 33-й армии продолжали вести тяжелые бои с противником на всех участках фронта.

Рано утром командующий подписал приказ о назначении командира учебного батальона 183-го запасного СП лейтенанта Аксенова начальником гарнизона города Наро-Фоминск. Комиссаром гарнизона был назначен батальонный комиссар Змеул.

774-й СП, согласно приказу командира 222-й СД, частью сил предпринял попытку наступления на Бирюлево. Противник открыл сильный артиллерийский и минометный огонь, в результате чего атакующие подразделения понесли большие потери и отошли в исходное положение.

479-й и 1289-й СП в течение дня продолжали вести бой с противником восточнее Новинского и юго-западнее Таширова, однако по-прежнему успеха не имели и к исходу дня оставались на тех же рубежах.

457-й СП после занятия Наро-Фоминска перешел в наступление на противника, занявшего после оставления города опушку леса западнее города, но подразделения 258-й ПД сильным минометным и ружейно-пулеметным огнем остановили продвижение полка, заставив перейти к обороне.

175-й МСП 1-й Гв. МСД вел бой с немецкой пехотой на юго-западной окраине Наро-Фоминска, не имея продвижения вперед.

6-й МСП в 11 часов дня в очередной раз овладел разъездом 75-й км. Дальнейшее наступление полка было остановлено сильным минометным и ружейно-пулеметным огнем. Ближе к вечеру противник вновь отбил разъезд.

В 8 часов утра 1291-й СП 110-й СД, находившийся восемь суток в окружении врага, смог незаметно для него оставить занимаемый район, перейти по льду через р. Нара севернее д. Покровка и выйти на опушку рощи северо-восточнее Слизнева, соединившись с частями дивизии. Узнав об этом, командир дивизии подполковник Н. A. Беззубов сразу же выехал в этот район, для того чтобы лично сказать спасибо бойцам и командирам за их стойкость и мужество. Несколько позднее был издан приказ по армии, в котором, в частности, отмечалось:

«…Пример самоотверженности и стойкости в условиях исключительно тяжелой обстановки проявили бойцы и командиры 1291 СП 110 СД (командир полка капитан ЛОБАЧЕВ и военком полка бат. комиссар ПОПОВ).

За восемь дней пребывания в тылу врага, часть т.т. ЛОБАЧЕВА и ПОПОВА успешно провела ряд боев с фашистами, уничтожив немало немецких солдат и офицеров. За проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками стойкость и мужество командиру и комиссару полка капитану тов. ЛОБАЧЕВУ С.Д. и бат. комиссару ПОПОВУ М.Т. и всему личному составу полка, отважно действовавшему в тылу противника, объявляю благодарность»[211].

1287-й СП в это время двумя батальонами вел наступление на Ерюхино, одновременно предприняв попытку ворваться одним батальоном в Атепцево с его южной окраины.

338-я СД весь день вела бой по овладению населенными пунктами Деденево и Ивакино. К исходу дня 1138-му СП все-таки удалось ворваться на юго-восточную окраину Деденево.

201-я СД, выйдя во второй половине дня в район опушки леса в 2 км восточнее Деденева, получила задачу наступать в стыке между 338-й и 113-й СД в направлении Климкино, Боровск.

1288-й и 1292-й СП 113-й СД весь день вели бой по овладению населенными пунктами Добрино и Шилово. 1290-й СП продвигался в направлении разъезда Ворсино. Во второй половине дня, ввиду малочисленности частей, пришлось отказаться от попытки овладения Шиловом, сосредоточив все силы на Добрина. Достаточно сказать, что бой за Шилово вел 1288-й СП, имевший в составе своих атакующих подразделений всего 50 бойцов[212].

93-я СД после овладения сводным полком и 51-м СП Аристово и 1129-м СП — Алопово была остановлена сильным огнем противника с восточной опушки леса западнее этих населенных пунктов, где противнику удалось закрепиться, используя рельеф местности. 266-й СП также был остановлен огнем противника в 700 м западнее деревни Головинка.

В течение дня соединения армии освободили от захватчиков еще восемь населенных пунктов. Противник, отступая, продолжал оказывать упорное сопротивление.

479-й и 1289-й СП 222-й СД, наступавшие в направлении Детенково и Чешково, успеха не имели. За два дня дивизия потеряла убитыми и ранеными 269 человек.

