Решающий год

К началу 1944 г. инициатива, даже со стратегической точки зрения, перешла к красным ВВС. После полутора лет кровопролитных сражений судьба Восточной кампании была решена.

Это стало возможным благодаря советской военной промышленности, которая с 1943 г. работала на полную мощность.

Численность Красной армии в январе 1944 г. составляла 6 165 000 человек. На вооружении было 88 900 орудий и минометов, 2167 реактивных батарей, 5000 танков и 8500 самолетов в зоне боевых действий.

С немецкой стороны, как предполагали советские историки, на всех участках Восточного фронта насчитывалось 4 906 000 солдат. В распоряжении немцев было 54 000 орудийных стволов всех типов, 5400 танков и 3000 самолетов. Цифры были намного завышены. Для люфтваффе эта цифра включала в себя все самолеты, а не боевые и боеспособные машины.

Люфтваффе к началу 1944 г. располагали на Восточном фронте 2000 боеспособными самолетами, из которых было много устаревших. То, что люфтваффе вообще пережили 1943 г., было следствием того, что красные ВВС тогда еще были частью объединенных вооруженных сил Красной армии.

Военное давление на Западе заставило люфтваффе оттянуть часть сил, особенно истребители, для обороны рейха. В 1944 г. — для предварительной справки — люфтваффе на Востоке сражались, имея половину боевой мощи 1941 г., против врага сильнее их в четыре раза.

Люфтваффе пришлось отказаться от всех попыток удержать господство в воздухе. В 1943 г. гибель каждого самолета означала потерю летчика, которого некем было заменить; в случае с бомбардировщиком — это означало потерю целого экипажа. В ограниченном объеме можно было заменить самолеты, но не высококвалифицированных летчиков. В конце 1943 г. в составе истребительных частей люфтваффе на Востоке находилось 385 самолетов, из которых боеспособными были 305. Это число не соответствовало даже минимальным потребностям.

Советское производство военных самолетов в 1944 г. — это можно сказать заранее — составило 40 000 (!) самолетов, которые все были обеспечены экипажами. Люфтваффе пришлось столкнуться с такой реальностью: русские истребительные части одних только мощных Як-1 в 1943–1945 гг. получили 4484 машины. А за все годы войны на фронт было отправлено более 33 000 истребителей Як. Кроме этого, было 22 000 истребителей Лавочкина. Против такой силы выстоять было невозможно.

Главнокомандующий русскими ВВС генерал Новиков мог теперь посылать на фронт новые самолеты и летчиков, прошедших обучение в резерве Ставки. Среди этих самолетов были новейшие типы бомбардировщиков Ту-2, Ил-4 и Пе-2, улучшенные модели Ил-2, Як-9 и Ла-5.

Таким образом, русские ВВС могли между 24 января и 17 февраля 1944 г. во время затяжных боев непрерывно атаковать окруженные в огромном котле под Корсунью (Черкассы) немецкие войска. Все наступления русских поддерживались 2-й и 5-й воздушными армиями. Имея 997 самолетов, обе армии начали боевые действия при плохой погоде и с размытых аэродромов и с 29 января по 3 февраля 1944 г. совершили 3800 боевых вылетов в «круглосуточных боях». Непрерывно атаковали немцев штурмовики и бомбардировщики Пе-2.

Когда немцы попытались пробить коридор к окруженным войскам, они были отброшены массивными налетами 2-й воздушной армии.

В районе боевых действий, используя опыт Сталинградской битвы, были созданы четыре зоны, над которыми осуществлялся перехват самолетов снабжения.

Командующий 2-й воздушной армией генерал С. А. Красовский ввел в бой 19-й ИАК генерала Л. Г. Рыбкина. Его истребители атаковали немецкие транспортные машины и часть из них сбивали. Немецкие передовые авиабазы и полевые аэродромы в районе Умани, Винницы и Ново-Украинки подвергались налетам штурмовиков.

5-я воздушная армия поддерживала боевые действия русских наземных войск, которые уничтожали немецкие части, оказавшиеся в котле.

Между 31 января и 15 февраля красные ВВС, по их собственным сообщениям, одержали 257 воздушных побед, в которых был сбит и 31 транспортный самолет. За все время этой операции, по их данным, в воздухе и на земле было уничтожено 457 немецких самолетов.

Эта операция по уничтожению Черкасского котла занимает важное место в русской военной истории. По окончании боевых действий генерал Новиков приказом Президиума Верховного Совета был удостоен звания маршала авиации.

