Воздушная война в зоне группы армий «Центр»

В январе 1943 г. на левом фланге группы армий «Центр» немцы вели тяжелые оборонительные бои против Красной армии, прежде всего, в зоне действий 3-й танковой армии и 9-й армии в районах Великих Лук и Ржева. Красная армия оттесняла немцев назад к Витебску.

Во время этих сражений действия Luftwaffenkommando Ost сосредоточились в районе Великих Лук. Здесь совершались дневные и ночные боевые вылеты, а также отправлялись грузовые планеры и сбрасывались с самолетов грузы и продукты, чтобы облегчить положение солдат на этом участке фронта. После описанных ранее событий и прорыва некоторых уцелевших частей в этот период времени здесь было относительно спокойно.

Для отражения ожидаемого наступления противника, которое надо было остановить силами авиации, все подразделения Luftwaffenkommando Ost совершали налеты на пути снабжения и железнодорожные узлы, а также на интендантские базы в Калинине, Торопце и Великополье.

В это время уже готовился отход немецких войск по еще удерживаемому коридору подо Ржевом. Поэтому все склады люфтваффе были переведены в тыл, аэродромы после ухода разрушены, а 26 февраля 1943 г. была проведена операция «Буйвол».

В то время из-за плохой погоды дальняя разведка люфтваффе была невозможна. Мешали туман и облачность. Однако самолеты эскадрилий дальней разведки из Aufkl.Gr.14 обнаружили крупные перемещения войск между Калинином и Осташковом, и отныне этот район был взят под наблюдение.

10 февраля погода была очень плохой, граница облачности располагалась очень низко, но самолет-разведчик все-таки поднялся в воздух. Летевший на очень малой высоте, он был замечен и сбит.

На следующий день погода прояснилась, и 4-я эскадрилья обнаружила плотные колонны пехоты и танков, двигавшихся северо-западнее Осташкова. Если бы эти войска продолжали и дальше идти в этом направлении, то они присоединились бы к наступлению на Старую Руссу против частей группы армий «Север».

К 3 марта войска были эвакуированы из Ржева. Русским не удалось отсечь ни одной дивизии. К 12 февраля была уже освобождена Вязьма. Последняя отступательная операция завершилась 16 марта. Отныне десять немецких дивизий высвободились для других боевых действий, а линия фронта укоротилась на 190 км.

Эскадрам Luftwaffenkommando Ost, вновь находившимся в подчинении группы армий «Центр», приходилось оказывать поддержку наземным частям. 20 февраля немецкие истребители сбили 35 вражеских самолетов. На следующий день эскадрильям штурмовиков удалось уничтожить 61 русский танк и остановить наступление русских южнее Орла.

Бомбардировщикам приходилось уничтожать скопления войск к северу и югу от Орла, а 27 февраля они атаковали русские войска, которые вышли к окраинам города.

18 марта с воздуха было уничтожено не менее 116 русских танков. Эта успешная операция сорвала наступательные планы противника, и к концу этого месяца командование Красной армии было вынуждено признать, что наступление на Орел провалилось. Часть успеха оборонительных боевых действий принадлежит StG1, которая участвовала в обороне Орла, опять же во главе с Вальтером Хагеном. Оберст Хаген, участвовавший с эскадрой в боях на Востоке, получил за это Рыцарский крест, а с 17 февраля носил дубовые листья. В его эскадре служили несколько асов-пикировщиков.

Ранним утром 12 марта разведчик FW-190 проник глубоко во вражеское воздушное пространство, чтобы отыскать танковые колонны противника, о которых было получено сообщение. Его задачей было точно определить мощь врага и попытаться установить, в каком направлении он будет наступать.

Когда на заснеженной поверхности были обнаружены первые колонны противника — 6 танков и батальон пехоты, — последовало сообщение по радио: «Боевые цели для „Штук“ определены».

Через полчаса с аэродрома вылетела III./StG1. Во главе шла 9-я эскадрилья. Одним из самолетов управлял обер-лейтенант Диквиш, который уже 15 октября 1942 г. получил Рыцарский крест.

Вражеский клин был накрыт и полностью уничтожен. Были обнаружены и атакованы другие цели, найденные FW-190.

Наступление противника на Орел застопорилось. Его пехотные колонны, сосредоточения техники, танковые клинья, позиции артиллерии и населенные пункты подверглись налетам самолетов, имевшихся в распоряжении эскадры. Дорога наступательного марша к вечеру была превращена в груду развалин.

Днем поступило сообщение еще об одной группе из 12 танков, которые двигались к выдвинутой клином немецкой позиции. Вновь в атаку вылетели «Штуки». Шесть танков были уничтожены, остальные отвернули и исчезли из поля зрения.

