ЛЕВ I

Leo

401 г. — 18 января 475 г.

Правил с 7 февраля 457 г. до смерти

Когда во второй половине января 457 года умер император Маркиан, фактическим правителем Восточной империи стал Аспар, который пользовался огромным влиянием и за которым стояла армия. В сущности, он вполне мог бы облачиться в пурпур сам — никто не осмелился бы на открытое противостояние с ним. Однако Аспару все же приходилось считаться с общественным мнением — ведь он, как следует уже из его имени, был чужаком родом из иранского племени аланов, и к тому же арианином, в отличие от большинства жителей столицы, придерживавшихся православного христианства.

Поэтому Аспар избрал, как ему казалось, более безопасный путь, поступив точно так же, как и семь лет назад, когда после смерти не оставившего прямых наследников Феодосия II посадил на трон своего доверенного офицера — Маркиана. Правда, тогда можно было сослаться якобы на последнюю волю умиравшего императора и в какой-то мере узаконить права Маркиана на престол, женив его на сестре Феодосия Пульхерии. Теперь таких возможностей не было. Хуже того — свои претензии на политическое наследство Маркиана мог выдвинуть его зять, молодой Антемий. Родом он был из знатного сенаторского семейства, и покойный наверняка рассматривал его в качестве преемника, способствуя быстрому продвижению по карьерной лестнице — у Антемия уже был титул патриция, высокая должность, и к тому же он уже успел побывать консулом.

И все же Аспар чувствовал за собой достаточную силу для того, чтобы сделать свой выбор, отбросив все сомнения и даже не утруждая себя поисками предлогов.

По его приказу в Константинополь срочно прибыл Лев, командовавший гарнизоном в Селимбрии — городке, расположенном в одном дне пути от столицы. В то время ему было 56 лет. Он родился во Фракии, в семье бедняков. Предки его, скорее всего, были родом из племени бесов. Он служил в армии, стал приближенным Аспара и дослужился до ранга трибуна. Выбирая кандидатуру Льва из множества возможных претендентов, Аспар, вне всякого сомнения, руководствовался теми же соображениями, которые в свое время оказались решающими при выдвижении Маркиана. Аспар считал Льва человеком преданным, умным, опытным в военных делах, а отсутствие у него семейных связей в высших сферах, группировки личных сторонников и сколько-нибудь значительного состояния должно было еще прочнее связать его с тем, кому он был всем обязан.

7 февраля Лев был провозглашен императором в присутствии выстроенных на площади воинских соединений. Сенат послушно утвердил выраженную таким образом волю армии. Затем состоялась церемония, которая, несомненно, заслуживает звания исторической. Ведь именно она стала образцом для всех последующих церемоний подобного типа.

Патриарх Анатолий в кафедральном соборе возложил венец на голову Льва. Именно в этот момент впервые в истории империи таким образом свершилась сакрализация акта, до сих пор бывшего исключительно светским мероприятием. Ранее достаточно было аккламации нового правителя армией, сенатом и народом, а сам акт ограничивался облачением избранного в пурпурную мантию и возложением венца на его голову кем-либо из присутствовавших. Со времен Юлиана Отступника существовал также обычай поднимать нового императора на солдатском щите. Правда, уже предшественник Льва, Маркиан, удостоился возложения венца в храме, но патриарх при этом был лишь свидетелем, а не участником самого акта. Таким образом, можно смело утверждать, что Лев был первым императором, венчанным на царство во время специальной религиозной церемонии, то есть он был первым, кто мог бы словами, которые впоследствии стали общепринятой формулировкой, сказать о себе, что правит Dei gratis — «Божьей милостью».

Лев оказался верным сторонником ортодоксальной веры. Приверженцам этого учения поддержка тогда была просто необходима, поскольку в то время споры между христианами нередко переходили в кровавые столкновения. Уже в первые месяцы нового правления монофизиты, имевшие подавляющее большинство в египетской Александрии, в одном из православных соборов убили в Рождество и епископа, и его сторонников. Новый же городской епископ, покровительствовавший монофизитам Тимофей, осудил принятые Халкидонским собором в 451 году постановления и потребовал созыва нового собора. Однако против этого выступило большинство епископов, которые в свою очередь потребовали покарать Тимофея. Процесс тянулся долго, и Тимофей был отправлен в ссылку лишь в 460 году. Затягиванию дела, несомненно, способствовал Аспар, который при любом удобном случае поддерживал противников ортодоксии. И это несовпадение мнений в вопросе политики власти по отношению к церкви, несомненно, стало одной из причин серьезных разногласий, возникших между императором и почти всесильным военачальником. Противоречия между ними проявились очень быстро и углублялись с огромной скоростью.