Во время распутицы весной 1944 г. 2, 5, 17 и 8-я воздушные армии совершили в общей сложности 66 000 боевых вылетов в поддержку боевых действий Красной армии. Все усилия были направлены на освобождение Украины. В первые четыре месяца 1944 г., по подсчетам красных ВВС, было сбито 1400 немецких самолетов. Несомненно, что следующая крупная операция будет ударом по Крыму.

На полуострове Крым располагался 1-й авиакорпус генерал-майора Пауля Дейхмана. Он имел несколько групп пикировщиков, несколько истребительных групп, одну эскадрилью авиаразведки и подразделения морского авиационного командования «Черное море» оберст-лейтенанта Шаллера. Кроме того, этому корпусу были подчинены румынские авиаподразделения.

Штаб 1-го авиакорпуса находился в Николаеве. Начальником штаба был сначала оберст-лейтенант Шульт, затем — оберст-лейтенант Краффт фон Дельмензинген. Корпус имел задачу оказывать поддержку 6-й армии на южном фланге Восточного фронта. Бомбардировочные подразделения были стянуты к Николаеву. Штаб-квартира истребительных групп оберста Храбака находилась там же.

Дейхман приказал подготовить небольшие аэродромы в районе Севастополя для истребителей, а большой, под Херсонесом, — для приема бомбардировщиков. Здесь находились боеприпасы, авиабензин и необходимые материалы для обороны Севастополя.

Когда 4-й авиакорпус на основании приказа главного командования люфтваффе в декабре 1943 г. был выведен из боевых действий, поскольку должен был быть преобразован в бомбардировочный авиакорпус дальнего действия, весь груз сражений достался 1-му авиакорпусу. Для этого генералу Дейхману подчинили несколько легких частей 4-го авиакорпуса.

Немецкая авиаразведка доложила, что противник готовится к наступлению. В Крыму находилась — полностью изолированная от других армейских частей — 17-я армия вместе со знаменитой 9-й зенитной дивизией, а также со слабыми частями авиационного командования «Крым».

В общем и целом русские для захвата Крыма ввели в бой больше армий. К этому следует добавить 2225 самолетов, которые были направлены генералом Фалалеевым из штаб-квартиры Ставки. Он тесно сотрудничал с командующим 8-й воздушной армией генералом Хрюкиным и командующим 4-й воздушной армией генералом Вершининым.

7 апреля началось крупное наступление русских с востока. Днем позже началось наступление и с севера. 4-й Украинский фронт генерала армии Толбухина выступил одновременно двумя армиями. 49-й горный корпус немцев на севере оборонительного фронта Севастополя был атакован 500 танками, за которыми в клин последовали 18 пехотных дивизий. Немецкий фронт был прорван 10 апреля. На востоке наступление вела Приморская армия генерала армии Еременко. Ей удалось прорваться в западном направлении.

Начались боевые вылеты немецких самолетов. Одна группа KG27 с бреющего полета атаковала наступающие танковые части Красной армии. С передовой позиции пехоты этой атакой руководил генерал Дейхман.

Теперь немецкие летчики могли взлетать с фронтового аэродрома в Сары-Бише, поскольку его прикрывала 50-я пехотная дивизия. 14 апреля пришлось оставить и этот аэродром. Немецкие войска отошли под прикрытие крепости Севастополь.

На территории крепости оставались еще взлетно-посадочные площадки для самолетов 1-го авиакорпуса. Бомбардировщики и штурмовики красных ВВС нерешительно атаковали эти аэродромы, поскольку здесь немцы имели мощную ПВО и несколько истребительных групп, которые каждый раз вылетали навстречу приближавшемуся противнику.

8-я и 4-я воздушные армии своими налетами не могли помешать эвакуации немцев из Севастополя. Если такие налеты и случались, то проводились ограниченными силами, и их было легко отразить.

Дадим слово одному немецкому подразделению, которое находилось в Крыму с первого до последнего дня этих решающих полутора месяцев 1944 г.

Эта штурмовая группа находилась в Крыму с 23 января 1944 г. С апреля, когда сражения перешли в решающую фазу, группа располагалась на аэродроме Херсонес. Вместе с ней там размещались экадрильи JG52, которые были оснащены Bf-109.

Истребителям была поставлена задача — очищать воздушное пространство над Севастополем, и, прежде всего, над портом, от русских самолетов, пока штурмовики на своих FW-190 будут атаковать вражеские танковые клинья и выявленные артиллерийские позиции. При этом FW-190 участвовали также и в воздушных боях. Бывали дни, когда в воздушных боях их было даже больше, чем истребителей.

