Сообщения о том, что что – то не произошло, мне неинтересны. Мы все знаем, что существуют известные события, о которых нам известно, и есть вещи, о которых мы не знаем. Мы также знаем, что есть вещи, о которых мы не знаем, другими словами, есть определенные вещи, которые нам неизвестны. Но есть также то, что является неизвестным, и о чем мы не знаем, – что – то, о чем мы не знаем, знаем ли мы что – то об этом.

(Дональд Рамсфельд)

– Начнем с основ. Сначала – про космос. Потом – про мир на земле. И про Россию слегка. Ну и физику затронем с математикой. Физика – соль. Итак. Все читали «Незнайку на Луне»?

– Фридрих Иванович, скажите, а что еще почитать по Вашим лекциям, подготовиться?

– Все вопросы – потом. Продолжаем. Так вот, «Незнайка на Луне» – гениальная книга и по пиару. И по науке. И вообще, для детей в целом.

Мы живем не на внешней стороне планеты, а на внутренней. Это немецкая теория. Была очень популярной. Но когда немцев победили – все гитлеровское быстренько засекретили, свернули, заклеймили позором.

Звезды. Что такое звезды? Это отражение Солнца. А Солнце – светит посередине земного шара, внутри него. Задумайтесь, как возможна коротковолновая радиосвязь? Только тогда, когда Земля – полая, и только тогда, когда мы живем внутри нее.

– А как же кораблик, который из – за горизонта показывает сначала мачту, потом – корпус?

– Это из школьного учебника? Вы сами вряд ли когда – то это увидите. Попробуйте на досуге. Бред. А в учебниках тех лет были другие картинки, кстати. Поищите.

Далее. Чем больше на земле населения, тем меньше ума. Все думают, что миром управляют из единого центра. Типа мировой закулисы. Это бред. Центра нет. Есть группы интересов, несколько центров. И каждый тянет одеяло на себя.

Далее, про нашу страну. Не про Латвию, про Россию. Политика и государственная программа в России базируется на ущербном представлении о патриархальности. Мол, царь – батюшка в доме главный. Хозяин должен быть и прочая поебень. Какой он главный? Больше семидесяти процентов живут в России в неполных семьях. Но это замалчивается. И это не самое страшное. Это никак не используется. Кто уважает президента, спустя месяц после его активной рекламной кампании? Вот в том – то все и дело.

– Фридрих Иванович, а зачем вот это все Вы нам рассказываете?

– Мне помнится фраза из фильма BBC, произносимая разными учёными, вспоминавшими полёт Вояджера над планетами и их спутниками. Он сказал: «Там всё оказалось не так, как мы думали». Ту же самую фразу бросила тётенька, главный исследователь Байкала, выйдя из батискафа «Мир», когда его впервые привезли на это озеро. Вам это очень пригодится, поверьте. Кому слушать неохота – гуляйте, я вас не держу.

Все остались на местах. Внимание, кажется, только усилилось.

– И пока не забыл. У жизни смысла нет. Есть только причина. Детерминированности тоже никакой нет. Есть причина, и есть следствие. Точнее, вероятность следствий. Классика вероятностей – кривая Гауссовых распределений. Самая точная штуковина. В «Маленьком принце» эту кривую Экзюпери изобразил, помните удава, который съел слона? Вот. Короче, у каждой причины есть класс следствий с распределенным полем вероятности. У одного следствия может быть много причин.

Время? Вот вы обязательно спросите, что такое время. Время – это свойство процесса.

Вот все интересуются про судьбу. Что есть судьба? Рок. Предназначение. Фатальность. Ничего подобного. Судьба есть развертывание твоих установок на жизнь.

Слушатели сидели, как загипнотизированные. Фридрих Иванович говорил голосом, который не допускал возражений. Если бы у Геннадия Петровича, Веры Марковны и Игоря был диктофон, то по прошествии нескольких дней они бы относились к сказанному, по крайней мере, со здоровым скепсисом. Но диктофоны никто не решился включить ни сегодня, ни в последующие дни.

Фридрих Иванович продолжал вещать:

– В жизни идет борьба. Воля к жизни борется с волей к смерти. При этом не исключены спонтанные проявления нарушения симметрии. Закон сохранения энергии катится к чертям.

Мир идей – изначален. Материализация идей – кривая исполнения желаний. Исполнится столько, сколько кривая Гаусса скажет.

Мир воспринимается через поле квадратичного пространства. Трехмерное мышление. То есть, мы не видим столько, сколько вы себе даже представить не можете. Я не говорю про микробов, которых изучено процентов десять максимум. Инопланетяне у нас под ногами копошатся, а мы куда – то в космос пялимся.

К лектору нельзя было придраться ни под каким предлогом. У всех на столах были розданы памятки. На них было напечатано, на обычном лазерном принтере, на бумаге типа «Снегурочка: летняя версия» следующее:

Как успешно анализировать информацию? 10 жизненно важных правил.

Анализируя речи и тексты, участвуя в дискуссиях, предлагаем Вам придерживаться следующих правил, которые обеспечат наибольший прогресс Ваших аналитических и адаптивных способностей:

1. Никогда не верьте словам, принимайте к сведению только конкретные факты.

2. Все, что говорится и пишется, обязательно имеет целью сокрытие истины. Сокрытие истины является одним из важнейших мотивов любой человеческой деятельности, включая вербальную. Этот мотив часто, наряду с другими, присутствует у автора любого текста.

3. Никогда не принимайте к сведению информацию, содержащуюся в любом тексте. Мысль изреченная есть ложь.

4. Основным источником информации в любом тексте являются оговорки, ошибки и описки автора. Всегда обращайте на них внимание и старайтесь интерпретировать их на основе известных Вам элементов и свойств контекстов, имеющих отношение к обсуждаемому предмету.

5. Сопоставляйте источники. Обращайте внимание на все логические противоречия внутри текстов и между текстами различных источников. Старайтесь интерпретировать противоречия на основе известных Вам элементов и свойств контекстов, имеющих отношение к обсуждаемому предмету.

6. Читая любой текст, все время держите в уме вопрос, кому выгодна публикация излагаемых фактов и предлагаемая их интерпретация.

7. При анализе аргументации партнеров всегда старайтесь классифицировать аргументы по признаку «кому это выгодно», по характеру стоящих за ними интересов.

8. В процессе дискуссии рефлексируйте свое отношение к процессу. Избегайте идентификации своей аргументации и своей личности. Избегайте фиксаций на отстаиваемых позициях. Все время старайтесь уловить грань, за которой позиция превращается в idee fix, а ее отстаивание начинает восприниматься как самоутверждение.

9. Дискуссия и спор различаются по характеру целей сторон. Цель спора – защита своих интересов и получение максимальной выгоды. Цель дискуссии – прояснение позиций. Спор ведут противники, дискуссию – партнеры.

10. Абсолютной истины не существует. В дискуссии мы не ищем истину, а проясняем позиции – как свою, так и партнеров. Такое прояснение полезно для целей выработки адекватных стратегий поведения и повышения адаптивности к окружающей информационной среде.

«Что за самоуверенный бред? – подумал Геннадий Петрович. Повертел бумажку в руках и заметил, что у его коллег были копии, а у него оригинал. В правом нижнем углу что – то было замазано корректором. Геннадий поскреб ногтем, проступила надпись: «anal…» – Я так и думал, что какая – то «жопа». – Потер еще: «analysisclub.ru». Аналитический клуб. – Ладно, сохраню».

У Геннадия Петровича в бумажнике уже лежало несколько бумажек с «вставлялками». Вставлялки – это тексты, которые бодрят, вставляют, прочищают сознание, настраивают на позитив, придают уверенность. Раньше Геннадий вел целый дневник вставлялок, в который записывал фразы политиков, бизнесменов, радиоведущих, родителей. Также там были пословицы и поговорки, как русские, так и американские. Наизусть он практически ничего не помнил, все, как капуста, было перешинковано, заквашено и разбросано по сознанию, подсознанию и другим отделам мозга.

Первая лекция закончилась в 16.00. Мозги уже закипали, плавились и переформатировались в нечто новое по своей сути. А лекция была обозначена как «Вводная». Все чувствовали, что после этой поездки все вернутся обратно в Москву другими. Если лекции так действуют, какая же будет работа?

– Надо освежиться. – Вера Марковна уверенно протянула руку в сторону балтийской золотой песчаной косы. – Ветра вроде нет, значит, на зубах мы этот замечательный песок не почувствуем. Пойдемте в кафешку.

Предложение было принято единогласно.

На Украине говорят: «Бедняк мечтаньем богат». Вы видели когда – нибудь богатых пиарщиков? Никто из сидевших в уютном кафе на берегу Балтийского моря в Юрмале, недалеко от хвойного леса, не видел богатых пиарщиков. Поэтому дискуссия продолжалась уже довольно давно.

Пивные бутылки латышского, эстонского, калининградского пива – все, что были в кафе – были выстроены под длинным деревянным столом. Допивались початые бутылки «Мокки», «Рижского бальзама», еще чего – то некрепкого и вкусного.

Мечтать пиарщики умели. Как в своих интересах, так и в интересах клиентов. Больше, конечно, в интересах клиентов. А мечтать чужие мечты насухо, как говорят опытные рыбаки, нельзя. Пиарщики, конечно, не рыбаки, хотя в каком – то роде каждый из них мечтает о крупной рыбе. И пьет. Чем дальше от Москвы, тем более горькие напитки пьют пиарщики. При пересечении границы начинается обратный процесс: в Европе еще изысканно выпивают, а уже в Африке даже москвичи нарезаются техническим спиртом. Ностальгия по родине.

В Риге, Юрмале, а также окрестных странах – Эстонии, Литве – пить горькую не было никакого желания. И до дома близко, и вроде как бывший СССР. Русский «Форбс» в мае, в месяц выхода латышской версии журнала, назвал Ригу Лондоном для бедных. Но в Лондоне русские люди, как мы знаем, пьют далеко не «Боржоми». Ну, если только на утро.

Геннадий Петрович посоветовал коллегам посмотреть в будущее и запастись на утро минералкой. Игорь был против:

– Вот я помню, что когда я на природу с друзьями выбирался, мы так напивались. Причем, всем подряд – и тем, что купить успели, и какими – то паленками – самогонками от деревенских бабушек. На утро никогда голова не болела. А в городе после литра пива – пожалуйста, приходилось «лечиться» на утро.

В прибалтийском приморском разговоре всплыла еще и родительская тема. Все мы немножко по профессии – как наши родители. Вот Вера Марковна – пиарщица. Папа – комсорг, мама – педагог. Все с людьми работали, организовывали, тренировали, коучрили. Геннадий Петрович – директор. Папа – налоговый инспектор, мама – работник государственного банка. Вот и сын не только считал деньги, но и зарабатывал их вместе с государством. Игорь рос без родителей. Бабушка и дедушка – заслуженные ветераны труда. Может, пиарщиком можно быть без роду и без племени, а может быть, просто трудиться нужно много? Скорее всего, обе мысли верны.

– И в браке люди тоже похожи друг на друга. Чем – то да похожи. Я по профессии имею в виду. – Вступила в разговор Вера Марковна. – Я знаю пару, где муж программист, а жена – переводчик. И что общего, казалось бы? Языки!

Про друзей тоже поговорили. Причем, весьма по – философски проблему разобрали. Друзья – это те, кто может взяться за решение Ваших личных проблем. И психолог, и духовник, конечно, с Вашими экзистенциальными хитросплетениями разберутся, и поплакаться в жилетку дадут. Но при этом, чтобы пойти и «послать вместе Машку» или «дать по роже Федьке» ни один, ни другой не пойдут. Не принято и не… Ну, понятно, да? А друзья готовы пойти и сделать. Вам нужно решать криминальные и жизненные проблемы? Значит, Вам нужны друзья. Друзья нужны всем. Спели что – то про друзей а – капелла без музыкального сопровождения.

– Грушевский фестиваль на выезде. – Подытожила мужское пьяное разноголосое пение Вера Марковна.

– Господа, мы закрываемся. Уже девять часов вечера, мы и так на час больше из – за вас проработали. Нам к детишкам надо.

– Окей, уползаем.

На следующий день лекции продолжились.

Абсолютного пространства не существует. Сначала была теория относительности. Но в ней чуть позже разуверился сам Эйнштейн, и может разувериться каждый смышленый восьмиклассник, но таковых в отечественной школе не осталось.

Работает на полную катушку только специальная теория относительности.

Доказывать недоказуемое – поедет крыша.

Время необратимо. И поэтому принимать решения надо не исходя из текущего момента, а заглядывая в будущее. Самое верное управление – это управление по отклонению. Автолюбители меня поймут. Надо действовать на опережение. Стратегическое вождение, знаете? Это когда надо не гнать от светофора до светофора, а спокойно катиться, и всех сделаешь. Для побед мозги нужны, а не лошадиные силы.

Действовать на опережение, в принципе, несложно. Это дифференциальное уравнение второй степени.

Чтобы знать воздействие силы на что – то там, нужно знать ускорение, конечную точку и начальную точку. Отсюда и важная физическая истина, кстати, которая имеет очень большое значение для бизнесменов, развивающих растущий бизнес в жесткой конкуренции. Неважно, какая у Вас там будет скорость по отношению к себе прошлогоднему, к конкурентами и так далее. Важно одно – какое у Вас ускорение. Скорость можете засунуть себе в одно место, а ускорением не вздумайте пренебрегать. Ускоряйтесь почаще – мой совет.

Меня часто ругают за то, что я сейчас говорю одно, потом другое. Типа, я не отвечаю за базар. А вот ни фига подобного. Обвинители меня загоняют в прокрустово ложе своей аристотелевской логики. Она стара. Гегель сделал Аристотеля, если кто не в курсе. Так вот, Гегель мыслил процессуальной логикой. Аристотелевец смотрит на стекло и видит стекло. А я смотрю на стекло и вижу текущую плазму, слюду. Я знаю, что сегодня мальчику, которому пять лет, еще рано лишаться девственности. И я знаю, что тому же мальчишке через десять лет женщина будет крайне необходима. Вот так, смысл ясен.

Так, пока не забыл, прочитайте лекционную запись Павлова «О русском уме».

Алхимия – это не лженаука. Это очень хорошая, но очерненная сегодня наука. Алхимия – это эксперименты над материалами, вот и все. Прообраз сопромата и теплофизики. Ну, может, немножко гидравлики.

Задача – что такое задача? Одна из составляющих большой цели. Правильно, ну а в общем? Задача – это система базовых противоречий. Противоречия может снять интермедиатор. Это термин из алхимической логики, между прочим. Что – то подобное нам сегодня предлагает программа ТРИЗ, типа «теория решения и задачи». Название стремное, но какое есть.

Отличная штука – математическое моделирование. Его опять же понимают очень узко. Почему? Например, возьмем экономику. Реальная экономика неустойчива. А все математические модели строятся на устойчивости. Глупо. «То, как нужно» – это не прокатит в экономике. Принцип «того, как можно» – вот правильный принцип. Извините, он всегда действует во время принятия бюджета страны, потому как: первое – у нас никогда нет полного описания среды, второе – исчисление всегда противоречиво, и третье – никогда не ясна цель. Кому, для чего – темный лес.

Что Гегеля прочесть? Нет, не «Науку логики», хотя можно и ее тоже до кучи. Все не поймете, отвечаю. Там и сам Гегель не все понимал. И очень стоящая у него вещь – «Дурная бесконечность».

Наука – это всегда две противоборствующие теории. А разгребать приходится потомкам. Коперник и Птолемей – ну зачем они спорили, кто их стравил? Квантовая механика против теории Эйнштейна. Зачем? Кому это выгодно? Дарвин против Вавилова. Вавилов с его гомологическими рядами, конечно, прав. Какой Дарвин, вы что?»

Вот такой конспект получился у Геннадия Петровича. Восклицательные знаки стояли напротив рекомендованных книг. Ему подсказали хорошую книжную лавку в Риге, туда он и собирался отправиться в ближайшие выходные.

Геннадий Петрович записывал не отрывочные фразы и тезисы. Он фиксировал еще и прямую речь, обороты лектора. Как его и учили, он старался анализировать оговорки, парадоксы, а также языковую палитру языка – бедна ли она или богата?

История – это цепь непрерывных фальсификаций, запечатленных на бумаге.

Информационный репликант – аналог конструкта ДНК.

Чем > тираж, тем > выживаемость информации.

Радиоуглеродный анализ – не больше трех с половиной тысяч лет давности.

Cемнадцатый век – Россия. Пятнадцатый век – Европа.

Книгопечатание – Гуттенберг – пятнадцатый век.

Библия – тринадцатый век. Первая Библия – немецкая, вторая – латинская, третья – греческая.

Книга – основа унификации жизни.

Письменность – десятый век.

Каббала – все обо всем, магия цифр.

Морозов – датирование по гороскопам.

Тринадцатый век – древние греки, Египет.

Пятнадцатый век – Ренессанс.

Помпенацци – филолог, пятнадцатый век – автор Тацита и др.

!!! «Площадь свободных событий». Или Филатов.

!!! Мумзиан – «История древнего мира».

Семнадцатый век: Россия, Индия, Китай, моголы.

Иван Грозный – Василий Блаженный – Семион Бегбулатович – Федор – Борис Федорович – Дмитрий. Романовы.

!!! «Радзъевилова летопись»

!!! Мусин – Пушкин – «Слово о полку Игореве»

!!! «Задонщина»

Ост – Индская компания – насаждение идеологии для упорядочивания и ведения торговых дел.

Египет: колонизирован Англией и Францией. Мумии – девятнадцатый век.

Церкви «а ля рус» – девятнадцатый век.

??? Остров Даманский – хунвейбины, 1???72 год, после Мао – уточнить».

Вера Марковна как привыкла конспектировать в школе, так конспектировала и в университете, и на семинарах. Ни о каком анализе оговорок она не задумывалась. Обмахивалась «Десятью золотыми правилами…» как веером. Однако, также как и Геннадий Петрович, Вера Марковна помечала к прочтению неизвестные ей книги.

Смотреть:

Яков Протазанов – «Праздник святого Иоргена» и «Процесс о трех миллионах»

«Глупец и его деньги»

«Плутовство»

Читать:

Владимир Ленин – «Капитализм – как последняя стадия империализма»

«Лента Мебиуса»

Мартин Арни – «Четвертый позвонок»

Николай Носов – «Незнайка на Луне»

Мартин Лютер – «О церкви»

«Симплицисиус»

Вальтер – «Кандида»

Екатерина Вторая – пьеса «Обманщик»

Мао Цзэдун – «О задачах… (неразборчиво)» и «Теория культурной гегемонии»

Кара – Мурза – «Манипуляции сознанием»

Климов – «Имя мое легион» (1–ая книга)

А.А.Зиновьев – «Информационная война против СССР»

Гиппиус – «Гимнастика чувств»

Рассел Аков – «Искусство решения проблем» (опять неразборчиво, предположительно – «экономика», «консалтинг»)

Ирвин Ялом – «Когда Ницше плакал»

Эмере – «О целеустремленных системах»

У Игоря уже столько набралось памяток к обязательному чтению, просмотру, прослушиванию, знакомству, посещению, что, кажется, не хватит и пяти жизней, чтобы все это успеть. Однако он придумал способ находить самые приоритетные к чтению, просмотру и так далее экземпляры. Если он встречал повторную рекомендацию, он помечал пункт красным. Если же рекомендация от уважаемых Игорем людей каким – либо образом указывала на уже отмеченную приоритетную вещь – он мчался в магазин или лавку букиниста, за фильмами – на торренты. Причем Игорь стал замечать, что в букинистические магазины он стал ходить чаще – не было рекомендуемых книг в обычных магазинах.

Балтийский берег: вид из кафе

28 июля, день пиарщика. Чудесным образом праздник российских пиар – специалистов совпал в этом году с Днем крещения Руси. Геннадий не пошел на лекции, решил напиться на берегу Балтийского моря.