Сохранились указы Льва, направленные против еретиков и подтверждавшие устои и привилегии церкви и духовенства. Один из них заслуживает особого внимания, поскольку именно он привел к возникновению обычая, установившегося впредь на многие века. Этим постановлением строго запрещалось, под страхом суровых наказаний, заниматься в праздничные дни какой-либо работой или административной деятельностью, а также устраивать цирковые игры и театральные представления — даже если на такой праздничный день приходился день рождения императора. Этот знаменательный пример ярко свидетельствует о том, сколь глубинные изменения произошли в отношении к способам религиозного поклонения. Приверженцы старых богов — язычники — проводили праздники в радости и веселье: восхищались физической силой и телесной гармонией атлетов на цирковых аренах, наслаждались красотой музыки, поэзии, театральных пьес. Христиане же, в отличие от них, прониклись убеждением, что их Богу угодно лишь сосредоточенное вознесение ему молитв, а все, что от этого отвлекает, грешно и недопустимо.

Однако язычников в то время было еще немало, и многие из них, порой даже не скрываясь, поклонялись своим богам. В Афинской академии, основанной когда-то Платоном, продолжали обучать языческой по духу античной философии. Во главе академии стоял ревностный язычник Прокл, автор многочисленных собственных трудов, а также комментариев к произведениям Платона. В них он упорно исследовал глубинное, потаенное, мистическое. Он был последним греческим мыслителем, пытавшимся объять и систематизировать различные области философии.

Но в тех же самых Афинах стоявший на Акрополе Парфенон, который в течение многих веков был храмом Девы Афины, уже стал к тому времени христианской церковью Пресвятой Девы Марии. Этот факт имеет не только глубоко символическое значение, но и является очень интересным примером к вопросу об истории формирования и преемственности религиозных культов и понятий.

А с другой стороны, несмотря на все направленные против язычников законы и постановления, несмотря на все преследования, явные и тайные приверженцы старых богов встречались даже при дворе, а порой и занимали высокие должности.

Когда Лев взошел на трон, у Западной империи уже несколько месяцев не было своего императора — полководец Рецимер вынудил Авита отречься от власти еще в октябре 456 года. Поэтому Лев, так же как до него Маркиан под конец своего правления, можно сказать, автоматически стал главой всей империи. Чтобы заявить всем, что именно таково положение дел и что он действительно считает себя законным правителем вновь объединившейся империи, Лев уже в конце февраля 457 года, то есть спустя всего три недели после коронации, объявил о произведенных им двух важнейших назначениях в западных провинциях: Рецимер получил титул патриция, Майориан стал командующим армией, и оба они от имени правящего в Константинополе императора назначались главами западных земель.

Но фактически Запад уже более полувека жил и развивался самостоятельно, и эта фикция продержалась недолго. Уже через месяц, в апреле 457 года, Майориан с согласия Льва был провозглашен императором в Равенне, однако когда чуть позже тот же самый Майориан присвоил себе титул августа и провозгласил себя равным императору Востока, Лев отнесся к этому крайне неодобрительно и просто проигнорировал этот факт. А четыре года спустя он отказался принять к сведению и то, что на Западе императором провозгласили Либия Севера. После смерти Севера в 465 году Лев снова формально стал единственным правителем всей империи и был им на протяжении двух лет.

Весной 467 года император Лев совершил, как могло бы показаться, очень странный шаг: он сам, по собственной воле, возвел на трон Западной империи Антемия, то есть назначил себе соправителя. Это был тот самый Антемий, который, по мнению многих, имел в свое время больше прав, чем Лев, стать преемником Маркиана. Неужели же десять лет спустя император счел целесообразным вознаградить человека, у которого он отобрал трон в Константинополе?

Но причины этого поступка были совершенно иные — менее благородные, зато вполне оправданные с политической точки зрения. Лев решил вступить в войну с вандалами, и ему нужен был кто-то, кто во время военных действий занимался бы вопросами Запада и в то же время был прочно связан с Востоком — происхождением, семейными и имущественными интересами, а также и самим фактом получения пурпурной мантии по милости Константинополя. Антемий соответствовал всем этим требованиям.

Отношения Византии с вандалами складывались по-разному. Своей первейшей обязанностью император Константинополя счел освобождение принадлежавших к правящему дому дам, которые были пленены в Риме в 455 году и вывезены в Африку. Своей цели он добился лишь в 462 году, когда императрица Евдоксия и ее дочь Плацидия смогли вернуться в восточную столицу, однако второй ее дочери, Евдокии, пришлось остаться при дворе вандалов, поскольку к тому времени она уже была женой королевского сына, принца Гунериха.

Но независимо от дипломатических попыток и всяческих иных соглашений Лев, будучи представителем интересов империи, не имел права отказываться от Африки, которая была исключительно важна как основная житница Италии. Впрочем, вандалы тоже не стремились к прочному миру и время от времени нападали даже на греческое побережье.

Лев готовился к войне старательно, не жалея денег на приготовления. Его казна была в неплохом состоянии, поскольку уже не было необходимости платить дань гуннам, но все равно страна в течение еще нескольких лет ощущала на себе тяжесть этого усиленного вооружения.

В 468 году корпус под командованием Ираклия двинулся в поход из Египта и быстро занял Триполитанию — то есть нынешнее побережье Ливии. Одновременно были начаты военные действия на западе. Войска Антемия под командованием Марцеллина вытеснили вандалов с Сардинии, а мощный византийский военный флот, командовал которым зять Льва Василиск, разбил эскадры вандалов и встал на якорь вблизи от Карфагена.