9 мая 1944 г. в бой было послано смешанное звено из 2 Bf-109 и 2 FW-190, поскольку силы отдельных подразделений были исчерпаны. На 25 апреля II./JG52 располагала 7 Bf-109, a II./SG2 — 14 FW-190. Здесь давайте предоставим слово оберсту Герману Бухнеру, который был тогда обер-фельдфебелем и пилотом 6./SG2:

«Около 11.00 мы выруливали на взлет. К сожалению, мой ведомый проглядел воронку и закончил свой вылет кувырком через голову. Я немного опоздал на взлетную полосу. Там меня ждал Bf-109. К сожалению, только один. Откровенно говоря, и этот Bf-109 был не совсем исправен.

Ожидавший меня Bf-109 имел два черных угловых шеврона на фюзеляже. Пилот показал мне, что он будет ведущим.

Мы взлетели в западном направлении, и вскоре на подъеме я смог убедиться, что мой FW-190 был не хуже, чем Bf-109.

Мы летели над Черным морем на высоте 1000 метров, когда получили первое сообщение с наземного пункта „Христиан“ (Максим Горький II): „„Индейцы“ в районе порта Севастополя, высота от 3000 до 4000 метров“.

Мой ведущий продолжал набирать высоту, а я вышел на боевой курс и стал искать „индейцев“. Вскоре мы набрали 4000 метров. Мы заходили на Севастополь с запада и, наконец, увидели что-то внизу — это были истребители противника.

По радиотелефону я услышал приказ своего ведущего: „Атака — атака“.

Он атаковал первым. Воткнувшись в стаю истребителей, он поломал их строй. Это были Яки, и мы кружились минут десять, так никого не сбив. Противник отвернул.

Вновь сигнал от „Христиана“: „Летите в район Балаклавы, там много Ил-2 и „индейцев““.

Bf-109 уменьшил скорость, его пилот махнул мне рукой и передал по радио, чтобы я взял на себя роль ведущего.

Теперь я на FW-190 летел впереди, а Bf-109 — в позиции прикрытия. Вскоре мы оказались в указанном нам районе и увидели облачка разрывов наших собственных зениток. Началась дикая карусель с Як-9; мне удалось сбить одного. Объятый пламенем, он рухнул на землю. „Индейцы“ развернулись на восток, и мы вышли из круговерти.

Далеко внизу Ил-2 атаковали позиции севернее Балаклавы. Мы снизились и ударили по штурмовикам сзади. Несколькими выстрелами мне удалось сбить один Ил-2. Сначала вспыхнула его левая плоскость, он быстро потерял высоту и врезался в землю.

Было 11.20, и мы набрали высоту. Через 45 минут полета мой напарник вновь взял на себя роль ведущего, и мы полетели назад к Херсонесу. Мы благополучно приземлились, и через 45 минут на мотоцикле подъехал какой-то гауптман и спросил меня. Я представился, и он поздравил меня с двумя сбитыми самолетами».

Истребители и штурмовики совершали совместные боевые вылеты против превосходящих сил противника вплоть до 9 мая.

10 мая остатки JG52 после обеда, a II./StG2 — ближе к вечеру перебросили в Мамайю, в Румынии. Битва за Крым приближалась к концу. Для многих немецких солдат это означало конец тем ужасам, которые им пришлось пережить.

5 мая 1944 г. в Крыму в крепости Севастополь еще находились 70 000 немецких и румынских солдат. Через четыре дня пришел приказ об эвакуации, запоздавший на несколько недель. Одновременно с ним прибыли крупные транспорты для переброски войск. В эти последние дни в воздухе над Севастополем господствовала русская авиация, поскольку — как уже было сказано — последние немецкие авиачасти уже покинули Крым.

10 мая воцарилась плохая погода, и солдат на корабли, стоявшие у Херсонеса, пришлось доставлять на лодках и баржах.

Два больших парохода, на которых разместилось бы 9000 солдат, прибыли сюда ночью 10 мая. Взяв на борт 3000 солдат, они без приказа ушли назад в Констанцу.

Почти в то же время несколько больших судов встали на рейд у Херсонеса, и с 2.30 до 5.30 принимали на борт солдат. При этом их обстреливала русская артиллерия, а с первыми лучами солнца атаковали русские самолеты. В 5.45 транспорт «Тотила» получил повреждения от попадания бомб и, объятый пламенем, застопорил ход у мыса Херсонес. R-209 направился к нему для оказания помощи. Он попал под следующий бомбардировочный налет, получил попадание в носовую часть и вынужден был наблюдать, как «Тотила» пошел на дно.

