… И как это работает

Сталин наверняка был хорошим цензором, он точно знал, что благоприятствует его культу…

(Л. Белади, Т. Краус. Сталин)

Сталинские концепции управления продолжают быть актуальными, ведь образ строгого, но справедливого Отца, созданный Сталиным, сохранился почти в неприкосновенности и по сей день, вопреки всем отрицаниям сталинской политики и осуждению его методов. В книге Вильяма Похлебкина «Великий псевдоним» описывается эпизод, который наглядно доказывает, насколько успешно работал на Сталина его имидж. Отрывок этот, безусловно, заслуживает того, чтобы привести его полностью.

«Как известно, у Сталина было несколько переводчиков, для каждого языка – свой специалист. Переводчиком с немецкого и на немецкий был Бережков, переводчиком с английским языком – Павлов. Бережков стал работать в МИДе еще до войны, участвовал в переговорах с Гитлером и Риббентропом, „удостоился“ особого внимания Гитлера, который с трудом поверил, что Бережков русский, и, по-видимому, так и остался убежденным, что перед ним – немец, столь тонко чувствовал этот переводчик иностранный язык.

Как-то случайно Сталин узнал, хотя Бережков об этом прежде не упоминал, что тот знает, помимо немецкого, и английский язык. Однако никакого влияния этот факт в положение Бережкова не внес и, казалось, вообще не был принят Сталиным во внимание, ибо Бережков был твердо закреплен как переводчик № 1 по немецкому языку, и даже если бы он и знал другой язык, то трудно было бы предположить, что он знал его лучше немецкого, ибо то был язык его детства.

И вот как-то спустя два или три года всего за 5-Ю минут до начала ответственных переговоров с американцами Сталину сообщают, что Павлов не сможет присутствовать, так как неожиданно заболел.

Американцы, уже прибывшие в Кремль, узнав об этом, заволновались: будут отложены или сорваны переговоры? Советник посольства США в Москве Чарльз Болен с тревогой спрашивает у Сталина:

– Что же делать?

Но Сталин невозмутим. Он единственный из всех присутствующих, кто совершенно спокойно воспринимает сложившуюся ситуацию.

– Что делать? Будем работать, – невозмутимо заявляет он.

– Но кто же будет переводить? – нервно спрашивает Болен.

– Переводить будет Бережков. Вызовите его.

– Но Бережков же немецкий переводчик, а не английский, – не унимается Болен.

– Это не имеет значения, – заявляет Сталин.

У американцев шок!

– Как так не имеет значения?

– Я ему прикажу, и Бережков будет переводить с английского, – спокойно объясняет Сталин.

Действительно, явившийся тотчас Бережков отвечает на приказание Сталина: „Есть!“, блестяще проводит свою работу, а американцы, находящиеся в состоянии легкого обалдения во все время переговоров, следят не столько за их ходом, сколько не устают поражаться гладкому английскому Бережкова и почти (а может быть, и на все 100 %) верят, что „Сталин может приказать все что угодно, и это непременно будет исполнено“».

Тонкости сущности имиджа управленца в наше время легко почерпнуть из бизнес-курсов или бизнес-тренингов. И в России, и в Украине, и в Беларуси многие университеты предлагают подобную услугу, приглашая для этого специалистов из лучших консалтинговых фирм, успешнейших предприятий, просто хороших психологов. Программы, как правило, состоят не только из учений о правильной имиджподаче. Здесь рассматривают и тайм-менеджмент, и стресс-менеджмент, и коучинг, и многие другие аспекты, определения которых в середине прошлого века вызвали бы волну недоумения.

ПРИМЕЧАНИЕ

Совсем недавно произошла следующая история. Лидеры трех общественных организаций Донецка направили протест мэру города Александру Лукьянченко с требованием убрать с улиц города бигборды с изображением Сталина… Оказывается, донецкие коммунальщики заказали бигборды, с которых Иосиф Сталин предупреждает граждан о наказании в случае неуплаты за теплоснабжение! Комментируя установку таких агитационных щитов, заместитель директора ККП «Донецкгортеплосеть» Александр Семченко заявил, что для многих граждан Сталин ассоциируется «с порядком и хорошей дисциплиной»[50].

Законы Мэрфи предлагают десять правил Спарка для руководителя проекта, которые фактически собирают воедино сталинский опыт создания имиджа – этот опыт не устарел сегодня и, скорее всего, не устареет никогда.

1. Старайтесь выглядеть как можно более значительными.

2. Стремитесь к тому, чтобы вас видели в обществе значительных людей.

3. Говорите уверенно и опирайтесь лишь на очевидные факты.

4. Не вступайте в спор. Если уж попали в трудное положение, то задайте совершенно не относящийся к делу вопрос и, пока ваш оппонент пытается сообразить, что происходит, быстро меняйте тему разговора.