Понимая бессмысленность и бесперспективность этих атак, комдив обратился к командарму с просьбой прекратить наступление в этом направлении. Генерал Ефремов согласился с мнением полковника Боброва, одновременно приказав искать пути наступления в обход этого района. В итоге было принято решение — наступать в направлении Алексеевка, Алешково, Кузьминка.

1-я Гв. МСД с утра возобновила наступление, но успеха не имела. Противник продолжал оказывать сильное огневое сопротивление, несмотря на то что артиллерия дивизии и армии нанесли несколько сильных огневых налетов по противнику, а авиация 77-й АД, несмотря на плохие метеоусловия, неоднократно бомбила передний край противника. Потери дивизии убитыми и ранеными за день составили 157 человек.

К исходу дня 110-я СД сломила сопротивление противника и овладела опорными пунктами Ерюхино, Атепцево, колхоз «Новая жизнь» и Елагино и без какой-либо передышки продолжила наступление в направлении Рождество.

338-я СД к исходу дня в результате тяжелого и кровопролитного боя заняла населенные пункты Коряково и Ивакино, находившиеся у Киевского шоссе и имевшие большое тактическое значение. В ходе боя был ранен командир 1136-го СП майор Котов. Противник, в спешке оставивший населенные пункты, понес большие потери. В руки бойцов попали важные документы располагавшегося здесь штаба полка противника.

113-я СД, неоднократно в течение дня атакуя Добрино с севера, успеха не имела и была вынуждена отойти в исходное положение. Полковник Миронов, памятуя об успешном опыте по взятию с. Иклинское, решил выбить противника из населенного пункта ночью. Однако и ночная атака закончилась неудачей. Тогда было принято решение оставить перед Добрино 1292-й СП, имевший в составе стрелковых батальонов всего 77 человек, а двумя другими полками продолжить наступление в обход населенного пункта.

Несмотря на сильный огонь противника, 266-й СП 93-й СД к 12 часам дня овладел деревней Машково. Развивая наступление по глубокому снежному покрову, вне дорог, при температуре воздуха 23 градуса мороза дивизия к исходу дня с боем овладела селом Старо-Михайловское.

201-я СД, начавшая наступление с большим опозданием из-за несвоевременного занятия частями дивизии исходного района, в течение дня так и не смогла овладеть разъездом Ворсино. Положение с личным составом в дивизии по-прежнему было очень сложным. Численность дивизии не соответствовала даже штату стрелкового полка.

Несмотря на то что на некоторых участках фронта противнику удавалось еще сдерживать наступление соединений и частей 33-й армии, инициатива в ведении боевых действий теперь принадлежала не ему. Выход левофланговых соединений армии далеко вперед относительно правого фланга создавал очевидную опасность для немецких частей, оборонявшихся в районе Наро-Фоминска. Отход противника в полосе правофланговых соединений был делом времени, ибо в противном случае он мог оказаться отрезанным от своих главных сил.

Возобновив с утра наступление, соединения армии вновь встретили на всем фронте сильное огневое сопротивление противника. По-прежнему упорно сопротивлялись немецкие войска на правом фланге. Отражая атаки наших войск, противник «не забывал» и о Наро-Фоминске, выпустив за день по городу около 120 мин.

Прекратив бесплодные атаки противника в районе Таширова, командир 222-й СД полковник Бобров в течение первой половины дня произвел перегруппировку сил и средств, с тем чтобы нанести удар в направлении населенного пункта Красная Турейка и в последующем развить наступление на Алексеевку и Алешково.

По приказу полковника Боброва из частей дивизии был создан сводный отряд под командованием капитана Шершепкина численностью в 705 человек при шести станковых пулеметах и трех орудиях ПТО, которому и предстояло выполнить эту задачу[213].

1-я Гв. МСД продолжала вести ожесточенные бои с противником. Вследствие больших потерь, понесенных в последние дни, полки вели наступление сводными отрядами.

Части 110-й СД в течение первой половины дня отдыхали и готовились продолжить наступление в направлении Щекутино, Башкино. Под покровом сумерек 1287-й СП атаковал деревню Щекутино, однако противнику удалось отбить его атаку. 1291-й СП, наступая на Башкино в обход Щекутино с севера, также был остановлен огнем немецкой пехоты.

338-я СД, блокировав вражеские гарнизоны в Нефедово и Деденево подразделениями 1138-го СП, повела наступление на Колодкино. Вскоре 1134-й и 1136-й СП вышли на подступы к населенному пункту и завязали бой с противником, который шел с переменным успехом до самого вечера. За 28 и 29 декабря дивизия потеряла убитыми и ранеными 173 человека.