Теплоход «Тея» отошел в юго-западном направлении в сопровождении двух транспортных паромов. Постоянные воздушные налеты требовали непрерывного зенитного огня, и к 10.00 все боеприпасы были израсходованы. До 12.00 судно получило шесть попаданий бомб. Огнем своих зениток его команда уничтожила 7 вражеских самолетов, и судно сохранило скорость 5 узлов. В 12.30 бомбардировщикам удалось с бреющего полета дважды поразить цель. Около 14.00 «Тея» затонул.

В целом за полдня на два этих транспорта и на другие суда, стоявшие у Херсонеса, было совершено 25 авианалетов. В этой бойне участвовали русские пикирующие бомбардировщики, штурмовики, торпедоносцы и истребители в группах до 40 машин.

Вечером 11 мая из Констанцы для спасения остальных войск вместе с румынским пароходом «Дуростор» вышли тральщики R-164 и R-35, утром 12 мая они были атакованы 4 бомбардировщиками и 4 «Аэрокобрами». Один самолет был сбит. В 16.00 последовала атака 16 пикировщиков Пе-2. Последний из них прямым попаданием поразил «Дуростор», и корабль затонул.

Конвой, состоящий из немецкого танкера «Дрезден» и 3 десантных барж, вошел в район Херсонеса И мая и в 11.50 был атакован русскими Ил-2. Налет был отражен. Во время следующего налета 5 бомбардировщиков охотник Uj 310 был подожжен и затоплен в 300 м от берега.

Несмотря на продолжавшиеся налеты и потопление Uj 310, конвой достиг порта Сулина, на западном побережье Черного моря.

12 мая Херсонес покинул последний конвой из 65 маленьких судов, вплоть до рыбацких лодок. В последующую ночь немецким торпедным катерам удалось вывезти еще 60 человек, оставшихся на скалах Херсонеса.

Несмотря на интенсивные авианалеты русских, за последние три дня эвакуации было вывезено 34 800 солдат.

5 мая 1944 г. II./SG2 была в первый раз послана в бой против соединений четырехмоторных бомбардировщиков, атакующих румынские нефтяные центры.

В эту ночь бомбардировщики США наносили по ним массированный удар, но еще не «челночные» удары, которые начались со 2 июня.

Во время этого налета было уничтожено 25 000 т горючего. Самолеты FW-190 из II./SG2 сбили несколько вражеских бомбардировщиков.

Днем раньше, между Яссами и Бецау, на обратном пути, за пять минут до прибытия на аэродром, разбился командир этой группы гауптман Блеквен. Его ведомый заметил самовозгорание 13-мм боеприпасов в кабине пилота и предложил командиру выпрыгнуть. Блеквен решил все-таки дотянуть до аэродрома.

После вспышки, похожей на взрыв, за машиной командира потянулся шлейф дыма. FW-190 перевернулся и рухнул на землю. Блеквен был мертв. 9 июня он был удостоен Рыцарского креста и посмертно получил звание майора.

2 июня началась операция «Бешеный Джо». Теперь речь шла о «челночной» бомбардировке, когда 130 бомбардировщиков В-17 и 70 истребителей сопровождения Р-51 атаковали Дебрецен, в Венгрии, а потом оттуда направились в Полтаву, где русские освободили для них крупный аэродром. Истребители сопровождения сели на аэродромах Пирятина и Миргорода.

Отсюда после заправки и пополнения боекомплекта 6 июня был совершен налет на немецкий аэродром Галац. 11 июня эти машины вылетели из Полтавы назад в Италию. Их потери составили всего 2 В-17 и 2 Р-51.

Следующий налет был совершен 11 июня на немецкие нефтехранилища под Гиургиу и Констанцей. Он тоже был успешным. Что касается опустошительного налета из Полтавы, то он начался атакой 2500 бомбардировщиков и истребителей 8-й армии ВВС США на железные дороги и аэродромы в районе Берлина, а также на правительственный квартал. Немецкие ПВО и истребители сбили в общей сложности 44 самолета.

От основного соединения отделились 114 В-17 и 70 Р-51 и направились в Нижнюю Силезию бомбить гидрогенизационный завод в Руланде. Оттуда эти машины полетели в Полтаву. Там приземлились 73 В-17, а 41 бомбардировщик направился в Миргород. Истребители приземлились в Пирятине.

Одиночный Ju-88, преследовавший это соединение, был для бригадного генерала Бенджамина Келена, командовавшего истребителями сопровождения, как бельмо на глазу. Он хотел атаковать и сбить эту машину. Когда он приземлился в Полтаве, то сразу попросил русского командира послать несколько скоростных истребителей и сбить эту «чертову птицу».