Геннадий не запоминал этот праздник с помощью с автоматического календаря в телефоне. Дни рождения друзей, дни рождения детей друзей, профессиональные праздники и всяческие годовщины позволяли Геннадию Петровичу всегда быть зачастую первым, кто поздравил. Но День PR – специалиста он принципиально «забивать» в напоминалку не хотел: «Если никто не будет помнить про профессиональный праздник, ни коллеги не напомнят, ни я сам тем более – то зачем вообще этим заниматься?»

В этом году Геннадий Петрович про праздник не забыл. Расположился на Балтийском берегу в любимом кафе.

– Пумипон Адульядет. Король Таиланда.

– Очень приятно. Геннадий Петрович Штыкленников. – «Очень приятно, Царь. Царь пиара», – подумал Геннадий.

Хоромы тайского царя больше похожи на убранство дома на Рублево – Успенском шоссе времен начала «нулевых». Какие – то нелепые кондиционеры, светильники, большие экраны, полуавтоматический бар, пульт управления а – ля «умный дом». Шарму добавляли золотые фигурки древних божков, которые и то кричали: «Я дорогой! Я с Черкизоны!»

Однако разговор Геннадия Петровича заинтересовал. Он все пытался уточнить, почему при участившихся государственных переворотах в этой теплой душной стране с низкими ценами король не меняет своего статуса и, вообще, кажется не у дел. Но это только казалось.

Пумипон Адульядет томно вещал:

– Прерогативы короля следующие:

право быть полностью информированным;

право на тайну беседы;

право «дать совет»;

право собирать «верхушку» и «дать высказать полярные мнения» без цензуры;

право помилования;

право учредить награду, предоставить политическое убежищe, выдать индульгенцию;

я – главнокомандующий;

я – глава разведывательной службы.

– Так это и есть настоящая власть. – Геннадий Петрович высказал мысль, которая оформилась очень ясно после этих правовых аксиом.

«Эти права можно не соблюдать. А поди – ка попробуй – не соблюди права Короля», – подумал Геннадий Петрович. – А, давайте выпьем за российских пиарщиков!

Все же короли, президенты, премьеры – пиарщики. Согласитесь, уважаемый? Даже не то, чтобы пиарщики, ну если только как «лицо страны». Они же по большому счету, все теле – звезды. Если посчитать, сколько они проводят на экране ТВ, в газетах, на радио, в он – лайне и так далее, то логично ставится вопрос: «Когда управлять страной? Когда работать с документами?» Выход один – как бы заболеть. Но тогда теряется имидж «здорового главы государства»… Ничего не понимаю. Вот Сильвио Берлускони – по легенде бывший мафиози из строительства. А на самом деле – бывший народный артист. Рональд Рейган в рекламе «Мальборо» снимался.

Ну, что ж говорить! Короче, с Днем пиарщика!

– Российского пиарщика, прошу уточнить. – Сказал степенно Король. – Нет, кстати, президенты – это пиарщики, но короли… Про президентов пишут газеты, а про королей – книги. Разница, согласитесь, есть. Так вот, международный день пиар – специалиста празднуют 3 марта.

– А давайте об истории поговорим! – Встрял Геннадий Петрович. – Вот что, всегда эти президенты – пиарщики нужны были?

– Когда было аграрное общество, деревня, нужна была традиционная власть. К тому же, СМИ особых не было. Сильной рукой мочи козлов, строй, пори и так далее. Когда же урбанизация достигла в мире восьмидесяти процентов, появились другие модели. В традиционной семье, как и в традиционной власти, приказы отдавал отец. Мотивация – ремень, кулак. А сейчас главы семьи, в основном, мамы. Власть сегодня с ними не коррелирует. И поэтому – имитирует прошлые образцы. Вот и понадобились для этого президенты – пиарщики.

Хороша власть, например, в Англии. Есть государство – монолит на международной арене. Есть фактическое разделение власти. И есть реальное положение дел – конституционная монархия, тайный совет.

– А я вот хочу изменить мир! Король, посоветуйте. Я и эту систему с удовольствием поменяю. У себя в стране звезды на всех министерствах заменю. Летнее и зимнее время отменю. Много хочу сделать! Как начать? Дайте совет, пожалуйста. – Геннадий жаждал «королевского совета».

Король был невозмутим, но под конец речи начал возмущаться:

– Схема простая, как и везде. Завоевывать мир нужно постепенно.

Сделал шаг. Смотришь, наблюдаешь отклик среды. Ловишь кайросы, продвигаешься дальше. Есть сопротивление? Обсуждаешь. Выходишь на конфликт или уходишь – дело вкуса. И ищешь другие варианты. Если плыть по реке, выплывешь в море. Далее чувствуй, где теплее. Так, в конечном счете, постепенно выплывешь в Рай, Гольфстрим. Запомните, главное двигаться, двигаться до продолжения сопротивления. А то болото «стабильности» затянет.

– А если не продавишь своего интереса?

– Продавишь. Продавишь! Мужчина, вставайте!

– Ты весь диван. Это ненатуральная кожа! – Геннадий сквозь сон расслышал знакомый голос Веры Марковны. Она вернулась после лекции в любимое кафе с видом на море. Геннадий Петрович спал, забравшись с ногами на угловой диван. Пьяного, она отвезла его в коттедж на такси, ждать которое пришлось тридцать минут из Риги.

Быстрее бы пешком дошли.

– Вера, а кто нас все – таки убил? Дырки от пуль, у тебя, у меня? – Геннадий остановился на пороге дома.

– Потом разберемся. У лектора спросим. А сегодня тебя убил неразбавленный «Рижский бальзам».

Геннадий Петрович собрался в дорогу очень быстро.

«Едь со своим перегаром куда подальше. Вот, записочку важному человеку передашь» – «Я вам в водители не нанимался» – «Давай, дуй с глаз долой. Серьезно, дело срочное, такое доверить больше никому нельзя. Надо передать вот этот секретный пакет». Геннадий бросил на заднее сиденье.

Куда? Зачем? Почему я? – «Инструкции получите по прибытию».

Ехать предстояло одному. Вера Марковна и Игорь были на занятиях, в попутчики метила только аудиокнига.

Геннадий давно для себя отметил, что время за рулем нужно проводить с пользой для ума. Но всегда что – то «мешало»: модный диск, красивые виды за окном, попутчики и попутчицы. В бардачке скопилась порядочная стопка аудиокниг: история, художественная литература, ускоренные курсы японского языка. Особое место в этой пока не востребованной коллекции занимали записи «Фрэнки – шоу». Геннадий скачал их по совету друга почти год назад, когда собирался в какую – то дальнюю дорогу. Но как – то не случилось их включить. Несмотря на то, что заголовки аудио – дорожек от радио – безумца Фрэнки были многообещающими: Геббельс, Наполеон, Гитлер, Джонатан Свифт, Виктор Пелевин, Виктор Суходрев.

«О, Виктор Суходрев! Советский переводчик. Друг Фрэнка Синатры, президента Кэннеди. Интересная личность, особенно для пиарщика». Вообще родство профессий пиар – специалиста и переводчика Геннадий заметил давно: и тот и другой должны быть незаметными, оба – коммуникационные посредники, и многое другое. «Начну с Суходрева. Следующий Геббельс», – решил Геннадий, протер диск и включил магнитолу.

«В мире есть не одна древнейшая профессия. И не две, как принято думать, употребляя это словесное клише с оттенком продажности, грязи и лицемерия… Есть еще одна, такая же древнейшая профессия, которая хотя и родилась благодаря человеческой гордыне, является образцом профессиональной интеллигентности, тонкости и такта и вершиной владения не только телом, но и головой, а именно – ее ротовым отверстием…

Все помнят Библейскую легенду о Вавилонской башне? Я напомню ее вам, в назидание!

Люди жили на земле одной большой семьей, их было не так что бы много, но и немало. И все они – и афроамериканцы, и китайцы, и индейцы, – все понимали друг друга! Но им было мало знать других, воспитывать детей, жить, познавать себя, в конце концов. И глупые люди решили познать самого Господа Бога! Им в головы не пришло ничего более интересного, как добраться до Бога пешком. Вверх. По ступенькам башни. Самой высокой башни на земле – Вавилонской башни. Конечно, Господь увидел это чудо архитектуры, дал достроить очередное «чудо света» больше чем наполовину и… Разрушил ее до основания! Конечно, это не очень достойный «ассиметричный ответ» глупым людишкам, и Бог не был бы Богом, если бы не придумал наказания поинтересней! Он сделал так, что люди перестали понимать друг друга! Благодаря разрушению Вавилонской башни на земле появилась новая работа не только для строителей, но и – для филологов, преподавателей иностранного языка и, конечно же, для нас, дорогие мои. Для будущего меня!..»

«Звучит заманчиво, – подумал Геннадий Петрович. – Как же прекрасно жить! Сколько книг хороших не прочитано. Сколько фильмов отличных не пересмотрено. Аудиокниги. Столько добра! Можно поехать в любую страну. Можно пообщаться с любым, каким захочешь, человеком. Просто счастье. Жить – хорошо!» Геннадий улыбнулся. Пустая дорога радовала покрытием. Кондиционер работал исправно. Чистая машина. Крейсерская скорость. Как тут не задуматься о счастье?

Фрэнки продолжал:

В детстве мне хотелось быть летчиком. Англия – страна моего детства – использовалась союзническими войсками как большой остров – аэродром, так что авиационной техники я навидался. Я даже имел колоду карт, на каждой из которых был изображен силуэт конкретного самолета: «летающая крепость», «либерейтор», «галифакс» и другие, в том числе немецкие. Такими картами пользовались английские авиаторы и зенитчики для тренировки в распознавании.

Жили мы в Лондоне, далеко от советского торгпредства, где работала моя мама, и это обстоятельство в какой – то мере предопределило мою дальнейшую судьбу. Дело в том, что мама весь день находилась на работе, а я постоянно был в окружении только англичан. Поэтому я очень легко и быстро усвоил английский язык – выучил его настолько, что через несколько месяцев после нашего приезда говорил на нем уже лучше, чем на родном.

Приехали мы в Англию в начале августа 1939 года, а месяц спустя началась Вторая мировая война. Для меня, шестилетнего мальчика, начало войны прошло, по существу, незаметно. Разве что, от своих английских сверстников я узнавал, что их отцы были призваны в армию. Только через год, в августе 1940–го начались первые воздушные налеты немецкой авиации.

Бомбежек я насмотрелся вдоволь. У нас, мальчишек, все карманы были порваны собираемыми осколками. Предметом моей особой гордости была целая несработавшая зажигательная бомба, из которой кто – то уже извлек смертоносную начинку. …Когда налеты стали особенно интенсивными, советских детей эвакуировали в местечко неподалеку от Челтенхэма, где не бомбили. Налеты совершались, в основном, на Лондон и другие крупные центры, в частности на Ковентри. Он был разрушен до такой степени, что склонные к изобретению новых слов немцы придумали глагол «kowentriren» – «сровнять с землей».

Мама позже вспоминала, что впервые появившись в бомбоубежище для советских сотрудников с семьями, где было много детей работников торгпредства, я поначалу плохо понимал их и все время спрашивал у нее: «Что они говорят?».

Известно, что в раннем возрасте дети очень быстро воспринимают языки. Мне, шестилетнему, было достаточно нескольких месяцев погружения в английскую языковую среду, чтобы основательно подзабыть родную речь. Разумеется, потом я ее восстановил, но факт остается фактом – я рос все – таки английским ребенком.

Мы задержались в Англии на целых шесть лет – вплоть до капитуляции Германии. Мы с мамой уехали оттуда в сентябре 1945–го. Мы плыли пароходом через Стокгольм. Я не очень представлял, какая жизнь ждет меня впереди, но уже твердо знал, что буду тем, кем я решил.

Я продолжил учебу в Москве в 135–ой мужской средней школе в Малом Гнездиковском переулке. Туда в пятый класс и привела меня мама. Должен сказать, что я тогда впервые надел длинные брюки, а на протяжении всего своего английского детства я носил, на английский же манер, короткие штаны. Первый удар, постигший меня в школе – строжайший приказ постричься наголо. Я стал протестовать, но быстро понял бессмысленность протеста – и меня постригли под ноль в считавшейся тогда шикарной парикмахерской гостиницы «Националь».

В школе в качестве иностранного языка преподавали английский. И с первого же дня молодая учительница поняла, что на ее уроках мне делать нечего.

После окончания школы в 1951 году я успешно поступил в Институт иностранных языков, где первые три года учил французский язык, одновременно сдавая все экзамены по английскому.

Цепь некоторых событий, отчасти случайных, привела меня к тому, что обо мне рассказали Олегу Александровичу Трояновскому, в то время основному и очень известному переводчику, который работал в МИДе. К тому моменту он уже тяготился своей переводческой нагрузкой, хотел перейти на нормальную дипломатическую работу и искал себе замену. Я и по сей день считаю его своего рода крестным.

Кому – то может показаться, что моя профессия более прозаична, менее остра и романтична, нежели работа летчика, которым я хотел стать в раннем детстве. Будущее показало, что это не так».

«Будущее – будущее. Кто знает, что оно покажет? Вот, говорят, судьба… А нет судьбы. Так же, как у жизни нет смысла – есть только причина. Судьба – это просто развертывание установок на жизнь».

Из – за крутого поворота показалась стоящая на обочине полицейская машина. Махнули жезлом, свисток. Геннадий остановился.

Гаишники попортили Геннадию Петровичу немало крови. Эти, в общем – то, одноклеточные существа в одинаковой одежде, обрюзгшие, уставшие, пропахшие городским смогом и выхлопными газами, часто психологически обставляли самого главного пиарщика Москвы. Было просто обидно расставаться со своими честно заработанными денежными купюрами ради людей, которые блюдут, но при этом сами редко соблюдают, более чем условные правила, написанные и сто раз переписанные в тоненькой брошюрке. «А давайте, я какую – нибудь белиберду напишу – типа ходить только в головных уборах – и буду смотреть, кто это не соблюдает, штрафовать. Да у меня внутри все протестует, когда я ничему и никому на дороге не помешал, а эти ублюдки мне чего – то там предъявляют!» – быстро пронеслись сто раз обдуманные экзистенциальные мысли Геннадия Петровича.

Гнев закипал, но сердце уже не замирало при виде «продавцов полосатых палочек и уродских фенов». Гнев надо было быстро гасить, чтобы сохранить боеспособность. Геннадий Петрович вспомнил случай, который ему рассказывал Фридрих Иванович, аналитик «РосПиара», когда – то постоянно проживавший в Ленинградской области.

Ехал однажды Фридрих Иванович по какой – то почти проселочной дороге, без прав, что называется, «немного нагруженный» и без талона техосмотра. Он любил решать проблемы без денег – кучей бумажек: этому написать, что «тот мудак и плохо несет службу», тому написать, что «это мудак и вообще на работе болт забивает». На Фридриха Ивановича смотрели, как на сумасшедшего – склочник всегда получал свое. Он все решил в этом году, кроме получения талона технического осмотра. Но при этом права забыл дома, хряпнул сто фронтовых грамм и поехал расслабляться на дачу. Машина была дорогая, престижная, вся тонированная, немного грязная, номера так вообще были заляпаны ленинградской грязюкой.

С одной стороны, штрафовать или «доить» Фридриха Ивановича можно было по полной программе. Но с другой стороны, он тогда бы не был Фридрихом Ивановичем. Но вот злой демон решил испытать судьбу склочника – на дороге возник экипаж ГАИ. Взмах жезла – остановка с визгом тормозов.

– Второй батальон ДПС. Сержант Юрий Семенович Гари. Ваши документы.

«Прям ГАИ Юлий Цезаревич. Ужас», – прочел по губам Фридрих Иванович. И попробовал применить жест, используемый кем – то из товарищей, приближенных к Обкому. Он открыл на окно на одну четверть, высунул руку ладонью вверх, щелкнул пальцами: «Мол, ваши документы!»

Гаишник растерялся, посмотрел по сторонам, напарник был занят переговорами по рации. Пожал плечами и начал рыться в карманах куртки. Достал документы, протянул в окошко Фридриху Ивановичу. Он повертел их в руках не больше десяти секунд: «А то подумает, что переписываю. А я чисто так, проверяю», – и вернул.

– Все в порядке. – Единственная фраза, которую произнес Фридрих Иванович за всю встречу, стараясь не дышать в окно.

Гаишник отдал честь. Окно закрылось. Машина тронулась.

«Они же – инфузории – туфельки, – уверял собеседников Фридрих Иванович. – Если перед гаишником водятел – его надо «иметь». Если начальник – надо «подставлять жопу». Я просто показал, что перед ним начальство. Тумблер у всех сотрудников органов Министерства внутренних дел переключается подобным образом».

Геннадий Петрович затормозил. Открыл окно наполовину.

– Ваши документы.

Разговор велся на английском.

– А ваши документы? – Попробовал сопротивляться Геннадий Петрович. Сейчас скажет: «Я первый спросил» и что делать?» – начал опасаться он. Видимо, страх полицейскому передался, и он рванул в наступление.

– Мне повторить?

Геннадий Петрович протянул пачку документов.

– Москва, что ли? Фамилию вашу не разберу. Shtyk – le…

– Штык. – Геннадий Петрович почему – то решил произнести свою университетскую кличку.

– Штык? Тут вроде букв побольше.

– Штык. Пять букв. Окей? Пу – тин. Пять букв. Окей?

Полицейский «завис». Протянул обратно документы. До предъявления нарушения скоростного режима дело не дошло.

– До свидания. – Геннадий закрыл окно. С визгом тронулся. Позволил улыбнуться: «Вот ведь, не думал, что случай из анекдота сработает! Юмор – наше все». Согласно народному юмору гаишник должен был отчитаться напарнику, почему он его отпустил: «Однофамилец Путина».

Геннадий расплылся в блаженной улыбке победителя окончательно. Включил магнитолу, Фрэнки продолжал в образе великого переводчика продолжал:

«Я пришел на работу в МИД уже после исторического поворота в биографии нашей страны. Я имею в виду доклад Хрущева на 20–м съезде Коммунистической партии Советского Союза, где он развенчал Сталина.

Впервые я увидел Хрущева в 1956 году, без малого через месяц после поступления на работу в Бюро переводов МИДа. В начале зимы, помнится, отмечали национальный праздник Албании. Здание посольства было небольшим, и поэтому албанцы решили устроить прием в гостинице «Метрополь». Я работал на этом приеме.

Приехали мы к самому началу приема. Гости постепенно собирались. Вдруг широко раскрылись двери. Вспыхнули софиты. Застрекотали кинокамеры. Все повернулись к входящим в зал. Никогда не забуду этот момент. В зал входили «ожившие портреты» – люди, которых я с детства привык видеть на полосах газет, на плакатах, висящих на фасадах зданий, во время демонстраций. Хрущев, Маленков, Каганович, Молотов, Микоян. Вот они – в трех метрах от меня…

Первое впечатление – все они одинаково невысокого роста. Все сверх нормы упитаны, за исключением, пожалуй, довольно худощавого Микояна. В одинаковых костюмах темно – серого цвета, белых рубашках с какими – то незапоминающимися галстуками. Они прошли в зал, где были накрыты столы. И началась моя работа. В общем, первое впечатление – Хрущев хороший, нормальный мужик. Все «ожившие портреты» на том приеме открылись с неожиданной стороны – доступные, улыбчивые, общительные.

Вот таким было мое боевое крещение. Мне было 23 года, и я еще способен был идеализировать многое, восхищаться многими. На следующий день – снова прием. И снова я рядом с Хрущевым. Правда, сам прием я плохо помню, как и многие другие приемы, встречи, беседы. Ничего не записывал. В молодые годы не думаешь, что когда – нибудь сядешь писать мемуары…

Встречи с сильными мира сего стали просто работой. Со временем я уже стал почитать за счастье, когда меня не посылали вечером на очередной прием, и я мог, как все люди, после рабочего дня идти домой.