Части 201-й СД, не дожидаясь рассвета, перешли в наступление на противника, оборонявшего разъезд: Ворсино, Климкино и Добрино. Медленно продвигаясь вперед, отвоевывая у врага метр за метром, используя обнаруженные промежутки в обороне противника, части дивизии продвигались вперед. К 12 часам разведрота дивизии овладела разъездом.

92-й СП продолжал наступление в направлении Климкино.

191-й СП, действуя левее 92-го СП, в первой половине предпринял наступление на Добрино с северо-запада и запада, одновременно один батальон атаковал Денисово с тыла. Противник отчаянно сопротивлялся, ведя по наступавшим сильный артиллерийский и минометный огонь. Понеся очень большие потери, остатки его подразделений ночью оставили эти населенные пункты и отошли по направлению к Климкину.

113-я СД, встречая сильное огневое сопротивление врага, продолжала наступление на Пекино. 1288-й СП вел бой в лесу восточнее Денисово. Только за два последних дня дивизия потеряла 346 человек.

93-я СД, наступая в направлении д. Лапшинка, вела бой на рубеже: лес восточнее Никитинского, Балабаново, станция Балабаново.

Говоря о том, какую важность имеет тот факт, кто и какой населенный пункт занял в ходе наступления, необходимо привести один пример из событий той поры. После доклада командования 43-й армии об освобождении частями подчиненного ей 5-го воздушно-десантного корпуса населенного пункта Балабаново, который находился в полосе действий 33-й армии, командарм М. Г. Ефремов отправил в адрес командующего Западным фронтом телеграмму следующего содержания:

«ВОЕННОМУ СОВЕТУ ЗАПАДНОГО ФРОНТА

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ЖУКОВУ.

ЧЛЕНУ ВОЕННОГО СОВЕТА БУЛГАНИНУ.

1. В оперсводке штаба Запфронта № 369 к 20.00 28.12.41 г. сказано, что 5 ВДК с отдельным полком в 11.00 овладел ст. БАЛАБАНОВО. Для восстановления истины докладываю, что ст. БАЛАБАНОВО занята не в 11.00, а в 16.30 28.12 и не 5 ВДК, а 129 СП 93 СД.

2. При занятии ст. БАЛАБАНОВО противник оказал сильное сопротивление, которое в результате боя было сломлено; противник оставил на поле боя до 300 трупов.

…4. По донесению штаба 43 АРМИИ от 29.12, ст. БАЛАБАНОВО якобы дважды контратаковывалась противником, силою до 700 человек. В действительности контратак противника на ст. БАЛАБАНОВО 29.12 не было. Наштарм 33 генерал-майор КОНДРАТЬЕВ лично был с 15.00 до 23.00 29.12 в деревне и на ст. БАЛАБАНОВО и никаких контратак не наблюдал.

5. В 23.00 129 и 51 СП 93 СД вели бой за ЛАПШИНКА, в отдельный полк 43 АРМИИ действительно находился на юго-западной окраине ст. БАЛАБАНОВО.

(ЕФРЕМОВ»[214].)

В ответ на это командующий фронтом генерал армии Жуков приказал провести расследование по данному факту, в результате которого выяснилось, что Балабаново было взято особым полком Западного фронта, временно входившим в состав 5-го ВДК 43-й армии.

«КОМАНДУЮЩЕМУ ЗАПАДНЫМ ФРОНТОМ

ГЕНЕРАЛУ АРМИИ ТОВ. ЖУКОВУ.

Проверкой вопроса о том, кто первым взял станцию БАЛАБАНОВО, Особым отделом НКВД Запфронта установлено:

Ст. БАЛАБАНОВО была занята 28 декабря 1941 года Особым полком Западного фронта, временно входившим в состав 5 ВДК 43 АРМИИ.

Подразделение 129 СТР. ПОЛКА 33 АРМИИ вступило на ст. БАЛАБАНОВО, когда последняя была уже занята.

О том, что ст. БАЛАБАНОВО была взята особым полком, входившим в состав 5 ВДК 43 АРМИИ, подтверждают не только представители этого полка, но также свидетели — красноармейцы 1-го батальона 129 СТР. ПОЛКА 33 АРМИИ — СЕМЕНОВ, ВОИНОВ и другие.

(Начальник Особого отдела НКВД Запфронта) (комиссар Госбезопасности 3 ранга БЕЛЯНОВ»[215].)

