Глава IV. РУССКИЕ МАТЕРИАЛИСТЫ В 60-х ГОДАХ. НИГИЛИЗМ

Среди русских революционеров всегда было много материалистов. В 20-х годах XIX столетия были материалисты среди декабристов[56]. Однако их философские сочинения не имели никакого значения для развития философии. В 60-х годах проповедниками материализма были Бакунин, Чернышевский, Добролюбов, Писарев, а также знаменитый физиолог Сеченов, который не принимал участия в революционном движении. С конца XIX в. и по наше время как среди русских дореволюционных эмигрантов, так и в России широко распространился созданный Марксом и Энгельсом диалектический и исторический материализм. Эта разновидность материализма будет рассмотрена в отдельной главе.

Михаил Александрович Бакунин (1814–1876) — сын помещика, с 1828 по 1833 г. учился в артиллерийской школе. После окончания школы служил офицером в армии. В 1835 г. он вышел в отставку. Примкнув к кружку Станкевича, Бакунин изучал философию Канта, Фихте, Гегеля, Будучи убежденным гегельянцем, Бакунин истолковывал действительность как вечную божественную жизнь, волю и деятельность духа. Всеобщее, взятое в абстрактном, остается безжизненным и формальным. Оно должно быть претворено в жизнь личности, в божественную человеческую жизнь, проникнутую любовью. В это время Бакунин истолковывал положение Гегеля о том, что «все действительное разумно и все разумное действительно», в духе консерватизма. Именно под его влиянием Белинский прошел через период «примирения с действительностью».

В 1840 г. Бакунин поехал в Берлин учиться. Там он подружился с Арнольдом Руге и другими «левыми гегельянцами». В 1842 г. Бакунин опубликовал в журнале, издаваемом Руге, статью «Die Reaktion in Deutschland» («Реакция в Германии»). В этой статье Бакунин говорит об абсолютной свободе духа, утверждая, что отрицательное является условием положительного, и переходит от консерватизма к другой крайности — проповеди разрушения всего старого. Доверимся вечному духу, писал он, ломающему и разрушающему только потому, что он в то же самое время является неиссякаемым, вечно созидающим источником жизни. Страсть к разрушению — страсть творческая.

Этот период был началом бурного периода в жизни Бакунина. Он принимал участие во многих политических выступлениях, неоднократно приговаривался к смерти и провел много лет в тюрьме (после того как был выдан русскому правительству, которое сослало его в Сибирь). В 186! г. Бакунин бежал из Сибири в Англию. Впоследствии Бакунин жил в Италии и Швейцарии. В этот период своей жизни он стал материалистом и начал разрабатывать свою теорию анархизма. В 1868 г. он писал в журнале «Народное дело», который издавался им в Цюрихе, что интеллектуальное освобождение личности единственно возможно на основе атеизма и материализма; социальное и экономическое освобождение достигается через отмену наследственной собственности, передачу земли общинам тружеников, а фабрик и капиталов ассоциациям рабочих, через ликвидацию брака и семьи и организацию общественного воспитания детей. В своих книгах «Federalisme, Socialisme et Antitheolo-gisme» («Федерализм, социализм и антитеологизм») и «Dieu et I'Etat» («Бог и государство») Бакунин говорит, что всем истинно свободным людям государственная власть не нужна, так как эти люди и без того заинтересованы в том, чтобы помогать друг другу. В этом человек видит смысл развития собственной личности (теория гуманного эгоизма). Все общество в целом должно составлять свободный союз свободных общин[57].

Николай Гаврилович Чернышевский (1828–1889) родился в семье священника. Он получил образование в духовной семинарий в Саратове. С 1846 по 1850 г. Чернышевский учился на историко-филологическом факультете Петербургского университета. Мировоззрение Чернышевского сформировалось под влиянием французского материализма XVIII в., философии Гегеля, учений Прудона, Сен-Симона, Фурье, Леру и особенно Фейербаха, «Сущность христианства» которого была прочитана Чернышевским еще в 1849 г. До 1848 г. Чернышевский был глубоко религиозным человеком. В этот период своей жизни Чернышевский верил, что неограниченная наследственная монархия особенно предназначена для защиты угнетенных и носит надклассовый характер[58].

В двадцатилетнем возрасте Чернышевский стал материалистом, атеистом, республиканцем-демократом и социалистом. Незаслуженные страдания людей вообще и хороших людей в частности являлись для него доказательством несуществования Бога. Основной целью его жизни было свержение монархии посредством безжалостной крестьянской революции. За свою революционную деятельность Чернышевский был арестован в 1862 г., сослан на каторгу в Сибирь и впоследствии был оставлен там на поселение. В 1883 г. Чернышевскому разрешили вернуться в Европейскую Россию и проживать сначала в Астрахани, а затем в Саратове.