На одном из приемов – в английском посольстве на Софийской набережной – я был рядом с Маленковым. Он разговаривал с послом Великобритании, и тот поднял бокал за здоровье советского руководителя. Маленков в свою очередь выпил за здоровье посла. Потом они выпили за здоровье королевы. Маленков обернулся ко мне:

– Давайте теперь выпьем за Ваше здоровье.

«Вот, – подумал я, – какие у нас, однако, человечные руководители». А через несколько месяцев Маленкова назначили директором Усть – Каменогорской ГЭС. Перевели на другую работу, так сказать.

ШОУ – ТАЙМ…»

Литовские леса и поля неслись в окне с приличной скоростью. Полуденный асфальт уже начал показывать миражи – дорога, как будто плавилась на горизонте. Магнитола голосом сумасшедшего Фрэнки продолжала рассказывать о советских лидерах глазами переводчика. Речь уже шла о Никите Сергеевиче свет Кукурузове:

«Помню интервью, которое состоялось у Хрущева с Уильямом Херстом – младшим, сыном владельца крупнейшей газетно – издательской империи США, одного из королей медиа. Я впервые так долго работал – интервью длилось около четырех часов. Хрущев сразу сказал – «Сколько нужно, столько я Вам времени и уделю». Журналисты не поверил своему счастью. Но было поставлено условие: публикация интервью полностью, без купюр.

В меру своего понимания Никита Сергеевич на все вопросы давал исчерпывающие ответы. Считая, видимо, про себя, что он просто ведет курс ликбеза с этими «безграмотными капиталистами».

Когда заранее заготовленные вопросы иссякли, журналисты стали выдумывать на ходу самые неожиданные. Помню один – об отношении коммунистов к религии. Вы, мол, коммунисты – атеисты, а как быть тогда с множеством людей во всех странах, которые верят в Бога? Хрущев пустился в рассуждения:

«Вот читал я еще в юношеские годы рассказ. Не помню, правда, чей. И там была изложена такая история. Шел путник по дороге. Его подкараулили разбойники. Двое. Напали на него и убили. Шли – шли, устали и решили сделать привал, а заодно и посмотреть, что в котомке убитого имеется. Нашли кусок сала. Один вытащил нож и начал сало это резать. Сейчас, думает, закусим. А второй и говорит: «Нельзя сегодня. Сегодня – пятница – день постный». Вот вам и вся религия: человека зарезали, а мясное есть не стали – религия – де запрещает».

Кстати, автора и названия рассказа, который читал Хрущев, ни Институт мировой литературы, ни Пушкинский дом в Ленинграде, ни Союз писателей не нашли. Так никто и не узнал, что за рассказ читал в юности Хрущев. И уж конечно, осталось тайной, читал ли он его вообще. ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ…

В 99 случаях из 100, когда со мной встречаются журналисты, они просят рассказать про «Кузькину мать». Понимаю. Но «закрыть тему» мне никогда не удается – то ли журналисты стали неумными, то ли не начитанными, а может, такими они были и всегда… Одним словом, дело было так…

В связи с отменой поездки Хрущева в Диснейленд организовали автомобильную экскурсию по Лос – Анджелесу. Хрущев с интересом посматривал направо и налево. И, конечно же, заприметил американок, щеголявших в шортах. Для Лос – Анджелеса это совершенно обычное явление, Хрущев сказал:

– Интересно тут у вас… Женщины в коротких штанишках. У нас такое не разрешили бы.

Он не разъяснил спутникам, кто такие те, которые «не разрешили бы»… ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ…

Насмотревшись из окна автомобиля на частные дома Лос – Анджелеса с ухоженными лужайками перед фасадами, с непременными авто у каждого дома, Хрущев высказался:

– Да, конечно, все устроено аккуратно, чисто, люди хорошо одеты… Но ничего. Мы еще покажем кузькину мать…

«Кузькина мать» – одно из любимых выражений Хрущева. По – моему, публично в первый раз он употребил его несколькими месяцами раньше в знаменитом «кухонном споре» с тогдашним вице – президентом США Ричардом Никсоном. Случилось это при осмотре первой Американской национальной выставки, которая разместилась в московском парке «Сокольники»».

Геннадий вспомнил, как он почти три года жил рядом с великим московским парком, парком, где охотились цари. «Вот было время», – мечтательно начал думу Геннадий Петрович, но его отвлек звук неясного происхождения: «Пик – пик», и что – то красное загорелось на панели управления. «Бензин, сука, кончается. Надо же! Никогда в жизни не кончался! Ну, еще километров тридцать протяну», – решил Геннадий Петрович, но на всякий случай выключил фары ближнего света (что в Европе не допускалось), нажал «офф» на магнитоле и решил убавить кондиционер. Через десять километров он выключил охлаждение совсем.

Не дотянул.

Машина самозаглушилась, руль резко стал неповоротливым без гидроусилителя, Геннадий завернул на обочину. Обочины – гордость Прибалтики – заасфальтированные, непыльные, почти как многие российские дороги. Сразу за обочиной начинался зеленый ковер даже не пожухлой травы – машин – то мало. А через пять метров – уже хвойный лес. Был почти полдень, солнце разогревало чистый лесной воздух, и он наполнялся ароматами детства, а именно, пионерского лагеря. Запах был сладок, приятен, так как маленький Геннадий много времени провел в этих детских лагерях. Он знал одного парня, из соседнего класса, который часто попадал с ним в одну смену. Ему с вожатыми не везло, и запах смолистых сосен и солнечной хвои у него ассоциировался с лагерными лишениями и унижениями, попросту его тошнило.

Геннадий вышел из машины, потянулся, посмотрел назад, бросил взгляд вперед – решил ждать попутных машин, чтобы добраться до заправки. И вдруг из леса выбежало нечто. «Лось, что ли? Да нет, маленький. Олененок или лосенок. Вот это да! Ради этого бензину стоило кончиться именно здесь!» – Геннадий просветлел в мыслях. Хотел подойти поближе, но лосенок несколько секунд посмотрел на нежданного гостя, топнул копытцем и прыгнул обратно в лес.

«Даже на мобильный телефон забыл снять. Ну ладно, думаю, мне и так поверят – не враль», – Геннадий направился к машине, чтобы включить «аварийку». Надо было ждать попутчика.

Из – за поворота показалась легковушка, старенькая иномарка. Геннадий махнул рукой, машина проехала мимо, но оттормозилась метров через пятьдесят, дала задний ход.

Внутри обнаружились грибники. Четыре хлопца ехали с полными корзинками в сторону Вильнюса, уже порядочно под хмельком, не исключая в меньшей степени и водителя.

– Братаны, бензин закончился. Не подкинете до заправки?

– Садись!

Геннадий Петрович без проблем залил бензин в канистру, точнее – пластиковую пятилитровую тару, которую сами заправщики и предоставили. «Понимаем, тут такое часто случается».

Геннадий лил дорогущий евро – бензин на фактически европейской заправке, но система отпуска была такой же, родной и понятной. Не успев нажать на пистолет, цифры полетели бешеным аллюром как в игровых автоматах и спустя доли секунд, но вполне поддающиеся счету, начал заливаться усиливающейся струей бензин. Цифры летели как обычно, но к концу процесса струя уменьшилась, а под самый занавес вообще превратилась в капли. Цифры же работали как часы. – «Вот и тот самый гарантированный недолив. Теперь понятно, почему в пластиковую тару нельзя отпускать – она просто прозрачная, все махинации очевидны».

Спорить Геннадий не стал. В конечном счете, его выручили. Он даже оставил чаевых. «Вот это по – русски, – поймал себя на мысли Геннадий Петрович, – дали лажу, а ты еще и благодарен. В хлебало, по идее, надо давать, а не на чай. Ну да ладно».

Теперь надо было добраться до покинутой машины. На заправке завершал кормление хозяин большой двух – прицепной коровы: на тенте были нарисованы заливные луга и пасущиеся стада – отсюда и ассоциация.

– Молочник, подкинешь километров пять? У меня бензин кончился, вот – набрал, надо обратно.

– Без проблем. Залезай. – На чистом русском ответил молочник, хотя номера были польские.

Геннадий Петрович впервые оказался в кабине настоящего дальнобойщика. Он и сам одно время, после нескольких поездок на тысячу и две с половиной тысячи километров, начал мечтать о карьере дальнобойщика. Но когда ему рассказали на Интернет – форуме, что с заменой одновременно даже четырех баллонов в дождь не сравнится ни одно удовольствие на свете, Геннадий как – то поостыл и на редких популярных ресурсах для дальнобойщиков (больше, конечно, для логистов, выросших из дальнобойщиков) не общался.

В «комнате» шофера было, в принципе, уютно, но грязно, как в холостяцкой берлоге. Чайник какой – то, мятые журналы, пустые бутылки, диски, три мобильных телефона, надорванная упаковка презервативов и водительские прибамбасы: рация, радар – детектор, часы с секундомером, карта и прочее.

– Слухай, а чё самолет с вашим президентом упал? Какие в народе настроения? – Геннадий Петрович решил сразу перейти к вопросам политическим. Потому что про закончившийся бензин мужику на траке от мужика с пластиковой бутылкой и налитой туда желтой жидкостью ничего объяснять было не надо.

– А чё, ну чё, чё тут скажешь? На русских думать – это как в лужу пердеть – слишком логично. Спецслужбам других стран это падение вообще параллельно. Нет интересов. Я думаю, как. Ведь на земле же не только есть воля спецслужб, воля народа, или там коммерция. Есть же еще и Бог. Черт их знает! Может, просто случайность – хоп!

– Слушай, в натуре. Я даже и не думал. – Геннадий повертел головой. Увидел над козырьком, защищавшим от света, не иконку, как у всех водителей это обычно сделано. Там висела бумажка – милиметровка с аккуратно написанными фразами: «Не тормози. Не жалей. Не ругай».

И дальше неразборчиво, хотя бумажка и была заламинирована вручную – прозрачным скотчем. «А водила не так прост!»

– Не верь, не бойся, не проси?

Дальнобойщик ухмыльнулся:

– Твоя машина?

– Ага.

– Ну, бывай!

– И тебе доброго пути.

Новые друзья разве только не обнялись. Геннадий зачем – то протянул визитку.

– Хорошо, – еще, но уже добрее и вежливее улыбнулся дальнобощик. – Виктор Степаныч меня зовут.

– Пока, Виктор! Даст Бог, свидимся.

Геннадий направился к своей машине. «Какое удивительное утро, какой денек! Лосенок, дальнобойщик…» – Геннадий любил неожиданно приятные знакомства. Все же к дальнобойщикам он испытывал противоречивые чувства. Терпеливые ребята, уж очень терпеливые – от маршрута отклоняться нельзя, в пробках по обочинам не разгонишься, все хотят «откусить» что – то от груза. Ну что делать? Геннадий бы не вытерпел столько лишений в узких прокрустовых ложах неремонтированных российских дорог.

Геннадию Петровичу теперь предстояло заправить несчастные пять литров из пластиковой бутыли в самозакрывающийся бак иномарки. Он поискал на земле что – то вроде прутика – нашлась погнутая спица использованного электрода. «Кто ищет, тот всегда найдет», – в эту истину Геннадий верил свято. Порой, свято до безобразия. Однажды, в кризисный 2008 год, начав искать деньги на земле, он не мог остановиться до сих пор. Надо сказать, это стало уже его личной приметой.

Деньги – такая штука: когда они нужны, их нет. Когда есть, смотришь на эти пачки, скрепленные небрежно чуть ли не резинкой от трусов – уже и желания – то особого пользоваться и пользоваться, и использовать их по полной программе – нет. Как с женщинами, одним словом. Когда ты к ним безразличен – к деньгам и к женщинам, – вот они, пожалуйста. Валяются под ногами. Примета Геннадия Петровича состояла в следующем: если на земле оказывалась монетка – обычно достоинством до пяти рублей включительно, новыми десятирублевыми желтыми кругляшками еще никто не начал разбрасываться, – значит к небольшой прибыли. Если на земле обнаруживалась банкнота – к хорошей прибыли. Самое большое, что удавалось найти Геннадию, это сторублевые российские деньги. Через неделю он заключил контракт на пятьдесят миллионов рублей. Доллары и евро Геннадий Петрович еще ни разу не находил.

Электродом была бережно вогнута вовнутрь заслонка в топливном бачке. «Эх, подержать бы кому», – мечтательно подумал Геннадий. Но трасса была пуста, даже животных не наблюдалось.

Пяти литров хватило с лихвой, чтобы добраться до той же самой заправки и залить полный бак. Геннадий не преминул оставить чаевые. Сел, поехал. Продолжил слушать аудио – книгу. До Вильнюса оставалось километров сто двадцать, сто сорок.

«Я был в это время с Громыко в Женеве. Мой коллега Юрий Лепанов, сопровождавший в тот день Хрущева, придерживался своего способа перевода идиоматических выражений: сначала все дословно переводил, а затем уже разъяснял. И тогда, на выставке, он сперва перевел «мы вам покажем мать Кузьмы», а потом пытался объяснить, что это значит, но кажется, не очень удачно.

Узнав об этой истории, а также вспомнив свой опыт общения с Хрущевым, я сделал вывод, что Никита Сергеевич вкладывал в это народное выражение совсем другой смысл, нежели растолкованный Далем как «наказать, сделать зло». Показать кузькину мать – в его понимании – означало показать свою силу, лихость, дать жару.

Как раз в данном смысле я перевел полюбившееся ему выражение во время поездки по Лос – Анджелесу. Хрущев вдруг сказал мне:

– Ну что, небось, опять не так с «кузькиной матерью» получилось? А это очень просто. Ты объясни – это значит показать то, чего они никогда не видели. – Оказалось, я был прав. Жаль, что Никита Сергеевич только мне одному, а не широкой публике, растолковал то особое, личное, а не словарное значение любимой фразы.

«Мы вас похороним» – второе любимое выражение, на которое «клюют» журналисты. Что он имел в виду, когда произносил его? Да, всего – навсего лишь объяснение исторической неизбежности победы социализма над капитализмом. Кто – то же должен «хоронить труп» умершего своей естественной смертью капитализма, в конце – то концов?

Удивительное дело, но фразе Хрущева о «похоронах», видимо, до сих пор суждено оставаться непонятой. Ладно несведущие западные журналисты, но даже у нас ее переводят уже обратно – с английского «we will bury you». Получается – «мы вас закопаем». А Хрущев вообще этого не говорил! Вместо чинного могильщика в цилиндре явился грубый мужик с лопатой. Вот она, сила слова, переведенного слова.

Да – да, еще все помнят историю с башмаком. Вообще, веселая тогда была Ассамблея в ООН, 1960–ый год…

Да, он стучал башмаком по столу. Это был даже не ботинок, как писали потом многие газеты. Хрущев очень любил башмаки, что – то наподобие сандалии, с несколькими ремешками на носке… Дааа. Тупоносую коричневого цвета обувь Никита Сергеевич тогда любил носить в теплую погоду. Но я отвлекся.

В зале прямо перед Хрущевым сидела делегация франкистской Испании. А перед его отъездом из Москвы пребывающая в эмиграции в СССР Долорес Ибаррури, деятель испанского и международного движения, обратилась к нему с просьбой: пристыдить и разоблачить франкистов. И вот после выступления министра иностранных дел Испании он, Хрущев, выполняя просьбу, стал выкрикивать слова против Франко и для большей убедительности стучать ботинком по столу. Просьба выполнена. Цель как бы оправдывала средства.

Но есть и другая версия истории с «ботинком». Хрущев так бил кулаками по столу, – его реально выбесил испанский оратор, – что часы на руке остановились. «Черт возьми, еще и часы сломал из – за капиталистического холуя»… Хорошо, что еще башмак уцелел. ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ! Но почему – то мало кто помнит, что именно тогда, останавливая Хрущева, Глава Сессии ирландец Болланд так стучал председательским молотком, что его головка, кувыркаясь, полетела в зал. Потом молоток заменили более крепким, норвежским. Сломать его было не просто, тем более что таких возмутителей спокойствия в ООН с тех лет как не было, так и нет до сих пор.

ШОУ – ТАЙМ.

Я работал с Фиделем Кастро, четой Кеннеди, Неру, Ллойдом, Макмилланом, Вильсоном, Рэнольдом Черчиллем, Наесером, Индирой Ганди, четой Трюдо, Ховейдой, Мухаммедом Сиадом Барре; и с нашей стороны соответственно – с Молотовым, Микояном, Фурцевой, Ворошиловым, Косыгиным, Громыко.

А работать с премьером Израиля Леви Эшколом, как вы понимаете, мне не пришлось. На самом деле, его звали, Лева Школьник из города Николаева – ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ».

«Вот ведь – были же люди. А почему были, Виктор Суходрев – речь шла именно от его лица, Геннадий Петрович догадался после сюжета про Кузькину мать, – был жив и здоров. Ему рассказывали, что сейчас он живет, как тихий пенсионер, на даче. Дача на Рублево – Успенском шоссе и прекрасные соседи, люди искусства – это, пожалуй, все, что оставил Советский Дракон в наследство старому служаке. Хорошо, хоть не расстрелял, правда? Теперь и будет жить в этих нерастрелянных сердцах ложная благодарность режиму, как обычное следствие стокгольмского синдрома. А почему ложная? Может, и искренняя. Факт остается фактом – жизнь сохранена, условия жизни сохранены, светлые минуты в памяти вообще никто никогда не отберет. Все отлично! Жизнь продолжается, Кузькина мать ее дери».

Голос Фрэнки продолжал глаголом жечь:

«Многие сотрудники похожи на своих шефов… Мимикрия, господа.

Все до сих пор поражаются моему портретному сходству с Леонидом Ильичем Брежневым – самым стойким партийцем.

Я впервые увидел его в 1956 году. Выше среднего роста, крепкий, молодцеватый, с зачесанной назад шевелюрой, он излучал здоровье и силу. Так случилось, что после этой первой встречи я в своем профессиональном качестве практически не встречался с Брежневым добрых полтора десятка лет.

Возвышался Брежнев медленно. Даже, я бы сказал, исподволь. Помню, в конце 60–х я обратил внимание на то, что его стали выделять среди других членов Политбюро – в статьях «Правды», например. Однако решающим рубежом в его восхождении стал, пожалуй, 1971 год. А точнее – съезд КПСС, состоявшийся в марте – апреле того года. Брежнев принял широковещательную Программу мира, которую советская пропаганда связала с его именем прочно во всей внешней политике. Но на характер и привычки Леонида Ильича бремя власти повлияло не сразу – по мнению многих, он долго оставался, «нормальным мужиком».

Леонид Ильич до самого своего увядания – до 1975 года, по моим ощущениям – был первоклассным жизнелюбом. Как он «зажигал» в любимом месте отдыха – в Завидове. Помню, в мае 1973 года в Москву прибыл Генри Киссинджер, мы поехали в Калининскую область поохотиться.

Свежим завидовским утром Киссинджер был вызван к Брежневу неожиданно рано. Надо сказать, что у моего шефа уже тогда развилась неодолимая наркотическая зависимость от снотворных лекарственных средств, и он отключался в самые неподходящие для сна часы. Это раздражало иностранных визитеров, да и меня тоже не очень радовало…

Итак, солнечное майское утро, запах свежих сосен, пение заповедных птиц… ПРОСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНО. Генри Киссинджер топчется у крыльца Брежневской резиденции…. Выходит Брежнев с помятым после сна лицом. Голосом человека с похмелья он предложил покататься на катере по водохранилищу. Киссинджер был ошарашен, но согласился.

Брежнев велел подать к подъезду машину.

– Какую именно? – спросил адъютант. – «Мерседес» или «Роллс – ройс»?

Леонид Ильич потребовал «Роллс – ройс». Часть солидной коллекции иномарок, накопленной Брежневым, находилась именно в Завидове.

Через несколько минут сверкающий на солнце автомобиль стоял у подъезда. Брежнев сел за руль. Киссинджер – рядом, я – на заднее сиденье, и машина рванула вперед. На одном из поворотов переднее колесо «перешагнуло» через бордюр, нас тряхнуло, но Брежнев скорости не сбросил. Еще минут десять такой гонки – и мы оказались на берегу обширного водохранилища.