Командование группы армий «Центр» в донесении от 29 декабря 1941 г. отмечало: «Противник с успехом продолжал операции, которые сводились к достижению сосредоточенными силами ряда новых прорывов наших линий и окружению наших частей…»[216].

Немецкие войска продолжали оказывать упорное сопротивление. Особенно ожесточенные бои шли в центре полосы наступления армии. Упорно обороняя рубеж: Новинское, Алексеевка, разъезд 75-й км, Котово, Щекутина, Рождество, Башкино, Нефедова, противнику удавалось сдерживать продвижение частей 222-й СД, 1-й Гв. МСД, 110-й и 338-й СД.

На левом фланге армии части 93-й и 113-й стрелковых дивизий вышли на рубеж: Климкино, Пекино, р. Протва.

Сводный отряд 222-й СД в первом часу ночи начал наступление в направлении Красная Турейка, Алексеевка, Алешково. К трем часам дня бой шел в лесу, 400 м южнее д. Алексеевка. Противник оказывал исключительно сильное огневое сопротивление, но бойцы и командиры сводного отряда медленно продвигались вперед, уничтожая оккупантов.

1-я Гв. МСД, не имея продвижения, в течение дня вела огневой бой на прежнем рубеже, ограничившись действиями разведчиков 6-го МСП в направлении Котово. Противник в течение всего дня вел сильный минометный обстрел боевых порядков дивизии, в результате которого дивизия потеряла за день 167 бойцов и командиров[217].

1287-й СП 110-й СД в 3 часа 30 минут вновь предпринял наступление на населенный пункт Щекутино. Встретив исключительно упорное сопротивление подразделений 183-й ПД противника, полк потерял 120 человек убитыми и ранеными и был вынужден отойти в район узла дорог у высоты с отм. 196,7, где в течение дня приводил себя в порядок.

1291-й СП в это же время был остановлен перекрестным огнем и инженерными заграждениями противника в виде лесных завалов на рубеже: Щекутино, Башкино. Находясь под огнем противника, полк начал изыскивать другие пути обхода для продолжения наступления на Татарку.

1134-й и 1136-й СП 338-й СД продолжали бой по овладению Колодкино. Противник отчаянно сопротивлялся, переходя в контратаки и отбрасывая наши подразделения назад. Овладеть населенным пунктом так и не удалось. К вечеру 1138-му СП удалось выбить противника из Деденева.

Обстановка в полосе наступления левофланговых дивизий — 201, 113 и 93-й СД — внушала определенный оптимизм у командования армии. Здесь, пусть и не без труда, наши части продолжали медленно продвигаться вперед, освобождая населенные пункты Подмосковья от немецких захватчиков и уничтожая на своем пути огневые средства и живую силу противника.

201-я СД в течение дня вела бой с противником, оборонявшим населенный пункт Климкино. В первой половине дня 92-й СП трижды атаковал населенный пункт и каждый раз отходил назад, и только во второй половине дня ему удалось освободить деревню от немецких захватчиков. Подразделения 81-го ПП противника, прикрывшись огнем артиллерии и минометов, отошли к д. Козельская. Ближе к вечеру противник попытался вернуть Климкино, предприняв контратаку силою до батальона, но подразделения 201-й СД отразили ее, а затем начали развивать наступление в направлении Инютино.

113-я СД в результате упорных боев овладела Пекино и продолжала наступать на Ермолино. Вместе с воинами дивизии активное участие в освобождении Пекино приняли танкисты 5-й танковой бригады. В боевом донесении за день командир бригады докладывал:

«…Сильные снежные заносы совершенно затрудняют использование машин типа Т-26, Т-40, Т-60, имеющих низкую проходимость вследствии своей конструкции ходовой части, и могут быть использованы лишь для стрельбы с места.

В данных условиях (глубокий снежный покров) могут быть использованы, главным образом, машины типа KB и Т-34.

Вследствие сильных снежных заносов также нельзя использовать и приданные отряду колесные машины»[218].

К 16 часам части 93-й СД, преодолев р. Протва по льду, передовыми подразделениями вышли к западной опушке леса восточнее населенного пункта Комлево, находившегося всего в 2 км юго-восточнее Боровска — важного узла сопротивления немецких войск на данном направлении.

Наступление войск 33-й армии после двух недель медленного прогрызания обороны противника постепенно начало развиваться успешно.

Наступил последний день 1941 года. Года, который положил начало неимоверным страданиям, испытаниям и потерям для каждой советской семьи. Конец года вселил в народ некоторую уверенность в том, что противник будет все-таки побежден и выдворен с территории страны.