13 марта целью для «Штук» стал город Ливны, центр снабжения русских южнее Орла. И здесь проявил себя обер-лейтенант Диквиш. Приводим отчет, представленный хроникером Зигфридом Кане из 5-й роты военных корреспондентов:

«„Штуки“ взлетели, к ним присоединились истребители и Не-111, которые кружили над аэродромом подскока в ожидании, когда все „Штуки“ поднимутся в воздух. Линию фронта пересекли на высоте 3000 метров. Истребители охраняли соединение и отразили одну атаку русских истребителей. Через 15 минут полета под нами показался город Ливны. Две эскадрильи пошли в атаку на железнодорожную станцию, одна — на разведанный склад боеприпасов.

Мы заняли высоту 600 метров и сбросили тяжелые бомбы. Они угодили в три длинных состава, стоявшие на станции. Составы загорелись, а находившиеся в вагонах боеприпасы взорвались.

С грохотом взлетел на воздух склад боеприпасов. Огромное черное облако дыма вознеслось на высоту около 1000 метров.

Наши „Штуки“ набрали высоту. Уходя, мы слышали, как Не-111 бомбили населенный пункт, который был забит русскими войсками. Там тоже рвались боеприпасы, горело топливо. Ливны, главная база снабжения русских, больше не существовали».

Эти налеты остановили наступательный порыв противника. Однако вернемся к общему описанию событий.

22 апреля 1943 г. русские бомбардировщики атаковали немецкий аэродром «Орел», на котором базировались самолеты дальней авиаразведки. Были уничтожены самолеты из 4.(F)/Aufkl.Gr.121 и 1.(F)/Aufkl.Gr.100. Единственной уцелевшей эскадрильей стала 4.(F)/Aufkl.Gr.14, которую называли «Мюнхаузенцы». Потери были в короткий срок восполнены, и дальняя авиаразведка Luftwaffenkommando Ost, что следует подчеркнуть особо, сыграла огромную роль в оборонительных боевых действиях группы армий «Центр».

Когда наступившая в конце апреля распутица сковала действия всех наземных войск, эскадрильи Luftwaffenkommando Ost вылетали бомбить бреши в обороне, в которые устремлялись русские войска. Помимо этого, в течение нескольких недель шло пополнение подразделений, а летчики отдыхали и восстанавливали свои силы. Кроме этого, продолжались налеты на железнодорожные сооружения, авиабазы противника и некоторые промышленные объекты, расположенные далеко за линией фронта.

11 мая Luftwaffenkommando Ost было переименовано в 6-й воздушный флот. К этому времени авиаразведка обнаружила крупные скопления русских войск в районе Елецк — Касторное — Курск. На обоих флангах были обнаружены мощные авиационные соединения, и служба радиоперехвата опознала части 1, 2, 3, 15 и 16-й воздушных армий русских. Эту массированную концентрацию войск нельзя было истолковать иначе, как подготовку к отражению ожидаемого немецкого летнего наступления. Русские, в свою очередь, тоже — об этом свидетельствовала концентрация их войск — готовили наступление на группу армий «Центр».

12 мая люфтваффе бомбили ряд разведанных скоплений войск, железнодорожных целей и авиабаз противника. Через пять дней этот налет был повторен.

21 мая нападению вновь подверглись скопления русских войск, кроме того, были разбомблены транспортные магистрали, по которым шло снабжение фронта. В следующие дни и недели, когда позволяла погода, боевые действия продолжались днем и ночью. Летали отдельными самолетами или малыми группами.

Помимо этого, в первые месяцы года бомбежке подвергались и промышленные цели — специализированные оружейные заводы. Для таких заданий 6-му воздушному флоту на время придавались бомбардировщики из 1-го воздушного флота (группа армий «Север») и 4-го воздушного флота (группа армий «Юг»).

2 июня бомбардировщики люфтваффе успешно атаковали железнодорожное депо в Курске. Между 4 и 8 июня последовало несколько налетов на танковый завод в Горьком, а 10 июня — на шинный завод в Ярославле. 13 июня был атакован газовый завод в Ельце, а 4 июля — базы снабжения в этом городе. О налете на Курск майор Фридрих Ланг рассказывал следующее:

«Этим налетом на Курск должна была начаться операция „Цитадель“. Все части эскадры были готовы. Первой должна была вылететь моя группа и штабные машины. Сразу же после 4.00 мы поднялись в воздух.

Нас никто не перехватил, несмотря на то что наши самолеты были отчетливо видны с земли. Только когда мы окружили город, до нас донеслись звуки заградительного огня русской ПВО.

Мы подлетели с юга к исходной позиции, откуда должны были атаковать в северном направлении вдоль оси железнодорожного депо, когда со своих баз в Курске в воздух поднялись русские истребители. Русские атаковали нашу ведущую машину, как раз когда мы выходили из пикирования. Командир сбил русский истребитель. Остальная группа ушла от этой атаки, хотя в воздухе было уже много русских истребителей.

Наша вторая группа, которая атаковала на несколько минут позже, понесла в бою с русскими большие потери».

Этот налет на железнодорожную станцию Курск должен был стать последним, который осуществила группа Ланга, находившая свои цели так далеко за линией фронта. С той поры не только «Штуки» из StG2, но и вообще все подразделения «Штук» были направлены на прямую поддержку армейских частей.