К причалу был пришвартован небольшой катер. За рулем снова Брежнев. Рядом – Киссинджер. Механик – водитель и я – рядом.

С первых секунд плаванья мне стало ясно, что этот катер – очередное чудо советской конструкторской мысли – на подводных крыльях, с мощнейшим двигателем. Брежнев гнал на максимальной скорости, закладывал резкие виражи с фонтанами брызг. Несколько раз, не снижая скорости, мы проносились сквозь заросли камыша. Продолжалось это минут тридцать и закончилось благополучно. Брежневу были просто необходимы такие встряски, острые ощущения явно приводили его в чувство.

И охотился он тоже отлично. Удачную охоту отмечал водочкой – непременно «Столичной». Охотился Леонид Ильич успешно не только на кабанов. Он почти никогда не брал жену в поездки. Считал, что ни к чему «ездить в Тулу со своим самоваром». Причем ни от кого из сопровождающих не пытался этого скрывать.

ТРАМ – ТАРА – ТАРАМ…»

– Вот это классно, про «Роллс – ройс»! – отметил Геннадий Петрович. У сильных мира сего свои слабости, но по большей части это, конечно, железные кони.

«Вы спросите меня, что я чувствую, когда проезжаю по улицам и проспектам Москвы, уже давно носящим имена моих «подопечных»?… Не знаю. Попробуйте догадаться сами… Зайти за пределы мысли о том, что наша профессия вечна…

Мой сценарий писала сама жизнь. Но жизнь не моя. Жизни моих шефов или подопечных – как угодно – делали мою жизнь. Жизни великих людей нашей ушедшей страны, Атлантиды или Вавилона – как вам будет удобно. «А мне было хорошо»… Да…

Никита Хрущев, Алексей Косыгин, Леонид Брежнев, Андрей Громыко, Михаил Горбачев – руководителей этого Вавилона, да и самого Вавилона, давно уж нет. Хотя мы, я, в частности, работали исправно. Как мне казалось. Или все же не все зависит от переводчика?…

Работа переводчика многогранна. Приходится высиживать много часов за столом переговоров, сопровождать высоких лиц в поездках, на встречах, так сказать, неформального характера. Это и работа в том же качестве переводчика на шикарных изысканных банкетах, завтраках, обедах, когда эти трапезы становятся удовольствием для кого угодно, но только не для переводчика, которому подчас и кусок в горло не лезет, поскольку ему приходится и за обеденным столом играть ту же роль, а именно – быть единственным посредником, дающим возможность людям, не понимающим языка друг друга, общаться. Причем общаться так, чтобы они забыли о самом присутствии переводчика, чтобы им казалось, что они действительно общаются друг с другом.

Все профессионалы перевода помнят случай с переводчиком Сталина Валентином Бережковым, который впервые за много голодных дней притронулся на переговорах к бутерброду, а Великий Кормчий вовремя не получил перевод вопроса от собеседника; «Вы что, сюда есть пришли, товарищ Бережков?» – это звучало как приговор.

Высший пилотаж моей профессии: стать как бы невидимым, но присутствующим, если хотите, необходимым злом, потому что было бы идеально, если б люди могли общаться напрямую, глядя друг другу в глаза, говоря на одном, едином языке.

Приведу красноречивый пример. После двухдневных переговоров между Никитой Сергеевичем Хрущевым и Джоном Кеннеди в Вене в 1961 году я надиктовал 120 страниц текста. И этим мне приходилось заниматься практически на всем протяжении всей моей служебной карьеры – с 40–х до 90–х годов, то есть в течение добрых пятидесяти лет. Так что в конце многих документов о важнейших встречах руководителей моей страны с высшими представителями других государств – США, Англии, Индии, – повторяю, очень многих документов, покоящихся сейчас в архивах, напечатано, как официально положено: «Записал В.Суходрев»».

«Три часа почти. Анкат – версия. А интересно, что я буду думать, о чем, о ком, когда когда – нибудь прокачусь про проспекту имени своего клиента?» – Геннадий Петрович был почти у Вильнюса. Решил остановиться, оправиться, подумать.

Тренькнула эс – эм – эска: «Не доезжая города – завернуть в придорожное кафе. Пакет оставить бармену. И обратно. Не смотрел?:)»

«Идиоты», – Геннадию некогда было смотреть в чужие пакеты, не тот возраст.

«Ему можно доверять», – вынесли вердикт в штабе.

Геннадий Петрович очень болел душой за российскую пиар – отрасль: издавал газету, писал что – то в отраслевые журналы, одно время делал портал, вел блог и даже учредил специальную пиаровскую «нормальную» премию. Но этого, конечно, для поворота в сознании было очень мало. Нужен был «телек» – так любовно называли пиарщики упоминание в рамках телевизионных программ: комментарий ли эксперта, мимолетная засветка, – все ценилось как клиентами, так и коллегами по цеху. «Сколько у нас телеков на прессуху?» – «Наши любимые с ТВ – Центра отказались, «РБК – ТВ» точно будут, а «Рен – ТВ» утром скажут – после планерки». – «Ну, ладно, уже что – то».

Для пропаганды пиар – отрасли нужна была телепередача. На отдыхе, а учебу Геннадий Петрович пока называл отдыхом – работа – то еще не началась, – он набросал начерно сценарий телепередачи про пиар. Даже рабочие названия придумал: «Мифология пиара», «Эпоха пиара», «Тотальный пиар» и все в таком духе. Геннадий мыслил глобально. Просто так привык.

План сценария ежемесячной телепередачи выглядел так:

1. События за истекший период с пиар – трактовкой и поиском «тайных смыслов».

Никаких теорий заговоров! И так информации предостаточно, чтобы попытаться в ней найти тайные смыслы. Например, гаишникам хотят разрешить носить в жаркое лето шорты и сандалии. Товарищи, уже август – пора шубы покупать! Видимо, кому – то нужно сбыть залежалый товар в крупных партиях по госзаказу. Или – приняли закон, что автолюбителям нельзя пить квас. Квас, квас, квас. Нельзя. Нельзя. Нельзя. В России все, что «нельзя», продается в разы быстрее: черная икра, группа «Мальчишник», Высоцкий, ТаТу. Далее можно сделать прогнозы на следующий отчетный период: помесь слухов, вбросов и инсайдов.

2. Интервью с директором одного из пиар – агентств – российским или зарубежным – как с «властителем умов».

Властители умов – это не ученые, не писатели, не педагоги и даже не дети. Властители умов – это практикующие пиарщики – директора пиар – агентств. Новые русские, хипстеры, парео – все эти «ярлычки» кем, Вы думаете, придуманы?

3. Пиар – фишка – один из пиар – приемов или стратагема для самостоятельного изучения и использования.

Если пиар – приемы будет применять население, все проникнутся идеями пиара – раз, мыслью о первичности идей – два, и самовоспроизводством новых идей – три. Почему на книжном рынке в ходу, в диком ходу, книги по кулинарии? Потому что как написано – так и делай. Даже редакция, где выходят книги по кулинарии, похудению, кройке и шитью – называется DIY (do it yourself). Пиар тоже можно приготовить в домашних условиях. Начать с тех же изящных китайских стратагем.

4. Интерактив – вопросы телезрителей и посетителей форума программы.

Обратная связь – пиаровское Все. Глухие к просьбам зрителей передачи, глухие к отзывам читателей журналы, Интернет – порталы с неработающим емейлом info@… —первые кандидаты на смерть. Какой – нибудь опрос или смс – голосование – уже лучше, чем молчание.

5. Обзоры дурацких реклам, призванные показать, что «пиар – лучше».

Пиарщики давно и упорно «мочат в сортире» старшего брата – рекламу. Мол, пиар – и лучше, и эффективнее, и всем хорош, и так далее. Но, как мы видим, безуспешно. Реклама первая прорвалась на телевидение и отобрала пальму первенства. У нее есть неоспоримое преимущество: реклама может себя афишировать. «Я – реклама. Заказывайте меня». Пиар это делать не может: не напишешь же в каждой популярной телепередаче, что «приглашение в качестве героя программы – платная услуга». Но как – то бороться надо! Единственное правило, которое оговорил для себя в этой рубрике Геннадий Петрович – это не обсуждать телевизионную рекламу. Она же, по идее, и будет кормить его высокорейтинговую передачу.

Хронометраж – один час. Один ведущий. Выход – суббота, вечер.

Так, всего за один час, у Геннадия Петровича оформился сценарий, который он давно вынашивал. Он практически уже видел себя главным редактором и ведущим своей программы. Софиты, голос режиссера в ухе, аплодисменты телезрителей, поклонницы у центрального подъезда телецентра «Останкино», мешки писем типа «здравствуйте, дорогая редакция» и прочие атрибуты жизни публичного телевизионщика. Стало до того наглядно, что Геннадий уже и расхотел быть автором программы. «Так, сяду, где – нибудь за кулисой, буду рулить», – мечтала пока еще не состоявшаяся звезда.

Когда цель достигнута – а хоть бы и в голове – то она уже неинтересна. Геннадий Петрович уже давно заметил за собой такую особенность. Поэтому что? «Робыть надо, вот и благодать настанет», – гласила украинская пословица. Скорей бы уж на работу.

Но пока – продолжались лекции.

Вера Марковна пришла на эту лекцию одна. Мужчины – Геннадий и Игорь – были на сложных переговорах, как они сказали. «Ну какие переговоры, работа еще не началась? Дуют в уши, небось, пошли по злачным местам…» – Вера Марковна не то чтобы негодовала, ей было все равно, но как – то отомстить придуманной собой ситуации по – женски хотелось. И просто хотелось, чего уж там; природа, скоро сорок.

– Теории заговоров, мировая закулиса, тайное правительство. Все это для тех, кто мыслит «глобально». Но действовать – то нужно локально, как мы помним из принципа экологов. – Начал свой рассказ лектор.

«А локально – это не всем под силу», – думала Вера Марковна, которой – то уж точно под силу.

Лектор, в котором знающие люди сразу бы рассмотрели мафиозного стратега, продолжал.

– В каждом деле существует «мафия», или еще «отцы», или там, «старцы», неважно… Их задача, кроме «руления», еще и не впускать «новичков». Максимум – тебе могут дать орден, премию, ценный приз и попросить заткнуться. Для этого и проводятся различные конкурсы «прорывных идей» для перспективной молодежи. Различные «конкурсы инноваций от какого – нибудь Майкрософта или Би – Пи» – это устранение конкурента под благовидным предлогом. Например, Вы знаете, сколько патентов зарегистрировано на эффективную добычу нефти, транспортировку газа, я уже не говорю про альтернативные источники энергии? Очень много. Хватит, чтобы обеспечить энергией пять планет Земля! Но все эти патенты хранятся под надежным замочком компаний – гигантов, а их авторы с обналиченным чеком на тысячу долларов валяются где – нибудь в подмосковном коллекторе или кормят рыб в Индийском океане. Обладателя патента на пивные крышечки, дедушку, и того «замочили», как Вы понимаете, не в холодной воде.

– Но ведь тогда не существовало таких понятий, как «СверхЧеловек», «СуперЧеловек», «Супермэн». Нет ведь в природе «сверхчеловеков», «сверхлюдей», «суперменов». Он всегда один. Противостоит, борется и так далее. А фильмы – «Самурай», «Игла», «Расплата» – они же все про суперменов. – Задала вопрос Вера Марковна. И про себя удивилась: «Почему же еще до сих пор не замочили лектора?»

– Скоро Вы сами ответите себе на этот вопрос. Продолжаем. Поговорим об устройстве власти.

Есть три вида, три инструмента, с помощью которых можно пасти пастухов, руководить руководителями, тренировать тренеров, и так далее. Короче, как властвовать?

Можно с помощью идеологии. Придумали систему, всем рассказали, понты разбросали, назначили себя новым Верховным Правителем Нижней Монголии, и – вперед. Идеология не нужна для того, чтобы удовлетворить тщеславие, кстати. Идеология нужна под создание торговых отношений, в конечном счете.

Второе. Можно править, удерживать внимание за счет интереса. Будьте интересным человеком, развитым, начитанным, свободным – к Вам потянутся, и будут тянуться до тех пор, пока ты личностно растешь. Если ты – журнал, то удивляй. Если ты мачо – умей навешать лапши. Причем каждый день – новая лапша: сегодня «Роллтон», завтра – «Александра и Софья» и так далее.

И третье – это власть с помощью компромата. Генрих Мюллер держал за жопу не только всех советских, но и германских пидеров. Простите, оговорился, конечно – «лидеров». Лидеров он держал за жопу. Почему его увезли в Америку, а не распесочили на Нюрнбергском трибунале.

– Распесочили, по – моему!

– Ну, неважно. Распесочили – не распесочили, но в тюрягу его не упекли, не убили тем более. Последние годы он жил в Америке, работал в Пентагоне, трахал всех жен своих подчиненных и начальствующих, курил сигары, бухал вискарь и отдыхал, короче, от трудов праведных.

– В Пентагоне?

– По – моему, да. Продолжаем. Есть две идеальные структуры власти. Первая – это, так называемая, «орденская система». «Американ Экспресс», например, древнейший орден ионитов. Еще тогда они переводили деньги, выстригая «код» на лысине монаха – паломника перед отправкой его в далекое пешее путешествие. Орден – такая штука, что вступить туда, относительно, можно, а выйти практически невозможно. Если тебя орден сам не выкинет с позорным клеймом. Сложно это, из ордена когда выбрасывают…

Лектор на мгновение, едва заметное, но все – таки призадумался, остановился. Лекция, в целом, шла в темпе. «Похоже, его самого когда – то из ордена выкинули, – смекнула Вера Марковна. – Но клейма я пока не вижу. А может, преподавать здесь – тоже своего рода – клеймо? О таком не спрашивают, конечно». Тем временем рассказ об устройстве власти продолжался:

– И второй способ эффективно властвовать – это через раздачу приказов и контроль через внутреннюю структуру «смотрящих», резидентуру. На каждом большом предприятии есть один человек, который вообще не разбирается в деле, в процессах, в производстве. Но он – уважаемая личность. Он – смотрящий. Осекся – получил пизды или черную метку, смотря что нарушил. Раньше смотрящих вербовали из родственников, бывших одноклассников, друзей, а сейчас – из сектантов. Даже есть такой бизнес – создал секту, потом за деньги «поставил» туда заказчика как тотема, и все – бизнес работает дальше. Секта молится на заказчика.

– А политики – все, что ли ангажированные? – Вера Марковна вспомнила о чем – то своем.

– Ангажированность – худшее для политика. – Невозмутимо продолжил лектор. – Должности надо покупать и «отбивать», а не идти в профессию политика, чтобы «крутить жопой». Осуществлять «торговлю ебалом» придется, по – любому, в чьих – то интересах. В Москве в 1996–2008 годах должности покупались. Итак, что мы имеем. Три вида власти: информационная власть, денежная власть и законотворческая власть, то есть лоббирование.

Вера Марковна почему – то покраснела. Негусто так, невиновато, а по – женски, как – то кокетливо. Решила поделиться с лектором самым сокровенным:

– Был у меня один знакомый политик, полюбовник, скажем так. Я подозревала, что он артист. На телеэкране – говорлив, резок. За ужином – спокоен. А в постели… Ну в постели, как бы Вам сказать. В общем, у мужчины длинным должно быть что – то одно: или язык, или… Встречались мы недолго. Оказывается, он просто играл чью – то роль?

Лектор спокойно кивнул.

– А что Вы делаете сегодня вечером? – Вере Марковне захотелось пополнить свою женскую коллекцию тем, кто знает о власти больше, чем сама власть.

Игорь лежал и предвкушал праздник души и тела, организованный Геннадием Петровичем по случаю «надо город посмотреть».

Игорь думал о работе.

Он не раз вспоминал моменты, когда он, выходя из офиса, оглядывался. «Нет ли людей с пистолетами или, на худой конец, с бейсбольными битами, – опасливо озирался. – Вроде, нет». И вприпрыжку, как зайчик – энерджайзер, шагал к метро. Это почти за полночь, вприпрыжку – чувствуете, как пёрло человека? Столько энергии придавали новые воплощающиеся на глазах создателя идеи. И времени на сон около четырех – пяти часов было просто за глаза и за уши.

Сегодня он придумал пиар – проект, который выводил их фирму «Бизнес Блинк» на новый уровень. Конкуренты имели реальный повод взбеситься. Но, видимо, собратья по рынку были настолько слабенькие и нерешительные пенсионеры, что ума у них хватило только на то, чтобы перекупить ценного сотрудника. Причем, предложение сделали непосредственно директору «Козы Блинка». А директор малого предприятия, фактически недавно выросшего из статуса «и – пэшника», чтобы Вы понимали – это вертлявый, торгашеский, хитрый, недальновидный, хотя и энергичный болван. Правда, обычно эта энергия ему выходит боком – если вовремя не начнет практиковать различные техники компенсации статуса (бомжом, например, прикинуться или проституткой, или хотя бы актером, в крайнем случае – уличным музыкантом; экстремальные виды спорта помогают, но не долго). Продавать ценного сотрудника он не хотел ни под каким предлогом – ну как же, он его сам нашел, воспитал, взрастил и проч. и проч. Ну, не дорос он еще до книжек великих предпринимателей, советующих в духе «жалей, но продавай; продавай, но жалей».

Впрочем, не важно, что именно Игорь придумал (пресс – конференцию обычную, на самом деле, просто ее посетил чудесным образом «Первый канал» и НТВ), – главное, что безнаказанность со стороны конкурентов и отсутствие каких – либо ответных ходов, а также прирост клиентов в «Бизнес Блинке» толкали его на новые подвиги. Странно при этом, что директор фирмы, тот самый бывший «пэ – бэ – о–юл», вдруг ввел интересную схему бонусов – выплата премиальной части зарплаты волевым решением была перенесена на конец года, это летом – то. «Ну, хрен с ними, с деньгами – не только же за деньги я работаю, в конце концов», – подумал тогда Игорь и приступил к покорению новых высот.

Игорь помнил интервью уважаемого их Альфреда – тезки по фамилии самой раскрученной микробной палочки. Его спросили, что если о нем плохо думают, значит, он делает работу хорошо? «Конечно», – ответил он. – «Главное, что не убивают», – добавил про себя Игорь. Чувство домоклова меча, повешенного по своей доброй воле, как мокрый плащ на переполненную вешалку в веселой компании. Упадет – даже веселее будет.

Сейчас Игорь, когда не видел перед глазами мельтешения босса, размышлял о том, как бы создать от имени небольшой коммерческой компании большую общественную инициативу. Обычно это происходило или за обедом, или в туалете, или по дороге в магазин, когда отпущенное на бизнес – ланч время заканчивалось. Надо сказать, что бизнес – ланчи в округе «Бизнес Блинка» – а это, извините, центр Москвы, где обеды подавали до 17.00 – были на удивление непродолжительными. Да, в общем – то, на эти бизнес – ланчи Игорь не особенно – то и рвался, особенно по понедельникам. Именно в начале недели у всех рестораций как класса «премиум», так и класса «нижнеум» – Игорь посещал и те, и другие без комплексов – подавали гречку под разным соусом. Это была его самая нелюбимая еда.

Итак, на обед Игорь опоздал. Но погода радовала. Недавно он облюбовал себе местечко – остановку общественного транспорта прямо над линией московского метрополитена. Как понять? Очень просто: сидишь, ешь вкусный пирожок из «Печки», запиваешь квасом или уплетаешь шаварму с безалкогольным пивом, а под тобой скамейка начинает вибрировать. «Вот он, пульс города», – чувствовал Игорь и продолжал наслаждаться этим три – дэ эффектом. Еда съедена, питье выпито – на все про все с дорогой от офиса и обратно тридцать пять минут. И снова в бой. Игорь редко «доедал» обеденное время – подкрепился, потребность пожевать удовлетворил и отлично.