5. Внимательно слушайте, когда другие обсуждают проблему. Это даст вам возможность придраться к какому-нибудь банальному утверждению и уничтожить соперника.

6. Если подчиненный задает вам вопрос по существу, уставьтесь на него как на сумасшедшего. Когда он отведет взгляд, задайте ему его же вопрос.

7. Получайте на здоровье щедрые ассигнования, но не предавайте их гласности.

8. Выйдя из кабинета, всегда шагайте так, будто вы очень спешите. Это избавит вас от вопросов подчиненных и начальства.

9. Держите закрытой дверь кабинета. Это затруднит проникновение к вам посетителей и создаст у них впечатление, что у вас вечно происходят важные совещания.

10. Все приказы отдавайте устно. Не оставляйте записей и документов, которые могут обернуться против вас.

Конечно, эти правила можно воспринять как шутку, но давно известно, что в каждой шутке сокрыто зерно истины. Сталин пользовался подобными правилами, почему бы не воспользоваться и вам?

Плох тот руководитель, который все делает сам. Известный лозунг: «Хочешь, чтобы было сделано хорошо, – делай сам» – для руководителя порочен. При всей широте эрудиции, образования и т. д., при работе двадцать четыре часа в сутки невозможно охватить весь объем деятельности. Невозможно даже проверить каждого сотрудника, особенно если компания довольно большая. Руководители, которые пытаются все сделать сами, теряют не только время, занимая его второстепенными вопросами, которые вполне может разрешить кто-либо другой, но и лояльность сотрудников: кому понравятся недоверие, отсутствие свободной инициативы, постоянные мелочные проверки и придирки. К тому же никто не хочет чувствовать себя человеком, «недостаточно обремененным интеллектом» для исполнения простой (обычной) работы. Сотрудникам нужно доверять – в определенных пределах, разумеется. Недоверие же, особенно в области исполнения прямых служебных обязанностей, вызывает отрицательную реакцию и протест со стороны сотрудников.

Кроме доверия, есть один любопытный нюанс. Как уже говорилось, «правильный» руководитель пользуется в основном чужими идеями. Это его талант – находить несвоевременным и даже, на первый взгляд, совершенно диким идеям практическое применение. Но если руководитель грамотен, то он не только использует эти идеи, но и плавно, почти незаметно меняет их авторство, представляя их собственным изобретением. Борис Бажанов в своих «Воспоминаниях бывшего секретаря Сталина» живо описывает подобный процесс. Он рассказывает о том, как написал проект нового устава партии, который рассматривали поочередно Каганович и Молотов, а после представили проект вместе с автором Сталину. Бажанов явно обижен: Каганович и Молотов его самого описали Сталину как «юного безумца, который осмеливается тронуть достопочтимую и неприкосновенную святыню»[51]. Но это и неудивительно. Как бы отнесся директор завода к юноше 22 лет от роду, который явился бы к нему в кабинет, сообщая о проекте нововведений, в результате которых требуется полная реконструкция предприятия? Удивительно было бы, если б этот юноша смог добраться до кабинета директора, так что обида напрасна. Но вот поведение Сталина представляется чрезвычайно интересным. Вместо того чтобы отправить «юного безумца», пытающегося потрясти основы, сам партийный базис, восвояси, пожелав ему счастливого пути, Сталин выслушивает его и читает проект устава, предложенный Бажановым. И одобряет его! Более того, Сталин сообщает о своем одобрении Ленину «Владимир Ильич, мы здесь в ЦК пришли к убеждению, что устав партии устарел и не отвечает новым условиям работы партии… думая об этом, мы разработали проект нового устава партии, который и хотим предложить»[52]. Бажанов обижен так, что даже в своих воспоминаниях он выделяет «мы здесь в ЦК», но Бажанов – эмоциональный человек, так что обида его вполне естественна. Вы же обратите внимание, что Сталин совершенно не погрешил против истины. Да, не он первым пришел к выводу, что требуется новый устав партии, но его заслуга уже в том, что он выслушал «юного безумца» и тут же поддержал его идею, то есть он действительно пришел к выводу, что требуется новый устав, – таким образом, он сказал чистую правду в разговоре с Лениным. Но опять же Сталин не приписывает все себе, он говорит: «мы» – и это очень важно. Если руководитель, воспользовавшийся чужой идеей, говорит: «Это моя мысль!», он обижает автора, который вряд ли придет к нему со следующей идеей. Но говоря «Это наша мысль!», он ставит автора рядом с собой, фактически поднимает его до своего уровня. Во времена рыцарей это выглядело бы как вручение шпор оруженосцу на поле боя. Получив «шпоры и рыцарское звание» за первую мысль, автор придет к руководителю и со второй, и с третьей, и с двадцать пятой. Он придет за следующими «шпорами».