Влияние философии Гегеля на Чернышевского сказалось главным образом в следующем. Чернышевский высоко ценил диалектический метод, сущность которого состоит в том, что «все в мире изменяется» ввиду существования противоположных сил и качеств[59]. Материалистам чрезвычайно трудно объяснить, как материальный процесс может вызвать психический. Чернышевский разрешает эту проблему ссылкой на учение Гегеля, согласно которому количественные изменения приводят на определенной стадии к возникновению нового качества. Аргументация Чернышевского относительно колебаний эфира и цветовых впечатлений особенно интересна. В письме к своему сыну из Сибири Чернышевский писал: «…натуралисты напрасно и воображают, будто световые колебания эфира превращаются в цветовые впечатления. Цветовые впечатления — это те колебания, продолжающие идти по зрительному нерву, доходящие до головного мозга и продолжающие совершаться в нем. Превращения тут никакого нет»[60]. Если бы это утверждение не заключало в себе абсурдного отождествления между волнами эфира и цветами, то его следовало бы понимать в том смысле, что даже вне человеческого организма материальные процессы содержат чувственно воспринимаемые качества цвета, звука и т. д. Отсюда можно было бы сделать вывод, что эти качества являются материальной, а не психической действительностью. Эта теория довольно широко распространена в современной философии.

В биологии Чернышевский был сторонником учения трансформизма, но относился с величайшим презрением к теории Дарвина о борьбе за существование как факторе эволюции. Он утверждал, что борьба за существование вследствие чрезмерного размножения и недостатка пищи является злом для организма и приводит к дегенерации, а не к усовершенствованию. Если бы борьба за существование являлась главным фактором эволюции, то органическая жизнь, как полагает Чернышевский, исчезла бы вообще и была замещена неорганическими соединениями, которые более устойчивы, чем организмы[61].

В области этики Чернышевский был сторонником теории «разумного эгоизма». Разумная личность понимает, что ее личное счастье сочетается с общим благополучием. Наиболее убедительно Чернышевский излагает свои этические теории в романе «Что делать?». Один из персонажей этого романа — Лопухов, — жертвуя собой ради блага других, говорит: «Не такой человек, чтобы приносить жертвы. Да их и не бывает, никто и не приносит, это фальшивое понятие: жертва — сапоги в смятку. Как приятнее, так и поступаешь»[62]. Некоторые рассматривают этот аргумент как неопровержимое доказательство истинности даже гедонических теорий этики. В действительности, однако, он таит в себе заблуждение малообзервации. Целью всякого нашего действия является какая-то действительная или воображаемая ценность, которую мы любим, а чувство удовольствия, которое нами переживается, — это только признак достижения цели, но, конечно, не цель сама по себе. Материалисты не могут объяснить бескорыстную любовь к таким объективным ценностям, как правда, красота или ценности другого существа, поэтому пытаются истолковать всякое действие человека как следствие его стремления к удовольствию. То, что такие люди, как Чернышевский, посвятившие всю жизнь бескорыстному служению безличным ценностям, стремились объяснить свое поведение мотивами эгоизма, часто является следствием того, что называется скромностью, которая не позволяла им прибегать к таким высокопарным словам, как «совесть», «честь», «идеал» и т. д.

В 1854 г. в Петербургском университете Чернышевский представил на соискание степени магистра философских наук диссертацию по эстетике («Эстетические отношения искусства к действительности»). Однако главным предметом научных занятий Чернышевского была политическая экономия. В своей диссертации Чернышевский подверг резкой критике идеалистические немецкие теории эстетики, «…прекрасное, — он понимал, — как полноту жизни…»[63]. Цель искусства суть воспроизведение действительности и объяснение ее. Красота живой действительности выше произведений искусства[64].

Отрицание традиционных устоев общественной жизни, выраженное в работах Чернышевского и его единомышленника Добролюбова (1836–1861), удачно названо нигилизмом. И. С. Тургенев, который придумал это название, сказал однажды Чернышевскому в беседе о его движении: «Вы, Николай Гаврилович, просто змея, а Добролюбов — очковая». Наиболее ярким представителем нигилизма был Писарев.

Дмитрий Иванович Писарев (1840–1868) родился в семье помещика. Писарева постигла ранняя смерть: он утонул во время купания в море недалеко от Риги. Несмотря на раннюю смерть, Писарев успел написать много сочинений, которые пользовались большим успехом. Он был талантливым очеркистом, литературным критиком, публицистом и популяризатором теорий естествознания. Подобно Чернышевскому и Добролюбову, Писарев глубоко верил в Бога в ранней юности. Во время учебы в университете он примкнул к кружку религиозных мистиков, давших обет вечного безбрачия. Возможно, что это излишество религиозного пыла послужило одной из причин вероотступничества двумя годами позднее[65].

Преодолев свой кризис, Писарев стал приверженцем вульгарного материализма Фогта, Молешотта и Бюхнера. «Можно выразить, — пишет он, — смелое предположение, что разнообразие пищи, ведущее за собой разнообразие составных частей крови, служит основанием разносторонности ума и гармонического равновесия между разнородными силами и стремлением характера». Он считал, что оживленная интеллектуальная деятельность в XVIII в. была результатом потребления возбуждающих напитков — чая и кофе[66].

Писарев объяснял поведение людей побуждениями эгоизма и проповедовал освобождение личности от любого рода принуждения. Согласно Писареву, делать добро — значит быть полезным народу и получать удовольствие от такой деятельности, т. е. выполнять работу свободно, без принуждения со стороны власти, и таких понятий, как чувство долга и т. д.