В годы предвоенных пятилеток было принято накануне Нового года досрочно рапортовать о выполнении поставленных партией задач и планов. Несмотря на то что на значительной территории страны полыхала война, командование Западного фронта решило продолжить эти славные традиции и в ночь на 31 декабря в подчиненные штабы ушла срочная телеграмма следующего содержания:

«НЕМЕДЛЕННО ОСОБОЙ ВАЖНОСТИ

ЖУКОВ ПРИКАЗАЛ:

Не позднее 20.00 31.12 41 г. донести о взятых за день 31 городе, крупных населенных пунктах и трофеях — как подарок стране к Новому году.

(СОКОЛОВСКИЙ»[219].)

Соединения 33-й армии продолжали вести тяжелые бои, встречая упорное сопротивление противника. Правофланговые дивизии по-прежнему успеха не имели. Левофланговые стремительным броском вышли на подступы к Боровску, за который было пролито столько крови в октябре 1941 года.

Сводный отряд 222-й СД без особого успеха весь день вел бой с противником северо-восточнее д. Алексеевка.

1-я Гв. МСД к 18 часам в очередной раз овладела разъездом 75-й км.

^{Отчетная карта Генерального штаба вермахта. Положение войск по состоянию на 31 декабря 1941 года}

1287-й СП 110-й СД с 4 часов утра вел бой по овладению Щекутином, но овладеть населенным пунктом так и не смог. 1291-й СП, отведенный распоряжением командира дивизии подполковника Беззубова в район колхоза «Новая жизнь», приводил себя в порядок.

338-я СД вела бой по овладению Нефедовом и Колодкином. Особенно жестокий бой шел за Колодкино, где подразделения 81-го ПП противника при поддержке трех танков отразили все попытки 1134-го СП по овладению населенным пунктом. Командир дивизии полковник Кучинев был вынужден бросить в бой 1136-й СП, однако это не принесло желаемого успеха.

201-я СД двумя полками вела кровопролитный бой с противником за населенный пункт Инютино. Окруженный со всех сторон враг отчаянно сопротивлялся. К 16 часам 191-й СП, обойдя одним батальоном Инютино с севера, вышел западнее деревни и перехватил шоссейную дорогу Инютино — Боровск.

113-я СД первую половину дня безуспешно вела бой за Ермолино. Оставив у Ермолино 1290-й СП, дивизия двумя другими полками продолжила наступление в направлении с. Ново-Михайловское, располагавшееся на правом берегу р. Протва. К исходу дня село было освобождено нашими войсками.

^{Разъезд 75-й км. Ныне платформа «Латышская». Бойцы 1-й Гв. мсд в боевом охранении в западной части полустанка}

В ходе боев за Ново-Михайловское героический подвиг совершил мальчишка из этого села, пионер Ваня Андрианов. В сараях на краю села, откуда хорошо просматривались подступы к населенному пункту, немецкие солдаты оборудовали несколько пулеметных точек. Когда подразделения 113-й СД пошли в атаку на село, Ваня, не раздумывая, бросился им навстречу, несмотря на то что немецкие солдаты стали стрелять по нему из пулемета. Ване удалось добежать до своих и рассказать о том, что противник оборудовал на окраине села подготовленные огневые позиции, чем спас от верной гибели не один десяток бойцов и командиров. Затем он провел одно из подразделений по лесу, в обход села. Ударив по врагу с тыла, воины 113-й СД смогли быстро, а главное, с небольшими потерями овладеть этим населенным пунктом. Приказом командующего 33-й армией за свой подвиг Ваня Андрианов был награжден орденом Красной Звезды.

93-я СД вела наступление в направлении Боровска, подходя к городу с юга. Во второй половине дня части дивизии вели бой: сводный полк в районе колхоза Фатеево, наступая в направлении Комлево; 51-й СП наступал на Кириллово; 129-й СП к 15 часов овладел населенным пунктом Уваровское и перерезал дорогу Боровск — Малоярославец. За ним, в готовности развить наступление, выдвигался 266-й СП.

К вечеру пошел легкий снег, температура воздуха застыла на отметке двадцать градусов мороза.

Примечания:

1

См.: Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. — М.: АПН, 1970. С. 334.

2

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 1.

