5. Цейна

За окном ночь. Я сижу за письменным столом. Горит настольная лампа. Недалеко, на вдвое свернутом матраце, застланном детским шерстяным одеялом, лежит Цейна. Она выхоленная, трехцветная. На вороново-черном фоне такой же пушистый хвост, как у черно-бурой лисицы. Внизу на желтой шее черная полоса, в серединке которой желтая линия в виде ожерелья. Низ живота, ноги желтые, да мордочка раскрашена желтизной. Гузка, штанишки, нижнее опушение хвоста — белые. Вы догадались, что Цейна — собака. Красивая, взрослая немецкая овчарка, а окрас её, как указывает свидетельство о чистопородном происхождении, — чепрачный.

В клубе служебного собаководства нам дали адрес в Симбирске. «Это не самая высококлассная линия, но хорошая», — рекомендовала дежурная.

— От помета остались две девочки, — ответила хозяйка.

— Нам это как раз и нужно, — промолвил я.

К ножке моего стула подошла и улеглась почти вся черная малышка. Она нам очень понравилась. По пути домой, в поселок, надо было заехать в ГАИ. В общей сложности дорога с остановкой заняла два часа. За это время по пути щенок несколько раз вырвал. Бензиновые пары. Маленькая девочка — жалели мы. Жаль было беспомощного малыша. А приучать к машине надо.

После указанного случая я брал Цейну с собой и возил на небольшие расстояния. И она привыкла. Более того, очень любит «кататься». Отличает нашу машину от других равного цвета. Увидав автомобиль, лапами старается открыть дверцу.

— Цейна, в машину! — с удовольствием выполняет команду. Для собак это, видимо, удовольствие. Собаки разного «интеллекта» с удовольствием ездят на мотоциклах (в коляске), телегах, тачках.

Поначалу смешно и приятно смотреть на черный с желтыми ножками толстенький комочек, который увальнем перемещается по комнате за каждым членом семьи. Виляет хвостиком, лижет всем руки и ноги. Но чаще ноги. Стали укрепляться и появляться новые зубки. Лизнет ногу, затем попробует на зубы. Сначала смешно, затем стало больно. Нашли щенку резиновые игрушки, кусочки деревянных досок. Поиграет с игрушкой, но не преминет поймать ногу кого-либо проходящего и прикуснет.

— Ай, ай, Цейна, нельзя, фу!

Цейна упадет на пол, на спинку, извивается от радости, виляет хвостиком.

— Ах ты баловница!

Давали косточки! Погрызет косточки, но стоит кому-либо из своих войти в квартиру, как она мигом у ног и грызет поедом ноги.

— Да когда же это кончится! Невмоготу!

Цейна повиляет хвостиком, упадет на спинку, но стоит «жертве» пройти дальше несколько шагов, как щенок снова за свое дело. Бить ведь не будешь! Она беспомощная, безобидная, отходчивая. За такие шалости пробовали трепать за кожу холки спины. Обидится, повиляет опущенным хвостиком и спрячется куда-либо. Очень скоро возвращается как будто бы её и не трепали. Припадет на передние лапки — приглашает к игре. Расставишь руки, нагнешься к ней. И она начинает бегать по комнатам, запрыгнет на диван, кресло, снова на пол, убегает, затем приближается и носится от всей собачьей души, радуется, повизгивает или лает. И глядя на неё невольно у нас, смотрящих на неё, поднимается веселое настроение. Медики считают, что от контакта с собакой, игр с ней, поглаживания шерстки у человека нередко нормализуется кровяное давление, снижается ряд сердечно-сосудистых заболеваний. Как знать! Положительные эмоции за деньги не купишь! Хотя имеются театр, кино, телевизор. И все равно это не то. Здесь особая радость, ещё новый член семьи: маленький «медвежонок», толстенький, приносящий улыбку и требующий от человека немного внимания и чуть-чуть доброты.

Глаза мои непроизвольно отрываются от написанного текста, останавливаются на Цейне. Её присутствие теплом разливается по моим напряженным нервам. Я ощущаю присутствие друга, не испытываю одиночества и приятно расслабляюсь. Она лежит, свернувшись калачиком. Взгляд исподлобья, повадки выдают в Цейне её далекого предка — волка. Становится понятным, почему древний человек приручил волка, сильного, выносливого, преданного, неприхотливого к среде обитания. Безусловно, от него черпал силы, когда было невмоготу и тяжело жить. А у каждого человека жизнь складывалась и складывается нелегко не только материально. Судьба собак тем более. Она во многом зависит от человека, от будущего хозяина.