В последующие дни группа Ланга совершала до шести боевых вылетов в день. Оберст-лейтенант Купфер, возглавивший эскадру 1 мая 1943 г., почти всегда водил ее в бой лично. 8 января 1943 г. он получил дубовые листья к Рыцарскому кресту (11 апреля 1944 г. он стал 64-м кавалером Рыцарского креста с дубовыми листьями и мечами. Такого же отличия 4 июня 1944 г. был удостоен и майор Ланг, ставший 74-м кавалером мечей).

Однако вернемся к общему описанию событий. Воздушные сражения в секторе Орел — Брянск — Курск учащались. 5 июня пилоты JG51 «Мёльдерс» сбили 40 вражеских самолетов, 8 июня — 67, а 10 июня этой эскадрой было уничтожено 65 русских машин.

Однако активность советских авиачастей постоянно возрастала. Большинство их налетов, совершавшихся днем, было направлено против 2-й армии и 3-й танковой армии.

После того как эскадры 6-го воздушного флота завершили свои успешные налеты на русские промышленные цели, бомбардировочные части русских ответили ночными ударами по немецким аэродромам и складам снабжения. Об этом нам тоже поведал майор Ланг, который считался одним из немногих асов-штурмовиков и который с первого и до последнего дня Второй мировой войны совершил более тысячи бомбометаний с пикирования:

«Единственный дневной налет советских штурмовых соединений был совершен на железнодорожное депо в Орле. Под ударом немецких истребителей он закончился полным разгромом. Мы в этот день отдыхали и могли наблюдать этот воздушный бой с нашего НП.

Мощная русская истребительная группа поверх облаков прилетела к городу с востока. В воздух поднялись немецкие истребители. Они сделали всего несколько выстрелов, после чего русские отвернули и умчались назад на восток.

В этот момент вынырнула группа штурмовиков Ил-2, летевших на высоте 200–300 метров. Они были немедленно атакованы немецкими истребителями, которых поддержали другие взлетевшие самолеты. Четыре Ил-2 были сбиты сразу же, а остальные полетели дальше.

Нас особенно поразило, как упрямо летели на нас русские штурмовики. Они с трудом совершали оборонительные виражи и к концу боя потеряли 70 своих машин. Захваченные в плен русские летчики позже объясняли нам план этого налета: „Советские истребители должны были завязать бой с немецкими истребителями и увести их на восток, чтобы Ил-2 могли беспрепятственно выйти на цель. Все сорвалось из-за преждевременного ухода истребителей“».

Это была подготовка к боевым действиям в воздухе во время последней крупной наступательной операции немцев на Востоке под названием «Цитадель». Она не дала возможности вермахту одержать победу и вместе с тем достичь возможного перемирия с русскими.

В феврале 1943 г. вермахт завяз в оборонительной войне на растянутом фронте глубоко в России. Этот фронт, проходивший от Ленинграда через Смоленск, Рыльск, Харьков и Таганрог к берегу Азовского моря, необходимо было удержать. Советские войска понесли тяжелые потери, но не были сломлены, поскольку в них непрерывным потоком шло пополнение — люди, материалы, вооружение всех типов и, конечно, самолеты.

Сталин вел войну своими методами и не жалел средств и людей. Потери в живой силе он не принимал в расчет, поскольку людские резервы России были неисчерпаемы. У него было в несколько раз больше резервных дивизий. То же самое можно было сказать и об авиационных частях.

Когда американские газеты и журналы сообщили, что русские потеряли 30 миллионов человек (включая умершее от голода гражданское население) и что потери Красной армии составили 12–14 миллионов человек, Гитлер решил, что Россия скоро падет и нужно еще одно большое наступление, чтобы уничтожить этого противника.

Однако это был ложный вывод, поскольку, по оценкам экспертов, в 1943 г., благодаря англо-американским поставкам в Россию, обстановка медленно изменялась в пользу русских, и с лета 1943 г. их уже невозможно было победить.

Поставки самолетов различных типов из США в Россию в 1942 г. достигли 2343 штук. С января по апрель 1943 г. были поставлены еще 1383 самолета, аналогичные темпы сохранились и в будущем[94]. В 1941–1945 гг. Красная армия, в частности, получила 281 606 самолетов. К этому числу следует добавить 900 бронетранспортеров и 7172 танка[95].

Победа в оборонительных сражениях зимней кампании между Донцом и Днепром и под Харьковом принесла равновесие на фронте от Таганрога, вдоль Миасса и Донца, до Белгорода. Противник удерживал большой изгиб фронта от Белгорода, через Сумы и Рыльск, до района юго-восточнее Орла — так называемую Курскую дугу. Этот изгиб давал русским возможность нанести удар по северному флангу группы армий «Юг», а также по южному флангу группы армий «Центр». Гитлер приказал ликвидировать этот гигантский выступ фронта двойным ударом с севера и юга. Это привело бы к окружению и уничтожению всех находящихся там войск противника.