10

Лизюков Александр Иванович родился 26.03.1900 в г. Гомеле (ныне Республика Беларусь). Герой Советского Союза (1941 г.). Генерал-майор (1942 г.). Принимал активное участие в Гражданской войне, будучи начальником артиллерии и заместителем командира бронепоезда. В предвоенные годы окончил автобронетанковую школу и Военную академию имени Фрунзе. Несколько лет преподавал тактику в Военной академии механизации и моторизации. Четыре года командовал тяжелым танковым полком, а затем еще четыре года — отдельной танковой бригадой. В период командования полком, за отличную боевую подготовку части, был награжден орденом Ленина. Война застала его в должности заместителя командира 36-й танковой дивизии 17-го механизированного корпуса. С августа по ноябрь 1941 г. — командир 1-й Пролетарской мотострелковой дивизии, которая под его командованием заслужила в боях высокое звание «Гвардейской». С ноября 1941 г. — командир оперативной группы в составе 16-й армии генерала К. К. Рокоссовского. С декабря 1941 г. командир 2-го гвардейского стрелкового корпуса. В апреле 1942 г. был назначен командиром 2-го танкового корпуса, на основе которого была сформирована 5-я танковая армия, командующим которой генерал-майор Лизюков стал в июне 1942 года. Вследствие неудачных действий армии на западном берегу р. Дон 5-я танковая армия была расформирована, а Лизюков вновь назначен командиром 2-го танкового корпуса. 25 июля 1942 года в ходе боевых действий в районе с. Медвежье Семилукского района Воронежской области генерал-майор А. И. Лизюков погиб. Награжден двумя орденами Ленина, медалью «XX лет РККА». — Прим автора.

11

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 1.

12

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 13, л. 21, 26.

13

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 21, л. 48.

14

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 2, л. 47.

15

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 2, л. 49.

16

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 4, л. 43.

17

Беззубов Николай Александрович родился 11 декабря 1902 года в д. Желудки Палкинского района Ярославской области. В 1930 году закончил Рязанскую пехотную школу и служил на разных командных должностях. В мае 1938 года он был назначен командиром батальона 131-го СП 44-й СД, а уже ровно через год стал командиром 556-го СП. Перед войной окончил курсы «Выстрел» и был назначен командиром полка. В период боев под Наро-Фоминском командовал 1289-м СП, затем 110-й СД 33-й армии. За умелое командование полком в период боев под Наро-Фоминском награжден орденом Красного Знамени. В июне 1942 года ему было присвоено воинское звание полковник. После командования 110-й СД находился в распоряжении ГУК, командовал 10-й мотострелковой бригадой, был заместителем командира 303-й СД. Исполняя обязанности командира 100-й СД, в бою 27 июля 1943 года получил тяжелое ранение и в этот же день умер от полученной раны. — прим. автора.

18

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 14, л. 51.

19

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 1, л. 4.

20

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12426, д. 548, л. 288–289.

21

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 24, л. 15.

104

На удивление, в различных архивных источниках время начало немецкого наступления указано абсолютно разное — от 7.45 до 9.00. Однако большинство из них свидетельствует о том, что наступление южнее Наро-Фоминска началось около 7 часов утра, а севернее, в полосе обороны 222-й СД и на участке 1289-го СП, — около 8 часов утра. — Прим. автора.

105

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 8.

106

Фридрих Матерна (21.06.1885–1946). Генерал пехоты (01.11.1940). Участник Первой мировой войны. За боевые отличия был награжден Железными крестами 1-го и 2-го класса. После окончания войны поступил на службу в австрийскую армию. С 1936 года — начальник боевой подготовки Военного министерства Австрии, генерал-майор. После аншлюса Австрии зачислен в вермахт. В 1938 году стал командиром 45-й ПД, сформированной из австрийских частей. Участник Польской и Французской кампаний. В октябре 1940 года назначен командиром 20-го АК. Участвовал в боях с частями Красной Армии в районе Белостока, Смоленска и Вязьмы. Вышел в отставку 01.09.1944 года. — Прим. автора.

107

Фридрих Кирхнер (26.03.1885-06.04.1960). Генерал танковых войск (01.02.1942). Участник Первой мировой войны, в ходе которой за боевые отличия был награжден железными крестами 1-го и 2-го класса. Участвовал во Французской кампании, командуя 1-й танковой дивизией. Воевал в Голландии, Люксембурге, Франции в составе 19-го АК. 20.05.1940 года награжден Рыцарским крестом Железного креста. С 15.11.1941 года — командир 57-го АК.

108

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 19. л. 91.

109

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 1, л. 108.