По традиции волков Цейна живет в семье, как в стае, слушает вожака, но равной и даже выше чувствует себя по сравнению с десятилетней кареглазой девочкой. Поэтому между нею и кареглазкой постоянно наблюдается борьба за лидерство. Девочка командует, а собака не хочет её слушаться. Когда нас нет рядом, девочка бьет Цейну куда-попадя, особенно по голове, чтобы слушалась. Мы, взрослые, категорически запрещали применять силу против слабой, беспомощной, во всем от нас зависящей собаки. Но нам было невдомек, что ребенок, вопреки запретам, когда нас нет поблизости, бьет собаку. С одной стороны любовь взрослых, с другой — кощунство многого не понимающего ребенка, вставшего на пути воспитания щенка. Забегая вперед, скажу прямо, что мой совет семьям, берущим на себя большую ответственность, воспитание собаки: доверять детям воспитание, прогулки щенка можно и нужно, но под контролем взрослых, если, кончено, вы хотите получить хорошую, с устойчивой психикой собаку. Скрытое станет явным. Однажды с балкона я увидел, как кареглазка, отведя Цейну за угол дома, бьет её рукой по голове, а собака даже не защищается. С этого времени, с двухлетнего возраста (как поздно!) совместные прогулки девочки с Цейной прекратились.

Одно дело ребёнку сбежать с собакой вниз с четвертого этажа, другое дело — взрослому. Поэтому прогулки ложились на плечи девочки. Ребенок есть ребенок. А Цейна — красивая овчарка. Перед сверстниками ребенку хотелось покрасоваться. Выведет собаку во двор: посмотрите, мол, какая я дрессировщица. И ножки поставит крест накрест. Однажды прибежала домой и радостно говорит: «а Цейну зашуговали пацаны». Выяснили: зашуговать значит затравить, когда собака не знает куда деваться, а подрастающие дитяти, недоросли, кричат, улюлюкают, вытаращив глаза и выпятив мордочки, не достигшие понятия того, чем человек отличается от животного. И дополнительно ко всему стреляют из пистонных пистолетов.

— Чему же ты радуешься, дурочка, — стыдила мать дочку. — Трусливая собака тебя не защитит. Надо было увести Цейну и сказать нам.

О ненормальных отношениях между девочкой и собакой мы узнали и спохватились поздно. Такое воспитание проявилось и позднее. Выросшая собака убегала от идущих навстречу подростков, группы людей. И не приведи господь, если раздается рядом и даже вдали выстрел из детского пистолета или выхлопной трубы автомобиля. Обидно сознавать, что Цейна стала трусихой. Во многом виноваты, конечно, были мы, взрослые, но немалую роль сыграли и объективные обстоятельства. С двух до четырех месяцев Цейна просидела в квартире, и на дворе не была, ввиду холодов. Ещё мы боялись, что не привитая против чумы, вирусного энтерита и гепатита (не было вакцины) собака может заболеть и погибнуть. В то же очень ответственное время щенок должен был привыкнуть к маршруту прогулок, движущемуся по улицам транспорту, людям и животным, предметам двора и хождению на поводке. В квартире собака не могла привыкнуть к определенному месту выгула и испражнялась где попадя. Хороший кусок работы в течение двух месяцев. Не для безразличного занятие!

Как раз в первые четыре месяца у щенка бурно развивается психика и физическое развитие. Американский этолог, доктор Скотт делит жизнь щенков на четыре этапа:

1-й этап — 1—21 день.

2-й этап — 3—7 недель.

3-й этап — 7—12 недель.

4-й этап — 12—16 недель.

В первый этап щенку необходимо тепло матери и однопометников. Во второй этап щенок видит, слышит, нюхает. Бурно развивается нервная система, происходит становление характера. Если щенка брать на руки, ласкать, допускать общение с чужим человеком, то у него вырабатывается контактность и радость к чужим людям. Тогда он ничего не боится. По сообщению О. И. Ульяновой (1992) у щенка к пятидесятидневному возрасту окончательно развивается головной мозг, достигая величины мозга взрослой собаки. У человека, календарный срок жизни которого значительно больше (см. табл. 1), 5/6 мозга формируется после рождения в периоды более продолжительные: в первый год жизни увеличивается с 300 до 1000 г., к 3-м годам — до 1200, к 20-ти годам — до 1400 г.

В третий этап жизни щенка сильнее всего устанавливается психологический контакт человека с собакой. В четвертый период — становление самостоятельности — наблюдается быстрое физическое развитие, игры. Последние легко перевести на элементы дрессировки и саму дрессировку.

Два месяца для растущей Цейны — потеря велика. Постепенно, неделями она привыкала бы к идущим навстречу детям, взрослым людям, лошадям и предметам среды, которые впоследствии бы не пугали её.

Но, пожалуй, самые тяжелые испытания Цейны были ещё впереди: две операции в возрасте 4 и 7 месяцев. Первая по поводу пупочной грыжи, а вторая — промывание кишечника (орально-ректальное) при тяжелом отравлении. Учитывая неокрепший молодой организм собаки, можно понять, что психике были нанесены тяжелые испытания.