Командир советской истребительной группы наотрез отказался, что оказалось грубой ошибкой. На закате солнца — понятно, с подачи этого Ju-88, — над Полтавой пролетел Не-177 и сфотографировал американские бомбардировщики, расположившиеся на аэродроме «плечом к плечу».

После возвращения в Минск информация и фотографии были переданы оберст-лейтенанту Антрупу, командиру KG55, которой принадлежал этот Не-177.

Антруп сразу приказал подготовить эскадру к вылету и запросил еще бомбардировщики у командующего 4-м авиакорпусом генерал-лейтенанта Майстера. В кратчайший срок к вылету подготовили 80 Ju-88 и Не-111. Они взлетели, сгруппировались в воздухе и к полуночи достигли аэродрома Полтавы.

Бомбежка началась, как только часы пробили полночь. Бомбардировщики сбрасывали свой груз в гущу плотно стоявших рядов американских самолетов. Затем они повернули на Миргород. Под ними на аэродроме начался настоящий ад. Самолеты пылали, превращая ночь в день. Затем под удар попали и цистерны с горючим. Пламя взметнулось в ночное небо.

Когда американские командиры попросили русских как можно быстрее поднять в воздух истребители, чтобы прекратить этот кошмар, то получили категорический отказ. Немногочисленные зенитные батареи были быстро подавлены. Таким образом, летчикам KG55, а также подоспевших KG3, KG4 и KG53 удалось добиться абсолютного успеха.

Было полностью уничтожено 47 В-17, большое число самолетов были повреждены и непригодны к полету. Материальные потери вообще невозможно было подсчитать. Ко всему прочему было сожжено 200 000 галлонов (910 000 л) высокооктанового бензина.

Когда немецкие экипажи вернулись из Полтавы, их восторженно встретили товарищи, которые уже узнали о событиях по радио. «Так здорово не дрались со времен Барбароссы, — восторженно говорили они. — Эта ночь напомнила нам былые времена»[100].

Эта ночь под Полтавой привела к тому, что незаметно растущая напряженность между американцами и русскими быстро достигла высшей точки. И хотя их рейды несколько раз повторялись, американские пилоты бомбардировщиков часто высказывали то, что думали о русских ночных истребителях, которые упустили такой шанс. Более того, у русских было единственное объяснение своей бездеятельности. Командующий советской авиацией в Полтаве, ссылаясь на командование воздушной армии, сказал, что высшее командование приказало истребителям атаковать немецкие аэродромы, на которые будут возвращаться бомбардировщики. Но и в этом было что-то гротескное, в кои-то веки немецкие бомбардировщики были здесь, над их аэродромом, и с ними можно было сражаться целых два часа, вместо того чтобы куда-то лететь несколько часов да еще подвергаться перехвату немецкими истребителями. И к тому же ответный налет на немецкий аэродром так и не был совершен.

История советских ВВС рассматривает этот налет на Полтаву немецких бомбардировщиков, словно ничего не произошло; для русских летчиков так оно и было. Американцы же называют это «катастрофой». А один источник даже докатился до того, что назвал успехом «уничтожение 47 В-17 и 15 русских (!) самолетов, несмотря на ожесточенный огонь зениток и действия ночных истребителей».

Из других источников можно узнать, что русский начальник этой авиабазы, генерал-майор М. Перминов, сказал американцам, что они и впредь могут размещать свои самолеты на аэродроме: «Эти меры помогут предотвратить полное уничтожение американских бомбардировщиков».

Некоторые историки обосновывают это тем, что якобы размещение В-17 в Полтаве могло не входить в стратегические планы русских. И не будь этого, не случилось бы и этой катастрофы.

«Челночные» полеты продолжались. 28 июня американские бомбардировщики совершили налеты на Бухарест и Плоешти, а на следующую ночь — на Гиургиу. Все вылеты совершались из Полтавы. 15 июня последовал еще один налет на Плоешти и находившиеся там нефтеочистительные установки. 18 августа была произведена еще одна бомбардировка, а 24 августа Бухарест подвергся налету немецких бомбардировщиков, поскольку после падения маршала Антонеску король Румынии Михай I заявил о «переходе на другую сторону фронта».

Последний американский «челночный» рейд состоялся в сентябре 1944 г.

Наступление в Белоруссии под кодовым наименованием «Багратион» готовилось в авиации с особой тщательностью. По расчетам генерала Руденко, в ней должна была особо проявиться мощь красных ВВС. Не менее 5633 самолетов из пяти воздушных армий, подкрепленных 1000 бомбардировщиками из восьми бомбардировочных корпусов других соединений, должны были не только открыть операцию, но и поддерживать ее ход.