Таким образом, необходимо было отсечь выступ шириной 190 км и глубиной 150 км. Решение этой задачи было поручено группе армий «Юг» генерал-фельдмаршала Манштейна и группе армий «Центр» генерал-фельдмаршала Клюге.

Гитлер сказал по этому поводу:

«Это наступление имеет решающее значение потому, что оно является первым наступлением этого года. Его нужно провести успешно, быстро и в полном объеме. Тогда оно вернет нам инициативу на эту весну и лето…

Каждый командир и каждый солдат должен осознавать важность этого наступления. Победа под Курском должна стать для всего мира предвестником нашей окончательной победы».

Начало наступления все время откладывалось. Командующие обеими группами армий умоляли Гитлера отдать приказ о наступлении, поскольку время работало на русских. Но Гитлер хотел начинать операцию «Цитадель» только после поступления в армию новых танков «Пантера» и «Тигр».

Мнение командующих обеими группами армий поддерживал начальник Генерального штаба люфтваффе генерал-оберст Йешоннек, который во время совещания в Мюнхене 4 мая 1943 г. заявил, что отсрочка начала наступательной операции ничего не даст люфтваффе и что воздушная обстановка складывается так, что противник, по всей видимости, готовится к крупному наступлению против группы армий «Юг».

1 июля 1943 г. на совещании у фюрера в «Вольфшанце», в Растенбурге, в присутствии всех командиров армейских корпусов и люфтваффе была утверждена окончательная дата начала наступления — 5 июля.

Далее будут вкратце описаны боевые действия люфтваффе. Мы не будет углубляться в подробности операций обеих групп армий, ибо это не входит в задачу нашей книги.

Рейхсмаршал Геринг приказал, чтобы 4-й воздушный флот силами 8-го авиакорпуса вел боевые действия на южном фланге фронта. 6-й воздушный флот объединил свои эскадры под контролем 1-го авиакорпуса. Они должны были оказывать поддержку наступлению 9-й армии на северном фланге и вошли в состав 1-го воздушного флота (группа армий «Север»).

4-й воздушный флот генерала авиации Десслоха с командным пунктом в Днепропетровске выделил 8-й авиакорпус генерал-майора Зайдемана, имевшего штаб в Микояновске, в 28 км южнее Белгорода. После того как фон Рихтгофена перевели на должность командующего 2-м воздушным флотом в Италию, 4-й воздушный флот 12 июня принял генерал Десслох.

В состав 8-го авиакорпуса входили: самолеты-разведчики:

2.(F)/Aufkl.Gr.11 — Харьков-ост

6-я эскадрилья (два Bf-109, пять FW-189)

истребители:

JG3 (три группы Bf-109) — Харьков-ост JG52 (три группы Bf-109) — аэродром юго-западнее Микояновска

эскадрильи ночных истребителей — аэродром юго-западнее Микояновска

истребители-бомбардировщики:

SchG1[96] (одна группа FW-190, одна группа Hs-129) — на двух аэродромах южнее Белгорода штурмовики:

StG2 (три группы и одна эскадрилья Ju-87) — Харьков-ост

StG77 (три группы Ju-87) — аэродромы Толоконье и Бебаровск южнее Белгорода.

IV.(Pz)/StG9 (четыре эскадрильи Hs-129) — аэродром вблизи Микояновска

бомбардировщики:

KG3 (две группы Ju-88) — Полтава

KG27 (три группы Не-111) — Днепропетровск, Запорожье

KG55 (три группы Не-111) — Харьков-ост другие группы самолетов различных типов — Харьков-норд

связная эскадрилья — Харьков-норд

одна транспортная эскадрилья (Ju-52) — Харьков-норд

два полка связи люфтваффе — Харьков-норд

Также 8-й авиакорпус взял на себя и тактическое управление венгерской авиадивизией, которая размещалась в Харькове-юго-восток и состояла из следующих частей:

одна эскадрилья дальней авиаразведки (Ju-88),

одна эскадрилья ближней авиаразведки (FW-189),

одна истребительная группа (Bf-109),

одна штурмовая группа (Ju-87),

одна бомбардировочная эскадрилья (Ju-88).

Всего в конце, июня 1943 г. 8-й авиакорпус имел 1100 боеспособных самолетов.

Командующий 4-м воздушным флотом поручил этому сильному корпусу обеспечить господство в воздухе над районом наступления в южном секторе и оказывать поддержку армейской группе «Кемпф» и 4-й танковой армии. Прежде всего необходимо было бомбовыми ударами расчистить дорогу к вражеским рубежам и пробить в них бреши для 2-го танкового корпуса СС.

В северном секторе боевые действия вел 6-й воздушный флот генерал-оберста фон Грайма. Он, и, прежде всего, 1-й авиакорпус генерал-майора Дейхмана, чей КП находился вблизи аэродрома Орел, был полностью занят авиационной поддержкой наступления на севере. Дейхман нес за это прямую ответственность.