Цейну начали дрессировать с шестимесячного возраста. Набралась группа собак, подлежащих дрессировке, нашлись инициаторы, пригласили в поселок из города воспитателя-дрессировщика, который за два месяца по неполной программе дал краткий курс и обучал основным навыкам: апорт, барьер, ползти, сидеть, лежать, место, охранять, фас, фу. Последние две, даже три команды Цейна выполняет неохотно. На тренировках, когда подходил посторонний человек и давалась команда фас (взять), Цейна жалась к хозяину, редко проявляя агрессивность. Легко брала средние барьеры в высоту, но боялась изгородей из прутьев, широких ям. Стоит ей услышать выстрел из ружья или детского пистолета, щелчок из выхлопной трубы автомобиля, как она поджимала хвост и мчалась куда-попадя, даже в степь, лишь бы подальше от хлопка. Такая собака не годится для служебных целей, охраны объектов. Ранняя дрессировка не способствовала укреплению психики, даже наоборот. Как пишут профессионалы (О. И. Ульянова, 1992) «в первые полгода жизни щенку необходимо воспитание, а не дрессировка». Рекомендуется дрессировать собак по достижению ими годичного возраста. Кто знает! Но оставлять собаку до года без обучения тоже не правомерно. Просчеты воспитания могут превратить собаку в трусливую, безвольную. Как в пословице: шила в мешке не утаишь. Проходит время и мы узнаем, что девочку стыдили соседи за избиение собаки (а нам-то невдомек). Защищаясь, Цейна могла бы в крайнем случае зарычать, я не говорю укусить, но она не делала ни того, ни другого. В стае волки соблюдают жесткую субординацию. Могут поскальничать, подраться, но любят друг друга. Цейна обидчива, но и отходчива, долго не помнит зла.

Однажды в дождливую погоду мы съездили в пос. Мирный и Цейна при остановках, около магазинов каждый раз выскакивала, пачкала свои лапки и чехол «Москвича». Приехали домой. Повизгивая от восторга и ласкаясь к жене, овчарка повернулась ко мне и стала не злобно, но упорно облаивать меня.

— Помнит обиду, что ругал её, — заметил я, а то, что сама виновата — не ведает. Поругай меня, чтобы Цейне было легче, — попросил я. Как бы повела себя злобная овчарка, не могу предсказать, да и мера обиды бывает разной. Вспомним Белого Клыка и красавчика Смитта.

Обижается Цейна на мое одергивание при посторонних (пошлю её на место, грубо с ней говорю). Став уже взрослой, собака проявляет обиду тремя способами: на следующее утро не подходит лизать руки, может игнорировать ласковую команду «ко мне», или при постороннем, появившемся на 2—3 день после обиды полает слегка на него, чтобы обратил внимание и громко, с акцентом на меня. (Это я объясняю гостю и поступок нас веселит).

После еды Цейна пошла и начала рыться в помойном ведре. Это указывало, что она не наелась. Я прочел ей нотацию и отогнал от ведра. Намазал хлеб с маслом (а собака любит бутерброды) и дал Цейне. Но она категорически отказалась. Обиделась. На меня даже не смотрела. Как позднее установили, поддерживала, укрепляла это чувство девочка.

Стоит девочке позвать овчарку, как та подбегает, облизывает ей руки, лицо (категорически запрещаем, отправляем умываться), виляет хвостиком. Однако в памяти собаки, вероятно, остается постоянная обида, подкрепляемая тумаками ребенка. Однажды семьей поехали на Волгу. Широкая, прекрасная река вызывала у всех восторг, особенно у девочки и Цейны. Они носились наперегонки, боролись, залазили в воду и повторяли это множество раз. И когда снова стали бороться, жена приказала собаке — фас, зная мягкосердечие Цейны. Собака преобразилась. Движения стали жестче. Резким ударом крупа (как она много раз делала в борьбе с собаками) сбила девочку с ног. Набросилась с лаем, со щадящими, ложными покусами. Чувствовалось, она вымещает на ней свою обиду (заинтересованно борется) и в то же время очень её жалеет. Однако для девочки и собаки чувство борьбы, масса движений, восклицаний, рычаний доставляли огромное, неописуемое удовольствие. Они боролись с восторгом и долго. Глядеть на них — одно удовольствие. Вместо ковра — песочная полоса берега, вместо публики — мы, взрослые, вместо стен спортзала — с одной стороны крутой берег с красивым, зеленым массивом леса, с другой — широкая, привольная река.

Не за собачью красоту, родословную семья любит овчарку, а за её доброту, жизнелюбие и веселость.

В период эмоционального подъёма девочка обнимает, целует Цейну; собака радуется, носится по комнатам.

В разгаре обычный, выходной день. Кареглазка в чем-то провинилась и горько плакала. К ней тихо подошла Цейна, села рядом и, глядя на её искаженное гримасой, заплаканное лицо, стала сначала очень тихо подвывать и лизать руки. Скулила жалобно сначала очень тихо, затем громче и громче. Скулёж действовал не раздражающе, а успокаивающе, как валерьянка. Девочка стала успокаиваться и слезы высохли, а оставшиеся вылизала шестимесячная, сопереживающая овчарка.

