В Восточной Померании

В первый же день продвинулись на тридцать километров. Гитлеровцы сопротивлялись вяло, чувствовалось, что они скапливают силы на каком-то рубеже.

Гусаковский тревожился: больно легко даются первые километры на вражеской земле. Что это? Беспечность уверенного в своих силах противника? А может быть, расчет?

После взятия крохотного городка Калау обеспокоенный комбриг приказал остановиться и выслал вперед разведчиков. Они вернулись обескураженные, а их донесение еще больше насторожило Гусаковского. Путь преграждают ряды стальных надолб. Они тянутся широкой полосой с севера на юг. Тянутся далеко, до самого горизонта, границ этой полосы разведчикам установить не удалось.

Гусаковский понял — перед ним Мезеритцкий укрепленный район, один из многочисленных оборудованных по последнему слову техники комплексов оборонительных сооружений, прикрывавших центральные районы Германии.

Главная линия имела в глубину несколько десятков километров. Железобетонные доты с двухметровыми стенами, над которыми возвышались купола из толстой брони или артиллерийские бронебашни, выдвигаемые из глубины специальными подъемниками.

Все сооружения соединялись подземными тоннелями. Глубоко под землей размещались штабы, узлы связи, склады боеприпасов и госпитали. С дотами они соединялись лифтами. На подступах и во всей глубине обороны были вырыты противотанковые рвы и канавы-ловушки, в шесть-семь рядов торчали «зубы дракона» — надолбы.

Противник загадочно молчит, не взмывают ракеты. Что там впереди? Разведчики предупреждали, что в дотах засели гарнизоны. Правда, промежутки между дотами не заняты полевыми войсками, но ведь выставляют же немцы часовых, охранение. Неужели противник не замечает ничего подозрительного?

— Да, ничего утешительного, — задумчиво произнес Гусаковский, выслушав обстоятельный доклад разведчиков.

Коренастый, невысокий сержант в телогрейке, перехваченной потертым ремнем, заметил:

— Некоторые надолбы вроде повыше остальных.

— И шатаются, — добавил второй разведчик, — словно гнилой зуб.

Вот оно что! Командир бригады приказал проверить подозрительные надолбы. Оказалось, что они только вставлены в гнезда и не закреплены. Да это же готовые проходы!

Бригада ворвалась в укрепленный район, вскрыв его, словно консервную банку.

Главную полосу прошли почти без потерь. С пулеметными дотами гвардейцы справлялись успешно, танки подходили к доту вплотную, закрывали амбразуры, а саперы в вентиляционные отверстия спускали взрывчатку. Труднее было расправляться с пушечными дотами — толстые стены надежно защищали расчеты, танки били в упор по этим дотам, но стены выдерживали. Однако и к ним приноровились. Их «освоили» самоходчики. Механики-водители засекали дот по вспышкам и подходили почти вплотную, снаряд посылался точно в амбразуру и выводил вражеское орудие из строя. Отличались и саперы: подкрадывались к дотам, стремясь попасть в мертвое пространство, подкладывали взрывчатку, и дот взлетал на воздух.

Ночью 29 января батальон майора Карабанова подошел к городу Хохвальде. Вспыхнул встречный бой с частями немецкой группы «Рейнгард». Гвардейцы наголову разгромили врага. Но радость победы омрачилась тяжелой утратой — погиб Алексей Алексеевич Карабанов, замечательный командир, боевой товарищ. Карабанов был необычайно смелым человеком. Пренебрегая опасностью, он нередко покидал танк, чтобы разобраться в обстановке, увидеть, как идет бой. Какой бы ни был огонь, Карабанов, если требовалось, выходил из танка.

Бригада развивала наступление. В брешь, пробитую танковым батальоном Карабанова, вошли батальоны Боридько и Пинского. Сломив сопротивление врага, бригада «Революционная Монголия» по узкому коридору преодолела Мезеритцкий укрепленный район и заняла город Мальсов. Так пал первый стратегический рубеж на пути к Берлину. Бригада вышла к Одеру.

Проложить дорогу на западный берег предстояло автоматчикам батальона Героя Советского Союза капитана Юдина.

Капитан вызвал лейтенанта Меньшикова.

— Отбери добровольцев — и на ту сторону!

— Мой взвод готов, товарищ комбат!

— Возьмешь шесть бойцов, всем одеть маскхалаты.

— Есть!

По тонкому льду смельчаки благополучно добрались до берега.

По сигналу за ними последовал взвод Меньшикова. За взводом переправился и весь батальон. Но тут противник будто проснулся. Батальон атаковали гитлеровцы. Тогда бойцы Меньшикова зашли немцам во фланг и дружным огнем из автоматов уничтожили большую часть атакующих, а остальных захватили в плен.