Для непосредственной поддержки Красной армии было направлено 2000 штурмовиков.

6-й воздушный флот, которому противостояла эта армада, располагал на 22 июня 40 (!) боеспособными истребителями и страдал хронической нехваткой горючего.

Такая авиационная мощь русских могла быть создана только потому, что в первые четыре месяца 1944 г. русская авиационная промышленность выпустила 6000 штурмовиков, которые были укомплектованы обученными экипажами из резерва Ставки.

1 июня 1944 г. красные ВВС располагали, по их источникам (ранее цифры были занижены, теперь явно завышены) 13 428 самолетами. Общий выпуск первой половины 1944 г. составил 16 000 самолетов, что позволяло командованию ВВС во главе с маршалом авиации Новиковым укомплектовать все авиачасти на 100 %.

Советская позиция основывалась на том, что 6-й воздушный флот все еще имел 1342 самолета, размещенные на аэродромах Минска, Барановичей и Бобруйска. Даже если это и соответствовало истине, то соотношение сил было 6–7:1. А что касается штурмовиков и истребителей, то 10:1.

Когда русские авиационные подкрепления прибыли на фронтовые аэродромы, маршал Новиков вместе с несколькими офицерами связи Ставки по авиации, среди которых был и генерал Фалалеев, посетил штабы командующих армиями, чтобы скоординировать запланированные операции.

Кроме того, Новиков проконтролировал постройку и содержание 70 новых аэродромов, которые должны были принять такое количество самолетов. В июне Ставка направила на Белорусский фронт не менее десяти авиакорпусов и восьми авиадивизий.

Представитель Ставки генерал Жуков прибыл на фронт 5 июня. Вместе с маршалом Новиковым и другими командующими красными ВВС, включая генералов Голованова, Руденко и Вершинина, он спланировал работу авиации. За последние десять дней перед началом наступления красные ВВС совершили не менее 1472 боевых вылетов на аэродромы 6-го воздушного флота.

46-й гв. НБАП майора Е. Д. Бершанской показал русский вариант использования женщин на воинской службе. Ночные налеты требовали больших навигационных способностей и умения скрытно пролететь сквозь огонь вражеских зениток. Летчицы этого полка справлялись с этим не хуже, чем летчицы из 31-го гв. БАП под командованием Героя Советского Союза B. C. Гризодубовой. К их числу относится и майор Марина Раскова, которая была похоронена в Кремлевской стене, как заслуженный герой войны. Была еще одна летчица-истребитель, Лиля Литвяк, служившая в 7-м ИАП и одержавшая 12 воздушных побед, пока ее саму не сбили.

Однако гораздо больше русских женщин работали в медицинской службе и в госпиталях. Число женщин-врачей на армейской службе составляло 43 % от числа всех врачей Красной армии.

В Московской ПВО было задействовано 30,5 % женщин. Женщины в авиации, прежде всего, помогали поддерживать связь с партизанскими отрядами; в Сталинграде они были также и снайперами.

Звания Героя Советского Союза были удостоены 86 женщин.

Однако вернемся к операции «Багратион». Она началась 22 июня 1944 г. 185 советских дивизий численностью 2,5 миллиона солдат выступили против группы армий «Центр», насчитывавшей около 500 000 солдат, из которых 400 000 защищали фронт шириной 1000 км.

45 000 русских орудий открыли убийственный огонь, а клин из 6000 танков и самоходных орудий решительно двинулся на запад.

Над ними в тот день пролетело 4500 самолетов красных ВВС.

Для оборонявшихся немцев это стало ужасом, не имевшим конца. Русское наступление завершилось в 600 км западнее, на границе Восточной Пруссии. 28 немецких дивизий были сметены этой лавиной. Она пробила бреши, через которые хлынули русские войска.

С 29 июня по 3 июля 4-я и 16-я воздушные армии продолжили свои операции, замедляя отход немецких войск и давая возможность русским войскам нагнать и окружить их. Основной целью был Минск, и крупные соединения русских рвались к нему с обоих флангов.

Для поддержки наступления частей Рокоссовского маршал Новиков предоставил 16-ю воздушную армию генерала Руденко с 2096 самолетами. 6-я воздушная армия генерала Ф. П. Полынина помогала Руденко силами 178 самолетов. Свое наступление Рокоссовский начал 24 июня. Авиачасти его фронта участвовали в первом ударе.