Мордочка у Цейны нежная. Усаживается она грациозно, по-особому. Соседи говорят: красиво сидишь, Цейна. Собака хотя и не понимает, о чем речь, но хозяину приятно, словно его хвалят.

В повадках Цейны проглядывает девичий характер. Она не любит окрика, грубого приказа. В то же время выполняет его, если её просят, хвалят. Её стая, её среда — это мы, семья. Стоит кому-либо прийти, как она набрасывается, облает, а через некоторое время уляжется рядом и слушает гостью и хозяйку. Стоит её выдворить в другую комнату, как начинает скрести лапами в дверь, пока не пустят.

Любопытства у Цейны хоть отбавляй. Пока поднимаемся по лестнице на четвертый этаж к себе в квартиру, овчарка заслышав скрип двери подъезда, останавливается несколько раз, заглядывает вниз через решетку лестницы, пока не увидит вошедшего человека. При входе в подъезд, если без поводка, обязательно проверит содержимое этажей, коридоров, закутков. Очень любит, когда её хвалят. Это видно по её мордочке и поведению.

Овчарка понимает шутки. Иногда девочка подходит к ней и шутя размахивается:

— Цейна, как дам!

Собака умно смотрит и виляет хвостом.

О ревности овчарок рассказывал нам водитель:

Стоит мне днем лечь на диван к жене, как Ганнибал мигом укладывается между нами и туловищем оттеснял меня к краю дивана, — мы слушали и смеялись.

Ревнивой оказалась и Цейна. Стоит к нам подбежать знакомой овчарке и мне погладить её, как Цейна мигом набрасывается на знакомую и ей собаку, оттесняя или даже покусывая гостью.

Это не анекдот, а быль. Всем известно, что северные народности не могут жить без собак. Это ездовые, пастушьи собаки. Чукча отвечает на вопросы корреспондента телевидения (ОРТ, 1997 г.): «собака как человек. Чтобы собака чувствовала, что она не человек, я её иногда слегка покалачиваю». Полагаю, комментарии излишни.

Часто меня расстраивает автомобиль. Любителям это понятно. Что-то, да не клеится. Я не замечаю, но теряю терпение. Настроение падает. Цейна, сопровождая меня по гаражу, сначала тихо, затем громче и громче начинает скулить.

— Да перестань ты, Цейна, — срываюсь я. Но она продолжает. Я как бы переключаюсь и до меня доходит: ведь собака сопереживает. Она соучаствует в моих неполадках.

— Дорогой ты мой, дружище, — мысленно произношу и уже по-другому смотрю на собаку. И по-дружески треплю её по спине.

Как всем немецким овчаркам, Цейне свойственна эмоциональность, подвижность, быстрота реакции. Стоит ей сказать:

— Цейна, пойдем гулять!

От восторга начинает бегать по комнатам и до двери, скулить, визжать, радоваться. Нами взято за правило, пообещав ей что-либо, обязательно выполнить. Это относиться к прогулкам, еде, играм.

Однажды из частного двора навстречу Цейне выскочила злобная собака. Я кинулся наперерез. От неожиданности пес попятился, беспрерывно щелкая зубами. Да и Цейна бросилась на чужака. Вместе приостановили агрессию. Когда мы отошли на безопасное расстояние, Цейна, бежавшая рядом, мгновенно свечой прыгнула и лизнула меня в щеку. Она благодарила меня за то, что я её защитил. Других причин не было. Обычно я ей не разрешал лизаться, да и вообще после она никогда такого не позволяла.

Родители Цейны — умеренно злобные. Согласно родословной, ровно семь лет назад её пра-прадед был чемпионом мира среди немецких овчарок. Конечно, за семь лет сменилось немало поколений. Но все-таки, Цейна не дворняжка, а «птица важная». И по красоте, на мой взгляд, она чемпион. Но как к служебной собаке, к ней есть претензии, даже у меня. Случай представился, чтобы поговорить об этом.

К жене, прогуливающей собаку вечером, стал приставать хулиган. Громкие разговоры напугали собаку и она убежала. Я был в гневе.

— Давай отдадим собаку, зачем она нам нужна, — возмущался я. Собака, которая не может защитить хозяйку, нам не нужна.

— Но куда отдадим? Для охраны она не годится. Цейна ещё покажет себя, — уверяла меня жена.

— Навряд ли, — менее напористо отвечал я. Ей уже почти год, а стоит какому-нибудь мальчишке-сопляку замахнуться, как она убегает.

Фактически от замахиваний она не убегала. Это было сказано для усиления эффекта.

— Цейна покажет себя. Ведь ты помнишь, какой ужас пережила собака? Кроме того, возьми, к примеру, маленьких собачек. Могут они противостоять бандиту? А их держат. Они потявкивают, предупреждая хозяина об опасности, и то хорошо.

— Цейна лаять умеет.

— Не только лаять. Смотри, как она набрасывается на незнакомых собак.