110

Сейчас военный городок 4-й ордена Ленина Краснознаменной гвардейской танковой Кантемировской дивизии. С июля 1940 года здесь размещалась 14-я танковая дивизия, входившая в состав 7-го механизированного корпуса. На 1 ноября 1940 года дивизия насчитывала в своем составе 310 танков (Т-26 — 58, БТ — 226, XT — 26). Начало войны дивизия встретила, находясь в лагерях на полигоне в районе п. Кубинка, д. Головеньки, и сразу же была направлена на фронт. Долго вести боевые действия не пришлось: дивизия попала в окружение и была разгромлена. Именно в составе 14-й ТД был взят в плен сын Сталина старший лейтенант Яков Джугашвили. — Прим. автора.

111

На территории военного городка Кантемировской дивизии было еще две братские могилы, где были похоронены воины, павшие в ходе боев в начале декабря 1941 года. Одна из них находилась на том месте, где сейчас расположено здание медицинского пункта 14-го Гв. ТП, вторая — на территории парка 12-го ТП. В 60-е годы прошлого века бойцы и командиры, похороненные там, были перезахоронены на территории старого городского кладбища. — Прим. автора.

112

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 10.

113

Жители деревень были отселены в конце 30-х годов, когда было принято решение об организации в этом районе полигона для 14-й танковой дивизии, дислоцированной в Наро-Фоминске. О них сейчас напоминают только названия: урочища Чупряково, Бархатово и Кутьменево. — Прим. автора.

114

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 3.

115

Позднее было установлено, что тяжелораненый политрук Демичев остался жив. — Прим. автора.

116

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 109–110.

117

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 44.

118

ЦАМО РФ, ф. 1494, оп. 2, д. 14, л. 88.

119

ЦАМО РФ, ф. 1494, on. 1, д. 81, л. 77.

120

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 172.

121

Там же, л. 239.

122

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8769, д. 35, л. 28–31.

123

См.: Виноградов А. П., Игнатов A. A. Герой — командарм. — М: ВИ, 1967. С. 74–77.

124

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 519, л. 54.

125

См.: Комаров Н. Я., Куманев Г. А. Битва под Москвой. Пролог к Великой победе: Исторический дневник. Комментарии. — М.: MГ, 2005. С. 98. Всего в нескольких строчках, посвященных этому, далеко не рядовому эпизоду битвы под Москвой, написана просто полнейшая глупость. Читаем: «…2 декабря противник, потеряв почти половину танков, повернул в район Голицыно. У деревень Бурцево и Юшково (18 км юго-восточнее Кубинки) был остановлен и разгромлен подоспевшими из резерва частями 5-й армии…».

Кстати, данная книга рекомендована к печати Ученым советом Института российской истории РАН! Можете теперь себе представить уровень исследования и описания других событий, относящихся к периоду Московской битвы. То, что многие товарищи ученые не утруждают себя работой в архиве, — факт известный, но больше всего удивляет позиция так называемого Ученого совета, рекомендовавшего данную работу к изданию. И зачем вообще нужны такие ученые советы, если они рекомендуют читателю ложь?! — Прим. автора.

126

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 20, л. 18.

127

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 42–43.

128

ЦАМО РФ, ф. 288, оп. 8712, д. 14, л. 121.

129

ЦАМО РФ, ф. 228, оп. 2511, д. 1475, л. 245–246.

130

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 59.

131

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 1, л. 118–119.

132

См.: газета «Правда» от 14 декабря 1941 года. № 346 (8754).

133

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 123.

134

См.: Основные показатели работы тыла Советских Вооруженных Сил в операциях Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. Под ред. Голушко И.М. — М.: ВИ, 1970. С. 31, таблица 31.

135

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 14703, д. 2, л. 503–504.

136

См.: Антипенко Н. A. На главном направлении. — М.: Наука, 1970. С. 67.

137

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 47.

138

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 49.

139

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 179.

140

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 58.

141

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 222, л. 62–63.

142

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 187.

143

Там же.

144

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 15, л. 35.

145

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 158, л. 96.

146

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 189.

147

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 393761, д. 414, л. 72.

148

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 142.

149

Командованием 43-й армии, по приказу штаба Западного фронта, был выделен сводный отряд в составе стрелкового батальона 282-го СП и 31-го отдельного танкового батальона. По документам проходит как «сводный полк 43-й армии». — Прим автора.

150

См.: газета «Правда» от 6 декабря 1941 г.

151

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 2, л. 286.

152

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 93.