Заминка вышла на окраине деревни Рейтвейн: бойцов прижал к земле пулеметный огонь. Лейтенант Меньшиков приказал сержанту Гуделевичу и младшему сержанту Бондаренко уничтожить фашистских пулеметчиков. Бойцы перебежками, а где ползком подобрались к немцам. Послышались взрывы гранат, и пулемет замолчал. Меньшиков поднял бойцов, и взвод ворвался в деревню.

А через Одер уже переправлялись танки. Одна за другой боевые машины уходили туда, где гремел бой за плацдарм.

23 февраля 1945 года маршал Чойбалсан поздравил танкистов с боевыми победами. В подразделениях в торжественной обстановке перед строем была зачитана приветственная телеграмма руководителя братской страны:

«Монгольский народ следит за героическими подвигами Красной Армии и восхищается ее победами… с радостью отмечает замечательные подвиги вашей бригады… В эту знаменательную годовщину желаю вам дальнейших успехов в вашей героической борьбе за честь, свободу и независимость свободолюбивых народов мира.

Слава героической танковой бригаде «Революционная Монголия», ее бойцам и офицерам!»

Утро занималось туманное, моросил мелкий надоедливый дождь. Первый день весны. Ровно в 8 часов началась артиллерийская подготовка, низко прошли на штурмовку «илы».

Бригада «Революционная Монголия» завязала бои за Неренберг. К вечеру автоматчики при поддержке танкового взвода лейтенанта Каримова зацепились за окраину города.

В боевые порядки головного отряда прибыл командир бригады. Город тонул в сумраке, лишь зарево пожаров освещало временами низкое небо. Комбриг всматривался в размытые очертания высоких зданий, остроконечные шпили кирх, думал о завтрашнем дне.

Выслушав доклады командиров батальонов, Гусаковский приказал закрепиться и в течение ночи тщательно разведать силы и систему обороны противника.

Комбриг не спеша шел от танка к танку, прислушиваясь к выстрелам, доносившимся из города. Возле одного танка он услышал негромкий разговор. По голосам узнал опытного механика-водителя Юрия Борисова и техника Сеню Барина. Гусаковский усмехнулся: Сеня Варин известный дока в ремонтном деле, но и Борисов отличный специалист — любят ребята потолковать о машинах.

— В нашем деле мелочей нет и быть не может, — горячо доказывал Варин. Допустим, шплинт пальца трака гусеницы. На первый взгляд, не бог весть какая важная деталь, танковая пушка поважнее, а попробуй-ка без него! Нет шплинта, вылез палец из трака, лопнула гусеница, танк остановился, превратился в хорошую мишень…

— У нас такого быть не может. Никогда.

— Почему?

— Не может у нас быть такого. Ведь кто у нас главный технический советник? Ремонтный бог? Сеня Варин!

Танкисты расхохотались, улыбнулся и комбриг. Сеня Варин действительно работает артистически. Мчится на мотоцикле за танками и в случае чего он тут как тут, вылезает из коляски с инструментами и за дело. Гусаковский вспомнил, как Варин на этой коляске вывозил из-под огня раненых танкистов. Отличный парень!

На рассвете снова бой.

В единоборстве с противотанковой батареей многое зависело от умения механиков-водителей. Но за рычагами управления боевых машин сидели настоящие асы. Старший сержант Волков, искусно маневрируя, вывел танк на батарею, уничтожил несколько орудий, расстрелял убегающий расчет.

Не менее искусно действовали в бою за Неренберг и другие водители. Старшина Быков вступил в поединок с вражеской самоходкой и уничтожил ее. Умело сражались и десантники: огнем автоматов, гранатами выбивали гитлеровцев из подвалов, с чердаков. После двухчасового боя Неренберг был взят.

16 марта полковник Гусаковский получил приказ поддержать стрелковую дивизию, наступавшую на Гдыню. Ближайшая задача — взять маленький город почти на самом берегу Балтийского моря Кляйн-Катц.

— Прихлопнем «маленькую кошку», — смеялись гвардейцы, когда узнали, что означает название городка.

Но «маленькая кошка» показала когти. Фашистские части дрались с упорством обреченных.

Здесь, на берегах Балтики, в ожесточенных схватках с врагом погиб коммунист, командир батальона Герой Советского Союза Федор Боридько. Он вел танкистов на штурм опорного пункта гитлеровцев. Батальон разгромил противника, чем обеспечил продвижение всей бригады, но осколок снаряда сразил комбата.

В конца марта бригада подошла к западной окраине Гдыни.

Исход боя решили умелый маневр и меткий огонь танковой роты лейтенанта Бабкина. Гвардейцы ударили по фашистам из засады, уничтожили две «пантеры» и до сотни гитлеровцев.

28 марта Гдыня была очищена от оккупантов.