Я больше говорил для очистки совести, хорошо помня недостатки воспитания, неудачи в судьбе собаки, в её нехорошо начавшейся судьбе. Я помнил все детали. Цейна родилась 19 января, а в мае, когда ей исполнилось четыре месяца, её впервые вынесли во двор. Как она радовалась! Какое облегчение наступило жене, убирающей нечистоты от малышки. Как тяжело ей давался спуск с лестницы. Она ударялась грудкой и животиком на каждой ступеньке. Подъем был легче. Решили первое время носить на руках. Но очень скоро лестничный барьер был преодолен. Самыми радостными словами для неё были: «Цейна, гулять!» Во дворе она смешно бегала за нами. Но боялась всех и вся: и собак больших и маленьких, людей любого возраста. Стоило кому-либо приблизиться, как она подбегала к членам семьи, прижималась к ногам или отбегала. Не дай бог, как боялась выстрела из всего, даже хлопушки (под Новый год, День Победы). Прыжками мчалась в посадку, и никакие окрики не действовали. Быстро освоила команды: сидеть, стоять, голос, но на месте не задерживалась. Не грызла мебель, домашнее имущество. В доме это стоит немало. А Цейна должна была стать домашней собакой. Для общения, а не для целей охраны. В настоящее время, при наличии огнестрельного оружия, собака не защитит дом, но все-таки.

Однажды Цейна была привязана к дереву. Я отошел по делам. К нам подошел человек, которого я не любил, да и он явно не переносил собачий дух. Стал дразнить и делать угрожающие движения. Цейна залаяла и стала рваться к нему, щелкая зубами. Она была привязана и мысленно я был доволен случаем. А дома восхвалял нашу овчарку.

Цейна имеет отличную память. Утром собрались и вышли во двор. Идем по поселку.

— Цейна, в гараж.

Она правильно выбрала направление. Проходим через посадку. Здесь собака заигралась и отстала от меня. А я забыл о ней. Пришел в гараж (от дома где-то 1,5—2 км.), подзарядил аккумулятор, выгнал «Москвич» и на нем вернулся домой. Поделал кое-какие дела и вернулся в гараж. Около его дверей сидела и ждала меня Цейна.

— Сидит минут двадцать, — доложил сосед.

Не стала искать меня дома. Помнит, что я сказал ей — идти в гараж. А дорогу сюда освоила давно. И знает наш гараж, хотя они все и их двери на одно лицо.

У Цейны свои интересы, кроме телевизора. Только один раз, когда показывали передачу с мяукающим котом, бросилась к экрану. Но быстро остыла, запаха кота не было. Цейна любит свой «телевизор». На лоджии одна сторона не огорожена сплошной плитой, а имеет только прутья. Через них Цейна видит все, что делается во дворе: ходят люди (простой интерес), бегают собаки, кошки (повышенный интерес), летают, ходят птицы. Она заинтересованно наблюдает за движениями во дворе.

У собаки прекрасное обоняние. Она легко находит в квартире спрятанные предметы. Командую:

— Цейна, ко мне, сидеть.

Показываю ей предмет (тряпку, футбол) и говорю:

— Нюхай!

Иду в любую комнату и чтобы запутать следы даже в несколько комнат и прячу.

— Ищи!

Цейна срывается, бегает по комнатам, нюхает и приносит, что нужно. Она любит искать.

Несколько лет назад (собакой прожито две зимы), полуоткрыв стёкла дверок автомобиля (не всех, чтобы не было сквозняка) ездил на москвиче в Саранск. Немалое расстояние. Вероятно, в оба конца свыше 500 километров. Периодически останавливался, давал собаке отдохнуть. В городе стоило кому-либо приблизиться к автомобилю (собака сидела внутри) как она бросалась, рычала, охраняла. Вечером мы прогуливались около машины. Мимо неё проходили двое: молодые муж и жена. Цейна конечно, облаяла посторонних. Я успокоил её. Мужчина обратил внимание на хорошее сложение и красивую внешность овчарки. Я пожаловался на её трусливость.

— Надо больше тренировать на злобность.

— Плохо слушается — ответил я. Команду фу (нельзя) — выполняет не сразу. Недопустимо, чтобы кого-либо покусала. Намерение есть. Конечно с ней надо разбираться.

Мужчина начал дразнить Цейну, но она вяло лаяла, не проявляя злобности.

— Цейна фу, иди гулять.

Собака обрадовалось и побежала через дорогу.

— Вы любите собак — резюмировал я.

— И очень. У меня такая же, кобель — ответил мужчина. — На злобность пришлось тренировать, и не мало.

— Тогда помогите мне. Интересно как поведёт себя Цейна, если меня будут обижать. Вы делаете вид, что бьёте меня, а затем испугались, отступаете, но продолжаете дразнить (угрожающие движения).

Мужчина стал это проделывать, а я закричал:

— Цейна, караул, спасай, ко мне!

А сам размахивал руками в направлении постороннего.

Оторвавшись от своих собачьих дел, Цейна бросилась к нам и, лая, стала наступать на «обидчика». Обороняясь руками мужчина продолжал дразнить, подзадоривать овчарку. Та же наступала, лаяла.