В подготовке ночного налета участвовало более 300 бомбардировщиков, и, как только утром 24 июня отгремела артподготовка, было совершено два массированных налета бомбардировщиков и штурмовиков. Более 3200 боевых вылетов показали, что самолеты этой группировки могут «висеть в небе, как рой саранчи»[101].

Советский военный репортер B. C. Гроссман так говорил в своем репортаже: «Все небо гудело, когда 16-я армия совершала налет на занятые врагом позиции. На них обрушивались пикирующие бомбардировщики, за которыми следовали истребители Лавочкина, а штурмовики вели огонь из всего бортового оружия. Поля и луга были завалены фюзеляжами сбитых самолетов».

Дальние бомбардировщики генерала Голованова, которые позже составили 18-ю воздушную армию, совершали дневные и ночные вылеты на выявленные немецкие цели.

«Это стало полной реабилитацией наших истребительных частей», — сказал Герой Советского Союза полковник Г. Лобов. В 1941 г. он в качестве командира истребительного полка пережил тяжелое поражение. Теперь его люди снова в бою на современных истребителях Ла-5. Под Витебском и Оршей они сопровождали бомбардировщики и совершили несколько атак на наземные войска и неожиданно появлявшиеся немецкие истребители.

В небе над Богушевском истребители Лобова прикрывали бомбардировщики и отражали атаки немецких истребителей. В свободной охоте за линией фронта в районе Орши полковник Лобов, ставший немного позже генерал-майором, наткнулся на четыре FW-190. Лобов сбил два из них; один самолет из его группы был сбит немцами.

Наступление в Белоруссии длилось до конца августа 1944 г. Его результатом стал полный разгром группы армий «Центр». Русские войска двигались дальше, оправдывая самые смелые надежды своего командования.

Пришло время, когда небо над Россией было освобождено от немецких самолетов. Немецкие самолеты больше не летали над передовой, а только перемещались от одного аэродрома до другого в сторону тыла и из одного участка боевых действий в другой. Кроме этого, с началом высадки союзников в Нормандии немцам пришлось перебрасывать дополнительные силы на Запад, так что основная мощь люфтваффе была отныне задействована на Западном фронте.

Пока люфтваффе вели тяжелые оборонительные бои, во время взрыва в «Вольфшанце», при покушении на Гитлера, погиб начальник Генерального штаба люфтваффе генерал-оберст Гюнтер Кортен.

Август стал для южного фланга Восточного фронта месяцем поражений и страха. В этом месте позвольте рассказать о роли румынских авиационных частей, которые воевали на стороне люфтваффе.

Румынские летчики проявили себя уже в ходе операции «Прилив», проведенной 1 августа 1943 г. командованием бомбардировочной авиации ВВС США в Бенгази, Северная Африка.

Упомянутый налет 178 В-24 «Либерейтор» был направленным ударом по нефтеносным районам и нефтеочистительным сооружениям в Плоешти. Там производилась треть авиабензина, в котором очень нуждалась немецкая авиация.

Плоешти были атакованы с бреющего полета. Против этого соединения в бой вступили I./JG4 и румынские подразделения, оснащенные Bf-109. Последними командовал капитан Византи.

В ожесточенных воздушных боях было сбито 53 В-24. Из ушедших самолетов 17 сели на Кипре, из них 3 были еще боеспособными. 88 бомбардировщиков долетели до своей базы в Бенгази, при этом 54 из них имели повреждения. Из 178 В-24 на следующий день боеспособными считались только 33. Частично этому подавляющему успеху обороняющихся способствовали легкие зенитные установки и IV./JG27, которая вылетела из Арахоса и атаковала бомбардировщики на обратном пути, сбив при этом 5 машин. Немецкие и румынские потери в этом воздушном сражении составили 10 машин, американцы заявили о 51-м сбитом немецком истребителе.

Группа Византи участвовала и в последующих боях. Это подразделение базировалось в районе Бухарест — Плоешти.

В 1944 г. преемником оберста Бернхарда Волгенды на посту командующего истребительной авиацией в Румынии стал оберст Эдуард Нойман. Он заявил, что в дневных боях румынские летчики действовали независимо, и все боевые действия и успехи принадлежат только им.

Кроме нескольких Bf-109, эта группа летала на скоростных румынских истребителях IAR-80.

Группе Византи — в официальном реестре 6-я истребительная группа — удалось сбить 31 «Летающую крепость» при отражении налета на Бухарест 4 апреля. Еще 32 американские «Крепости» были сбиты 5 апреля во время бомбардировки Плоешти.