153

Там же, л. 94.

154

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 191.

155

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 19, л. 34–35.

156

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8771, д. 4, л. 7-10.

157

Там же, л. 97.

158

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 89.

159

Текущие данные Наро-Фоминского РВК на 1 декабря 2007 г. — Прим. автора.

160

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 89.

161

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 46–48.

162

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 6, л. 110–115.

163

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 2, л. 268.

164

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 23.

165

См.: Ф. Бок. «Разгром русских у ворот Москвы — галлюцинация. Откровения и признания». Смоленск: Русич, 2000. С. 407.

166

ЦАМО РФ, ф. 358, оп. 5916, д. 72, л. 199.

167

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 380, л. 72.

168

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 204.

169

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 20, л. 40.

170

ЦАМО РФ, ф. 1494, оп. 2, д. 3, л. 190.

171

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 2. л. 277–279.

172

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 108.

173

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 25–27.

174

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 222, л. 80–82.

175

ЦАМО РФ, ф. 1044, оп. 1, д. 106, л. 145–146.

176

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 196.

177

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2511, д. 222, л. 92–93.

178

См.: Дорогами войны. — М.: Московский рабочий, 1968. С. 125, 126.

179

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 27–29.

180

ЦАМО РФ, ф. 326, оп. 5047, д. 86, л. 87.

181

См.: Битва за столицу. Сборник документов. Том 1. От обороны к контрнаступлению. — М.: ИВИ МО, 1994. С. 184–185.

182

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 11, л. 3.

183

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 6, л. 164–166.

184

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2524, д. 20, л. 74.

185

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 29.

186

Генерал-фельдмаршал Ганс Гюнтер фон Клюге (30.10.1882–18.8.1944). Участвовал в Первой мировой войне в должности командира батальона и офицера Генерального штаба. За боевые отличия был награжден железным крестом 1-го и 2-го класса. В 1918 году после демобилизации из армии остался служить в рейхсвере. Сделал быструю карьеру при Гитлере. Участвовал в Польской и Французской кампаниях. 15 мая 1940 года был награжден Рыцарским крестом Железного креста, а через два месяца удостоен высшего воинского звания генерал-фельдмаршал. Активно поддерживал план нападения на СССР. С первых дней войны воевал на советско-германском фронте. Выступал против бесчеловечного обращения с советскими военнопленными. Был категорически против принятия решения наступления на Москву. Несмотря на приверженность к строжайшей дисциплине, Г. фон Клюге отличался независимым характером. Одобрял движение заговорщиков против Гитлера, но поначалу активного участия в нем не принимал, несмотря на то что в его штабе свободно действовала влиятельная группа заговорщиков во главе с генералом Хеннингом фон Тресковым. После провала покушения на Гитлера он был снят с должности командующего группой армий «Д» и вызван в Ставку. В этот же день по дороге в г. Мец генерал-фельдмаршал Клюге покончил жизнь самоубийством, приняв яд.

187

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 9, л. 89.

188

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 9, л. 8–9.

189

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 252.

190

Там же, л. 251–252.

191

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 16, л. 11.

192

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 1, л. 186.

193

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 6, л. 179–182.

194

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 16, л. 13.

195

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 232.

196

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 26, л. 34.

197

Деревня Котово и совхоз «Котово» — два разных объекта, располагавшиеся по соседству юго-западнее г. Наро-Фоминска. Совхоз «Котово» находился в 1 км северо-восточнее деревни. — Прим. автора.

198

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 9, л. 99.

199

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 3, л. 27–28.

200

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 10, л. 26. — Подчеркнуто автором.

201

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 9, л. 104.

202

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 275.

203

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8711, д. 7, л. 15.

204

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 235.

205

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 2511, д. 222, л. 195.

206

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 119, л. 102.

207

ЦАМО РФ, ф. 208, оп. 2513, д. 87, л. 423.

208

ЦАМО РФ, ф. 1143, оп. 1, д. 20, л. 7.

209

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 14, л. 241.

210

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 41, л. 49–50.

211

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 57, л. 7.

212

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 16, л. 41.

213

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 5, л. 176.

214

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 16, л. 60.

215

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 41, л. 43.

216

ЦАМО РФ, ф. 500, оп. 12462, д. 156, л. 470.

217

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 16, л. 68.

218

ЦАМО РФ, ф. 388, оп. 8712, д. 7, л. 263–264.

219

ЦАМО РФ, ф. 326, оп. 5047, д. 2, л. 72.