В конце июня он располагал приблизительно 730 самолетами, из которых была выделена разведгруппа соответственно для 2-й и 9-й армий, а также для 2-й тановой армии. Помимо этих самолетов-разведчиков, 1-й авиакорпус располагал следующими частями:

истребители:

JG51 (три группы и одна эскадрилья FW-190)

JG54 (три группы FW-190)

штурмовики:

StG1 (три группы Ju-87)

истребители-бомбардировщики:

I./SchG1 (три эскадрильи Bf-109)

бомбардировщики:

KG1 (три группы Ju-88)

KG4 (две группы Не-111)

KG51 (две группы Ju-88)

KG53 (две группы Не-111).

Кроме того, имелись одна-две разведывательные эскадрильи ближнего действия и одна связная эскадрилья.

Командующий 6-м воздушным флотом приказал 1-му авиакорпусу атаковать и уничтожить переполненные самолетами русские аэродромы в Курске и в его пригородах, а также скопления русской артиллерии в районе Малоархангельска. Затем корпус должен был бомбовыми ударами расчистить дорогу 47-му танковому корпусу. Необходимо было заставить умолкнуть вражескую артиллерию в районе прорыва и атаковать все русские части на пути 2-й танковой армии. Помимо этих важных задач, над зоной боевых действий должны были патрулировать истребители и атаковать и уничтожать вражеские самолеты.

Для предстоящей операции «Цитадель» 6-й воздушный флот получил в свое распоряжение несколько специальных подразделений. Например, группу ночных истребителей, группу дальних разведчиков, состоявшую из трех эскадрилий, и два полка связи ВВС.

Для обеспечения работы наземных служб и снабжения был создан фронтовой воздушный округ — Feldluftgau-Kommando XXVII — со штабом в Минске. Возглавлявший его генерал-лейтенант Фейт Фишер построил все дополнительные дороги для предстоящего большого наступления. Его действия обеспечили сохранность путей снабжения и их своевременное использование. Об этом не стоит забывать, поскольку без хорошо налаженного снабжения невозможно вести боевые действия. Начиная с этого места мы будем писать о том, как налаживалась бесперебойная работа наземных служб.

Скопление 1850 самолетов на относительно малом пространстве требовало особых приготовлений. Обустройством путей снабжения и пунктов накопления запасов для 8-го авиакорпуса занималось Feldluftgau-Kommando Kiev, а для 1-го авиакорпуса — Feldluftgau-Kommando XXVII.

Для выполнения грядущих задач были подготовлены полевые рабочие батальоны, команды трудовой службы рейха, штабы авиабаз, роты обеспечения полетов и грузовые автоколонны.

Позаботились также и о хранении бомб и боеприпасов, даже на случай непредвиденных ситуаций. Для 8-го авиакорпуса были запасены бомбы на 15 дней боев и по десять комплектов бортовых боеприпасов. Такое же количество имелось на каждом аэродроме корпуса.

Самой большой проблемой операции «Цитадель» было обеспечение войск горючим. Исключительно сложно было доставить необходимое количество авиационного бензина и топлива для танков, а также для моторизованных частей и автоколонн снабжения.

Нехватка была ощутимой. Например, 6-й воздушный флот в июне получил всего 5722 т авиационного бензина В-4, хотя требовалось 8634 т. Необходимый для FW-190 авиационный бензин С-3 поступил в количестве 441 т при потребности в 1079 т. Этот вопрос требовал своего решения.

Что касается горючего, то В-4 — (голубой) авиационный бензин с октановым числом 91 — использовался бомбардировщиками и самолетами общего назначения. Авиационный бензин марки С-3 (зеленый) был необходим для истребителей; его октановое число равнялось 97.

В 1943 г. люфтваффе ежемесячно требовалось 350 000 т горючего, но поставлялось лишь 160 000 т. Это означало, что можно было сделать только половину запланированных боевых вылетов[97].

На этом этапе подготовки мощные советские авиачасти неоднократно совершали налеты на аэродромы в районе Орла и Харькова. Немецкие ночные истребители, которые всю ночь атаковали врага, смогли сбить лишь несколько самолетов.

Вечером 4 июля к наступлению были подготовлены последние авиационные части. В тот день в штаб 1-го авиакорпуса были вызваны на совещание все командиры. Здесь им объяснили, что предварительным ударом авиации необходимо обеспечить прорыв армейских частей через рубежи противника. Немецкая армия полностью полагалась на люфтваффе.

Когда наступила ночь на 5 июля, 8-й авиакорпус был готов к выполнению боевой задачи, и 1100 самолетов ждали приказа на вылет. У 1-го авиакорпуса было 730 самолетов. С ним число готовых к началу операции самолетов достигло 1830 машин.

5 июля в 3.30 1-й авиакорпус начал операцию «Цитадель». В это же время 8-й авиакорпус получил со станций радиоперехвата и радарных установок сообщение о том, что на подлете к Харькову находится мощное советское воздушное соединение. Если оно сбросит бомбы на пять немецких аэродромов, находившихся в районе Харькова и переполненных самолетами, а немецкие авиачасти еще только получат приказ на взлет, то потери будут очень высоки.