— Кажется она достала меня, укусила, — без обиды и страха произнёс мужчина. — Но не сильно.

— Фу, Цейна!

На этот раз команда была выполнена чётко.

Цейна снова побежала за машину.

— Я хотел бы, что бы мы познакомили Цейну с моим псом. Красивые будут щенки. Тренируйте, Цейна у вас хорошая собака.

На том и расстались. Я получил заряд не только бодрости, но и оптимизма.

Цейна пользуется известной популярностью во дворе. Живущие в пятиэтажке, знают Цейну, от мала до велика. Дети в восторге от неё, считают умной и доброй. От карапуза и старше подходят, гладят собаку. Она хорошо относится к детям и, мне кажется, любит их, понимает, что они маленькие. Некоторых взрослых облаивает, чаще это мужчины. Я сбиваю её пыл окриком «Фу!». Не хватает, что бы она покусала кого-либо и стараюсь быть с Цейной побольше среди людей разного возраста. Как говорит сосед: злобности можно научить, а доброта даётся от природы — можно развивать и поощрять. Конечно, в этой правде есть доля правды. Некоторые женщины, имеющие мелких собачек, ненавидят Цейну. Она гоняет собачек и мешает их прогулке.

В квартире Цейна агрессивна к чужим, независимо оттого видела она человека раньше или нет, знает или не знает. Она проявляет агрессивность даже к знакомым, с которыми мы часто во дворе видимся и контактируем (во дворе она ласкается). Вошедшего ожидает лай, наступательные движения, которые продолжаются до бесконечности, до изоляции её на балкон. Никакие «фу!» не помогают. Для собаки дом, её крепость, её логово. Сторожевой рефлекс, передающийся тысячелетия из поколения в поколение от собаки к собаке. По-настоящему умная собака, — в уме думаю я, — когда эта сцена повторяется, не лает, а молча впускает чужих в квартиру, но не выпускает из неё. А другой внутренний голос подсказывает: на такие поступки надо обучать собаку, а времени у хозяина как всегда не хватает.

Прошло время, когда глядя на Цейну-щенка можно было сказать о её бездумном, глуповатом выражении бессмысленных глазок и мордочки. Выражение собачьего лица с возрастом стало осмысленным, умным. Многие боязни позади, собака их переборола. Подрастающим щенком Цейна убегала от собак и подбегала ко мне. Я её, конечно, успокаивал (или жена) и тогда она заинтересованно приближалась к ним. Если собака убегала, Цейна догоняла и кусала, несмотря на наши протесты. Если собака не убегала, Цейна обнюхивала её и уходила. Так она поступала и поступает по сей день. Это к совершенно незнакомым собакам. Прошло более трёх лет, когда она дружила с некоторыми собаками и помнит их до сих пор. Чтобы отключить Цейну от шалости стоит сказать:

— Цейна, а где Эрна? Она подбегает к окну или становится на задние лапки на балкон и заглядывает во двор, ищет глазами свою подругу. Также можно назвать Макса, любимого ею Макса. Причём, независимо какой интонацией произносишь клички этих собак. В такой же степени она помнит их хозяев и по истечении длительного времени встречает, бросается как к своим ближайшим, дорогим людям. Отношение к случайным знакомым у Цейны избирательно: одним она симпатизирует, других — игнорирует. Ошибочно полагают, что собака не полюбит плохого человека. Полюбит, уж вы поверьте мне. В основной степени она полагается на отношение человека к ней, ласковое или грубое (вне дома), а что за этим стоит ей не до деталей. Но ко всем она не безразлична. Ближайшая закадычная подруга Цейны, с которой она росла и играла до года — Эрна, чёрный, лохматый ньюфаундленд или водолазка. Она больше овчарки по высоте, толщине, массе тела и старше по возрасту. При встрече облизывают носы, точно как волки, и начинают носиться, бороться. Борьба — это их основное занятие на прогулке. Вторая любовь Цейны — огромный и в два раза тяжелее её пёс Макс (сенбернар). Размеры его огромны. Цейна проходит под его животом, хотя овчарка тоже не лилипут и не декоративная собака. Стоит Максу появиться во дворе, как у Цейны хвостик виляет маятником, она бежит к кобелю, облизывает ему нос, слизывает с него огромной медвежьей пасти постоянно текущие слюни. Вначале, когда Цейна была щенком (Макс старше её на два года), при контакте просто давил её, прижимал к земле и покусывал. Когда овчарка подросла, Макс стал играть с ней, опрокидывался тушей на землю, а Цейна наскакивала на него, нежно-радостно рычала, полагая что повалила гиганта. Восточно-европейскую овчарку Герду Цейна чаще игнорирует и если играет, то опрокидывает на землю сразу, так как она младше нашей и поддаётся ей скорее в силу возрастного преимущества. С немецкой овчаркой Лорой без конца выясняет отношения, дерется, хотя зачинщица не наша собака.

