Свет

Спокойный творческий процесс – вот, пожалуй, род занятий, который мне необходим. Поскольку ни в каких родах искусств, – возможно, кроме поэзии, – я не считаю себя одаренным вполне, то самое лучшее, что я мог бы себе придумать в качестве занятия, и есть то, что я делаю в настоящий момент. Писать на русском языке, который наиболее мне знаком. Поэзия есть субстанция призрачная, штучная и не накопительная. Проза же созерцательно-философского направления есть явление более приемлемое, тем более что я не собираюсь создавать в результате этого творческого процесса ни продукт для продажи, ни даже некое создание для чьего бы то ни было потребления. Я бы взял некий словарь и писал бы свои мысли по разным поводам.

Итак, что есть «свет»? Свет как запах вещества, след материи, распространяющийся в пространстве. Электромагнитные волны. Но что есть свет в чувственном смысле? Что-то абсолютно положительное, ясное, белое. Настолько белое, что белее уже не может быть.

Это как раз тот белый, абсолютно не ослепительный, но абсолютно ясный свет, который, мне казалось еще в дальнем детстве, видишь, когда пробуждаешься от жизни. Мне казалось, что жизнь – сон, и однажды я просыпаюсь при абсолютно ясном белом свете, всё становится абсолютно четким, несомненным, определенным, удобным, разъясненным. Опять же, этот белый свет представляется как белая стена.

Теперь, мне кажется, я еще дальше от этой реальности, и надежды на пробуждение всё меньше.

Возможно, для меня это тот самый свет, который я видел при самом своем рождении, когда я, как говорят, чуть не умер.

Хорошо, что этот свет существует хотя бы где-то в моем подсознании. Скажем, это Бог.

Есть и другой свет, яркий, ослепительный. Свет солнца, от него хочется прятаться, спокойнее, когда он сокрыт низкой облачностью, тогда он разлит равномерно по всему небу, как было в Лондоне; в последний раз, перед отъездом, мы гуляли по парку, Риджент-парку, где где-то должен был располагаться зверинец. Утки купались в фонтане. Это был хороший свет, пусть солнца, но проходящий сквозь одеяло облаков.

Свет как мир. Для меня это что-то круглое, наверное, из-за сходства с глобусом. Определяющее скорее Землю, чем всю Вселенную.

Свет как освещение, мягкий, не раздражающий. Я скорее люблю, когда светло и предметы проступают ясно. Так удобно работать, хотя сидеть хочется при очень слабом свете. Как норвеги. Норвеги любят слабое освещение. Всюду то маленький светильник, то свечка. Фонари на дорогах в Норвегии светят как бы сами по себе.

Свет уютный, свет от фонарей, когда кажется, что кусочек дня забыт посреди ночи. Мне кажется, как свет от фонаря в городе, в котором я родился, на улице под моим окном.

Свет молнии. Вдруг всё становится ясно видно, четко, кажется чем-то искусственным. Почему-то не страшно, хотя что может быть страшнее слепой энергии молнии?

Свет от фар. Опять же уютно, ограниченное пространство, высвеченное фарами. Ясность, и, опять же, то, что не освещено, как будто не существует, а значит, не привлекает внимание, не отвлекает и дает чувство большей защищенности, большей, чем днем, когда даль видна до горизонта и мир слишком большой.

Свет звезд. Призрачный, с трудом проступающий. У меня всегда вызывал чувство моей обидной непричастности. С другой стороны, от света звезды есть чувство, что вот же есть миры, куда можно было бы надежно укрыться от людей. Люди жгут и ненавидят, и мне всё время хочется от них скрыться, хотя и без них не могу.

Свет свечи. Или сначала светильника. Бабушкин светильник, мраморная сова, стоявшая на окне. Я проснулся поздней бархатной, тяжело-бархатной ночью. Горел этот светильник. Глаза совы были красными.

Теперь свет свечи. Это стиль. Опять Норвегия, не было света, и ночью горела свеча и трещала печка. Чувство прошлых времен и независимости от цивилизации.

Свет свечи ненадежный, с вечно подрагивающими тенями. Меня что-то в нем всегда раздражает. Плюс я боюсь открытого огня на столе, как бы не вышло пожара.

Свет от огня в печи. Опять Норвегия. Мне кажется очень полезным смотреть на огонь. Что-то в этом есть целебное. Если горит камин или печка, я пытаюсь всегда сесть так, чтобы видеть огонь.

Вот и, пожалуй, всё о свете.