Все находившиеся в Харькове немецкие истребители, а также те, что стояли на аэродромах под Белгородом, были по тревоге подняты в воздух, но не для сопровождения бомбардировщиков, а для встречи приближавшегося противника.

Когда русские самолеты, среди которых были Ил-2, достигли первой цели, на них набросились Bf-109. Однако русские самолеты, несмотря на такую встречу, упрямо продолжали свой путь, и большинство из них были сбиты в воздушных поединках. Этот бой, проходивший на большой высоте в ясную погоду, можно было наблюдать с земли. Это была жестокая битва, которую редко могли увидеть привыкшие ко всему солдаты Восточного фронта.

Генерал-оберст Йешоннек, находившийся на передовом командном пункте 8-го авиакорпуса, видел этот бой и был восхищен немецким агрессивным напором.

Лишь небольшая часть советских бомбардировщиков достигла первого аэродрома, но они не нанесли ему никакого ущерба, поскольку спешили и сбросили бомбы мимо цели.

В это время немецкие бомбардировщики продолжали взлетать и брать курс на противника.

В этой оборонительной воздушной битве русские потеряли 129 самолетов, потери немцев были значительно ниже.

На левом фланге группы армий «Центр» бомбардировщики атаковали в направлении Курска, оказывая поддержку 9-й армии. Бомбардировщики 1-го авиакорпуса в качестве первой цели избрали забитые самолетами аэродромы вокруг Курска. Затем они направились бомбить разведанные русские артиллерийские позиции, прежде всего в районе Малоархангельска, и позиции перед 9-й армией. Эти вражеские укрепления были уничтожены.

Части 1-го авиакорпуса совершали по пять-шесть боевых вылетов в день. Эти бомбардировщики имели надежное истребительное прикрытие и почти не несли потерь от самолетов противника.

В конце этого дня появились более сильные истребительные части русских, и в последующей дуэли истребителей было сбито 110 русских машин. Немецкие потери составили 9 самолетов.

Находившиеся в войсках офицеры связи люфтваффе, которые располагались на главных направлениях наступления, быстро передавали просьбы армейцев о помощи, и немецкие самолеты тут же прилетали бомбить указанные районы. Погода стояла хорошая, поэтому никаких осложнений не было. Налеты повторялись неоднократно, и некоторые части совершали рекордное число вылетов в день — от шести до восьми.

В последующие дни авиация продолжала наносить свои удары на обоих флангах. Волна за волной немецкие самолеты атаковали позиции советской артиллерии, скопления войск и, прежде всего, районы сосредоточения танков, противотанковые позиции, позиции ПВО и пути снабжения противника.

Подвергались налетам и временные аэродромы. Приказ звучал так: «Уничтожать русские самолеты прежде, чем они успеют взлететь в воздух».

Воздушная активность красных ВВС постоянно усиливалась, и русские штурмовики и бомбардировщики проникали в немецкий тыл на глубину до 24 км, бомбили и обстреливали тыловые позиции, пути снабжения и аэродромы. Они теряли множество самолетов, но резервный корпус Ставки направлял на фронт все новые и новые машины и экипажи.

В условиях непрерывных боев, при незначительном пополнении боевая мощь немцев вскоре начала ослабевать. Иногда невозможно было отразить налеты советской авиации на наземные войска, поскольку число нападавших намного превышало число обороняющихся, и немецкие истребители не могли поспеть повсюду. Нужно только благодарить немецкую службу радиоперехвата, которая своевременно сообщала сведения о том, что крупные русские соединения готовятся к вылету. (Немцы пеленговали сигналы настройки аппаратуры русских самолетов на приемник наземной станции.)

В воздушных боях русские получали все больший и больший перевес сил. Они брали своим количеством, но, к счастью для немцев, были еще достаточно слабы с технической точки зрения. Однако за годы войны русские многому научились и отказались от своей примитивной тактики ведения боя. Особенно сильными стали их штурмовые части.

Русские, как вскоре выяснилось, создали оборонительную систему большой глубины. В районе Курска Воронежский и Степной фронты имели глубоко эшелонированную противотанковую оборону глубиной до 90 км. Они оказывали мощное сопротивление немецким танковым частям.

Русские превратили Курскую дугу в ощетинившуюся оружием крепость. Тем не менее 9-я армия на севере в течение двух суток совершила прорыв на глубину 15 км и планировала наступать и дальше по фронту шириной 12 км.

На южном фланге вперед выдвинулась армейская группа «Кемпф» с 11-м армейским корпусом генерала танковых войск Рауса. Он двигался в направлении пункта Короджа, но достигнуть его не смог. Корпус был остановлен и перешел к обороне.

На северном фланге армейской группы «Кемпф» 3-й танковый корпус генерала танковых войск Брейта с большим трудом форсировал Донец и в 17 км к северу от него остановился перед русским оборонительным рубежом. 48-й танковый корпус и 2-й танковый корпус СС из 4-й танковой армии в первые недели наступления смогли продвинуться вперед, неся, однако, большие потери в живой силе и технике, и далее продвигались очень медленно.