Две маленькие дворняжки, живущие круглый год под фундаментом нашего пятиэтажного дома — друзья Цейны. Они могут на неё набрасываться, покусывать, но я никогда не видел, чтобы овчарка хотя бы раз зарычала на них. Они играют от души в догонялки, пятнашки и в беге овчарка порой ненароком опрокидывает легковесных приятелей.

В «учебном парке машин» посёлка живёт с десяток маленьких дворняжек, образуют стаю бездомных голодающих, вырождающихся псов. Из-за голода, конкуренции, и живя на подаяниях сердобольных водителей, собаки с каждым поколением измельчаются. Естественный отбор благосклонен к мелким особям, требующим поменьше корма и делая их наиболее живучими и стойкими к жизни подворья. Стоит нам с Цейной зайти в обширный двор учебного парка, как шавки поднимают изнурительно-долгий собачий брех. И каждый раз среди них находится лидер, долго не успокаивающийся, несмотря на прекращение лая всей оравы. Однажды я не утерпел и указывая на брехущего пса скомандовал:

— Цейна, фас.

Как и следовало ожидать овчарка рванулась вперёд, а шавка быстро скрылась среди дворового хлама и замолчала надолго. Шофера засмеялись.

Во время очередного посещения двора Цейна лихо облаяла нескольких собачек, но внезапно свора повыползала из под дворового хлама и всей стаей набросилась на овчарку. Цейна позорно побежала и спряталась под нашу машину. Сила коллектива — никуда не денешься. А была бы Цейна злобной и прояви её на одной из собачек, и остальные бы убежали.

В соседнем подъезде поселился доберман-пинчер по кличке Дик, годовалый красавец. Вначале знакомства Цейна подралась и покусала Дика. Он чувствует возрастное и силовое преимущество Цейны и, завидя её бросается наутёк.

Однажды, столкнувшись с овчаркой, Дик неистово как-то по-человечески закричал и сел, безумно уставившись на врага. Цейна осталась верна чести. Подойдя к не сопротивлявшемуся Дику, понюхала и отошла от него.

Пришёл мне на память короткий, пятнадцатилетней давности, рассказ о необученной собаке. Его мне рассказал в городе N пожилой мужчина, когда мы вечером прогуливались, и я завёл разговор об уме собак. «Вот послушай и сам решай что, да как» — начал старик. «Переехал сюда из-под Львова, купил дом. Подарили мне кобеля уже взрослого. Жил он у нас на цепи, Бобкой звали. Злой как зверь, но только дома и по случаю, конечно. К нам-то был добрым. Вечером надо было сходить недалеко. Прихватил собаку, мало ли что. Идём, переходят дорогу двое. «Деньги есть» — спрашивают. «Откуда» — отвечаю. «Поройся, найдешь». «Да нет, ребята». По тем далёким, смутным временам мне бы не сдобровать. Они угрожают: «Вот мы тебе поддадим, так найдешь». Собака стоит рядом и ни гу-гу. Я ей с обидой говорю: «Ну что же ты, Бобка». Собака в миг преобразилась и набросилась на бандитов. А те — кто куда. Бобка был необученным, цепным псом, а ты кумекай что к чему».

— А где сейчас Бобка? — спросил я.

— Это давно было. Как только нам дали квартиру, я дом продал, а собаку кому-то подарил.

— Собака ведь не вещь, чтобы её дарить. Это друг.

— Друг то друг, — ответил старик, — но жизнь долгая штука.

Думается мне, что бросать собаку значит лишиться самого преданного спутника и друга. Без сомнения, все собаки добрые, умные, независимо от того большие или маленькие, дворняжки или породистые.

Смена хозяина для собаки тяжелая штука.

— А ты, задумывался, что на свет появляются тысячи никому не нужных собак. Кто за это в ответе?

Цейна давно не играет с игрушками, да их и нет. По-прежнему боится выстрелов, но уже не так. Человека с палкой тоже может испугаться. Но теперь, кажется, ей приятно компенсировать прежнюю пугливость перед людьми. Без поводка чаще бежит впереди. Смело устремляется к людям, идущим навстречу, даже не избегает подростков. Если кто замешкается или трусит, она обнюхает или облает. Может и покуражится, обходя вокруг, растягивая «удовольствие». Мой окрик «фу» меньше действует, а вот наступательные намерения более эффективны. Ей давно истекло четыре года.

Цейна любит гонять кошек, нападать на собак, коров, телят, лошадей. Видя её намерение напасть на животных, я говорю: «Цейна нельзя, они идут к папе, у них есть папа» (по аналогии: у Цейны тоже есть папа, т. е. о чём я говорил много раз). Овчарка понимает. Она жалеет животных у которых есть папы и не нападает, если запал желания не столь велик.

Занимаясь допоздна, перед сном выгуливаю Цейну. Перед прогулкой Цейна, увидя, что я одеваюсь, начинает бегать до двери, прыгать, лаять, громко и нервно зевать. Прикладываю палец к губам и произношу: «Цейна, тихо, кругом спят». Возможно, заражаясь моим тихим, таинственным поведением Цейна затихает (не всегда) и ведёт себя спокойно.