«Памятник что ли установить? Или демонстрацию провести? Нет, демонстрацию не надо – как – то уж очень оппозиционно. А может фильм снять? Дорого. Книгу можно написать!» – мысли Игоря, подкрепленные калориями, неслись аллюром.

«Надо посмотреть, что делают старшие коллеги в других отраслях… А что уж там бизнес – на государство надо ориентироваться! Что такое PR в государственном масштабе? Это создание общественных инициатив. Или, на худой конец, отвлечение внимания. Когда подняли цены на ЖКХ – сразу же «возник» захват Норд – Оста замороженными террористами. Когда пошло назначение губернаторов – стали часто падать самолеты. Под глобальные государственные инициативы создаются, рукотворятся инициативы общественные. Все знают про жару, про птичий и свиной гриппы, про неудачное выступление на Олимпиаде. Но лишь немногие знают о коррупции, глобальных тратах на «ремонт дорог», новые налоги и так далее. Так, меня что – то не туда занесло. Пока, слава Богу, никого «отмывать» и отвлекать не надо».

Размышления продолжались вплоть до усаживания за свой компьютер. Потом начиналось действие.

Геннадий Петрович и Игорь в компании с рижскими миллионерами продолжали обсуждать остроты международных моментов. Разговор начался с того, что из России надо уезжать как можно скорее. И непременно, в Латвию. Когда все уехали, конечно, можно и порассуждать. Дело – то уже сделано. Скоро станет известно, сколько капитала утекло из России, спохватятся, начнутся международные розыскные мероприятия.

– Типа, белый шум. Понимаю. Может, помните ситуацию, когда в с 2002, что ли, и до 2008 года очень активно обсуждали тему «Вступим мы в ВТО или не вступим»?

– То в говно, то в партию, – очень кстати вставил приснопамятную шутку Игорь.

Геннадий посмотрел на вяло двигающихся, бледных, абсолютно безэмоциональных, но, черт – их – дери, красивых латышских стриптизерш. – «Какие – то тут все отмороженные, даже русские девчонки. Что ж поделать, будем работать с тем, что есть». Отхлебнув местного «Калуа», продающегося под именем «Мока», с молоком, продолжил:

– Все вдруг всполошились и гоношатся до сих пор – когда же мы, мол, будем в ВТО. Нам надо конкурировать с западными товарами, компаниями, пусть заходят к нам, выживут сильнейшие и все такое. Так вот, это исходило из всяких американских и английских торговых палат, то есть фактически от самих западных компаний. А их и так уже навалом и в Москве, и в России. Зачем ВТО, все уже и так потоптались порядочно. Пользуют во все щели. Вон, даже Медведеву приходится продукцию «Кэнон» на «Первом канале» рекламировать!

– Ну, не надо упрощать, Геннадий. – Миллионер Роланд достал изо рта трюфель, смоченный в соусе из подкопченной на пихтовых углях черной икры, запил вином, как бы прополоскал рот – привычка детдомовская, когда зубных щеток было две штуки на десять человек в палате, и которой он пренебрегал – предпочитал полоскание.

– Чегил, привет! – Все миллионеры почтительно привстали. Ролан встал полностью, пожал руку присоединившейся к компании новой персоне. Весь в белом – носки, брюки, костюм, ботинки, даже волосы были блондинистые – он кивнул всем присутствующим.

«Налоговая, что ли», – прикинул Геннадий Петрович. Но знакомиться не стал, просто пожал руку.

Роланд говорил о том, что народ видит одно, но ничего не понимает. Профессионалы в том же инфополе видят что – то, нечто, возможно о чем – то догадываются. Например, те же нано – технологии. Народ в России привык думать, что все инициативы государства – это «распил бабла» и пустые траты денег честных налогоплательщиков. Однако же, настоящие траты – это строительство дорог, когда знакомые Роланда, финансисты, получали техническое задание от «дорожников» на обналичивание двадцати миллионов рублей в день. Или знакомые из фирм, занимающихся недвижимостью, покупали для самих чиновников, жен и детей чиновников, сокурсников чиновников и так далее до бесконечности, виллы и огромные особняки в Болгарии, Финляндии, той же Латвии, Литве, Германии. Возвращаясь к нано – технологиям и «Роснано», Роланд как профессиональный финансист и мега – менеджер отметил и положительный момент. По сути, новая организация строила горизонтально – позитивное министерство.

Новый гость в разговор так и не вступал, потягивал какой – то зеленый коктейль с листьями, возможно, мохито. «Безалкогольный», – отметил Геннадий Петрович, который в коктейлях знал толк. Спасибо другу из ассоциации барменов.

– От каждого из существующих министерств берется что – то хорошее и внедряется через «Роснано». Россия взращивает идеи при государственной поддержке, объединяет лучших, предотвращает утечку мозгов, и так далее. Чем плохо? Новый вид объединения необъединяемого – отлично! Это как партия зеленых: ты красный, а ты – белый, а ты – вообще бесцветный, но природу – то вы любите? Вот и вступайте в партию. Клево.

– Что – то мало они набрали на выборах, – заметил Игорь. Он единственный в этой теплой компании не пил алкогольных напитков. Ему доверили – ну как доверили, взяли в прокат за счет принимающей стороны – AG Excalibur. На ней как – то прошлым летом ездила сама Ксения Собчак. Это и стало подсознательным аргументом Игоря, чтобы вытребовать себе эту машину. Женщины постоянной у него тут не было, надо же на чем – то отводить душу?

О Ксении Собчак Игорь мечтал втайне, может даже отчасти завидовал. «Вот, девчонка – ровесница, а как прорвалась!» Поразмышляв однажды немного более обстоятельно, он понял, что завидовать особо не чему («просто телевизионный феномен»), но Ксения Анатольевна все равно ему нравилась. За ее успехами и творчеством он следил довольно цепко. Все нравилось, за исключением книги Ксении, в названии которой фигурировал среднестатистический «лох». Ну нельзя рядом со своим именем ставить неприятные, негативные коннотации – однозначно проассоциируются и перемнут любой позитив. Он даже однажды отказался писать статью для мужского журнала, который заметил его литературные успехи в жанре «интервью». Редакция настаивала, чтобы статья, где Игорь мог бы подвести итоги и рассказать о впечатлениях проинтервьюированных им людей (это были «монстры российского пиара», такие как Сергей Зверев, Алексей Кошмаров, Ефим Островский, Асламбек Дудаев и ряд других), называлась «Почему лох цепенеет». Игорь отказался, хотя гонорар предлагали приличный.

Разговор с миллионерами не мог просто так вот закончиться в ресторане продуктовым оргазмом. За ним должен был последовать оргазм в общепринятом смысле этого словосочетания. Как награду принял его Геннадий Петрович, в эту неделю испытавший оргазм производственный, и принял предложение поехать покататься на яхте с новыми друзьями. Игорь же отправился в путешествие по ночной Риге и окрестностям.

Игорь проснулся в четыре часа утра. Не спалось. Сны не снились. Было душно. Слишком тихо. Хоть бы под боком кто – то засопел – но нет, Игорь даже на своей машине «за миллион евро» не решился подкатить к девушке, чтобы предложить ей сначала «покататься и покувыркаться». – «Нет, ну что может быть в голове у девчонки, которая может дать за одну хорошую машину, точнее, за покататься? Какая мотивация? А может, машина не моя, или она думает, что я ей такую же подарю? Не понимаю я таких». – Хотел Игорь того или нет, но мысли возвращались к одному и тому же. Никакая машина, никакая скорость не заменит секса. Если только рукоблудие, и то ненадолго.

Игорь вышел из ванной, включил телевизор, поставил его на таймер «тридцать минут», чтобы уснуть под звуки какого – нибудь ночного фильма, но при этом под него же не проснуться.

По спутниковому телевидению шел «Армагеддон» с Брюсом Уиллисом. Игорь как раз попал на тот момент, когда Земля провожала команду спасателей на борьбу с астероидом. У всех провожающих выступили слезы, заиграла патетическая мелодия, крупные планы. «Возвращайся» – «Я обязательно вернусь» – «Да поможет вам Господь»… Игорь почувствовал, что поплыл. Вот так, в бессонной тихой ночи, под попсовый американский сто раз пересмотренный фильм. «От себя я такого не ожидал», – Игорь пошел на кухню, выпил полстакана виски. И собрался уже было поехать на дорогой, чужой машине в пьяном виде закадрить – таки какую – нибудь не спящую латышку… Но в дверь позвонили. Это вернулся Геннадий Петрович.

На часах было 4.35.

– Что делали? – Игорь решил проявить раннеутреннюю вежливость.

– Да вообще! – Геннадия переполняли эмоции. – Яхта, море, музыка, коктейли всякие, девушки, разумеется. У меня сбылась мечта, можно сказать. Как в одном американском порно – фильме. Я чисто натурально погрузил яйца в шампанское, а член в рот одной даме. Непередаваемые ощущения!

Игорь поспешно оделся и выбежал. Геннадий еще продолжал рассказывать минут десять – пятнадцать, как будто, разговаривая с телевизором. А потом, когда таймер отключил питание, отключился и Геннадий Петрович.

Игорь вышел во двор. Не то, чтобы светало, но и Рига не оживала. Скорее, ночные жители ложились спать, а простой народ, которому завтра на работу, ходил в туалет второй раз за ночь, чтобы доспать потом законные два часа с пустым мочевым пузырем.

Машина завелась безотказно, стразы в обивке салона засверкали, засеребрились, включилась музыка. «Пора на приключения. Правда, это не Москва, но мало ли», – Игорь, конечно, мало на что надеялся, но попытать счастье этой развратной субботней ночью стоило.

Игорь вернулся. Совсем не пьяный, не уставший – наоборот, как пел один рэпер – провинциал – «бодрячком».

Геннадий пил кофе, смотрел утренние новости – вручную, так сказать, мониторил эфир. Новости были сухие, летние. Один депутат Сейма утонул в командировке, другой – готовится снять полномочия, выдвинули инициативу по переносу памятника. Необходимой новости Геннадий Петрович пока не заметил. Решил включить «Яндекс». Убийство на Юге Москвы, беспорядки в Дагестане, сгорел гараж на Востоке Москвы, выпустили под залог какого – то «несогласного», что – то про футбол, джип задел маршрутку на Севере столицы. И это – российские, всероссийские новости. Новости про Москву, да и только. Лето, мертвый сезон в новостях. «Москва – очевидный коммуникационный центр, вот и новости только про нее», – заключил Геннадий Петрович.

– Прогноз погоды. Южный антициклон никак не повлияет на работу новой энергоемкой подстанции в Лиепае. Рига – плюс двадцать и облачно, Даугавпилс – плюс восемнадцать и ясно…

«Вот оно! Все уже расслабились, отключили информационные фильтры – вот, бах! – наша энергоемкая подстанция! Отлично сработано, господа», – Геннадий усмехнулся бы в усы, если бы они у него были.

– А как Вы открыли свое дело, Геннадий Петрович? – эта было уже не праздное любопытство. Где – то глубоко в душе Игорь мечтал о своем собственном деле, о своем пиар – агентстве, например. Хотел быть большим человеком, биг – боссом. В том, что его первое место работы было предприятие под названием «Бизнес Блинк», он тоже видел некое знамение. Дело в том, что на пятом курсе к нему попала стильная книжка «Менеджер Мафии» от автора под странным псевдонимом «V.». Уже через месяц у Игоря была вся коллекция – вся серия. И вот в одной из них он и вычитал итальянский термин «ББ», что в переводе означало «Большой Босс». А тут, как сон в руку, пришел емейл, в котором говорилось, что «Вы приняты на работу в качестве «менеджера по пиар и рекламе» с перспективой роста в фирму «Бизнес Блинк», г. Москва». Вот Игорь и решил сначала обрасти московскими связями на позиции «менеджера по пиар и рекламе с перспективой роста» с Большим Боссом, а потом и самому им стать. Босс, как выяснилось впоследствии, оказался не таким большим, а даже напротив – маленьким, по убеждениям. Росту он тоже был невысокого, но это скорее плюс – все великие, в основном, карлики не выше ста шестидесяти: «Вот голова лучше и варит – меньше сила притяжения», – так объяснял себе этот феномен Игорь.

– О – о–х, Игорек. Суббота, утро. Какие разговоры о своем деле? Ты в своем уме, мудила ты грешная? У меня голова не болит, она переполнена сладкими воспоминаниями о прошедшей ночи, а ты лезешь. – Геннадий при этом не прекращал смотреть телевизор, хотя инициированный их командой сюжет уже прошел как нельзя более гладко.

– Позвони, пожалуйста, Михаилу, узнай что – как в офисе творится. Скажи, я поручил, и надо срочно отчитаться.

До конца вечера Геннадий Петрович потягивал коктейли, иногда совсем не разбавлял. Но зубы перед сном почистил и душ принял безукоризненно. Была у Геннадия такая привычка – отмечать успех, даже минимальный, маленькими саморазрешениями – не почистить зубы, не помыться, причесываться ему и так не надо было (не использует расческу с 8 класса). Однако, от этих саморазрешений Геннадию пришлось отказаться быстро, хоть и болезненно. Дисциплина прежде всего.

– Алло, Михаил. Это Игорь, коллега Геннадия Петровича. Он просил отчитаться, что – как.

– Представьтесь, пожалуйста. Не совсем взял в толк. – Михаил только проснулся, что называется, не в состоянии – после вчерашнего.

Это было классическое «послевчерашнее» среднестатистического россиянина. И работяги, и наемные менеджеры, хоть и высокого уровня, хоть и в самом крутом пиар – агентстве Москвы и даже России, предпочитали более простые и проверенные способы расслабления, нежели собственники компаний. Геннадий Петрович, как мы помним, изобрел не более двенадцати часов назад вторую новую позу в современной Камасутре. Первая, опять же напомним, была «68» (тоже самое, как «69», но мужчина оставался должен). И вторая – «яйца в шампанском, член во рту». И безо всяких нюансов.

– Что у вас там происходит? – Игорь знал, что если рассусоливать, разговор затягивается. – Геннадий Петрович может отвесить.

– Понял, докладываю. – Михаил присел на кровати, почесал лоб и раздвинул шторы. – Вчера взяли новую сотрудницу. На свой страх и риск – без опыта работы, но очень толковую, как показалось.

– Что значит, показалось? – Игорь понял, что выбрал нужный тон. Впрочем, и Михаила с похмелья несло, как и всякого русского человека, на откровенность.

Он поведал историю о том, что опыт работы – это ключевое понятие при найме новых сотрудников. И даже если кандидат чересчур интеллигентен: красный диплом, куча выигранных олимпиад, практика в каком – нибудь органе государственной власти. Все это чушь. Потому что чересчур интеллигентный кандидат при знакомстве с графиком работы – обычным графиком по ТК РФ – начинает на глазах томиться и скукоживаться. Потом он в шутку упоминает о том, что крепостное право отменили в каком – то там году (точная дата называется). Потом начинает отпрашиваться на более щадящий график, например, «с 11 до 19 и без обеда». Интеллигентный кандидат без опыта работы очень недооценивает важность обеда. Когда ему отказывают, кандидат, точнее сказать, кандидат, находящийся уже на испытательном сроке, внезапно заболевает. Но не забывает торчать в аське все дни лечения напролет. Короче, Михаил все понял, и нового кандидата уже нашел. Кандидат все понимает, уже стреляный воробей, с рабской психологией согласен и не ропщет попусту. На самом деле, все дело в интересе! Если интересно вести проект – кандидат кряхтеть, громко вздыхать и отпрашиваться почем зря не будет. Но интерес – дело прививаемое.

– Понял, передам. – Игорь больше понял для себя, чем для того, чтобы передать. – Позвоню позже. Отчитайся по проектам четко, без демагогии и эйч – ар политики. Мне по реперным точкам срез сделать надо.

– Окей. – Михаил повесил трубку, но аппетит разговора что – то разгулялся.

Игорь опять решил пристать к Геннадию Петровичу с концептуальным вопросом.

– Геннадий Петрович, а можно сказать, точнее, представить, если Вас убьют, Ваша фирма продолжит работу?

– А мне какая разница? Продолжит она или не продолжит. – Невозмутимо ответил Геннадий. – Договора слетят? Клиенты будут жаловаться? Репутация рухнет? Да пожалуйста, мне в гробу уже будет не до этого.

– Как все запущено, Геннадий Петрович. А я думал, что Вы стратег… – Игорю явно не понравился ответ директора и основателя крупной московской пиар – фирмы. – Вы это серьезно?

– Ну, послушай. У меня пока нет детей, нет братьев и сестер, кому я мог бы мое дело передать. Я живу, и дело живет вместе со мной. Я живу в моем деле. Мне достаточно того, что после моей смерти – постучи по дереву, олух! – будут жить идеи, которые я воплотил для своих клиентов. Хотя, ты знаешь, вопрос хороший. Это, вообще, даже не элемент престижа – передать дело по наследству. Это необходимость. Я, правда, задумываюсь о продолжении рода. И тогда ответ на твой вопрос изменится и станет тебе приятным, дружок.

Игорь, кажется, смягчился. Но настороженность к Геннадию Петровичу появилась. А с другой стороны – таких людей надо любить! Они живут если не сегодняшним днем, как наркоманы или алкоголики, то уж точно завтрашним или послезавтрашним – не пропадут, в любом случае. Они живут жизнью, берут от нее все блага в полном объеме, и находиться рядом с ними в такие моменты очень полезно – от них как бы заряжаешься жизнелюбием.

Дело Геннадия Петровича действительно еще не было автономным. Конечно, он мог улететь в тот же отпуск или, как сейчас, на специальное задание максимум месяца на три. Но все равно, минимального еженедельного контроля дело требовало. И до какого момента такое, интересно, продолжается – до статуса «средний бизнес», до «крупняка»? Хотя там, наверное, и бизнес – то тебе особо не принадлежит – хоть вообще не появляйся. Какую – то долю основатель будет недополучать, но это будут смешные цифры, за которые пришлось бы пожертвовать свободой передвижения, общением с детьми, с родителями и так далее. Геннадий Петрович еще годом раньше однозначно думал, что работа для него – это первое, а все остальное – второе дело. И, кажется, сейчас, пребывая в продолжительном отпуске, убеждения стали меняться: от «А не пошли бы вы все к черту?» до «Надо бы побольше внимания уделять своему внутреннему миру, друзьям, вечным ценностям…». Возможно, это то самое расслабленное бытие влияло на выжатое и заработавшееся сознание. Очень может быть, что, работая и работая без конца, Геннадий бы и не отдал первое место пьедестала личных предпочтений никому, кроме работы, кроме Дела.

В соседском коттедже случился пожар. Потушили на редкость быстро. Головни тлели всю ночь и все утро. Чтобы создать имитацию курения после секса, достаточно было выйти на балкон.

Вера Марковна соблазнилась не столько на власть лектора, сколько информацию о власти, эксклюзивной информации. До 5.00 они еще не были знакомы. Вернее лектор знал, что перед ним «русская пиарщица», но себя предпочитал не обозначать.

Жажду знаний о власти Вера Марковна удовлетворила до жажды сексуальной. Пока ее новый знакомый, совращенный преподаватель, принимал душ перед процессом, она полистала его конспект, не зря подозревая, что он чего – то недорассказал. В конспекте содержалось следующее:

Построение властной структуры

2 типа властных структур: орденская и сетевая

Элементы власти:

– Идеология, (во что – то верить); И. – источник групповых норм и ценностей. Добиться для подчиненных ощущения ясности.

– Деньги и материальные блага.

– «Социалка» (нематериальные блага) – решение проблем сотрудников (квартира, семья, детский сад, юридическая помощь)

Где есть зависимость от работодателя, там будет и включенность в работу.

Работа на эмитента – прерогатива «низовки», «среднего класса», и тупых богатых.

Способы управления производительностью труда для разных каст: страх (шантаж) – для высшей, «моббинг» – для низшей.