Писарев с презрением относился к искусству и философии. Он заявлял, что пара ботинок для него ценнее всего творчества Шекспира. Подобно Бакунину, Писарев проповедовал разрушение. «Что может быть сломано, — говорил он, — должно быть сломано. Стоит любить только то, что выдержит удар. Что разбивается вдребезги, то хлам. В любом случае бей направо и налево. Это не принесет и не может принести вреда». Он надеялся, что социальный прогресс будет достигнут благодаря значительному увеличению числа «мыслящих реалистов», которые в созидании жизни будут руководствоваться открытиями естественных наук[67].

Физиолог Сеченов (1829–1905) в своей книге «Рефлексы головного мозга» попытался показать, что все акты в жизни людей и животных «по способу происхождения суть рефлексы». По его мнению, «в основе актов мышления, содержанием которых является сравнение, наблюдение не открывает ничего, кроме частого возбуждения чувствующих снарядов и связанной с ним репродукции предшествовавших сходных впечатлений с их двигательными последствиями»[68].

Сеченов говорит о субъективном понятии то же самое, что и современный английский философ Бертран Рассел, а именно, личность есть просто грамматическая форма, ошибочно принятая людьми за особую психическую реальность[69].

Учение о том, что все действия людей и животных суть рефлексы, нашло благодатную почву в России благодаря трудам физиолога И. П. Павлова (1849–1936) и его школы, а также психиатру В, М. Бехтереву (1857–1927). В своей книге «Коллективная рефлексология» Бехтерев пытался истолковать всю общественную жизнь как систему рефлексов. В «Обозрений биологической лаборатории П. Ф. Лесгафта» ученик Павлова Савич опубликовал статью, в которой намеревался доказать, что высочайшее творческое проявление человеческого интеллекта суть условные рефлексы. В качестве иллюстрации Савич анализирует жизнь и деятельность Дарвина и пытается доказать, что всю творческую работу великого ученого следует истолковывать как серию условных рефлексов.

Примечания:

5

А. Н. Радищев, Избранные философские сочинения, Госполитиздат, 1949, стр. 359; см. также И. Лапшин, Философия Радищева, 1922.

6

Здесь и далее арабские цифры указывают на нумерацию страниц, а римские цифры — на порядковые номера томов. Слова «страница» и «том» выпущены.

56

Павлов-Сильванский, профессор русской истории, написал статью о них в «Былом» (VII, 1907), озаглавленную «Материалисты 20-х годов».

57

М. Бакунин, Собрание сочинений и писем, в 4 томах, 1934–1935. Oeuvres, 6 vol, Paris, 1907–1913 (Сочинения, в 6 томах. Париж); М. Nеttlau. Thi Use of M. Bakunin, 3 vols, London, 1894–1900 (M. Hетлау, Жизнь Бакунина» в 3 томах, Лондон); А. Корнилов, Юность Бакунина, 1915; Странствия М. Бакунина, 1925; Ю. М. Стеклов, М. А. Бакунин, в 4 томах, 1926; Е. Саrr, М. Bakunin, London, 1937 (Е. Карр, М. Бакунин, Лондон).

58

Н. Г. Чернышевский, Дневник, «Литературное наследство», т. I, ГИЗ, 1928, стр. 276.

59

См. Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, 1906, т. II, стр. 122.

60

Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, Гослитиздат, 1949, т. XIV, стр. 669; см. также Стеклов, Н. Г. Чернышевский, I, 243.

61

См. Н. Г. Чернышевский, Происхождение теории благотворности борьбы за жизнь, Полное собрание сочинений, 1906, т, X, часть. 2.

62

Н. Г. Чернышевский. Что делать? Молодая гвардия, 1948, стр. 146.

63

Н. Г. Чернышевский, Избранные философские сочинения. Господитиздат» 1950, т. I, стр. 97.

64

Н. Г. Чернышевский, Полное собрание сочинений, в 10 томах,

65

I. Lapshine, la phenomenologte de la conscience religieuse dans la litterature russ, PubL bythe Free Russian University, № 35, 25–28. Prague (И. Лапшин, Феноменология- религиозного сознания в русской литературе; Прага, изд. Свободного русского университета, стр. 25–28).

66

См. Л. А. Плоткин, Писарев и литературно-общественное движение в 60-х годах, АН СССР, 1945, стр. 221.

67

Д. И. Писарев, Соч., в 6 томах, 1894; его же: Избранные сочинения, в 2 томах, М.; Л. А. Плоткин, Писарев, 1940; F. Barghoorm, D. I. Pisarev: a Representative of Russian Nihilism, The Review of Politics, II, april, 1948 (Ф. Баргурм, Д. И Писарев — представитель русского нигилизма, «Политическое обозрение», апрель, 1948)

68

И. М. Сеченов, Кому и как разрабатывать психологию? «Вестник Европы», апрель, 1873, стр. 597

69

И. М. Сеченов, Рефлексы головного мозга, 1866; его же: Психологические исследования, 1873; его же: Избранные философские и психологические произведения, Госполитиздат, 1947.