Утром 10 июня американские истребители-разведчики «Лайтинг» атаковали аэродром с румынскими истребителями, чтобы полностью уничтожить их. Командный пункт авиации «Тигр», находившийся в Оттопени под началом оберста Ноймана, объявил тревогу в 8.00. Приводим рапорт оберст-лейтенанта Византи:

«В то утро я находился в нашей штаб-квартире вместе с командирами эскадрилий Петре Константинеску, Мирней Думитреску и Георге Поштойка. У нас в тот день было готово к вылету 24 машины.

Удивленный тревогой, я схватил ракетницу и дал зеленый сигнал своему подразделению — вылет по тревоге. Я выехал к стоянке машину моей и моего ведомого лейтенанта Лупеску. Первое звено взлетело менее чем через две минуты. За последним звеном взлетели мы с ведомым. Мы направились в сектор SN, в 100 километрах севернее Бухареста. По прибытии туда мы имели уже высоту 10 000 метров.

Но сегодня я находился на высоте 1500 метров, когда получил сообщение с аэродрома Попешти-Леордени: „Внимание, Париж: „индейки над гнездом““.

Это означало, что американские истребители находились на подлете к нашему аэродрому.

Я тут же отдал приказ по радио: „Париж — Парижу 1, 2, 3: атакуем! Все за мной!“

Противник был невероятно удивлен. Мы гнали их перед собой, как надвигавшаяся гроза. В первые секунды боя мы сбили командира вражеской группы. Должно быть, он остался единственным выжившим в этом налете.

Трудность ведения этого боя заключалась в низкой высоте, поскольку все происходило в 200 метрах над землей.

Нашими зрителями были рабочие текстильной фабрики „Апретура“ — они все смотрели вверх. Они видели вспышки взрывов и белые шлейфы дыма, вырывавшиеся из сбитых самолетов. Это были страшные 12 минут воздушного боя.

Насчитали 24 сбитых „Лайтинга“. Три румынских пилота заплатили за этот вылет своей жизнью».

В крупном русском наступлении, начавшемся 20 августа, участвовали 5-я и 17-я воздушные армии русских. Наступление началось в районе Ясс силами 2-го и 3-го Украинских фронтов.

Мощную воздушную поддержку 3, 13, 14 и 15-й воздушных армий получило русское наступление 1, 2 и 3-го Прибалтийских фронтов, а также Ленинградского фронта на северном фланге Восточного фронта. Это наступление вынудило немецкие 16-ю и 18-ю армии постепенно отступить из Эстонии и Латвии и выйти на рижские укрепленные позиции.

27 июня 1944 г. в оборонительных боях над Баренцевом морем командир III./JG5 гауптман Франц Дорр за один день сбил 12 советских самолетов. Такого же количества сбитых самолетов достиг и обер-фельдфебель Якоб Норц из 6./JG5. Обер-фельдфебель Шук из 7./JG5 сбил 11 самолетов. Эти цифры показывают, что, несмотря на численное превосходство, противнику на Крайнем Севере приходилось туго.

В боях против русских истребительных и штурмовых соединений, а также против торпедоносцев в этой зоне были достигнуты последние крупные победы. 28 августа лейтенант Вальтер Шук одержал свою 150-ю воздушную победу и 30 сентября получил дубовые листья.

Ожесточенные воздушные сражения над Баренцевом морем продолжались до сентября 1944 г.

16 сентября во время русской бомбардировки Киркенеса в бой вступили два звена II./JG5 с асами Шуком, Норцем и Глёкнером. В этом бою Шук сбил два Ил-2. Обер-фельдфебель Норц после попадания в мотор разбился, пытаясь дотянуть до Киркенеса. С 26 марта он был кавалером Рыцарского креста и одержал 117 воздушных побед.

Налеты русских на Вардё и другие порты отражались из последних сил.

Когда 1944 г. подходил к концу, люфтваффе израсходовали всю свою оборонную мощь на Востоке. Часть соединений была переброшена на Запад. Остальные пытались на фронте бесконечной длины спасти то, что еще можно было спасти. Небо над Россией было вновь свободным от немецких самолетов. Красная армия и красные ВВС готовились к наступлению на Германию и победоносному маршу на Берлин.

Примечания:

1

Здесь и далее обозначения самолетов иностранной конструкции приводятся в оригинальной транскрипции. (Здесь и далее примеч. ред.)

10

Генерал-люфтцойгмейстер (Generalluftzeugmeister) — ответственный за разработку и производство самолетов — должность в структуре высшего командования люфтваффе и рейхсминистерства авиации.

100

Плохер Г. Указ. соч.

101

Руденко. Указ. соч.