«Ну, немного недорассказал, я бы все равно не поняла», – Вера Марковна сочла теоретическую часть законченной, настало время практики.

Это было небо в алмазах сначала от Веры незнакомцу, потом – в обратную. Смятые простыни, потные тела, фаза короткого сна в голом виде. Потом оба доползли до халатов, ибо лежать в голом виде без одеял было для незнакомых людей неестественно (спустя больше тридцати минут после секса). Далее нужно было или знакомиться по именам, одевшись; или разбегаться, опять же в одежде; или заходить на новый круг рая.

Мужчина одел халат, полежал немного, встал с постели, включил телевизор, «дощелкал» до «Евроньюз». Без звука посмотрел около десяти минут и ушел в ванную, произнеся почти шепотом одну фразу: «Новости футбола».

– Как Вас зовут, мужчина?

– Стиций.

– Как?

Дверь в ванную закрылась. Вера Марковна взяла мобильный телефон, открыла в «Опере» мобильный «Яндекс» и прочитала заголовки. «Что за новости футбола? Если не удалось установить имя, надо хоть где – то найти источники его слов. С полуночи он совсем что – то замолчал».

А новости были такими:

– Убит глава «Шинника», «Зенит» вышел в плей – офф, матч сборной России перенесли.

«Отлично, три из пяти новостей – про спорт, причем один и тот же. Такое на «Яндексе» только по выходным бывает. И по утрам, а сейчас, точно, как раз утро. Надо моего милого разговорить. Может, анекдот про футбол?»

Мужчина вышел из ванной, вытирая плечи большим полотенцем, которое скрывало картину ниже пояса.

– Меня зовут Стиций, Сти – цый.

– Очень приятно, Вера Марковна. Хочешь анекдот про футбол? Ну, ты про осьминога слышал, наверное? Да, я на «ты», ничего?

– Все в порядке, рассказывай. – Стиций – лектор сел на край кровати, чуть облокотился на матрас, пригладил волосы. Его вид говорил, что он готов еще минимум раза два.

– Так вот. «Все знают, что Пауль предсказывает матчи, залезая в коробки с едой, которые обозначены национальными флагами сборных. Когда встречались сборные России и Германии, осьминог Пауль накакал в коробочку со сборной России и выбросил ее нафиг из аквариума». Классно же?

– Да, смешно. – Без лишних движений он навалился на Веру Марковну и начал долбить, как отбойный молоток. На секундочку Вере Марковне стало страшно, немного брезгливо, но повторное расслабление наступило быстрее, чем она могла представить.

Снова вышли на балкон, как бы покурить.

– А какой у тебя был самый счастливый день в твоей жизни? – Этот вопрос Вера Марковна помнила еще со времен обучения в любительской школе театрального искусства. Там еще были задания вроде «познакомиться за один день с пятью людьми на улице», «поздороваться с двадцатью людьми в день и дождаться ответа», «спеть в людном месте» и другие. Но задание со счастливым днем ей запомнилось больше всего. При каждом удобном случае она применяла его для того, чтобы разговорить необщительных собеседников.

Стиций неожиданно ответил:

– Помню, не счастливый день. Счастливое утро. Меня в пионерском лагере на утро после королевской ночи напоили водкой. Стакан водки практически натощак, еще до чистки зубов. Я даже не опьянел. Но дня, к сожалению, не помню.

В юности маленький Стиций пребывал в пионерском советском лагере почти каждый год по две смены минимум. Лагерная пища в столовке, гребаный чистый и подслащенный воздух сосен, чистка картошки не сильно надоели ему. Ему надоели постоянные нападки на его имя. Поскольку тогда он не подтягивался и пяти раз, точнее, не имел никакой физической формы вообще, за себя он постоять не мог. Тогда – то и начали расти в нем два чувства – ненависть к человечеству вкупе с местью и готовность заниматься спортом до изнеможения. К этим двум векторам мудрый вожатый Чегил Олегович добавил и желание знать больше, чем знают все остальные. Вербовочный разговор был делом техники.

Лекция прошла в чисто мужской компании.

Вера Марковна по уважительной для себя причине отсутствовала.

Вел Фридрих Иванович. Именно на этой лекции как – то не особо верилось в достоверность излагаемого. Темой был «Бизнес и менеджмент». Как знали все слушатели, у Фридриха Ивановича опыта подобного не было. Как – то не подходила к его внешности предпринимательская жилка: угловатость форм, резкость в высказываниях, некая скуповатость в одежде, напряженность что ли. Наоборот, лектор был вальяжен, округл формами, спокоен, расслаблен. Хотя, может быть, такими и бывают, скажем, председатели советов директоров?

– Итак, правила бизнеса по – русски.

Правило первое – мудаки все. Кроме тебя. Все подчиненные – мудаки полные. Это понятно, и вы с этим согласитесь.

Правило второе – это не должно раздражать.

И правило третье – мудаков надо постоянно пинать и напоминать им про то, что надо делать. Человек типа «офисный планктон» ли, или «работяга», или «интеллигент» какой – нибудь, там, врач или учитель, инженер, не важно – это представитель броуновского движения с затуханием. Дал ему пизды – он проехал два километра, и снова требует пинка.

На секундочку – менеджер – это от слова «менжевать». Подчиненные боятся, но люлей просят. Такой специфический перевод на русский. Так, короче.

Чем это обусловлено? Да простыми перепадами температур, сезонов и так далее. Вообще, Россия – страна неустойчивого земледелия, когда есть «нормально», но есть и «голодные годы». Штольцы, типа как все, например, ленинградские менеджеры, сейчас не в чести. В чести был Брежнев – типа Обломов. Ну, подробнее на этом останавливаться не буду.

Что такое бизнес? Ваши мнения? – Задал Фридрих Иванович вопрос, чтобы в очередной раз возбудить аудиторию и дать ей додумать дома, а не сейчас, когда уже следующий вопрос разбирают.

– Бизнес – это ресурс здоровья и ресурс власти. – Это Игорь, не зря ведь будущий кандидат философских наук, зрит в корень.

– Бизнес – это творчество. Сначала раскрепощаешь сознание, потом – тело, а потом и творишь, переделываешь мир под себя с прибылью для себя же. – Геннадий Петрович сам от себя не ожидал такого пассажа.

– Ну, в целом, конечно, все имеет место. Мнение Игоря – это мнение образованного пролетария, как у Шукшина Глеб в рассказе «Срезал». У Геннадия Петровича – в принципе, верно, но суть не ухвачена. Мнение Веры Марковны мы тут обсуждать не будем.

Бизнес – это риск. Основа бизнеса – это безопасность. Безопасность – это служба безопасности или искусственно созданное болото. Создать болото надо непременно самому. Для контролирующих органов у вас в ответ должна быть выставлена неопределенная социальная система, клиентела. Это не я слово придумал, потом посмотрите в словарях. Далее.

Бизнес – это война. Воевать нужно со всеми – с подчиненными, с бабами – всегда со всеми готовы поссорить.

– А со спецслужбами? – уточнил на всякий случай Игорь, еще верящий в их могущество.

– Со спецслужбами – не дружить, не ссориться, вести себя ровно, – сразу нашелся Фридрих Иванович. – Продолжаем.

Руководитель не может контролировать более 6–7 подчиненных. Они тоже, в свою очередь, не могут контролировать более 50 подчиненных. Потом уже начинается заваруха, по большому счету.

Да, кстати, а скажите мне, какой главный критерий в подборе подчиненных? Нет, не профессионализм, не опыт. Не связи – сами должны всего добиваться. Нет, не готовность отсасывать в нужный момент. Главное, чтобы руководителю было – у – доб – но. Ком – форт – но. Удобно и комфортно, больше критериев нет. Себя руководитель должен уважать и любить. Его главное дело – кадры и психология. Короче, есть такое умение – «думать». Вот это и должен уметь делать руководитель. Это правило табуретки: три ножки – неустойчиво, а четыре ножки – в самый раз. Кадры, психология и отдых еще. Отдыхать от трудов обязательно надо.

– А как правильно увольнять? – Уточнил Геннадий.

– Лучшее решение проблем – радикально. Справедливость – на хер. Справедливо то, что к моей пользе. То есть, к вашей, понятное дело. А к вашей пользе должна задавать систему координат система «Свой – чужой». Останавливаться на этом не буду. Есть такой тренер – Радислав Гандапас, посмотрите его видео – курсы. Одобряю.

Вопросы есть?

– А как соотносится экономика мировая, скажем, и национальные рынки? – Игорь помнится, что – то понахватался у друга, закончившего MBA, и теперь пытался тоже говорить по – умному. Конечно, задачи показаться умным у него не было, ему хотелось как бы кинуть «кошку» с вопросом на пока недоступную гору знаний, в данном случае – макроэкономику. А дальше – сам подтянется.

– Экономика и рынок – не равновесны. – Больше Фридрих Иванович предпочел не распространяться. Игорь ответом удовлетворился, что – то записал. Кивнул, и икнул, в знак благодарности. Кошка зацепилась за новый термин – «неравновесность».

– А еще уточните, что такое инвестиционный банк? И кто такие инвестиционные банкиры? – Игорь решил ковать железо пока горячо. Он как – то читал, что инвестиции – дело прибыльное, а инвестиционные банкиры – крутые, в общем, мужики. Правда, он не понимал, почему, как он вычитал в одном интервью с миллионером, один инвестиционный банкир решил стать гражданским пилотом. Ну да ладно, позже разберемся с психологией, а сейчас хорошо бы понять терминологию.

– Инвестиционный банк – это умение создавать условия, чтобы туда можно было вложить. Во что верят инвесторы? Вот такие условия и нужно создавать. – Фридрих Иванович опять был немногословен, но Игоря ответ удовлетворил.

– Спасибо.

– У меня есть вопрос. Назрело. Фридрих Иванович, а какая же структура бизнеса идеальная? Что – то мне не нравится этот феодализм с признаками рабовладения.

– Идеальный бизнес – это сетевой бизнес. Но это уже, извините, платная лекция. Потом оставлю Вам мой телефон, почту – напишите, если хотите. А тут у нас базовый курс. С сетями вам работать не придется.

На эту последнюю лекцию, наконец, собрались в полном составе – Геннадий Петрович, Вера Марковна и Игорь. Собрались они все вместе не только потому, что после лекции был назначен фуршет. Все, как пиар – специалисты, хорошо знакомые с принципами организации пресс – конференции, знали, что даже если информационная составляющая будет никакая, все равно либо никто не придет – это в лучшем случае, либо все уйдут под впечатлением неоправданных ожиданий, что негативно скажется на перспективах отношений с информационщиками. Сказать, что информационная начинка каждой лекции была впечатляющей, значит, не сказать ничего. Другое дело, что одной темой не завлечешь, да и срочные дела отвлекали. Но главное, каждый в душе носил желание поделиться знаниями с тем, кто на посещенной им лекции отсутствовал. Вера Марковна, например, очень хотела рассказать Геннадию Петровичу о власти. А он ей – о менеджменте.

Заключительную лекцию проводил уже полюбившийся всем Фридрих Иванович.

– Психика не имеет отношения к логике. Все, что происходит в Вашей голове – нелогично, никаким законам, по крайней мере, известным науке законам – не поддается. Соответственно, сознание, бессознательное и всякое иное подсознательное – это не наука. Это практика, если хотите. Жизненный опыт. И то, у каждого психиатра – опыт свой, и ошибки тоже свои. Знаете, говорят, у каждого врача есть свое маленькое кладбище. У психиатра это собственный дом душевнобольных, которым он на время внушил, что они здоровы.

Что я хочу сказать? Психиатры – те же адвокаты, те же стоматологи.

– Те же пиарщики? – Уточнил скептически, как показалось многим присутствующим, Игорь. Он читал интервью одного уважаемого директора пиар – агентства, который констатировал факт того, что пиарщик в народном сознании есть нечто среднее между частным адвокатом и личным стоматологом. – «Хорошо, хоть не персональный водитель». – Так что вопрос для него был непраздным, без подколки.

– Нет, пиарщик, наверное, нет, в меньшей степени. Так вот, психиатры, как и стоматологи, как и адвокаты, настроены на то, чтобы лечить и защищать, а не вылечивать и не «отмазывать». И поэтому что? Поэтому каждый должен быть себе сам психиатр! Вот таков мой вывод.

Далее. Сверхчеловек может быть только один. Вопрос. Кто этот сверхчеловек?

«Вы!» – ответил бы Игорь еще до начала этого лекционного курса.

«Бог», – подумала Вера Марковна. – «Или Иисус?»

«Я – сверхчеловек», – так бы ответил Геннадий Петрович до встречи с Фридрихом Ивановичем. – «Я – сверхчеловек. Вы тоже. Вера Марковна, безусловно. Игорь, не знаю, может быть», – такие мысли у него были в голове сейчас.

– Вот, по лицу Геннадия вижу, что он мыслит правильно. Он – сверхчеловек. И ты Игорь, тоже сверхчеловек. И Вы, Верочка. И я, конечно. Каждый сверхчеловек, и это надо понять и принять. И применять.

Целесообразность сверхчеловека – то, что полезно, и то, что этично для него самого. Своя мораль у каждого должна быть, чтобы каждый творил свое добро и свое зло.

– А если зло творят с тобой? – Уточнила Вера Марковна. – И человек не менее сверхчеловечный, чем ты сам?

Фридрих Иванович не замедлил с ответом:

– Во – первых, главное качество сверхчеловека какое? Сверхчеловечность. Никогда сверхчеловек давить равного по разуму не будет, иначе он глуп – и преимущество, по определению, у Вас.

Во – вторых, если нашла коса на камень – это у сверхлюдей бывает, но редко – мой совет: из ситуации не выходить.

И в – третьих, каждая ситуация может быть переведена в полезную. Полезную для Вас. Продолжаем.

Вера Марковна уверенно кивнула, поняла, что – то записала. Записала и зарисовала она, кстати, только следующее: значок молнии, стрелочка и слово «выход».

– Все вытесненные желания переходят в агрессию. Поэтому, если что – то накопилось, есть что сказать – говорите. Выражайте чувства. Не держите все в себе. Пусть говно выходит хоть с агрессией, но выходит. А избежать агрессии очень просто – надо врагов любить, проявлять не банальную сексуальность и домогания, а именно любить. Всем телом, всей душой. Бог есть любовь, помните? Вот. И если любите, желания будут выходить как надо, без агрессии, без нервов. Как говорили в девяностые в аппарате правительства – «невротик, это тот, кто не берет в ротик». Едем дальше.

Правила эффективного поведения Сверхчеловека:

«Делать первое, что приходит в голову».

«Думать только о себе». Как старуха Шапокляк, короче.

Геннадий Петрович хмыкнул, он помнил этот мультик наизусть. Пожалуй, мультфильмы про Чебурашку и Крокодила Гену, а также «Ежик в тумане» – это были единственные произведения искусства, которые Геннадий знал наизусть. Про Гену, это Вам, конечно, понятно почему. Геннадия иногда дразнили крокодилом. А «Ежик…» – просто хороший мультик, душевный, философский.

И – «Все дозволено».

Вопросы есть?

Вопросов не было. Игорь еще секунду подождал старших товарищей и решил задать свой насущный научный вопрос. Дело в том, что ему предстояла будущей осенью, на худой конец – зимой, защита диссертации. Вопрос все время откладывался из – за несобранности его научного руководителя. И денег ему дали, и на соавторство (читай – труд негра) Игорь подписался, и сайт ему персональный сделал. Все равно и воз и ныне там – защита постоянно откладывалась. Но какой же сверхчеловек без научной степени, простите?

– Как мотивировать профессора? У меня научный руководитель профессор. – Пояснил Игорь Фридриху Ивановичу, который как – то упоминал о своей научной карьере в Академии РАН.

– Ну, профессор тоже кушать хочет… – Мечтательно сказал лектор, даже сглотнул. Сейчас – то еды вдоволь, но, видимо, в его годы с продуктами была напряженка. Вспомнилось как – то.

– Денег давал. Не еду же ему из кулинарии давать. – Уточнил откровенно Игорь. Коллеги не обращали на этот разговор внимания, думали о чем – то своем, смотрели в записи, подчеркивали что – то – Геннадий Петрович ручкой, Вера Марковна – карандашом. Они давно были кандидатами наук, он – политических, она – филологических.

– Тогда профессору надо дать почувствовать перспективу. Перспективу работать с Вами. Например, вместе книгу написать. Или связями за границей блеснуть. А в чем проблема, собственно? – Нашелся Фридрих Иванович.

– Да диссертация никак не идет, не защищается. Я такие идеи предложил. Я просто реальный пионер и новатор. – Встрепенулся Игорь.

– Молодой человек. – Назидательно проговорил как бы на распев, как бабушка у подъезда, укоряющая за плевок ей под ноги. – Молодо – ой челове – е–е – ек. Профессору и научному совету Ваша новизна не обосралась сто лет. Профессору может быть, конечно, но он решений не принимает. Диссертация кандидата, – каких Вы там наук, философских? – это тест на лояльность. Нужно писать, что говорят, а говорить в философии сейчас что – то новое бесполезно. До сих пор у нас господство марксизма, еще ладно, но ведь – марксизма – ленинизма. Так что – не выебывайтесь, пишите под копирку с прошлых защищенных диссертаций и будет Вам счастье. А научные доводы в книге какой – нибудь своей изложите.

– Спасибо, Фридрих Иванович! Я что – то подобное предполагал, но чтобы до такой степени… – Игорь изумился. И в науке, даже в философии, его идеи не нужны. Хорошо, что он в пиаре, в этом царстве, в этой фабрике идей.

– Пожалуйста. Итак. Мое последнее слово. Напутствие. Сейчас – время идеократии. Идеократия – это управление через информационные конструкты. «Власть идей». Конечно, это долгосрочный период. На короткосрочный – это вирусный маркетинг, не более. Я желаю вам удачи в информационном предстоящем бою. Не будьте идиотами, будьте идеократами. А идиотов – убивайте. Беспощадно. Всем спасибо.

День здоровья как апофеоз общей физической подготовки было решено завершить выездом на природу для физкультурных соревнований в первой половине дня и безалкогольного фуршета вечером. Забегая вперед, отметим, что безалкогольным праздник получился только у преподавателей.

Пять дней тренировок в тире, бассейне, на велотренажере, с «железом», а также день с лекцией о диете, прошли незаметно, и рассказывать о них особо нечего. Никто не пострадал, никто не пропустил, никто не пошутил. Все руководство компании «РосПиар», а также примкнувший к ним Игорь ценили здоровый образ жизни. По следованию девизу о том, что «креатив, равно как и здоровый дух, могут быть только в здоровом теле», Геннадий Петрович различал «своих» и «чужих». Дизайнерам в свитерах, впитавших запах дури; креативным директорам с остекленевшими от кокаина глазами; полиграфистам и печатникам с утренним или любого другого времени суток запахом перегара – всем этим подрядчикам в «РосПиаре» давался от ворот поворот. Сам же Геннадий Петрович пил алкоголь, как религиозный фанатик, только после и до захода солнца.

Выехали поздно, далеко за полдень.

На природе Фридрих Иванович прочел короткую лекцию об основах здоровья.

– Нервная система – есть продолжение мозга. Каков мозг, такова и нервная система. Проще говоря, все болезни от нервов, но это ничего объясняет. Точнее, не объясняло – сейчас расскажу.

Нервные волокна заканчиваются в каждой клеточке тела такими небольшими хвостиками, аксончиками. Нервные волокна – это проводники тока, вырабатываемого мозгом. В этих самых аксончиках происходят обычные физические явления – конденсация, накопление заряда, схлопывание, расслабление и так далее по новой. Аксончики надо энергией насыщать и не забывать полностью разряжать. Как? Общаясь с другими людьми. Не банальный перепихон, а реальный сексуальный контакт. Дам потом книжечку, почитаете.

Далее. Душа и тело – едины. Тут спорить не будем, хотя я понимаю, вам шизы много уже нагнали и в школе, и в университетах.