Русские предпринимали одну контратаку за другой. Они атаковали передовые части немцев с северо-востока, севера и запада. Прежде чем генерал войск СС Хауссер смог прийти на помощь оттесняемому 48-му танковому корпусу генерала танковых войск Кнобельсдорфа, Ставка бросила в бой из района восточнее Харькова свои резервные части 69-й армии и 1-й танковой армии.

В этой зоне вновь проявили себя истребители танков гауптмана Ганса Ульриха Руделя. Он вступил в бой 5 июля. Первые впечатления Руделя о танковой мощи противника были таковы: «При взгляде на всю эту массу танков мне сразу же вспомнились мои оснащенные пушками машины, с которыми я прибыл из Крыма. При таком изобилии целей уничтожать их будет нетрудно. Я приказываю первой эскадрилье с бомбами лететь позади меня, а сам я лечу на единственном „пушечном“ самолете. В этом бою были уничтожены четыре танка. К вечеру это число достигло двенадцати».

Чтобы как можно быстрее начать уничтожать русские танки, Рудель через командира эскадры потребовал перебросить в район боевых действий все его машины с экипажами. Вскоре в его распоряжение поступила первая противотанковая эскадрилья. Далее приводим его рассказ:

«Мы спикировали сзади и сбоку на этот стальной колосс. Угол снижения был не слишком крутым, чтобы подойти вплотную к земле, а на выходе не иметь проблем с потерей скорости.

Мы должны были поражать танки в их слабые места, то есть в боковую и заднюю поверхности. Сзади находился мотор и радиатор охлаждения. Здесь могли быть установлены только тонкие броневые листы с отверстиями, которые обеспечивали охлаждение двигателя. Об этом стоило подумать».

Звездный час Руделя и его немногочисленных «противотанковых самолетов» наступил во время операции «Цитадель».

«Штуки» и другие самолеты совместно вылетали на поддержку наземных войск. Им приходилось преодолевать сильный заградительный огонь вражеской ПВО. Но они порой страдали и от огня своей же артиллерии. Здесь командование люфтваффе убедилось, каким мощным противотанковым оружием были самолеты с пушками.

Под руководством гауптмана Руделя эскадрилья противотанковых самолетов делала крупные успехи. Однако ее самолеты гибли не только из-за огня противника, о чем свидетельствует рассказ Руделя:

«Шаг за шагом мы изучили все детали прошедшего боя. В основном мы учились на своих ошибках. Мы теряли самолеты и в районах с небольшим количеством зениток, поскольку действовали в тех местах, где шла дуэль между русской и немецкой артиллерией, и наши машины сбивали по чистой случайности.

Сколько раз мне самому приходилось пролетать сквозь сплошную стену огня, думая при этом: „Это конец!“»

8 июня 2-й танковый корпус СС, в секторе 4-й танковой армии группы армий «Юг», вышел на позиции в 35 км севернее Белгорода и подставил под удар свой правый фланг. В конце этого дня русские самолеты начали бомбить его.

8-й авиакорпус, который долгое время наблюдал за этим сектором фронта, был информирован о перемещениях танкистов, к которым присоединились моторизованные и пехотные части. Тут же по тревоге были подняты «Штуки» и противотанковые самолеты.

Еще до того, как 2-й танковый корпус узнал о приближении бомбардировщиков противника, части 8-го авиакорпуса уже поднялись в воздух. В бой отправились и четыре эскадрильи из IV.(Pz)/StG9, в каждой из которых было 16 самолетов, оснащенных пушками. Они атаковали двигавшуюся на запад танковую бригаду русских, которая только что перешла Донец и устремилась к фронту по дороге Белгород — Курск.

Все четыре эскадрильи атаковали одна за другой, вернулись на двадцать минут на аэродром, пополнили боекомплект и вновь поднялись в воздух.

Непрерывные налеты на танковую бригаду продолжались более часа. Наступление русских было остановлено, без участия пехоты и артиллерии. Русские потеряли большое количество танков и автомашин. Это было первое сражение, которое люфтваффе выиграли у Красной армии.

Когда 8-й авиакорпус получил от 4-й танковой армии просьбу начать операцию против приближавшегося противника, штаб корпуса доложил, что налет уже успешно завершен.

9 июля битва в секторе группы армий «Юг» была в самом разгаре, но на северном фланге наступление 9-й армии остановилось. Эта армия столкнулась с огромным количеством свежих русских войск. Ей необходимо было отдохнуть и перегруппироваться. Командование армии доложило, что намерено продолжить наступление 12 июля.

К этому моменту обе передовые группы находились на расстоянии 95 км друг от друга. В этой обстановке Красная армия начала свое наступление с востока и северо-востока. Западнее Новосиля, а также восточнее Болшова и севернее Ульянова атаке подверглась 2-я танковая армия левого крыла группы армий «Центр». Это наступление стало поворотным моментом в Курской битве. Советское руководство планировало совершить прорыв на юг в направлении Карачева с целью окружения 9-й армии и 2-й танковой армии немцев в районе Орла.