Мерзкая привычка псовых (собак, лисиц, шакалов, волков) к мимитизму — валяться в экскрементах других животных и человека, а также отведать эту гадость, передаётся из поколения в поколение. Цейна страдает только второй частью мимитизма. Мои старания отучить её от вредной привычки оказались бесполезными. Когда же у Цейны появилось девять очаровательных щенков, я по достоинству оценил это свойство собак. Семнадцать дней они питались молоком матери, жили без подкормки и столько же дней я не знал забот по уходу за крохотными созданиями. Цейна-мать, поедала фекалии, облизывала своих детёнышей, делая массаж животиков, освободив меня от неприятной процедуры ухода. Самки диких псовых ведут себя точно так в логове, предупреждая заболевания малышей и соблюдая чистоту «помещения».

На взрослых лежит ответственность за воспитание собаки. Взялся за гуж, не говори, что не дюж. И сваливать недочёты воспитания на ребёнка неправильно со всех сторон. Но объяснить причину появления порока поведения собаки, как говорится, надо показывать, не взирая на лица, что бы не повторилось это в будущем у других воспитателей. Девочке не нравился спокойный характер Цейны и она всячески поощряла агрессивность к естественному объекту — кошке. И уже позже стало об этом известно. Цейна набрасывается на кошек и мелких убегающих собачек. Борьба с дурными отвратительными привычками Цейны вначале не имела никаких результатов, кроме как одевания намордника и прогулки на поводке. Позднее к пяти годам она стала успокаиваться. Но о случае столкновения Цейны с котами несколько лет назад следует рассказать. В нашем подъезде дружит кошка с котом. Между ними не только дружба, но и любовь. Скоро у них появились котята. Спускаясь вниз по лестнице. Цейна, завидя котов, как всегда стала лаять, бросаться. Но, как говорится, всякому терпению приходит конец. Коты, чувствую взаимную поддержку, преобразились, вид их стал ужасным, они шипели, мяукали и стали прыгать перед двухлетней Цейной. Они прыгали на уровне человеческого роста один впереди, другой сзади, угрожая когтистыми лапами. Даже я попятился в сторону. Цейна опешила и, прижимаясь к стенке, побежала вниз по лестнице. Коты рычали перед собакой разъярёнными клубками. Собака позорно выскочила из подъезда, словно ошпаренная. После этого Цейна ещё пуще возненавидела кошачье племя, от которых и пахнет не так как от собак. Когда-то, когда у меня дома жил красавец-ворон и я прогуливался с ним, мы встретили кошку. Я был буквально поражён поведением кошки. Завидя необычайно крупную птицу она стала на всякий случай высоко прыгать перед ней, запугивать птицу. Так же вели себя два кота перед Цейной.

Думать, что собака не оценивает нас, людей, не верно. Ведь мы знаем, что к одному человеку она идёт открыто и позволяет гладить себя, к другому — настороженна. А нужно, что бы ко всем была осторожной. И если собака не всегда понимает мотивы поступков человека, завязывающего с ней знакомство, и не редко попадается на удочку в буквальном смысле, то это беда не только животного. От коварства не застрахован любой человек. Цейна к одним идёт открыто, других — избегает. У неё свои симпатии и антипатии.

Два эпизода говорят о том, что психика у Цейны полностью не восстановилась, не окрепла, хотя возраст собаки приближается к пяти годам, солидному периоду становления и возмужания. На прогулке вечером я одёрнул пустого хулигана. Цейна бросилась к нему, но сразу отбежала, так как он начал размахивать ногами, как делают каратисты. Другой раз любители прикурить стали приставать, и стоило крикнуть «Цейна!», как она, прогуливающаяся около дома, рявкнула своим громким басом и скачками помчалась к нам, а хулиганы от нас.

На прогулке собака челноком бегает около меня, обегает ближайшие кусты, деревья, постройки. Стоит кому-либо пройти мимо меня и Цейна оказывается рядом. Она не лает, не пугает прохожего, она молча охраняет. Приятно ощущать близость друга. На прогулке я думаю о многом, также о Цейне. Я не помню, чтобы она маленькой испортила хотя бы один предмет в квартире. Все попытки пресекались сразу же и хорошее поведение вошло в привычку. Я думаю о жалости и милосердии, о порядочности и гуманности, которые годами вычёркивались и предавались забвению и поощрялись противоправные действия не только к животным, но и людям. И добро станет достоянием не только интеллигенции, но и всех слоев населения (разделение общества на слои, словно пирог).

Цейна на прогулках упреждает направление моего движения, добегая до перекреста по тропинке, дорог, она останавливается, оглядывается и по понятным только ей признакам определяет направление прогулки. Меня преследует её пытливый взгляд, спрашивающий, как на развилке дорог: «Куда пойдем дальше?» И я уже вслух произношу: «Вперёд, только вперёд, Цейна».