– А что такое «шиза», Фридрих Иванович? – обратился Игорь. Они определенно нравились и симпатизировали друг другу – опытный лектор и любознательный ученик. Прямо таки Ликеум – возрождение античных традиций. Фридрих Иванович реализовывался с Игорем, как настоящий, по его представлениям, педагог. Поэтому и отвечал он Игорю вежливо, хотя и снисходительно, но по – доброму, охотно, в общем.

– Шиза – это информация, которая не применима в работе. – Лектор был сама лаконичность. Игорь не возражал. – Вот пример самой известной шизы – Дарвин и его учение. Он говорил о конкуренции видов, в связи с чем его обсмеяли еще при жизни. Конкурируют популяции, то есть и народы, а не отдельные личности – так будет правильно, но в школе до сих пор учат неправильно. Если вообще еще чему – то сейчас учат, кроме того, как поставить галочку в заданиях ЕГЭ. Вот вспомните, в чем заключалась подготовка аристократов, что у нас, что в Европе, что в Англии. Воспитание состояло в отсутствии воспитания. Аристократ сам решит, что делать, как учиться, у кого учиться…

Всегда есть толпа и есть хозяин. Хозяином может быть только аристократ. Так, ну я отвлекся. Есть вопросы?

– А расскажите про качества хозяев и рабов? – Вера Марковна, впрочем, не возражала против своей рабской сущности, но все – таки, надо же знать, как отличать хозяев жизни – для личных отношений, для поиска клиентов.

– Верочка, спасибо за вопрос. Отлично. Как раз хотел рассказать. Например, жестикуляция. Жесты у хозяина идут из внешней зоны во внутреннюю, у раба – из внутренней – во внешнюю. Представьте, революционер на броневике рубит правду матку, приглашает вступить в партию, как бы загребает к себе сторонников. И с другой стороны, оправдывающийся мудачила: «Я не знаю, кто виноват. Не я. Это не в моих силах, не моя зона ответственности. И прочая лабуда». И руками, как китайский болванчик, разводит. Понятно, да?

Хозяин никогда не бьет прямо. У хозяина плечи развернуты. Удар наносится сбоку, с хорошего размаху – тут надо смотреть, у кого насколько плечевой пояс раскрепощен. И обычно хороший боковой удар бывает смертельным – в основание черепа. В воинской тактике это называется – зайти с фланга. Знаменитый стратег Германии, забыл как его – Шлиффен, что ли, – всегда наносил победные удары с флангов, и даже книжку об этом написал. А что может сделать раб? Прямой удар? Да кому он нужен с такими куцыми плечами? Получится интеллигентский тычок, и в следующую секунду его автор будет лежать на земле.

– Традиционный вопрос, Фридрих Иванович. Посоветуйте, что почитать по этой теме? Вопрос – то обширный. – Задал вопрос Геннадий Петрович.

– Пластика в целом управляется внутренним состоянием. По пластике, по раскрепощению почитайте «Пластику чувств» Гиппиуса. Это набор тренингов по фактической системе Станиславского. Помните, он говорил, что жест должен быть эмоционально окрашен? А как окрашивать – это Гиппиус.

– Спасибо.

– Пикник пора начинать! Стемнело.

– А можно на утро что – то типа круглого стола? Не хотим Вас отпускать, Фридрих Иванович!

Фридрих стал им наподобие отца, и отлучаться от него было сложно. Фридрих и сам понимал свою роль – уже больше пятнадцати лет он вел различные тренинги. Причем сам решил для своей же, именно своей пользы – а что вы хотели от очень актуализированной личности? – проводить не менее чем двухдневные мероприятия. Оптимально для него – две недели. И все привыкали, и смотрели ему в рот, и вопросы задавали детские – привыкли, в общем. Причина такого стяжательства душ проста – Фридрих не имел детей и всех семинаристов воспринимал как родных, что, конечно, и не скрывал. Актуализатор, короче – открытое навязывание своей воли.

– Насчет круглого стола решим. Ну, в самом деле, какой тут круглый стол? Поляна будет нам ковром.

Слушать лекции с похмельной головой и спорить с коллегами все одно приятнее и легче, чем ехать в даль с похмельной же головой и спорить с бодрыми нездоровыми психологами – гаишниками.

Утром собрались на поляне в полном составе.

Утро. Здоровья всем.

– Здравствуйте.

На поляне стоял недопитый коньяк. У Геннадия Петровича немного побаливала голова. «Все, что сделано наполовину, губит целое», – вспомнил он слова Заратустры. И это не зависело от стоимости коньяка.

– Приступим. Какие вопросы будут, друзья? – Фридрих Иванович еще не натянул очки и спрашивал вслепую. Отсутствие очков делало его лицо более глупым и доброжелательным. Такой, в общем, и должен быть добрый папа, а точнее даже дедушка.

Начал серию вопросов и ответов Игорь:

– У меня часто появляется обида на мир. Почему люди такие тупые, глупые и вдобавок идиоты? Почему они не хотят слышать ничего нового, почему не дают хода молодым, всегда врут. Вот, правда, накипело и надоело.

– Дорогой мой, ты живешь в мире иллюзий. Живи в реальном мире и воспринимай все как исходные условия. Не будет иллюзий, не будет и обиды. А если говорить про трудовой коллектив, то надо лишить иллюзий трудовой коллектив, тогда будет нормальная рабочая обстановка: «расслабишься – выебут». Люди не любят неопределенности. Навяжите им Вашу определенность. – Фридрих Иванович, наконец, надел очки и поумнел. Перехода никто не заметил. Очкарик Вера Марковна отметила практичность очков Фридриха – они были роговые, литые, без носовых поддержек, которые постоянно загрязняются зеленым салом. «Почему зеленным? Я нос зеленкой не мажу», – недоуменно гадала Вера Марковна, и тоже подумывала о литых, но модных очках.

– Это – вот про иллюзии в трудовом коллективе – ко всем относится? И к мужчинам, и к женщинам? По – моему, женский коллектив – ему комфорт важен, он вообще более доброжелательный. – Спросила Вера Марковна.

– Женский коллектив – прямой путь к склокам. Важно не упускать мелочей с женщинами. Мужчины, слышите? Как минимум, всегда интересуйтесь их здоровьем и семьей. – Фридрих Иванович ответил, как всегда, глубже, чем его спрашивали.

– А что Вы можете сказать про всякие миссии компаний? Это просто бесполезное маркетинговое фуфло? – Поинтересовался Игорь.

– Ну и вопросики у Вас с утра. Не утренние, и не на природе о таком спрашивают – а где – нибудь на курсах типа Эм – Бэ – А. Миссия – штука хорошая, в целом. Руководитель компании должен иметь видение (ударение на первый слог я специально сделал), тогда желаемого будет достичь проще. Цель нужно увидеть. Так вот. Работникам тоже надо что – то видеть. Поэтому эффективнее всего иметь две миссии – внешнюю и внутреннюю. Обычно они в общем виде формулируются так. Внешняя и внутренняя миссии компании – это: удовлетворять клиента и быть самой доходной компанией, соответственно. В переводе на русский сие означает, что клиент это – тамагоччи, которого надо пасти, кормить, развлекать и говно за ним убирать, а зарплата няньки зависит – от результата. Это понять и принять, а тем более начать двигаться в этом направлении, зачастую руководителю очень сложно.

Вообще же, проблемы в бизнесе – есть проблемы в голове. Самая классическая проблема – «сопротивление изменениям». Важна для начала идеология изменений, а потом и сами изменения, привыкать съезжать с насиженного места – хороший навык. Мобильность – наше все. А как действовать в ситуации, например, того же «кризиса»? Многие работают по старинке – зарплата, выходные, набор лишних сотрудников – кто поплакался, кто по знакомству и прочий бред. Надо по пунктам:

Первое. Зафиксировать обнаружение ситуации. «Все бля, приплыли» или «Скоро гикнемся».

Второе. Принять меры: снижение зарплаты, увольнения нытиков и неумех. «Пошел на хер, я кому сказал?» или «Без выходного пособия – еще чего! – шагом марш в пешее путешествие!»

И третье. Придумать план спасения. «С завтрашнего дня работаем без выходных» и в таком духе.

Все оставшиеся на корабле план должны безропотно принять и подчиниться. В организации важна цельность.

– А если организация большая, корпорация какая – нибудь? Там реально ее хозяин или там, основатель, имеет какую – то власть? – Спросил Геннадий Петрович.

– Про власть у нас рассказывал лектор, как его там зовут – то?

– Стиций! – Уточнила Вера Марковна.

– Да, точно, Стиций. Верочка, спасибо. А что мы так покраснели? Ладно, дело твое. Так вот, вы на этой лекции, по – моему, не были – у меня отмечено. Вера Марковна вам потом расскажет. Если коротко, то основы удержания власти – это обеспечение резидентуры путем создания касты «смотрящих». Раньше на эту роль брали родственников, однокурсников, товарищей по спортивной секции и подобных не обязательно профессиональных, но знакомых людей. Когда и их лимит исчерпывается, берут тех, кто тебя считает за Мессию на Земле. Сейчас даже такой бизнес есть – вырастить паству на заказ под клиента. Что – то вроде коммерческой секты. Тебе башляет большой дядя, ты фотографию этого дяди распечатываешь и кучу народу заставляешь, добровольно, конечно, на него молиться, чесаться, кончать и все такое прочее. А потом, просто предъявляешь его живьем, и он, соответственно, берет их в бизнес – и дешевые сотрудники, и преданные, что еще надо для дела?

– А можно про макроэкономику пару слов, Фридрих Иванович? Вот российская меня интересует. Какие – то реформы, преобразования, а народ по – прежнему нищий, дороги не дороги, а направления, продукты дорожают. Что происходит? – Игорю тоже хотелось в последний день все понять. Ему казалось, что лектор, как и в школьные годы учителя, живут в другой реальности – все знают как бы со стороны, знают, как лучше поступить, как жить. И Игорь хватался за них как за соломинку, чтобы зарядиться уверенностью. Никто не знает, кроме самих учителей и лекторов, каких сил стоит излучать уверенность, обитая в том же самом подлунном мире, что и ученики. Впрочем, когда ученики дают кредит уверенности, хочешь не хочешь, а уверенным станешь. Как – то исподволь. Но выражение лица при этом становится глупым – блаженно глупым, или самоуверенно глупым, или непробиваемо глупым – как яйцо, короче: и красиво, и гармонично, и никак. Это даже в анекдотах народной мудростью подмечено: «Вы педагог? – интересуется мужчина на лавочке в парке у рядом сидящей дамы. – Да, а как Вы догадались? – У Вас глупое лицо. – Вы просто хам! У Вас, между прочим, тоже глупое лицо! – Все правильно, я тоже педагог». Напускная глупость – защита от сумасшествий горнего мира. Игорь думал, что большинство душевнобольных, в общем – то, счастливые люди. Они, не все, счастливы тем, что на них смотрят, как на сумасшедших и с глупостями не пристают, а они могут вести себя, как угодно, думать о чем угодно, радоваться жизни. Игорь вспомнил, как один раз к его родителям пришла их давняя подруга с двумя детьми, девочками. У одной из девочек было нарушение мозговой деятельности, потому что мама не убрала один раз лекарства с ночной тумбочки. Игорь играл с девочкой – дауном, она не все понимала из его слов, иногда кидалась игрушками невпопад, но на ее лице чаще всего было улыбчивое выражение… Сейчас девочка умирает от многочисленных переломов и травм головы – несовершенство мира ее доканало. Но это проблемы мира, а не девочки, в общем – то, если разобраться. Душа будет расти и развиваться на небе, а мир останется гнить на земле. Лучший из миров? Ну – ну.

– Российская экономика очень простая. Каждые двадцать лет – пенсионная реформа. Что такое пенсионная реформа? Это всего – навсего грабеж стариков. – Фридриху Ивановичу, судя по всему, до пенсии оставалось не пять, и даже не десять лет – чуть побольше, но вопрос задел его за живое – проскользнула, блеснула его не учительская, а человеческая сторона. – На пенсию прожить невозможно. Пока работаешь – живешь, ушел на пенсию и умер.

Но есть и хорошие стороны. – Фридрих не был бы Фридрихом, если не нашел бы позитивных моментов, объективно позитивных. – Монополии, государственные монополии. Монополия, что бы ни говорили – всегда намного более эффективна, чем частное хозяйство. Что скрывать, все знают, что экономика в России на сорок процентов – дотационная. Куда уж тут частники попрут?

На самом деле, Карл Маркс был прав насчет будущего. Он провидец. Кстати, и не марксистом был Маркс – замечательный парадокс, да? Постиндустриальное общество – и есть коммунистическое общество в лучшем его идеале. Только, как мы видим, до него мы дожили без советской власти и почти без коммунистической партии.

– Фридрих, а вот где можно почитать про то, как заработать деньги? Нет, я, конечно, не собираюсь открывать свой бизнес или там, становиться Еленой Батуриной. Мне бы роли «жена Лужкова» хватило бы. Так вот, просто интересно, как люди зарабатывают большие деньги? Нет, понятно, что такими знаниями никто не поделится, по крайней мере, бесплатно, но все же. Как вообще зарабатывают? – Вера Марковна сама от себя не ожидала такого пассажа. «И дался мне этот Лужков – старый какой – то, но вот властью от него пышет. Люблю причастных к власти, к Олимпу. Ну вот, спросила про деньги, а сама про мужиков думаю, как обычно». Вера Марковна заострила свое внимание на этом переключении – с денег на власть, а на власть, чтобы на мужиков. А на мужиков понятно, почему. Но обратить внимание на то, что она проговорила про свой бизнес – «не собираюсь открывать» – пока не посмела. В том, что Вера Марковна под отрицательной частичкой «не» уже обозначила желание своего подсознательного, она еще не поняла, не осознала. Ее счастье, что этого пока не осознал и Геннадий Петрович – не любил он чересчур самостоятельных женщин.

Открыть свой бизнес – было самым частым желанием после прослушивания энергичных, взвешенных, уверенных лекций Фридриха Ивановича. Кто побывал на его тренингах – тем более в этом желании укреплялись. Однако стоило бы почитать еще и теоретические материалы Фридриха Ивановича, чтобы понять – свой бизнес еще не есть гарантия от безбедного существования и путь к счастью. Ключевым понятием было – Свое Дело. Дело – не всегда бизнес.

– Вера, все очень просто. Никто никогда не опубликует то, на чем «поднял» деньги. Даже Нобелевская премия вручается через семьдесят лет после «апробирования результатов», когда все сливки сняты. Но если кто – то что – то и опубликует – это будут энтузиасты с малыми тиражами. Таких книг немного, благодарите их авторов за журналистский зуд, открывающий дверь на небеса, к золотым горам и тому подобным благам.

Книги по бизнесу от бизнесменов – это шлак или реклама. Они либо уже сделали своим бизнесом издание книг, всякие семинары, где можно «прикоснуться к легенде с первой полосы», либо восстанавливают или создают репутацию. Исключения, повторюсь, есть, но они редки.

По бизнес – книгам бизнесу не научишься. Учиться каким – то там ходам, подвыподвертам или фишкам бесполезно. Если они написаны, значит, они уже отработаны и для Вас не послужат. Учиться нужно энергетике, управлению своими чувствами. Читайте больше художественную литературу, там все есть. А инструментарий заколачивания денег очень простой обычно – купил дешевле и продал дороже, вот и вся простая кулацкая железная философия.

Да. О чем это я? Мы говорили о коммунизме, так вот. Жить уже надо не с прибыли. А жить надо с издержек. Некоммерческая организация, деньги под проекты и все такое прочее – кто хочет, лично расскажу подробнее.

И насчет продаж. Никакие массовые продажи, долбежки, системы СПИН, НЛП, брайаны трейси вместе со школами тигров неэффективны будут в постиндустриальном коммунистическом государстве – то есть, в скором будущем. Запомните, принцип дуалистической монопольной торговли: «Один продавец с уникальным товаром – один покупатель с нормальными деньгами, заинтересованный в этом товаре». Все, один на один.

– Может, чаю попьем?

Вернулись домой. После такого Дня здоровья действительно хотелось жить.

Между тем, наступила очередная реперная точка, момент истины, рабочий промежуток, чек – пойнт – время, когда надо проконтролировать сотрудников лично. Геннадий Петрович все чаще доверял этот процесс Игорю. Игорь понимал такое доверие однозначно – это приглашение работать в «РосПиаре» на должности, как минимум, личного помощника, а максимум – в качестве исполнительного директора или директора по клиентам.

У Игоря уже были все номера «асек» всех сотрудников «РосПиара». Проверку он решил начать постепенно: включил мобильного icq – клиента в телефоне. Самыми смешными и дающими повод для разговора были статусы у каждого из сотрудников. Например, сегодня среди них обнаружил следующие:

– «в'job’ываю» – это глава копирайтерской группы, «Понятно, вкалывай – вкалывай, Вероника – собственные словечки – показатель творчества»;

– «миром правит не тайная ложа, а явная лажа» – это директор инновационной практики Римма, «Кто ее натолкнул на эту мысль, не мониторинги ли иностранной прессы по теме стартапов?»;

– «страпон» – это директор финансовой практики. «Хорошо, что их клиенты – аудиторы повсеместно запретили пользоваться всеми аськами – одноклассниками – а то бы точно пристали бы к очаровательной Оксане с вопросами, не относящимся к пиару. Хотя, знаете, директора же аудиторских фирм – мужчины. Как там было у Губермана: «В духовной жизни я корыстен, И весь пронизан этим чувством: Всегда из двух возможных истин, Влекусь я к той, что больше бюстом»;

– «pijamas» – это директор практики по новым медиа и социальным сетям, «Видимо, Алеся еще не ложилась. А может, просто аську никогда не отключает»;

– «30 лет озвучивал фильм, но это было немое кино» – это Александр, директор по прямым продажам, «Ему как раз тридцатник недавно исполнился, говорил Геннадий Петрович. Ценил этого сотрудника – прямые продажи в консалтинговом бизнесе трудная штука – продажа воздуха, мотивация, когда тишина по два месяца, новые схемы вознаграждения придумывать надо постоянно… Надеюсь, теперь он прозреет ушами и поймет – у него лучший в мире руководитель»;

– «Я как наркотик… Со мной умрешь от передоза. А без меня от ломки» – это эвент – девушка Ника, организатор различных семинаров, конференций. Вот это странно от нее слышать! Наркотик какой – то…»

И вот эта самая, в пижаме, Ася написала сама:

А: Привет

И: привет

А: Как у вас дела?

И: короче.

А: Тут запрос. Из Африки.

И: сборная Ганы обратилась за информационным зондом против Америки?

А: В точку! Как догадался?

И: я шучу. Что там в Африке?

А: Правительство Ганы хочет однодневный семинар – консультацию по информационному сопровождению своей страны. Это срочно, пока со стороны Америки к ним есть интерес, они хотят.

Игорь перезвонил. Если она не была пьяна, то это кажется, интересный международный контакт. Невзирая на роуминг, Игорь набрал мобильный заведующего «РосПиара» по социальным сетям.

– Привет!

Молчание, сопение.

– Привет. Ага.

Слышны удары по клавишам.

– Ну что там?

– Ну что, заказывают.

– Что заказывают, куда заказывают, что я, клещами должен вытягивать?

– Я же все рассказала. Смотри в аське.

Игорь понял, что разговор с Алесей будет менее конструктивен, чем переписка. Он вспомнил слова Геннадия Петровича, что современные фанаты соцсетей письменным владеют лучше, чем устным русским. Звонишь таким – как будто вчера разговаривать научились.

– Алеся, в течение двадцати минут вышли предложение объемом одна страница. Кто, что, когда, сколько оплата, оплачен ли счет. Одну секунду.

– Геннадий Петрович! Геннадий! – Позвал Игорь. – Вы в Африку завтра на один день сможете слетать? Заказ из «РосПиара».

– Легко! – Отозвался Геннадий Петрович. «Не отдохну, так прокачусь», – вспомнилась мысль из прочитанной книги «Йод» писателя Андрея Рубанова месяц назад. – Бизнес – классом!

