ГЛАВА V. Против турок в 1809 году

Поход в Молдавию. — Дело под Рассеватом. — Подвиг сотника Яновского. — Подвиг есаула Мельникова в разъезде. — Тартарицкое сражение. — Осада Силистрии. — Возвращение на Дон.

И года не пробыли казаки у себя по станицам и хуторам. В ноябре месяце 1808 года Атаманский полк пришел походом в Молдавские степи, где мы воевали с турками уже третий год.

Война затянулась. Время было осеннее, степь размокла, дороги стали тяжелые. На долю нашего полка досталось подаваться шаг за шагом к Дунаю и помогать пехоте овладевать крепостями. Целый год прошел, миновало жаркое лето, многих атаманцев уже недосчитывалось в строю, не одно турецкое знамя было в руках у наших дедов, а войска наши все еще не дошли до Дуная.

Наконец, в сентябре месяце русские войска подошли к городу Рассевату, у которого собралась турецкая армия. Бой начался на рассвете 4-го сентября. Едва поднялось солнце, как казаки увидали турецких всадников, выходящих из Рассеватских ворот. Украшенные золотом и серебром, в пестрых чалмах с бунчуками, на древках которых сверкал полумесяц, они привлекли внимание наших застав.

По приказанию полковника Балабина наш полк собрался и атаковал турок, потеснив их к городским стенам. Но оттуда показалась пехота, раздались выстрелы из орудий, и наш полк отошел в резерв.

Начался пехотный бой. День был жаркий, солдаты дрались, снявши рубахи. После полудня наши колонны с музыкой пошли на приступ — турки дрогнули и побежали. Атаманцам и трем казачьим полкам было приказано преследовать турок по пятам.

Вихрем вынеслись наши. Пощады не было никому. Казаки рубили и кололи турок и на измученных лошадях гнали их более 18-ти верст. И вдруг они заметили десять мачтовых лодок, на которых спасались турецкие войска. Ветер раздувал паруса, турки гребли отчаянно и уходили на другой берег. Наша донская батарея полковника Карпова выскочила вперед и несколькими выстрелами потопила четыре лодки, но шесть благополучно пристали к берегу и стали разгружаться.

Не стерпели атаманцы. Сотник Яновский дал шпоры коню и влетел в холодные волны Дуная. А Дунай здесь версты две ширины. За ним, не раздеваясь, не задерживаясь, поскакали казаки. Вся река покрылась плывущими атаманцами. Турки растерялись. Они бросали оружие и торопились подняться на высокий берег и бежать от наших. Но наши настигли их и многих забрали в плен. Уже было темно, когда с веселыми песнями на шести лодках плыли атаманцы, везя с собою богатую добычу и многих пленных.

Этот бой под Рассеватом — славный день для Атаманского полка. От рассвета и до заката дрались наши деды, то верхом, атакуя турецких наездников, то стрельбой, помогая пехоте, то преследуя, не зная усталости, не зная преград. Но в этот день наш полк потерял убитыми есаула Соколова, и хорунжего Богачева, и многих казаков. Зато трое наших урядников за расторопность и храбрость в этом деле были произведены в хорунжие, 13 урядников и 24 казака получили знаки отличия Военного ордена. А всем вообще казакам нашего полка главнокомандующий приказал выдать по 1 рублю на человека.

После этого дела наш полк пошел к крепости Шумле и опять разбился по заставам и разъездам.

В разъезде нужно быть всегда смелым и решительным. На войне выигрывает не тот разъезд, где людей больше, а тот, где люди храбрее. Так, 17 сентября есаул нашего полка Мельников шел с разъездом из пятнадцати казаков к крепости Шумле. За поворотом дороги он неожиданно наткнулся на турецкий отряд человек в тридцать. Не задумываясь Мельников выхватил саблю из ножен и кинулся в атаку на турок. Турки оторопели и повернули! Наши лошади уже устали и не могли догнать их. Тогда казаки взялись за ружья и с коня стали бить турок. Троих убили да четырех захватили в плен. Увлекшись атакой, Мельников и не заметил, как на помощь туркам выскочила из Шумлы партия в триста человек. Останавливаться было поздно, дорога узкая, между гор. Развернуться туркам негде, хотя их и триста, а наших только пятнадцать, — но таково влияние храбрости: турки повернули от наших славных удальцов.