Казалось, что судьба Гензериха уже решена. Поэтому Василиск, уверенный в своей победе и в своем подавляющем преимуществе, согласился на пятидневное перемирие. Король вандалов воспользовался этой передышкой для подготовки предательского удара. Благоприятное направление ветра позволило ему подвести пылающие корабли вплотную к вражескому флоту и разжечь пожар, уничтоживший большую часть судов противника. Так что весь поход закончился совершенно неожиданным позорным поражением.

Василиску удалось спастись, но в Константинополе ему пришлось искать убежища в храме Святой Софии — его повсеместно обвиняли в предательстве, хотя в сущности виной случившемуся была лишь его неопытность. В конце концов, благодаря заступничеству императрицы он все же был помилован. Но тем временем погиб действительно заслуженный полководец Западной империи, Марцеллин — его предательски убили на Сицилии.

В этой ситуации Лев вынужден был пойти на мир с вандалами. Они получили обратно Триполитанию и Сардинию, а впоследствии сумели занять еще и Сицилию.

Вся эта война — как ее начало, так и заключение позорного мира — была тесно связана с внутренними политическими интригами в Восточной империи. Речь идет прежде всего о действиях Аспара. Он изначально был ярым противником войны — и в общем-то, оказался прав, что и показал ход военных действий. Все дело было в том, что никто кроме него не оценил должным образом полководческих талантов Гензериха. Однако в глазах общественного мнения Аспар просто был сторонником германцев.

В 664 году Льву удалось ослабить положение Аспара. Помощь в этом оказал ему князь исавров — народа, заселившего южное побережье Малой Азии. Он прибыл в столицу с документами, якобы свидетельствовавшими о том, что сын Аспара Ардабур, командовавший войсками на восточной границе, вступил в предательский сговор с правителем Персии. Ардабур был отстранен от командования, зато князь получил должность начальника личной охраны императора, а вдобавок еще и руку его старшей дочери Ариадны, при этом он сменил свое родовое имя и стал зваться Зеноном — под этим именем он и вошел в историю.

Именно эти изменения в расстановке сил внутри страны позволили Льву подготовиться к войне против вандалов. Но с другой стороны, ее позорное окончание стало политическим триумфом Аспара.

В борьбе с Зеноном он не гнушался любыми средствами. Когда тот был занят изгнанием из Фракии орды гуннов, Аспар подослал к нему своих людей, и князь едва избежал смерти, а после этого покинул двор и принял командование стоявшими на востоке войсками.

В 470 году Лев под давлением Аспара возвел его сына Патрикия в ранг кесаря, как бы дав понять, что тот станет его преемником. Таким образом, диадема и императорский пурпур были уже практически в руках выходцев из Ирана. Но это назначение встретилось с активным противодействием ортодоксальных христиан столицы — Патрикий, как и его отец, был арианином. Аспар был вынужден поклясться в том, что в нужное время его сын примет господствующую религию. И наконец, старания Аспара были увенчаны женитьбой Патрикия на младшей дочери императора, Леонтии — теперь он был связан с правящим домом семейными узами.

Но враги Аспара не сложили оружия. В 471 году в столице начались волнения. Чтобы успокоить население, военачальник переправился на другой берег Босфора, в Халкидон. Но император пригласил его на пир в честь их примирения, поручившись за полную безопасность Аспара, и тот вместе с сыновьями Ардабуром и Патрикием отправился во дворец. Во время пира в зал неожиданно ворвались люди Льва. Аспар и Ардабур были убиты, Патрикий — тяжело ранен. Из всей семьи спасся лишь самый младший сын Эрманарих, поскольку его в тот момент не было в столице. Впоследствии Эрманариха взял под свою опеку смертельный враг его отца — Зенон.

Эта резня принесла Льву прозвище Мясник — Makelles — и в сущности лишь ухудшила его ситуацию. Состоявший в родстве с Аспаром вождь готов с берегов Дуная в течение двух лет безнаказанно разорял Фракию и даже угрожал столице, население которой постоянно бунтовало из ненависти к ставшему всевластным Зенону и его исаврам.

В 473 году императору пришлось заключить мирный договор с остготами. Их вождь получил должность командующего римской армией, его люди получили разрешение селиться во Фракии, а его союзникам ежегодно выплачивались крупные денежные суммы. Вернулся к своим и юный Теодорих — гот из королевского рода Амалов, который с десяти лет жил в Константинополе в качестве заложника — впоследствии он вошел в историю как Теодорих Великий.

Тем временем император постарел — ему уже было далеко за 70, и пора было подумать о преемнике. Зенон жаждал пурпура, но он был чужаком и вызывал всеобщую ненависть, ничуть не меньшую, чем до него Аспар. Поэтому Лев поспешил объявить кесарем своего шестилетнего внука, сына Ариадны и Зенона, названного в честь деда Львом II. Чуть позже мальчик получил и титул августа.

Через несколько месяцев после всех этих назначений, 18 января 474 года, император Лев умер. Впоследствии византийские историки часто называли его Львом Великим.