Повсюду: взаимосвязанное общество

Реальность такова, что мы живем в мире без границ. Большинство из нас настолько свыклось с идеей интернационализации, что воспринимает ее как должное. Посмотрите на свою одежду. Сейчас, когда мы пишем эти строки, один из нас одет в брюки, произведенные в Германии и канадскую рубашку, а на ногах у него итальянские ботинки. У другого автора брюки сделаны в США, майка – в Бельгии, а на носу у него очки из Японии. Вы, конечно, можете подумать, что мы специально так оделись, чтобы поразить вас, но мы клянемся (клянемся забальзамированным телом Ленина), что носим то же, что и остальные, только предпочитаем черный цвет. Посмотрите на свою одежду: откуда она? Если бы вам вдруг потребовалось зачем-либо снять с себя все импортные вещи, вам было бы сложно сделать это на публике.

С другой стороны, лейблы типа «сделано в США», «сделано в Японии» или «сделано в Свазиленде» становятся все более бессмысленными. У Nokia есть лаборатории в Скандинавии, Японии, Гонконге, Германии, Австралии, Великобритании и Соединенных Штатах: в поисках модных тенденций компания посылает людей на разведку на пляж Винес-бич в Лос-Анджелесе или на улицу Кингс-роуд в Лондоне. Можно ли в таком случае говорить о том, что продукты Nokia являются исключительно финскими? Учитывая такую размытость границ, бессмысленным становится и указание страны-производителя на товарах. Однако же, что интересно, старшее поколение сохраняет верность продукции, которая произведена в их собственной стране: британцы покупают британское, французы – французское, а американцы по многолетней привычке покупают американское. Так они выражают свой патриотизм. Молодых это беспокоит гораздо меньше. Их товары делаются BMW, Nokia, Alessi или Филиппом Старком. Для них важно, кто делает, а не где делают.

Глобализация перестала быть теорией. Она влияет на государства, компании, товары, услуги и людей – прямо сейчас, на всех сразу. Раньше нормой было то, что сделано в своей стране, а импорт был скорее исключением. В бизнес-школах существовали специальные отделы по международному бизнесу. Был специальный термин RoW, означавший «весь остальной мир» (Rest of the World). Компания, которая все еще использует этот термин, должна немедленно закрыться и признать себя банкротом, пока ее не закрыли недовольные клиенты. Сейчас в компаниях более уместен отдел, занимающийся операциями в собственной стране, и при этом он не должен быть самым большим. Почему в странах сохраняются министерства иностранных дел, когда почти все правительственные вопросы связаны с остальным миром? Новые учреждения не связаны государственными границами. Теперь существуют мегагосударства: Европейский союз, АТЭС, NAFTA; мультинациональные корпорации, являющиеся национальными только по месту регистрации офиса, но действующие по всему миру; продукты мирового охвата, такие как кока-кола или биг-мак; суперспециалисты мирового класса, а также огромное количество музыкантов, консультантов, шеф-поваров, исследователей, актеров мирового значения.

Настоящая интернационализация – это совсем не то, что мы принимали за нее раньше. Она означает, что портной в Ухане (Китай) конкурирует с портным из Берлина. Теперь установился технико-экономический паритет: у людей на Западе больше нет монополии на знание, поэтому китайский портной будет обладать теми же знаниями, что и немецкий. Дух капитализма находится в постоянном движении: в конце XIX века он покинул Европу и пришел в США, затем, продвигаясь все дальше на запад, обогнул мир и явился на Дальнем Востоке. А теперь он идет дальше на запад, простирая свою волшебную палочку над Китаем и бывшим СССР. Новая реальность повсюду. Новая экономика обрела несколько центров.