Такие стычки между разъездами были почти ежедневно. Но иногда и всему полку приходилось собираться вместе, чтобы отражать вылазки турок. Так, 23 сентября у дер. Калипетри наш полк с Белорусским гусарским полком и пятью казачьими полками завершил славное дело нашей пехоты лихой атакой. Турки бежали под ударами наших дедов. Атаманцы гнали их 15 верст. Пешая армия их была уничтожена. Бригадный турецкий генерал, двухбунчужный паша Махмуд-Ширан, 10 офицеров, 92 солдата и 2 знамени были взяты нашим полком. Правда, у нас было убито 4 казака, тяжело ранен хорунжий Боровков, 1 урядник и 9 казаков да убито 20 лошадей…

Но сами знаете — на войне не без урона.

Пехота наша тем временем под защитой донцов рыла окопы и окружала крепость Силистрию тесным кольцом траншей.

Турки старались препятствовать нашим войскам овладеть крепостью. 9 октября их армия подошла на помощь к осажденным и заняла позицию у деревни Тартарицы.

Загремели орудия, застучали штуцера пехоты. Солдат не хватало, чтобы отвечать на выстрелы турок. Вызвали казаков. 150 охотников нашего полка рассыпались в цепь против турецких янычар. Позиция турок была крепка, и турки смело оборонялись. Наши полтораста удальцов пешком вместе с пехотой бросились на приступ Тартарицких валов. Турецкие янычары — отборное войско, сверкая кривыми саблями — ятаганами. — выскочили навстречу нашим. Картечь пушек, дружное «ура» пехоты и казаков остановили их. Турки поколебались. Казаки кинулись к коням, к ним присоединились и коноводы, и с гиком насели они на турок. Турки бросились в горы. Казаки, подкрепляемые Северскими драгунами и Белорусскими гусарами, влетели в турецкую батарею и порубили прислугу, 4 турецких знамени были захвачены. В полном беспорядке, перемешавшись с турками, среди камней и мертвых тел, рубились атаманцы. Наступал вечер. Наша пехота занимала отбитую позицию. Казаки собирались к своим офицерам. Это было тяжелое дело для Атаманского полка. Сотник Саринов, хорунжий Балабин и 380 казаков было ранено. Убито 276 лошадей и ранено 203. Наш полк уменьшился почти вдвое, трое урядников за отменную храбрость получили чины хорунжего…

Между тем, несмотря на все подвиги наших войск, Силистрией овладеть не удавалось. Наступила вторая осень, и казаки, не ожидавшие такого продолжительного похода, оказались в тяжелом положении. Обмундирование у атаманцев было свое, а не казенное. Мундиры изорвались, шинели и полушубки не грели. Палаток и в заводе не было. С такой справой в дождливую осень, на сквозном ветру, на морозе казаки сильно простужались. К тому же подчас и есть было нечего. В поход выступило 1170 казаков и 1122 лошади Атаманского полка, а к концу 1809 года в полку осталось живых только 499 казаков. Больше половины было убито, умерло от ран, от голода, от болезней. Но деды наши не тужили, свято исполняя присягу. Каждый день, несмотря ни на вьюгу, ни на снег, уходили в горы разъезды, заставы занимали свои урочные места.

С весной возобновились военные действия. Немало досталось работы в них казакам. Наконец 16-го февраля наш полк был отозван домой.

За два с половиной года войны в Турции полк потерял 671 казака. Сто казаков и урядников имели георгиевские кресты. Редкая грудь атаманца не была украшена черной с желтым ленточкой и белым крестом, 10 знамен и 40 пушек были взяты казаками во многих схватках с турками. Немало досталось казакам и добычи, которую они брали при преследовании турецких полков на многие версты.

Эта война познакомила казаков с турками и упрочила за Атаманским полком славное имя, заслуженное в 1807 году.

По возвращении на Дон полковник Балабин спешно стал комплектовать и обучать свой полк. Новая громкая слава ожидала храбрых дедов наших.

Им, счастливцам, досталась сладкая доля умереть, защищая Россию, быть истинными героями знаменитой Отечественной войны.