К этому моменту обстановка на южном фланге несколько улучшилась. 2-й танковый корпус СС, 4-я танковая армия и армейская группа «Кемпф» прорвали последние оборонительные позиции русских и стали наступать по открытой местности.

Все части 6-го воздушного флота действовали в районе Жиздры. Они разгромили крупные железнодорожные узлы — Сухиничи, Козельск и Калугу, чтобы не допустить к фронту поезда снабжения.

«Штуки», истребители и противотанковые самолеты 1-го авиакорпуса генерал-майора Дейхмана совершали непрерывные налеты на войска противника. Как только из леса показывались русские танки, стремившиеся перерезать железнодорожную линию Брянск — Орел, которая являлась дорогой жизни для немцев, самолеты останавливали их. Огнем авиации были уничтожены сотни советских танков.

Большая часть этих танков была остановлена немецкими противотанковыми эскадрильями еще до того, как они приближались к железнодорожной линии Орел — Карачев. Генерал-оберст Модель в своих депешах в главное командование сухопутных войск и главное командование люфтваффе сообщал: «Впервые в военной истории люфтваффе успешно и без поддержки наземных войск уничтожили прорвавшуюся танковую бригаду».

14 июля, когда битва за Курск на севере и юге достигла своей кульминации, а группа армий «Юг» успешно завершила свою операцию, Гитлер вызвал на совещание в свою штаб-квартиру фон Клюге и фон Манштейна. Он был озабочен начавшимся вторжением союзников на Сицилию и гневался из-за того, что итальянцы почти не сопротивлялись. Он объяснил обоим фельдмаршалам, что эта высадка создает угрозу для Балкан и материковой части Италии, поэтому необходимо перебросить часть сил с Восточного фронта на Средиземноморье.

Генерал-фельдмаршал фон Манштейн пытался сказать фюреру, что «сейчас битва вступила в свою решающую стадию и победа близка, поэтому прекратить сражение — значит упустить победу», но Гитлер настаивал на своем: «Операцию „Цитадель“ необходимо прекратить!»

Решающую роль, которую 1-й авиакорпус сыграл во время операции «Цитадель» и в тяжелой битве за Орел, а также в полной опасностей эвакуации немецких войск из Орла, можно по достоинству оценить, прочитав следующие высказывания командующих 9-й армией и 2-й танковой армией:

«1-й авиакорпус неустанно метался между 9-й армией и 2-й танковой армией, поддерживая оба этих крупных соединения. В критических ситуациях именно помощь этого корпуса в корне меняла обстановку.

В битве на выступе фронта под Орлом, совершая ежедневно по пять-шесть боевых вылетов, 1-й авиакорпус довел их общее число до 37 421. При этом было одержано 1733 воздушные победы, из них 1671 — только истребителями.

Кроме того, это соединение уничтожило 1100 танков, 1300 автомашин и огромное число артиллерийских батарей. Этот авиакорпус сбросил на советские позиции более 20 000 тонн бомб, которыми были повреждены железнодорожные линии и составы, благодаря чему снабжение советских войск ухудшилось».

Эвакуация немецких войск из Орла закончилась 5 августа.

2-й танковой армии все-таки удалось вывезти оттуда 20 000 раненых и 53 т грузов, а также взорвать военные сооружения и мосты.

6-й воздушный флот благополучно перевел свои базы в тыл, подальше от линии фронта. Русская авиация упорно атаковала отступающие немецкие войска и главную базу их снабжения город Брянск. Однако они не очень преуспели в выполнении этой задачи. Русское авиационное командование решило сосредоточить все свои силы на ударах по Брянску и не вступать в бои с люфтваффе. Это решение оказалось ошибочным и способствовало организованному отступлению немецких войск. Русские упустили возможность разгромить их.

Последняя стадия операции «Хаген», как назывался немецкий отход, началась 13 августа 1943 г. Обе немецкие армии достигли назначенных позиций и закрепились на линии «Хаген», готовясь отразить наступление русских.

После этого части 6-го воздушного флота получили короткую передышку для реорганизации и отдыха. В начале сентября этот флот собрал все части и расположил на своих аэродромах, готовый к новым боевым действиям.

Примечания:

9

Stukageschwader — эскадра пикирующих бомбардировщиков (штурмовиков) люфтваффе.

94

См.: Офис статистического учета ВВС и армейской авиации США, статистический дайджест «Вторая мировая война». Вашингтон, декабрь 1945.

95

См.: Уайтинг Теодор, Кэрол И. Тодд, Крафт Анне П. Армия США во Второй мировой войне. Статистика: ленд-лиз, Вашингтон: офис начальника отдела военной истории, армия США, 15 декабря 1952 г.

96

Первоначально такое обозначение имели две эскадры непосредственной поддержки войск на поле, сформированные в начале 1942 г. Потом осенью 1943 г. они получили сокращенное обозначение — SG.

97

См.: Обстановка в области снабжения горючим в Германии в 1939–1944; С. 11. Сборник документов в Карлсруэ.