Впереди было три выходных на «разграбление города и близлежащих селений». Их можно было использовать каждому на свое усмотрение.

Пока Игорь «вставлял пистоны» остальным главам отделов «РосПиара» – «Что было запланировано? Что сделано? Что еще запланировано? А я помню. Почему не сделано? Короче! Когда будет сделано? Нет, давай не через две недели, а через неделю. Полномочия? Я могу штраф выписать, могу уволить. Все, свободен».

И так с каждым из шестерых. Игорь старался быть максимально коротким, ясным, гавкающим. На каждого – не больше трех минут. Ответы не слушал. Его задача была – наорать на каждого, всадить энергичный стержень, чтобы мозг подчиненных не затухал. Он предугадывал реакцию: сейчас все будут ворчать, нервно курить, жаловаться на несправедливость. Почти как после изнасилования. Зато потом пойдет реакция по подчиненным, дела завертятся, и все будет хорошо.

«Игорь не случайный человек – помощник главного», – всем эта мысль была донесена.

Все будут чувствовать сильную руку хозяина. Лекции, определенно помогали и наполняли сутью приказы Геннадия Петровича. Геннадий научил его такому обращению.

Роль администратора с широкими полномочиями ему определенно нравилась.

Пришлось вылететь в Гану. «Эйр – Балтик» – хорошая компания, даже прислала трансфер к дому. Но молодой водитель не понимал по – русски ни бельмеса. «Хорошо, хоть не джихад – такси», – подумал Геннадий. – «Как можно не знать русского в Эстонии, в Литве, в Латвии и особенно на Украине? Не понимаю, это же проблемы молодежи, тут козырять нечем, да и недолго».

– Мина эй осска вэнэ кээльт.

– Аш некалбу русишкай.

– Ес нерунаю криевиски.

– Я не знаю російської мови.

Стыдно! Стыдно и паскудно звучит!

«Ф – ф–фу. Учите русский! Поучитесь у грузин. Точнее, у одного грузина – Отара Шалвовича Кушанашвили», – подумал Геннадий.

На борт поднялись все пассажиры, захлопнулись двери, бортпроводницы провели глухонемой инструктаж. Командир корабля пожелал всем приятного полета, включились конфорки, разогревающие «питание и напитки», и самолет, разрывая балки солнечного света, взмыл в воздух. Кто – то некстати захлопал, и большинство, зная, что так не принято, все равно поддержало. «Наконец – то», – вылет задержали на полтора часа. Случай, в общем – то, анекдотичный, но чтобы такое происходило с тобой – нежелательно, лучше не надо.

На борт поднялись все, кроме одного – минутой назад его все – таки выпроводили. Рослый, прилично одетый в кэжуал мужчина сначала прошел сквозь немую сцену регистрации, потом на пограничном досмотре и, наконец, у стюардесс. За плечами в ручной клади он нес парашют. Обыкновенный бэушный парашют: новый стоит четыре тысячи евро, старый – полторы. Разница есть, особенно для миллионера, сколотившего состояние своим собственным трудом. В багаж же ноутбуки никто не сдает – и расколют, и дорогая все – таки вещь. Особенно, если летишь куда – нибудь в Бразилию или, чего доброго, Африку – сопрут и «спасибо» не скажут. Вот он и взял его как ручную кладь в салон – кто – то сумку с подгузниками для ребенка берет, кто – то компьютер, другие личные вещи, а он решил взять парашют.

– Молодой человек, что это у Вас? – С детской непосредственностью и легким украинским акцентом – «шо» – спросила миловидная беленькая толстушка – стюардесса.

– Батюшки, да это парашют! – Не веря своим глазам, сказала старшая бортпроводница, уже довольно немолодая, для календаря новогоднего такую не снимешь. Она стояла рядом с молоденькой, встречала «паксов», указывала места и давно не обращала внимания на разные чудачества – кто и что с собой несет. Привыкла уже пропускать всех подряд – глаз, да и не только глаз – чего уж там! – за время долгой службы на высоте замылился.

Мужчину задержали в тамбуре, но следом идущие стали возмущаться и немножко паниковать: «Кто – то с парашютом летит!» Парашютиста отвели в зал бизнес – класса, там люди более взвешенные, и не то видели. Возможно, там и сейчас сидело половина салона с парашютами – ну зачем же их на виду таскать, право?

В общем, потребовался час, чтобы приехала авиа – полиция и полчаса ушло на разбирательство, установление личности, пробивание по базам и прочее. Пассажир согласился оставить парашют на хранение в бизнес – классе, а сам ушел на свое место в общий салон – миллионер же (сам так сказал; люди, сделавшие деньги собственным трудом так не хвалятся, а констатируют факт).

Геннадий Петрович наблюдал всю эту историю как раз из салона бизнес – класса. Ценный парашют стоял не так далеко от него. Зато рядом сидела приятная, чуть уставшая, крашеная в блондинку, брюнетка с волевыми чертами лица. «Где – то я ее видел, не помню. Телеведущая? Певица? Бизнес – вумен? Не помню», – размышлял Геннадий.

– Геннадий. – Представился Геннадий.

– Любовь. – Сказала Любовь.

Для поддержания начала разговорной прелюдии оба проговорили случай с парашютистом – миллионером. Улыбнулись, решили выпить кофе, поспать, почитать, а потом снова вернуться к разговору.

Вернулись.

Геннадий давно носил в себе мысль стать писателем. Но случая начать все не представлялось. Материала накопилось с лихвой, энергетика переполняла, время писать было, но хлопка стартового пистолета как – то не следовало. Геннадий всерьез подумывал о соавторстве и соавторе с крепкой сюжетной линией. «А почему бы и не соавторша?» – заключил Геннадий Петрович, когда Любовь полушепотом (с ней летела ее маленькая, но уже все понимающая и умеющая сопоставлять факты и задавать прямые обезоруживающие вопросы на публике, дочка) рассказала ему свою историю.

Любовь была миллионером в опале. Что не мешало ей, впрочем, летать бизнес – классом. Геннадий уверился в мысли, что бизнес – класс все – таки себя оправдывает в цене: такие попутчики дорого стоят. Любовь разведена. Хотя и трое детей, надо же. Три бывших мужа, вот с последним и была история.

Муж, теперь уже бывший, стал угасать во всех смыслах. Сначала как – то несерьезно – обычное дело сорокалетнего. А потом как – то будто под откос покатился – то одна болячка, то другая. Все было плачевно – жена не удовлетворена, дети не выгуляны, на лекарства куча денег уходит, на врачей. Чуть ли не к знахарям уже отправились на Алтай. Но, секундочку, о врачах. Лечить мужа взялся друг Любови, давнишний герой ее романа, студент Второго медицинского, доктор наук, большой специалист. И дорогой. Скидок даже для подруги молодости не делал. Мстил?

Как – то были назначены обычные анализы по ходу лечения. Ничего хорошего муж Любови от них не ждал: от недели к неделе кровь была все хуже, сосуды слабее, кардиограммы неприятнее. Он пришел в поликлинику совсем хмурый: «Мне кал на анализы сдать». – «Какие именно данные нужны? Дисбактериоз, на глисты, на гастрит, общий – какой именно анализ?» – «А давайте на все сразу, чего уж там!» Муж хоть и тратил только деньги жены, но считать их умел, и забор анализов был настолько дешевым, что он решил «гульнуть на все». Хуже не будет. – «Для каждого анализа – отдельный забор». Нет проблем, утром он еще не просрался – график сбит, первый стул был только в обед, то есть прямо сейчас, когда он с трудом добрался до поликлиники: стоял у каждого столбика – голова кружилась, вдыхаемый йод, равно как и проходившие мимом прохожие не помогали.

Короче говоря, анализы он сдал в полном объеме, на следующий день пришел получать данные. И тут его, мягко говоря, огрели обухом: «У вас в крови яд известного происхождения, умертвляющий. Обычно вводится внутривенно. Кто вам уколы делает?» – любят доктора поучаствовать в личной жизни!

Семейный совет, жена с работы пораньше. Все поняла и приняла. Вечером приехал доктор, с которым Любовь говорила уже наедине, рядом с домом – в грузинском ресторане.

«Вот и пришло время стать тебе моей женой». – Ничего себе! Любовь умела держать себя в руках. Доктор был, как настоящий доктор, циничен, целеустремлен и невозмутим. «Жена и муж – это ненадолго. По опыту знаю. А друг – это навсегда. Ты хочешь потерять друга?» Доктор понял отказ правильно и ценного клиента терять не хотел, так как друга он потерял только что. А Любовь потеряла третьего мужа, но клиентов доктору приводить не перестала. Нет, не боялась, что ее отравит – просто нравился, как мужчина, хоть и такой подлючий.

«Отличный получится детектив! Полуженский такой, второй же автор – я». Женскими же детективами, насколько понимал Геннадий, самый популярный и продаваемый жанр на российском книжном рынке, назывались таковыми из – за именно женского авторства? Просто он не читал ни одного «женского детектива».

Прилетев в Африку, в Гану, в международный аэропорт «Котока» столицы Аккра, он открыл – таки на своем компьютере файл и назвал его «За себя» – это рабочий заголовок романа – непременно, романа! Впоследствии название романа много раз переделывалось в угоду то своим вкусам, то литературной истории: оказывается, хиты названий, которые Геннадий думал, что выстрадал сам, уже когда – то кем – то и даже великими писателями уже были названы точно также. «Надо отличаться!» Название файла оставалось тем же.

Как сделать предложение будущему соавтору Геннадий еще не придумал, однако телефонами с Любовью обменялись.

По дороге из аэропорта Геннадий прочитал техническое задание.

Заказчик: правительство Ганы. Повышенное количество обращений за визами, переполнение брони гостиниц. Боятся, что после чемпионата мира интерес погаснет – надо удержать людей. Максимальный прицел – бизнесмены с инвестициями. «С инвестициями, а не с деньгами», – было подчеркнуто в техническом задании. Разницу Геннадий Петрович знал. Странам не нужны богатые туристы, которые в аэропорту купят пирожок, а на сдачу сам аэропорт. Странам нужны перспективы, длинные деньги и расположение. Денег можно было снять за одно лето и потом куковать на бобах, даром, что в Гане процветают угодья какао – бобов. А можно и два – три сезона просидеть без шальных денег, на стабильных поступлениях, а потом экономика расцветет пышным зеленым цветом с маркировкой «In God We Trust» на каждом листочке.

В конце технического задания была приятная строчка, отражавшая качество бизнес – процессов «РосПиара»: сумма заказа – 5 000 евро – «ОПЛАЧЕНО», перелет «бизнес – класс» в оба конца – «ЗАБРОНИРОВАНО», бытовой райдер – «ПОДПИСАН».

По дороге в форт Кристианборг, который сейчас является резиденцией главы государства и правительства Ганы одновременно, Геннадий Петрович размышлял над заказом: «Многие козыряют, что в их клиентах – разные правительства. Давно об этом мечтал. И вот одна из моих мечт сейчас сбывается. Что я чувствую? Да ничего особенного. Гану проконсультировать – да, пожалуйста! Президента США? Легко. Главное – не загордиться». Геннадий ясно помнил случай в пятом классе школы.

– У кого выходит пятерка в четверти? – поинтересовался маленький Гена у учительницы математики.

– Сейчас посмотрю. – Симпатичная, хоть и пребывающая в пост – бальзаковском возрасте, учительница заглянула в классный журнал. Поводила пальцем по линейке, что – то прошептала про себя, задумалась – выводила среднее в уме. – Да, похоже, что только у тебя.

– Спасибо, Татьяна Михайловна.

Ни взаимная симпатия, ни бабушкины наказы «Уйми свой гонор!», ни родительские собрания не помогли избежать Гене тройбана. Перегордился. И запомнил на всю жизнь – расслабляться нельзя, точнее можно, но только в одном месте – в туалете.

Итак, чернокожие ребята интересовались, что можно сделать и в случае повышенного интереса к ним Соединенных Штатов Америки. Обратиться к Геннадию порекомендовал старый знакомый – переводчик МИДа, работающий в Африке. Он и переводил, синхронил данную консалт – сессию.

Все прошло на должном уровне. Круглый стол располагал к равноправному во всех смыслах общению с умными неграми сплошь в дорогих очках. «Ну, не идут негритянским лицам никакие очки! Уж лучше линзы», – этот комментарий Геннадий, конечно, оставил при себе. Беседа была оживленной: они что – то спрашивали, он что – то отвечал, они что – то записывали. Геннадий поделился международными контактами дизайнерских и Интернет – контор, посоветовал зарегистрироваться в «Фейсбуке».

Оперативно получилось, на следующий день в Сети появился домен и заглушка на сайте Where is Ghana.com. Геннадий Петрович не сомневался, что и остальным рекомендациям черные люди последуют со скоростью ракеты. Таков любой южный темперамент – возьмите ту же Южную Корею.

Геннадий решил не ночевать в Африке. Ночь на берегу Гвинейского залива проводить не хотелось – шумно и страшно: голоса есть, а людей не видно, «черным черно». Лабади Бич днем густонаселен, а ночью не освещен – сложно в такой толпе почувствовать себя уютно. Посещать ночные клубы не хотелось – кончилась молодость. К сожалению. Давно. «Ребята, давайте в аэропорт». Намечалась одна семичасовая пересадка в Амстердаме, и Геннадий рассчитывал посетить знаменитый квартал красных фонарей.

К сожалению, не успел: время пересадки сократили до полутора часов. «В следующий раз», – подумал Геннадий. «Работы и так много – сублимировать надо. Впрочем, мне ж еще роман писать!»

Геннадий Петрович открыл ноутбук и в охотку в полете набросал первую главу.

1. Начало.

В то утро мне позвонил мой старинный друг, который до этого дня где – то пропадал уже несколько месяцев. По телефону он сбивчиво рассказал, что причиной его пропажи были какие – то совершенно сказочные планы по получению легкой прибыли. Всего – то требовалось найти какое – то доселе неизвестное науке существо, привести доказательства его существования и получить свое законное вознаграждение. В конце своего повествования он добавил, что его поиски увенчались успехом, что он сейчас зайдет и все расскажет.

Саня не был из разряда тех людей, которые носятся за «летающими тарелками», поэтому такое поведение моего друга показалось мне, по меньшей мере, странным. Я знал, что с недавних пор в его семье наступил финансовый кризис, но «выход», который он нашел, совершенно не соответствовал образу мышления моего друга.

Через полчаса Саня был у меня. Вид у него был такой, словно он не спал несколько дней. Мысли путались, он заговаривался, руки слегка дрожали. Я сделал ему кофе, а себе чаю и принялся выслушивать его рассказ.

– Я стал искать свидетельства очевидцев за весь этот год. Ты не представляешь, как много нечисти обитает на территории России.

– И ты так легко поверил в то, что написано в какой – то сомнительной статейке?

– «Статейка» была не одна, – он сделал глоток горячего напитка, – каждое свидетельство было тщательно мной проверено, в результате моей целью стали три точки: лес близ Павлино, пруд за Обнинском и одна деревушка, которая даже не отмечена на карте.

– И что там?

– В Павлино я пробыл дольше всего. В лесу находится какой – то военный объект, к которому очень тяжело подобраться. Но местные уверяли, что многократно видели, как на его территорию ввозят странных людей, а иногда даже и каких – то существ в клетках. Я караулил это место месяца два, но моим «уловом» стал лишь какой – то человек, завернутый в простыню, которого вел конвой человек из десяти.

– Это и есть твоя «нечисть»?

– Нечисть ждала меня в Обнинске. В том пруду видели русалку, – в этот момент я не смог сдержать смеха, но мой друг невозмутимо продолжил, – к сожалению, у меня не было нужного оборудования, чтобы прощупать все дно, но меня заверили, что раз в неделю русалка сама выбирается на берег. К тому времени, когда я собирался заступить на свой караул, мне рассказали про аварию на местной АЭС. Так я понял, что местная русалка может оказаться простым мутантом, и что вознаграждения за нее я никакого не получу.

– «Простым мутантом», ага, таким же, какие ходят у нас по улицам…

– Я про то, что мутация не относится к разряду неисследованных существ. И вот тогда меня отправили в ту самую деревеньку. Там, в одной из избушек, живет Маленький Мужик! – он сделал паузу.

– Что это такое?

– Это существо, которое я видел!

– Фотографии сделал?

– Нет, моей целью были не фото, а поимка существа! Фотографий и так полным – полно, но авторы за них ничего не получили. А вот за то, что можно потрогать и изучить, вознаграждение будет вполне ощутимым!

– И где же мужик твой?

– Там же в деревеньке и остался.

– Как так?

– Вот поэтому я к тебе и пришел! Ты должен съездить туда и забрать мужика!

– Стоп! А почему ты не смог?

– Потому что я и так пропадал несколько месяцев, я подготовил почву, тебе остается только собрать урожай. Я все проверил – это действительно какое – то неизвестное существо. Местные с радостью его показывают всем желающим, они и ночлег тебе предоставят и питание!

– Отдохни, наберись сил и сам туда езжай через время.

– Ты не понимаешь! Я уже прикоснулся к чему – то неизвестному. Откуда мне знать, что «через время» оно еще будет там?

– А откуда мне знать, что я поеду черти куда не ради карлика или ребенка с каким – то отклонением? Опиши, что это за мужик такой, почему ты так уверен, что это какое – то неизвестное существо?

– Это точно не карлик и не ребенок. Это какое – то гуманоидное существо. Оно похоже на зрелого мужчину, только ростом оно… – он стал оглядывать комнату, затем остановил свой взгляд на кружке, из которой пил кофе, – вот! С эту кружку оно размером! Сидит в чугунке. Довольно толстый. Бабка, у которой он живет, говорит, что раньше он худой и даже стройный был, но потом откормили. Говорить не умеет, но та же бабка уверяет, что если ему что – то надо, то он находит способ, как об этом сказать.

– Откуда он у бабки этой появился?

– Я не успел спросить. Я ничего о нем узнать не успел, потому что был очень вымотан, но одновременно с тем, как только гуманоида этого увидел, так обо всем и забыл. Знаю только, что картошку сырую любит. Я даже сам его с рук кормил.

– Ценная информация.

– Борь, я тебя как друга прошу, мне больше обратиться не к кому. Смотайся ты туда, забери мужика этого.

– А ты сразу, что же не забрал?

– Я же сказал, я не мог, вымотан был, да и не ждал чего – то особенного там. К тому же, не мог же я просто вломиться в избу и забрать существо. Желательно, чтобы они добровольно его отдали.

– А мне, думаешь, отдадут?

– Я очень надеюсь. Останься там на пару дней, записи делай, небольшой дневник веди, если и не отдадут, то ты будешь моим свидетелем того, что я говорю правду.

– Так они еще могут и не отдать? То есть, я могу впустую не пойми куда съездить на несколько дней?

– Неужели тебе самому не интересно посмотреть на что – то неизведанное? Если не отдадут, то хотя бы увидишь, вокруг чего я такой шум поднимаю.

– Ты пропадаешь неизвестно куда на несколько месяцев, затем внезапно объявляешься и сразу же рассказываешь мне какие – то небылицы. Подожди, надо быть более рассудительным.

– Да что тут рассуждать? Знаешь, какие бабки за него потом отвалят! И, да, не переживай, все честно поделим.

Саня пробыл у меня еще некоторое время. Мы долго обсуждали эту деревню и гуманоида, который просто так живет в одной из изб. Саня продолжал настаивать на том, чтобы я туда съездил, а я продолжал сомневаться. В конце концов, он оставил мне подробную схему проезда и начал собираться к себе. В прихожей Саня еще раз довольно эмоционально описал внешность существа и повторился, что мне обязательно нужно это увидеть и чем быстрее, тем лучше. Я ответил, что мне нужно пару дней, чтобы все обдумать, но в любом случае, я сообщу ему о своем решении.

Геннадий принудительно сохранил файл, подумал и набил название: «Маленький мужик».